— Смотрите! — воскликнула Дебора. — Корабль!
В непосредственной близости от них стояло на якоре судно.
Теперь было видно, что отдаленные острова поросли деревьями.
Но гораздо интересней выглядели два клочка земли, что лежали прямо по курсу. На меньшем стояла крошечная лачуга, построенная из плавника и обломков кораблекрушений. А тот, что побольше, целиком прятался под беломраморным дворцом с куполами и минаретами, словно сошедшим с рисунка из детской книги.
Веревочный мостик соединял эти острова.
Проктор всегда испытывал зуд, если рядом использовали магию, и сейчас его будто сплошь покрыли муравьи. Дебора, скорчившаяся посреди лодки, выглядела столь же изумленной и сбитой с толку.
Лодка продолжала двигаться, дрейфуя мимо островов по течению. Они миновали большой остров с дворцом, потом маленький с хижиной и поравнялись со стоявшим на якоре кораблем. Проктору он показался очень старым, можно сказать, древним. Серую древесину изгрызли черви, оставив после себя глубокие дыры. Краска выгорела добела, паруса так истончились, что казались прозрачными. Потертый такелаж кое-где порвался, и его связали узлами. Из орудийных портов высовывались жерла двенадцати пушек, позеленевшие от сырости, забитые морской травой и прочим мелким мусором, который нанес ветер.
— Ну, это точно не разведчик англичан, — сказал Проктор.
— Этого не может быть, — пробормотал Эзек с кормы. — Дьявол меня дери, это же…
— Это «Воображение»… — проворковала Дебора.
Проктор проследил за ее пристальным взглядом. Хотя краска с кормы почти слезла, буквы все еще читались.
«Воображение».
Название ни о чем не говорило Проктору. Судя по лицу Деборы, ей не говорило тоже. Но Эзек нетерпеливо подался вперед.
— Эгей! — раздался голос с острова, поразив их, как гром с ясного неба.
Тощий человек с коротко подрезанными волосами и глубоко запавшими глазами появился на пороге хижины. Одет он был в кафтан, такой же ветхий и серый, как окружающие скалы, с обтрепанными до бахромы полами, и короткие штаны, без чулок и башмаков. Сделав нерешительный шаг в сторону лодки, он снова скрылся в лачуге.
— Приветствую! — крикнул Проктор. — Где мы?
Человек вернулся, напялив на голову крысино-серый древний парик и водрузив сверху шляпу с перьями. Спотыкаясь о камни, он подбежал к веревочному мостику, соединяющему остров с кораблем.
— Эгей! — закричал он опять. — Не надо вам плыть мимо судна!
Проктор глянул вперед. Перед ними раскинулся серый берег с насыпью белесых камней.
— Это почему же? — спросил он.
Но человек, перебирая руками, торопливо полз по канату к «Воображению». Зажатый в зубах нож мешал ему говорить.
— Можем остановиться, — сказал Эзек. — Ветра нет. Достаточно выйти из течения.
Но лодку тащило мимо «Воображения» слишком быстро для обычного дрейфа. Больше походило, что они рыба, угодившая на крючок, и кто-то очень настойчиво сматывает леску. Теперь, когда они почти обогнули корабль, Проктор сумел разглядеть, что берег третьего острова покрыт остатками кораблекрушения — кусками реев, досок, прочим плавающим мусором. С конца сломанной мачты свисал флаг Массачусетса.
Пропавшие суда.
Проктор хотел сказать это вслух, но тут на белесой насыпи зашевелилась темная фигура. Один из камней покатился, запрыгал и, цокая, упал у края воды. Не камень — череп. Насыпь состояла из костей.
Темный встал на ноги, потягиваясь, будто проснувшийся домашний кот. Но он во много раз превосходил величиной любую кошку. Это был тигр, ширина лап которого не уступала веслам.
Эзек греб как безумец, вздымая брызги то с одного борта лодки, то с другого. Лодка раскачивалась. Проктор потянулся за вторым веслом.
— Сюда! — кричал незнакомец.
Топая ногами по палубе «Воображения», он бежал к борту. На ходу взмахнул ножом и перерезал шкот, привязанный к углу паруса. Полотнище упало за его спиной. Дважды крутанув веревку над головой, на третий раз бросил. Она устремилась по дуге к лодке. Проктор потянулся через планширь, но шкот не долетел до цели, упав в воду с печальным всплеском.
— Черт побери! — посетовал незнакомец. — А я уже не так силен, как раньше.
— Лови конец! — закричал Эзек.
Ударяя веслом, он выигрывал считаные мгновения для лодки. Чтобы не свалиться в воду, Проктор откинулся к противоположному борту. Веревка оставалась далеко позади.
Незнакомец, стоя в носу «Воображения», сложил ладони у рта рупором.
— Давненько у меня не было гостей. Рад был повидаться с вами.
— Попробуй еще раз! — прокричал в ответ Эзек. — Брось конец, пока не поздно!
Проктор оглянулся на оцепеневшую от страха Дебору и увидел через ее плечо, что тигр спускается к воде по валу из костей и расколотых черепов.
Взгляд Проктора вернулся к змеившейся за кормой веревке.
Да, он не обладал талантом и мощью Деборы, но впервые применил магию, когда трудился на ферме. Он научился перебрасывать веревку через шкив, не забираясь под крышу амбара.
— Не стесняйся, пусти длиннее верви твои и утверди колья твои,[2] — проговорил он.
Не произошло ровным счетом ничего. Проктор протянул ладонь к веревке. На ферме он управлял более тонкой, хотя и такой же длины, а точкой сосредоточения служила рука. Он поманил шкот пальцами.
— Не стесняйся, пусти длиннее верви твои и утверди колья твои…
Веревка вылетела из воды подобно бичу и рассекла кожу на запястье Проктора. Но он успел крепко-накрепко схватиться за нее. Длины едва-едва хватило, чтобы достать до пляшущей под ногами лодки.
— Не высовывайся за борт! — приказал Эзек, раскачивая судно так, что едва не выбросил Проктора.
Тот откинулся назад, сел на корточки и потянул.
Ему удалось подвинуться на несколько дюймов к кораблю. Он чувствовал, что лодка сопротивляется — как плуг, влекомый упряжкой волов. Проктор вздохнул поглубже, наклонился и снова потянул. Нос лодки едва не зачерпнул воду, но усилие дало выигрыш еще в пару дюймов.
Дебора, подбежав сзади, ухватилась за свободный конец веревки и потянула вместе с Проктором. Почувствовав тепло ее тела, ее дыхание за спиной, он ободрился. Только сила его рук стояла между нею и смертью, обещая спасение. И этого было вполне достаточно.
Перебирая шкот ладонями, он подтягивал лодку к кораблю.
Дебора подбирала веревку за его спиной и передавала Эзеку, который быстро обматывал ее вокруг киповой планки. Подойдя борт в борт к «Воображению», они крепко-накрепко пришвартовались. И лишь потом Проктор оглянулся. Казалось, тигр рассматривает людей с любопытством. Когда их глаза встретились, зверь распахнул пасть и заревел. Звук эхом отразился от воды, поднимая волосы Проктора дыбом и превращая колени в студень.
Что-то стукнуло позади. Это оборванец сбросил штормтрап с борта корабля.
— Серчает Старуха-Царапуха, — бодро заявил он. — Не обращайте на нее внимания.
— Ты же ранен, — сказала Дебора.
Кончики ее пальцев легли на его предплечье. Опустив взгляд, Проктор увидел, что все его запястье залито кровью. В жестокой борьбе с веревкой края раны широко разошлись.
— Все хорошо. — Он зажал порез другой рукой, и лишь сейчас почувствовал боль и скривился. — А ты как?
— И у меня все хорошо, — сказала девушка.
Но выражение ее лица, должно быть, отражало его собственное. Вряд ли кто-то из них мог с уверенностью утверждать, что он в полном порядке.
— Где мы?
— Это похоже на тайную комнату в большом доме, — прошептала она. — Мы все еще среди островов Наперстка. Возможно, в том же самом месте. Но мы прошли через дверь в тайную комнату.
— Твое заклинание? — предположил он.
— Думаю, что своим лучом я привлекла внимание волшебника, сильнее которого мы до сих пор не встречали. Сильнее, чем Вдова Нэнс.
— Незнакомец, — прошептал Проктор, избегая глядеть на корабль. — Тогда почему он пытался нас спасти?
— Этот вопрос и мне не дает покоя.
— А ну-ка, подвиньтесь! — Эзек вскарабкался по трапу на палубу «Воображения» и жестом позвал их за собой.
Проктор придержал лестницу, пропуская Дебору вперед, и негромко посоветовал:
— Будь осторожна.
Протянув руку, О’Брайан помог девушке оказаться на палубе. Проктор вскоре присоединился к ним.
Вблизи незнакомец очень походил на сумасшедшего. А воняло от него так, словно он отродясь не мылся и не стирал одежду. Его веки были красны, а ниже налились сливовой синевой мешки. Четыре бледных шрама пересекали впалую щеку и терялись в щетине. Одежда отличалась великолепным покроем — более дорогого наряда Проктор не видел даже у губернатора, — но давно истлела и засалилась. Не хватало многих пуговиц, а кружевная отделка, казалось, только и ждет дуновения ветра, чтобы сорваться и полететь, будто осенние листья. На поясе, которым незнакомец обернулся два раза, висела шпага.
Но ни одна из этих вещей, вместе или по отдельности, не указывала на безумие своего владельца — так, просто-напросто бедолага, потерпевший кораблекрушение и проживший много лет на необитаемом острове. Нет, сумасшедшим он выглядел из-за улыбки, — широкая, как Атлантика, она открывала зубы черные, как штормовые облака.
Его улыбка — и глаза, которые совсем не улыбались. Темные, опасные, пристально следящие за Проктором.
— Вы совершили замечательный подвиг, — кивнул незнакомец на тигра. — Старуха-Царапуха давно не получала такого щелчка по носу.
— Этот тигр — ваш питомец? — поинтересовалась Дебора.
Усмешка снова растянула губы незнакомца, но уже не такая широкая и уверенная.
— Питомец? Как бы не так. — Он оглянулся на остров и нервно облизнул губы, ничуть не походя на того решительного человека, который пробирался по канатному мосту и бежал по палубе, пытаясь их спасти. — Но где же мои манеры?! Не соблаговолите ли посетить скромное обиталище вашего покорного слуги?
— А вы живете во дворце или в хижине? — спросил Эзек, который засунул пистолет за пояс, но руку держал поблизости от рукояти.
— О, это не просто хижина. Она на самом деле весьма удобная, — сказал незнакомец. — А во дворец мы не пойдем, нам туда не надо…
— А кому надо? — задал вопрос Проктор.
Но безумец только усмехнулся и потер ладони.
— Итак, кто идет первым?
«Воображение» и остров соединялись двумя натянутыми канатами: один для ног, а второй — для рук.
— Позвольте мне, — вызвалась Дебора. — Если эти веревки такие же ветхие, как и на корабле, они могут порваться под тяжестью джентльменов.
И, не дожидаясь разрешения, она встала на один из канатов, взявшись за второй на уровне плеч. Не слишком быстро, зато спокойно и уверенно зашагала по мостику. Проктор стер улыбку с лица. Дебора отлично показывала себя в трудных случаях. Когда девушка одолела почти полпути и канаты просели так, что она едва не касалась ногами воды, незнакомец наклонился к уху Проктора:
— Смотри, не будешь за ней следить, она и в штаны нарядится.
Его замечание покоробило молодого человека. На самом деле Дебора несколько раз надевала штаны, когда год назад они сражались с ведьмами Ковенанта, и его это нисколько не беспокоило. Он не желал поддерживать болтовню незнакомца, но и оправдывать ее перед посторонним человеком не собирался.
— Она пользуется своей независимостью, как и все добрые американцы, — ответил Проктор. — Именно эта черта мне и нравится в ней.
Упомянул он добрых американцев неспроста — используя слова, как наживку на крючке, попытался выяснить отношение незнакомца к текущей войне. Но тот на приманку не клюнул. Похоже, его настолько занимало наблюдение за островом с тигром, что он мог вообще не расслышать обращенных к нему слов.
— О, поверь, я знаю таких девиц, — бормотал он. — Очень хорошо знаю…
Дебора добралась до конца мостика и спрыгнула на каменистый берег. Повернувшись, помахала Проктору, который поднял руку в ответ. Пока они обменивались жестами, на канат ступил Эзек.
— Ты уверен, что это разумно? — спросил Проктор, оценивая его рост и ширину плеч и припоминая довод Деборы.
— Конечно! Я тяжелее вас двоих. Значит, если мост выдержит меня, то и вы переберетесь без забот. Так ведь?
И он пошел. Тигр вновь зарычал. На этот раз звук сопровождался громким всплеском. Незнакомец перебежал на другой борт корабля и, замахнувшись тяжелой деревяшкой, заорал на зверя.
— А тигры плавают? — спросил Проктор.
— О да! — Безумец развернулся, его глаза сияли от восторга. — А еще они замечательно лазают.
Теперь Проктор по-другому истолковал происхождение глубоких отметин на досках обшивки, которые раньше принял за следы червей-древоточцев. Он посмотрел на Эзека, который передвигался довольно быстро для человека его размеров. И тем не менее под весом капера канаты просели так, что сапоги окунались в волны.
— Тебе лучше поторопиться! — закричал Проктор.
О’Брайан не ответил, но сумасшедший незнакомец, пожалуй, слишком радостно потирал руки.
— Старуха не успеет доплыть. Нет, это вам лучше поторопиться, а то она сдернет вас.
— А тигр не переберется на ваш остров? Мы сможем там чувствовать себя в безопасности?
— За эти годы мы достигли определенных соглашений. — Безумец погладил рукоять шпаги. — Она не суется на мой остров, а я не напрашиваюсь в гости к ней.
Разговор о тигре странным образом взволновал Проктора. Хотя здешний обитатель смахивал на душевнобольного, его действия и речи казались вполне разумными. Кроме его отношения к зверю.
— Но вы же вмешались, чтобы спасти нас?
— Ах да! Именно так я и поступил, правда? — Незнакомец хлопнул Проктора по плечу. — На твоем месте я бы пошел прямо сейчас.
Эзек, шлепая по воде, выбрался на берег и остановился на дальнем краю острова, рассматривая белый дворец. Дебора находилась на полпути между ним и Проктором, у входа в маленькую хижину.
Проктор ступил на веревку и внезапно осознал, что идти по ней тяжелее, чем смотреть, как ходят другие. Он закачался и едва не свалился в воду. Скрип, с которым когти впиваются в сырую древесину, донесся с противоположной стороны корабля. Запаниковав, Проктор пошел быстрее, но от этого стал раскачиваться еще сильнее, пока ноги не соскользнули и он не повис на руках, а канат прыгал туда-сюда под ним. Одним глазом молодой человек искал опору для ног, а вторым следил за тигром, который перелезал через борт «Воображения».
Незнакомец отбежал от зверя подальше и, сложив ладони у рта, крикнул:
— Поторопись!
Его безумный хохот вернул Проктору твердость духа — ничто другое не возымело бы такого действия. Ноги сами собой отыскали веревку, а потом он спокойно и расчетливо добрался на берега, где его уже ждала Дебора.
— Не представляю, как он здесь выжил, — проговорила она. — Я видела кучу рваного вонючего тряпья, она может быть как крысиным гнездом, так и его постелью, но если судить по величине, то я склоняюсь к последнему. Но я не нашла запасов пищи, и воды очень мало…
— Думаешь, он призрак? — спокойно спросил Проктор, чьи руки еще дрожали после подтягивания лодки и перехода по веревочному мосту.
Потирая их во время разговора, он пытался привести мышцы в порядок.
— Призраки так не воняют.
— Это точно, — согласился Проктор. — И я себя призраком не чувствую, значит, мы не умерли прежде, чем попасть сюда. Он, вне всяких сомнений, безумец. А мы?
— Нет! — отрезала она. — Я очень хочу вернуться к нашей лодке и отыскать путь домой. А ничего безумного в этом желании нет.
Их отвлек смех незнакомца вместе с громким плеском. Человек висел над водой, а тигр плавал прямо под ним. Зверь взмахнул огромной лапой, пытаясь достать когтями, но безумец ловко отдернул ноги, а потом брыкнул ими, целя хищнику в нос.
Эзек подошел к волшебникам, хрипло смеясь.
— Вот это храбрец! — сказал он. — За таким многие горячие головы отправились бы к самому дьяволу. — И вдруг задумался над собственными словами. — Как по-вашему, мы в аду?