— Ай! Всё из-за тебя! Нельзя же так подкрадываться! — уменьшив подачу топлива и обернувшись к Роме, ответила я.
Высокий блондин мне лишь улыбнулся, держа руки сложенными на груди. Сейчас он стоял передо мной в обычных цветастых шортах и белой футболке и при этом выглядел по-домашнему сексуально. Всё-таки молодость сама по себе красива, она будто толкает нас на привлекательность. В моем случае увлечься второй раз Ромой — преступление.
— Вот увидел, что ты взялась за готовку, и решил тебе помочь, чтобы…
— …Проследить, не подложила ли я мышьяк? — усмехнулась я, и парень чуть рассмеялся, — вот видишь, я прекрасно осведомлена о твоих планах, не такая я уж и глупая.
— Я никогда не говорил, что ты глупая, — нахмурился Рома, а я направилась в сторону дома, он пошел следом.
— Можешь не ходить за мной, как хвостик. До такой мелочной мести, как отравление на собственном званом ужине, я не опущусь. Да и жалко переводить на тебя такой редкий ресурс, как мышьяк, — оскалившись, я захлопнула дверь из прозрачного пластика прямо перед его носом.
— Не хорошо не впускать в гости добропорядочных соседей, — пожурил меня Рома, с легкостью открыв дверь и проходя внутрь.
Я подобрала со стола нож и швырнула его в парня, который со сверхскоростью подхватил острый предмет, оказавшись в следующую секунду рядом со мной и нависнув озлобленной псиной.
— Чертов скороход, — выплюнула я, его основную способность я терпеть не могла, как и всё, что связано с совершенным Романом Романовым.
— Я всё не пойму, ты завидуешь мне или той девушке, которая будет моей женой? — сладко спросил Рома, а я расплылась в довольной улыбке.
— Милый, чему тут завидовать, когда твой парень «скорострел»? — я прикладывала все усилия, чтобы не засмеяться, зато это возымело эффект, и Рома пошел багряными пятнами.
— Хочешь проверить? — окинув меня презрительным взглядом, отчего уже я пошла багряными пятнами, спросил сосед.
— Не хочу оказаться среди твоих преданных дурочек, которые ловят твои мимолетные взгляды с обожанием, — едко ответила я, желая, чтобы мой нож всё-таки достиг цели.
Чертов скороход…
— Дурочек? Давно ли сама покинула их ряды? — осклабился парень, еще ниже наклоняясь к моему лицу, а я покраснела до кончиков ушей, и теперь, увы, не от ярости, а от смущения.
— Ты перегрелся на солнце? — грубо осведомилась я, но весь мой гнев был напускной, когда внутренне я была уязвлена.
— Я? На солнце? Это у тебя, надо думать, память отшибло, — его губы практически касались моих, и он выдохнул. — Да ты же в меня влюблена была…
Сердце участило свой бег. Когда он находился так близко со мной, все мысли улетали из головы, и это вовсе не из-за него, а лишь из-за его чертовски привлекательного тела. Уперевшись руками ему в грудь, я освободила необходимые десятки сантиметры между нами для дыхания.
— Нашел что вспомнить! Мне было пятнадцать лет! Вот этого всего, — я характерно прошлась руками вдоль небольших округлостей своего тела, — не было!
Парень лишь презрительно усмехнулся, а потом выдал, пройдя по моей фигуре пристальным взглядом:
— Да и сейчас тоже нет…
Я вспыхнула. Да, с пятнадцати лет я изменилась не сильно, грудь чуть дотягивала до первого размера, ноги отличались худобой, а никак не женственными округлостями. В общем, похвастаться мне было нечем, кроме смазливой мордашки.
— Знаешь, зато моё тело не лапали все твои многочисленные дружки, как твоих остальных «шкур», — я была груба, вздернув подбородок вверх и вновь уменьшая расстояние между нами до нескольких сантиметров.
Что-то незнакомое мне пробежало во взгляде Ромы. Согласие? Гордость? Бред! Быть того не может!
— Кхм, я вам не помешала? — раздался голос моей мамы.
Мы с Ромой не сговариваясь отскочили друг от друга, вмиг найдя для себя занятия: Романов стал с необыкновенным интересом рассматривать лепнину (отец был поклонником древности!) на потолке, а я начала мелко резать сыр. Когда я поняла, чем занимаюсь, то жутко покраснела и постаралась уйти от пристального взгляда родительницы, который буквально насмехался надо мной.
— Здравствуйте, Светлана Камиловна! — воскликнул парень, который в присутствии старших становился самой вежливостью.
— Здравствуй, мой дорогой мальчик, — нежно улыбнулась ему мама, а потом, подмигнув нам, продолжила, — простите, что помешала. Я, пожалуй, пойду. Ногти…м-м… накрашу.
Было ясно, что красить она ничего не собиралась, тем более ногти у неё были гелевые и держались около месяца, то есть она нам ясно дала понять, что «понимает молодость и не желает мешать». Я бросила злой взгляд на улыбающегося Рому, и принялась за дальнейшую готовку, тут же заставив мужчину чистить картошку. Он сказал, что не умеет, на что я ответила, что у него есть два прекрасных часа, чтобы научиться.
— Картина маслом: качок в розовом фартуке чистит картошку, — на кухню завалилась моя сестра и усмехалась над пыхтящим и недовольным Ромой.
Признаться честно, данной картиной я любовалась уже около часа. У Ромы действительно была внушительная фигура, которую он выработал, занимаясь плаваньем.
— Маша! И я тебя очень рад видеть. Картошечку не хочешь? — надкусил овощ Рома, и тут же скривился, положив картошку обратно в воду.
— Ромашка, — улыбнулась в ответ сестра, отчего парень скривился повторно от прозвища, данного сестрой, — ты совершенно не умеешь соблазнять женщин! Ну кто чистит картошку с таким выражением лица великого мученика, к тому же одетым? Ты должен быть полностью обнажен, лишь фартук может прикрывать всё самое пикантное…
— Маша! — вместе воскликнули мы, и девушка, хихикая и стащив со стола яблоко, побежала в свою комнату на второй этаж.
— Знаешь, а в её словах есть смысл, — задумчиво протянула я, оценивая фигуру парня, за что получила ложкой по лбу. — Я ему тут комплимент говорю, а он дерется.
— Знаешь, твоя привычная язвительность мне по душе, так я хотя бы знаю, чего от тебя ожидать, — подмигнул Рома, а я, поставив вариться дочищенную картошку, убежала наверх к сестре.
— Маш! Ты не хочешь дать посмотреть мне результаты анализа? — с вопросом я влетела вихрем в комнату сестры, которая сидела за рабочим столом и пролистывала файлы на электронном планшете.
Увидев меня, она тут же выключила устройство, безразличным взглядом всматриваясь в окно. Холодок плохого предчувствия проскользнул в душу, взбередив все внутренности. Я нахмурилась, и присела на край кровати, серьезно посмотрев на сестру:
— Маш, мои тесты оказались плохие? Я… умру? — сестра пару секунд смотрела на меня испуганным взглядом, а потом несколько раз треснула меня по голове планшетом.
— Дурочка! Как только язык повернулся такое сказать?! Дурочка! Типун тебе на язык!
— Маш! Маш! Успокойся! Мне больно! А что я еще должна была подумать по твоей реакции? Маш! — наконец, я отобрала устройство из рук сестры, и, отбиваясь от неё, включила планшет.
На экран тут же выскочили результаты моего теста, справа была картинка моего ДНК. Клетки постоянно множились и делились, вытесняя старые, а при использовании дара они будут сжигаться. Мои клетки мутировали, и я стала… мета-человеком. Сглотнув, я посмотрела на сестру, будто надеялась, что это результаты не моих анализов.
— Это ведь не…?
— Юль, я сама шокирована! Но, кажется, мутация перешла из рецессивного состояния в доминантное, и теперь запущен процесс уничтожения старых клеток, и через несколько дней твой дар перейдет в активную фазу, где…
— …будет необходимо его использовать периодически, иначе клеткам не будет места для деления, и я могу впасть в кому? — закончила я, и сестра кивнула.
— Я не знала, как сказать тебе.
— Мне теперь придется учиться в Институте Сверхъестественного? — спросила я, смотря в одну точку на стене, а именно на электронную фоторамку, сменяющую снимки каждую минуту. — Вместе с Романовым?
— Это не так уж плохо, Юль, — Маша села рядом, погладив меня по плечу. — Сама подумай, какие перспективы перед тобой открываются.
— А я хотела заниматься наукой.
— А что тебе мешает делать это в ИСе? — серьезно спросила сестра, и я перевела пустой взгляд на неё, будто только увидела. — Ведь этот Институт открывает новые возможности, в нём можно обучаться на любом направлении, только теперь ты сможешь получаться в десятки раз больше за ту же работу. Плюс не забывай, что Институт открывает перед тобой шлюз в космос, всё-таки это намного интереснее, а пропуск не так-то легко получить. Вот сколько раз мы с тобой отдыхали на других планетах, учитывая капитал наших родителей? А?
— Три раза, — пожала плечами я, и Маша удовлетворенно кивнула.
— Вот именно! А эта у тебя будет постоянная работа в космосе, знакомство с новыми вселенными, галактиками… Ты только представь, Юль! Это такие перспективы!
— Перспективы… — прошептала я, еще не совсем понимая, что происходит с моим телом.
Я становлюсь мутантом, к которым существует только два отношения: негативное или позитивное. Готова ли я терпеть страх окружающих людей? Я знаю, почему Рома приезжает так редко, не стремится заводить новые знакомства, кроме старых друзей, не афиширует свои способности при чужих: он просто не хочет видеть ненависть и страх в глазах незнакомых людей. Человечество никогда не привыкнет к тому, чего не понимает и чего лишено.
— Юль? Теперь уже ничего не сделаешь, придется смириться.
Я лишь беззвучно кивала, а потом поняла, что не знаю, как отнесутся к этой новости родители. Хотя к Роме они очень даже хорошо относятся, но что будет, если они узнают, что их надежда на будущее компании вдруг стала мутантом?
— Маш, не говори пока родителям, пожалуйста, — пришла к разумному выводу я и, померившись с сестрой задумчивыми взглядами, получила утвердительный кивок от Маши.
— Это твоё решение, я сделаю так, как попросишь ты, — прошептала сестра.
— А с помощью операции…
— И думать об этом забудь! Это опасно! Летальные исходы доминируют в таких операциях!
Девушкой я была не глупой, поэтому лишь кивнула, мысленно представляя изменения в своей жизни с приобретением новых способностей. Когда я хотела сделать выбор собственного будущего, я не представляла, что этот выбор сделает за меня будущее.
Глава 2
— Тебе там Рома кухню не сожжет? Судя по чистке картофеля повар из него так себе, — усмехнулась сестра, пытаясь вывести меня из задумчивости.
— Нет, но пора уже переворачивать мясо, — ответила я, пулей вылетев из комнаты сестры.
Значит, я имею суперсилу. И что это? Такой же скороход, как Романов? Быть всегда на шаг впереди кого-то… Насколько это круто: быть быстрее ветра? Хотя чтобы быть быстрее ветра, нужно сильно развить свой дар. Интересно, а Рома быстрее ветра?
Так, кажется, у меня мозги набекрень. Почему я всё чаще вспоминаю этого заносчивого блондина? Ведь еще в пятнадцать поклялась себе ненавидеть его всем сердцем, только вот… Не ненавижу. Бесит изрядно, придушить хочется, а ненависти нет, как бы я её не пыталась взрастить. Стоит в этом признаться хотя бы себе.
— В каких облаках витаешь? — ворвался в моё сознание вопрос соседа, который уже выключил мангал и убирал с решетки тонкие кусочки отбивной.
Я не ответила на вопрос, лишь пожав плечами и направившись в дом. Рома пошел следом, на кухне я вручила ему чашку с замаринованным шашлыком и приказала нанизывать мясо на шампуры. Парень, как ни странно, был на редкость послушным. Поэтому к приходу родителей и, что ни мал важно, выпивки, во дворе витал легкий и пряный запах мяса. Отбивную я разложила на тарелочки, сделав к ним свежий овощной гарнир. Как же хорошо было собираться вот так, на природе, делать настоящую еду, готовить её собственными руками.
— Только ты умеешь готовить вкусный шашлык в ананасовом маринаде, — сомнительный комплимент, но всё равно приятно.
— Спасибо.
Рома сидел рядом и с огромным удовольствием жевал мою готовку, в которой он сегодня тоже принимал участие. В такие моменты он был милый и добрый, может, и, правда, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?
— Юленька! Ты просто волшебница! — ласково улыбнулась мне соседка, и я смущенно поблагодарила её за комплимент.
— А какой женой замечательной будет! — воскликнула моя матушка, как-то странно подмигивая своей подруге.
Маша закашлялась и вообще старательно отводила взор. Я нахмурилась, сразу же заподозрив что-то неладное. Мы с Ромой переглянулись, что не утаилось от наших родителей, и они стали еще более загадочно улыбаться.
— Мы чего-то не знаем? — аккуратно прощупала я почву, отложив в сторону столовые приборы.
— Ладно, — вынесла вердикт моя мама, переглянувшись с мужем и соседями, а потом в упор посмотрела на нас, — мы всё знаем.
Так и хотелось сказать что-нибудь язвительное, но я лишь удивленно расширила глаза. Не самое приятно начало разговора, я вам скажу, сразу начинаешь перебирать в своей голове все смертные грехи.
— Мы знаем, — продолжила мама Ромы, подмигнув своему сыну, — что вы любите другу друга!
Я таки услышала, как моя челюсть стукается о каменную дорожку, а глаза вылезают из орбит. Что, простите?! Краем глаза посмотрела на соседа, который выглядел точной копией меня. Кажется, факт «осведомленности» родителей его тоже изрядно шокировал.
— Да вы с ума сошли! — вместе воскликнули мы, и я сейчас почувствовала, как стена между нами рушится, превращаясь в баррикаду, отделяющую нас от родителей.
— Вы думайте, что говорите! — воскликнула я, — мы терпеть друг друга не можем! И миримся с присутствием друг друга только ради вас!
— Конечно-конечно, — загадочно заулыбалась моя матушка, с которой, прямо скажем, у меня всегда были дистанционированные отношения. — И поэтому, как только Рома приезжает на выходной, вы убегаете на свидания в город. Ни Ромы, ни тебя в эти дни дома нет.
Я открыла рот, даже не зная, что возразить, поэтому посмотрела на такого же растерянного Романова. Да я дома не находилась, чтобы избежать встречи с ним! А он наверняка с друзьями встречался, развлекался! Как эти два действия могли связать наши родители?!
— Вы всё неверно поняли… — начал Рома, но его резко перебил его же отец.
— Роман, прекрати. За свои поступки надо отвечать.
— За какие поступки?.. — нахмурившись, прошептал он, Маша делала вид, что её тут нет.
— Мы посоветовались и решили, что будет просто замечательно, если вы поженитесь, — «добил» нас мой отец, переглянувшись со своим другом, который еще и исправил убийственную речь моего родителя.
— КОГДА они поженятся. Думаю, после окончания Романом Института будет самое подходящее время.
— Какое подходящее?! — вскочила я на ноги, гневно смотря на взрослых и по всем должным правилам (которыми сейчас злостно пренебрегали!) адекватных людей. — Мы не спим вместе!
— Да ладно вам! Дело-то молодое! — подмигнула соседка, и предательский румянец выскочил на мои щеки.
— Тем более, Юль, я же видела в твоей комнате в заветной коробочке фотографии Ромы, — подмигнула мама.
Это был удар. Маша удивленно уставилась на меня, а я покраснела до кончиков ушей. Оборачиваться назад не было ни сил, ни желания. Господи, о чем он сейчас подумает?! Да эти фотографии я забыла выкинуть после своей влюбленности в пятнадцать лет! Или пожалела их выкидывать?..
— Ты рылась в моих вещах! — я не спрашивала, я обвиняла, констатировала факт.
Как она могла?! Это моё личное пространство!
— Просто протирала пыль, — пожала плечами матушка, а я, всё же бросив мимолетный взгляд на растерянного Романова, побежала в сторону дома, пытаясь унять гнев.
Какой пассаж! Какой позор! Что он теперь обо мне подумает?! Мои чувства были давно, они уже заглохли, но теперь он меня будет воспринимать, как безумную сталкершу. Спасибо, дорогая родительница, удружила!
Но еще хуже то, что нас действительно могут поженить. Я не выдержу жизнь с человеком, который ко мне равнодушен! Это просто кощунство так рушить свою жизнь! Браки-то были постоянными, иногда даже делались прививки от измен…Боже мой, на что обрекают нас наши родители?!