– Настоящий воин не боится боли.
– Мой брат не воин, он штурман и заодно пилот.
– Брат? Точно больная. Здорово я тебя все-таки приложила. Он не чендар.
– Можно подумать, я чендарка, – Иллена, болезненно морщась, содрала с лица свой крючковатый нос и принялась рукавом куртки стирать со своих скул и щечек грим.
Таира несколько мгновений стояла, открыв рот, затем согнулась пополам и начала хохотать.
– Чендарка… ой не могу! А я-то думаю, что это за ритуал такой дохренандали…
Девчонка разогнулась, держа в руках свой накладной нос с классическим греческим профилем. Перед нами стояла самая настоящая, чистокровная чендарка, неотразимая в своей хищной и немножко жутковатой красоте.
– Ну вы даете, братцы-кролики, – я подошел к своей команде. – Жулик на жулике. С кем я работаю, кошмар!
И тут меня повело. Да так, что я невольно схватился за плечо Иллены, чтобы не упасть.
– Таира, он весь белый! Арти, ты ранен?!! Где? – всполошилась Ленка и начала меня ощупывать.
– Приятно, – признался я, – но могла бы и дождаться, когда останемся наедине.
Дурная все же у меня натура. Наверное, и на смертном одре буду продолжать шутить. Однако что-то мне и впрямь нехорошо. Я бы даже сказал: хреново. Так хреново, что Ленка вместо того, чтоб огрызнуться, помогла мне опуститься на траву рядышком с братом. Симптом тревожный. Надо их успокоить.
– Не суетитесь. Я не ранен. Просто слегка перенапрягся. Пятьдесят километров за вашим караваном по пересеченной местности за три часа – это вам не халам-балам. И все без остановок, на одном дыхании.
– А потом сразу в бой, – сообразила Таира. – У тебя сильное сердце. Жди здесь.
Девушка метнулась к повозкам и скоро вернулась оттуда с ворохом чистых тряпок и бутылкой, заполненной какой-то мутной жидкостью.
– Это тебе, а это тебе.
Мне достался пузырь, Энди – тряпки, которыми Таира начала перетягивать его плечо.
– И что это? – полюбопытствовал я.
– Эликсир. Немножко в голову шибает, но зато силы придает. Наши воины, приняв его, способны биться сутками без передыху. Ты только, перед тем как выпить, нос зажми, не нюхай, а то вывернет.
– Допинг-контроля на вас нет. Сплошное жульство.
С этими словами я выдернул затычку, зажал нос и сделал длинный глоток. Мама родная! Да это же натуральная сивуха. Градусов под сто!!! А пьется мягко. Очень странно. Интересно, какой травы туда эта чертовка напихала? Я передернулся. По телу пробежались мураши, но с ними стали возвращаться силы.
– Ну как, помогает? – тревожно спросил Ленка.
– Погоди, не разобрал, – прогундосил я и снова присосался к бутылке.
– Э! Больше одного глотка нельзя! – всполошилась чендарка. – Да отнимите у него пузырь, его же сейчас…
Поздно. Я откинул в сторону опустевшую бутылку, рывком встал на ноги, расправил плечи.
– Ну-с, пора за дело…
11
– Оу-у-у…
Башка гудела, как церковный колокол. Где я? Судя по ощущениям, вроде бы лежу в постели. Я с трудом разлепил веки и начал фокусировать глаза. Смутные пятна вокруг стали постепенно обретать очертания. Ага, это Энди, это Ленка, а это что за зверь? Чендарка. Чего-то мне под нос сует. Я попытался отмахнуться, но не тут-то было. Маленькая садистка ловко зажала пальцами мне нос и, пока я ловил воздух ртом, залила в него какую-то омерзительную жидкость.
– Ап… ап… – я закашлялся, рывком сел на постели. К счастью, не все попало в легкие, кое-что досталось и желудку. – Где я?
– Там же, где и я, – фыркнула Таира. – Надо же, какой живучий оказался. Литр фефрина выдул и не сдох.
– Какая же ты ласковая, – пробормотал я. – Так где мы?
– В космосе висим, – развел руками Энди и сморщился, схватившись за раненое плечо. – Согласно вашему эдикту. Кстати, а что это за дрянь?
– Указ короля особой важности. Стоп. В космосе? А как мы в него попали? – опешил я.
– А ты что, не помнишь? – благоговейно спросила Иллена.
– Неа.
Чендарка захихикала так радостно, что я насторожился.
– Что, совсем ничего не помнишь? – ужаснулась Ленка.
– Абсолютно, – кивнул я. – Помню только, что глотнул какой-то гадости там, на Тартаре, и на этом все. Полный вакуум в башке.
– О да! Его там у тебя хватало, – хмыкнула Таира. – Это ж надо было так захват вести. Тельгана чуть кондрашка не хватила, когда ты предложил ему заткнуться и изложил свой план.
– Кто такой Тельган?
– Да тот ханурик, что рядом со мной на цепи сидел, – пояснил Энди. – Он бортмеханик оказался. До ссылки на Тартар на кораблях типа Стервятника ходил. Золотые руки. Сидит сейчас в своей каюте, таращится на схемы. Никак понять не может, почему бот не дал сигнал тревоги на орбиту, когда ты в него вломился.
– Я вломился?!!
– Ну, не я же.
– А можно дальше я расскажу? – вызвалась Таира.
– Нет, я!
– Я! У меня язык подвешен лучше!
И они начали рассказывать. Перебивая друг друга, захлебываясь от восторга, они стали выдавать такое, что я только за голову успевал хвататься, слушая рассказы о своих воистину эпических подвигах. Не знаю, что мне больше в голову ударило – фефрин или моча, но…
Короче, первым делом я проинформировал народ, что захват бота будет производиться истинными профессионалами, каковыми здесь являюсь только я, его величество король Фессалии Артем Первый. А тот, кто с этим не согласен, получит от моей королевской морды в рыло.
– Так и сказал? От моей королевской морды? – ужаснулся я.
– Именно так! – подтвердила Ленка. – А потом…
Потом кое-кто с дуру ума мне возразил и тут же улетел вверх тормашками в кусты. Бунт был в зародыше погашен, а потому, когда приземлился бот, я без всяких помех вломился в него, как стадо кирпичей, крикнув своей пастве, чтобы для пленных приготовили веревки, и начал их вышвыривать из люка по одному. Именно этот «гениальный» пункт моего плана Тельгана и напрягал. Он точно знал, что в данной ситуации пилот просто обязан был задраить переборки, дабы нападавшие не добрались до рубки, подать на корабль-матку сигнал тревоги, а в самом крайнем случае дистанционно захлопнуть люк и срочно стартовать.
– Уффф… – я мысленно поблагодарил Стража за помощь. Наверняка его работа. Сообразил, что я неадекватен, и взял электронные мозги бота под свой контроль. – И что было потом?
А потом было еще веселее. Народ по моему высочайшему указу с песнями и плясками загрузился на борт, а я, не обращая внимания на протесты Энди, сел в кресло пилота, заявив, что он в штурманском деле ни хрена не понимает. Взлетел, вышел на орбиту и лихо взял Стервятник на абордаж, умудрившись, к изумлению контрабандиста, его не протаранить. Действовал при этом так же нагло, как и при захвате бота. Просто тупо проломился в рубку корабля и пригрозил взорвать его к чертовой матери, если фашисты не сдадутся в плен. Кто такие фашисты, работорговцы не знали, но поняли, что в случае подрыва им по-любому будет плохо, и на всякий случай сложили оружие. А вдруг речь идет о них? На свое счастье, угадали. Успех был полный. Можно включать скачковые, делать прыжок и растворяться в космосе, но не тут-то было. Позорное бегство не входило в мои наполеоновские планы. Беглый осмотр выявил, что на корабле полно оружия и денег (в сейфовой ячейке капитана обнаружилось полтора миллиона галактических кредо), а грузовой трюм под завязку забит рабами, которых, как зверей, держали в грязных, вонючих клетках. Более двух тысяч человек! Как выяснилось, Стервятник кружил над планетой уже третий день, и его грузовой бот за это время сделал восемь ходок на Тартар. Это меня взбесило. Рабы были немедленно освобождены, вооружены, и под громогласное «Вихри враждебные веют над нами…» (говорят, хоровому пению я обучил всех за пять минут, пригрозив пристрелить первого, кто сфальшивит) народ пошел на штурм. Он был так стремителен, что единственный космодром Тартара со всеми его узлами связи и коммуникациями был захвачен минут за десять, если не меньше.
– ЧТО?!! – Я слетел с постели как ошпаренный.
– А что? – забыв про свою рану, пожал плечами Энди и опять сморщился от боли. – Ты сказал, что по всем канонам первым делом надо брать почту, телеграф и телефон. Что такое телеграф и телефон, народ не знал, а потому на всякий случай захватил все!
– Мама, роди меня обратно, – взмолился я. – И что было дальше?
А дальше я врубил захваченную на космодроме станцию нуль-связи и разразился пламенной речью на всю Галактику. Тряс перед экраном за шкирки работорговцев, материл продажную тюремную охрану и объявил, что с этого момента Тартар больше не тюрьма. Даже стих прочел. Что-то вроде «темницы рухнут, и свобода нас примет радостно у входа…». Пока я разражался гневной речью, опомнившиеся корабли имперской стражи, кружившие на орбите, попытались контратаковать, но Тельган открыл со Стервятника такой мощный заградительный огонь, что им в экстренном порядке пришлось включать скачковые движки и драпать сломя голову куда подальше от взбесившейся планеты. Со мной в экстренном порядке вышел на связь глава парламентской ассамблеи этого сектора Галактики господин Дукамис, попытался было что-то вякать насчет произвола, но я тут же вогнал его в ступор, обозвав волюнтаристом. Пока он хлопал глазами, пытаясь сообразить, что это такое, я успел трижды заклеймить мировой империализм трехэтажным матом и начал грозиться диктатурой пролетариата. А когда глава парламентской ассамблеи вообще перестал что-либо понимать, потребовал прибытия на Тартар комиссии по расследованию и наблюдателей за ходом референдума, на котором народ будет решать свою дальнейшую судьбу. Особо предупредил, что если результаты референдума мое величество не устроят, то я вернусь, и мои аргонавты все здесь разнесут к едрене фене.
– Аргонавты? – захлопал я глазами.
– Это ты нас так обозвал, – пояснил Энди, – а наш корабль назвал Арго. Только ты забыл сказать об этом Дукамису, и он решил, что под аргонавтами ты подразумеваешь армаду боевых кораблей, жутко испугался, обещал срочно создать комиссию, которую возглавит спикер палаты представителей господин Пургенян и в кратчайшие сроки прибудет на переговоры.
– О господи! И что, я с этим Пургеняном переговорил?
– Нет, – хмыкнула Иллена. – Сказал, что твоему величеству недосуг, дел невпроворот, и так тут слишком задержался, выдернул из толпы бывших рабов Ивана…
– Ивана? А это кто такой?
– Представления не имею, но он тебе понравился. Сказал, что имя подходящее, исконно русское, да и дрался он во время штурма аэропорта отчаянно. Ну, ты и назначил его и. о. главы Тартара и все вопросы на данном этапе приказал решать через него.
– Тихий ужас. А что Синдикат?
– Сразу свалил, как только ты в эфир вышел и начал на членов Галактического Совета рычать, – успокоил меня Энди.
Ну, это понятно. Свои проблемы Синдикат предпочитает решать тихо, а тут прямой эфир на всю Галактику. Впрочем, в тот момент, охваченный революционным пылом, я про него даже и не вспоминал. По большому счету, тогда на Синдикат мне было наплевать. Я приказал снабдить повстанцев оружием (более полутора тысяч бывших рабов, в основном те, кто уже родился на Тартаре, решили остаться на родине), вернулся на Арго, приказал включить скачковые двигатели, и мы за два прыжка домчались до Исяки. Движки на Арго оказались классные. Один скачок покрывал сразу пятьдесят парсек.
– Стоп, какая еще Исяка? – не понял я.
– Планета, – пояснил Энди. – Захолустье дикое. Мы на нее остальных рабов… в смысле бывших рабов доставили. Они же в основном селяне, а не воины. Среди них один щербатый был. Ему почти все зубы в драке при захвате аэропорта выбили. Вот он народ в поход на Исяку и подбил. Галактические координаты ее наизусть знал. Говорил, что там нет ни империи, ни работорговцев. И на ПКИ там всем плевать, потому что там их ни у кого нет, несмотря на то что Исяка не тюрьма. Чисто рай. Ты разобиделся и дал добро. Приказал вышвырнуть со своего корабля всех слабаков на эту их Исяку.
– О господи… и сколько здесь на корабле осталось этих… не слабаков?
– Вместе с нами двенадцать человек, – сообщила Ленка.
– Из двух с половиной тысяч?! – ужаснулся я.
– Пить меньше надо, – фыркнула Таира.
– Ты не только Галактический Совет запугал, – пояснил Энди. – На твоем Арго остались либо действительно самые стойкие, либо полностью отмороженные авантюристы. Не знай я тебя чуть больше, тоже предпочел бы на Исяку свалить, чем в космосе летать под командованием такого психа.
– Уффф… надеюсь, после Исяки я больше не чудил?
– Нет, – успокоила меня Иллена, – как только всех лишних разогнал, сразу рухнул спать.
– Рухнул?
– Рухнул, – кивнула Таира. – До постели мы тебя тащили на руках.
– Уже никакого, – добавила Иллена.
– Ты лучше ему напомни, что он спьяну бормотал, пока мы его несли, – усмехнулся Энди.
– А может, не надо? – жалобно спросил я.
– Надо! – обрадовалась Ленка и с чисто садистским наслаждением начала напоминать. – Говорил, что наконец-то мы прониклись и начали носить тебя на руках. Обещал, что, когда доберемся до твоего королевства, разрешишь расставить свои памятники на всех площадях. А когда мы тебя вытряхнули на постель, милостиво разрешил мне прилечь рядом.
Я вжал голову в плечи и, судя по тому, как эти поросята надо мной заржали, начал краснеть…
12
– Мы не имеем права идти на поводу у какого-то авантюриста! – грохнул кулаком по столу фельдмаршал, чуть не разнеся столешницу вдребезги.
Члены Галактического Совета безопасности, поднятые по тревоге среди ночи на экстренное заседание, согласно закивали головами, опасливо косясь на командора. Однако далеко не все были согласны с ним.
– Этот, как вы говорите, авантюрист в считаные минуты захватил целую планету, – раздраженно буркнул глава совета господин Брюнер, председательствовавший на собрании. – И как мы только что выяснили, осуществил он эту операцию силами одного корабля.
– Что?!! – подпрыгнул фельдмаршал.
– Вот вам и что! Единственный космопорт Тартара вместе со всей инфраструктурой был захвачен в один момент, а дежурившие на орбите корабли попали под такой мощный обстрел, что были вынуждены спасаться бегством. Я только что получил от капитанов этих кораблей подробнейший доклад.
– Господин Брюнер, а почему именно мы занимаемся этой проблемой? – протрубил Рыганейбир, вальяжно помахивая хоботом. – Разве Тартар не находится в зоне ответственности императора Фирона?
– Уже нет. Тартар, как вы, наверное, знаете, расположен в спорном секторе пространства на окраине его империи и перешел под его протекторат с условием, что он позволит использовать эту планету в качестве тюрьмы, за что мы платим ему немалые деньги, а он вместо этого превратил Тартар в центр работорговли.
– Можно подумать, об этом никто из присутствующих здесь не знал, – фыркнул крысоподобный альбианец, тревожно поводя носом.
– Да, из политических соображений мы закрывали на эти безобразия глаза! – сердито рявкнул председатель. – Но теперь, когда этот, как вы говорите, аферист дал прямой эфир на всю Галактику, не реагировать на такие вопиющие факты коррупции мы не имеем права.
– Да послать туда войска, и все дела! – рыкнул фельдмаршал.
– Не сходите с ума, командор! – стукнул молоточком по столу председатель. – После такого яркого эфира проблему придется утрясать исключительно дипломатическим путем. И боюсь, что использовать Тартар в качестве тюрьмы мы уже не сможем.
– И оставить ее под протекторатом императора Фирона тоже, – добавил альбианец.
– Разумеется. Но помимо императора у нас теперь есть еще одна проблема. В нашем секторе Галактики появился какой-то непонятный король. Кто он такой? Почему о нем никто ничего не знает?
– Пургенян уже на Тартаре, – пожал узкими плечами альбианец. – Надеюсь, он выяснит там хоть что-то про этого странного короля. Столько шума на весь эфир, а толком представиться не удосужился.