— Что ты делаешь?! — закричал Романов, прижимаясь руками к стенке.
Ему было больно. Я пыталась сказать, чтобы он отошел, но и слова вымолвить не могла. Фарух выбросил бластер, теперь сжимая руку вокруг моей шеи. Он вовсе не пытался меня задушить, он просто держал моё слабеющее тело. И вдруг все прекратилось. Глаза ракшса застыли, и он рухнул на землю. Я вместе с ним упала на колени, закашлявшись.
— Юлька! Ты в порядке? — тоже опустился на колени по ту сторону стенки Рома, смотря на меня испуганными глазами.
Силы возвращались в мое тело. Я, несколько раз сжав руки в кулаки, кивнула Роме, оглядевшись. Из спины ракшса торчал кинжал. Тот самый, который он оставил на тумбочки. Я нахмурилась, не в силах понять, что произошло.
— Это ты сделал? — спросил я Рому, зрительно ища панель управления.
Та нашлась быстро, и я переместилась к ней.
— Нет, — задумчиво ответил Рома, пораженный происходящим, — будь настороже.
Панель запросила пароль, состоящий из четырех цифр. Один раз у меня получилось случайно угадать дату своего рождения, здесь это не сработает.
— Ром, говорят, ты хорошо знаешь комбинаторику?
— О нет, только не говори мне, что там пароль, — взмолился жених, и я горько усмехнулась.
Поиграем в Шерлока Холмса. Фарух поставил бы на защиту что-то, что первое придет ему в голову. О чем он может подумать в первую очередь? О чем я подумаю в первую очередь? Перед моим взором тут же встало неполное имя из четырех букв. Рома. А о чем подумал бы Фарух, если действительно любил Майю?
— Получилось! — удивленно воскликнула я, разблокировав панель и бросившись обнимать Ромку.
Он тут же прижал меня к себе, смяв мои губы в жестком поцелуе. Мы оба тяжело дышали, прижимаясь друг к другу. Мы живы. С нами все в порядке. В это верилось с трудом. Чтобы я без него делала?
— Нам нужно уходить.
Я кивнула, и мы вместе направились к выходу. Неожиданно, Рома остановился, удивленно посмотрев на тумбочку. На ней лежал тот самый кинжал. Я нахмурилась.
— Еще один?
— Тот же, — покачал головой Рома, удивленно посмотрев на меня, — это я убил ракшса.
— Что? — его слова звоном отдавались в моих ушах, и я никак не могла понять, о чем он говорит.
— Юль, это я метнул кинжал. Метание металлических предметов — это один из специальных предметов у меня в ИнСверхе.
Он смотрел на меня, и я начинала понемногу осознавать правду. Симонов говорил, что он способен перемещаться во времени. Он провоцировал его на то, чтобы тот больше тренировался и развивал свой навык. Сейчас самое время доказать, на что он способен.
— Переместись в ближайшее отделение правоохранительных органов, — взяв меня за плечи, проговорил Рома. — Я должен успеть.
— Ты успеешь, — мимолетно поцеловала в губы я жениха, и в следующую секунду его уже не было рядом.
Нож с тумбочки пропал. Я посмотрела на свои ноги. Подошвы на кедах не было. Я переместилась в участок, бросившись к полицейским. Мою способность они увидели, поэтому смотрели с уважением, легким испугом и неприязнью.
— Юль, — голос Ромы раздался сзади, и я удивленно обернулась.
Как он оказался здесь раньше меня? Видимо, этот вопрос читался в моих глазах, потому что парень подошел ко мне, грустно улыбнувшись.
— Время странная штука, правда? Я разговаривал с тобой больше десяти минут назад для меня, а для тебя прошло не больше минуты.
— Кинжал метнул ты? — казалось бы, я разговариваю с тем же Ромкой, только прошедшего временной барьер.
— Около пятнадцати минут назад, — усмехнулся он, и я выдохнула. — Туда уже выехали нужные подразделения. Я здесь уже в течение кое-какого времени. И еще, наши родители летят сюда.
Я вздрогнула. А вот это действительно было страшно…
Мы с Ромкой сидели в автокаре его родителей, и он приободряюще сжимал мою руку. Тело Фаруха забрали и доложили о происшествии высшим чинам. Скоро нас должны были вызвать в суд. Вот и нашлось официальное оправдание тому, почему я скрывалась в образе мальчишки. Странно, но произошедшее не произвело на меня должный эффект. Может, мои способности оказывают влияния на мою психику, но я была практически спокойна. Все закончилось, и ладно. Вспоминать больно, но не страшно. У меня есть мои способности, рядом Ромка, и все у нас будет замечательно.
— Как ты до этого додумалась? — недоумевал мой будущий свекор, активно жестикулируя, — я просто не могу понять! Изуродовать свою внешность…
— Владимир, сейчас это не составляет труда, — ласково погладила руку мужа будущая свекровь, и я вздохнула.
— Простите. Моей глупости нет оправдания кроме того, что я очень боялась выйти замуж на нелюбящего меня Ромку и испортить его жизнь.
Моими словами была ошеломлена вся семья Романовых. И это спасло меня от дальнейшего промывания мозгов. Они успокоились и больше не задавали мне ни единого вопроса, уткнувшись в дорогу. Я положила голову на плечо Ромы и заснула.
* * *
— Юль, просыпайся, — ласково позвала меня сестра, и я резко распахнула веки, со слезами в глазах смотря на девушку.
Я была в своей комнате. За окном вечерело.
— Машка! Как же я по тебе соскучилась! — я бросилась обниматься, не слушая возражения девушки. — Я так счастлива тебя видеть!
— Я тоже, — поцеловала меня в щеку Маша, погладив плечо. — Идем, не забыла, что у нас операция? Родители пока разговаривают с Ромкой и тщательно выпытывают у него факты вашего приключения, причем не только сегодняшнего. Так что у нас есть шанс прошмыгнуть из дома незамеченными.
— Ты знала, насколько я тебя люблю? — прижалась я к сестре, и та погладила меня по голове.
— Идем, иначе бессонной ночи не избежать.
Мы выскочили из дома, слыша громкие крики на кухне. Бедный Ромка, ему достается из-за меня. Придется потом как-то компенсировать ему этот ущерб. Но сейчас я не готова предстать перед родителями в этом образе, мне просто стыдно. Одно дело, когда они меня видели сонную, а другое дело — мои личные чувства, когда я увижу их неодобрительные взгляды.
— Не ожидала увидеть тебя так скоро, — улыбнулась подруга Маши, когда мы приехали к ней в центр.
Сейчас можно было операцию провести тут, ведь мы больше не скрываемся от моих богатых родителей. Я кивнула женщине в ответ, после чего пошла в душ, взяв с собой чистый халат. Что ж, мне предстоит еще одна операция.
Ночевать мы остались у Маши, домой ехать не было смысла, я все равно еще некоторое время отходила от наркоза. Машин муж меня встретил усмешкой, обняв и поцеловав. Ничего конструктивного он не сказал. Он вообще все оценивал, но никогда не обсуждал. Это было одно из его достоинств. Маше на редкость повезло с мужем.
— Значит, вы любите друг друга, — улыбнулась сестра, когда мы легли спать на одну кровать.
У меня в теле все еще была слабость, и мысли путались. Но я была действительно счастлива. Теперь я дома, а весь ужас сегодняшнего дня закончился.
— Самой в это с трудом верится, — прошептала я, и сестра поцеловала меня в лоб, прижав к себе.
— Вот и чудесно, что глаза обоих раскрылись. Насколько бы не была страстной вторая любовь, первую всегда лучше беречь. Первой любви можно простить многое, в то время как при прощении последующих влюбленностей будешь думать несколько раз.
— Ты права, — вздохнула я, не держа зла на наши прошлые споры.
Они были такие мелочные, что не шли ни в какое сравнение со стоимостью наших отношений. Весь мир погружался в ночь без света его глаз.
— Спи, моя маленькая сестренка, — поцеловала меня Маша, и я быстро погрузилась в сон.
Ночью мне снилась стрельба. Я куда-то убегала. Сердце бешено колотилось в груди. Я подсознательно желала проснуться, вырваться из оков сновидения, и вот наконец мне это удается.
— С добрым утром! — улыбнулась сестра, после чего посмотрела на часы, — одевайся. Нам нужно еще в парикмахерскую, а потом к родителям.
Кивнув, я взяла в руки планшет. Тридцать сообщений от Ромы, спектр эмоций которых был различный: начиная от раздражения и злости и заканчивая беспокойством. Я набрала на его страничке вызов, после чего стала ожидать ответа.
— Привет, солнышко, — прощебетала я, непроизвольно улыбаясь.
— Доброго утра, — облегченно ответил Романов, — ты у Машки? Решила подставить меня? Такое ощущение вчера было, что это я сбежал из дома в образе девчонки.
Представив высокого худощавого Рому на каблуках и мини-юбки, я прыснула. Рома тут же понял причину моего смеха и тоже рассмеялся.
— Я бы хотела на это посмотреть.
— Не дождешься. Приезжай скорее, я тебя жду. Целую.
— Люблю, — отключилась я, повернувшись к улыбающейся сестре. — Что?
— И как я не заметила, когда мои дети выросли? — вздохнула она, подавая мне свои вещи.
Платье охватывало несколько размеров, так как было обтягивающим. Покрасовавшись перед зеркалом, я вышла на кухню. Зять довольно хмыкнул, подмигнув и выложив запеканку на тарелку. Позавтракав, мы отправились в парикмахерскую. Между наращиванием волос и модной стрижкой мы сделали выбор в сторону последней. Так что теперь один висок у меня был выбрит и на нем красовались мелкие узоры, а вот челка полностью перекинута на другую сторону. Светлый оттенок мы тоже решили вернуть.
— Главное помни, что ни смотря ни на что, родители очень рады твоему возвращению…
— Что не отменяет факт моих пыток, — хмыкнула я, когда мы уже подъезжали к нашему особняку.
У ворот стоял отец, чьи глаза говорили мне о том, что шестичасовую лекцию мне не избежать. Главное, чтобы эта лекция не растянулась на всю жизнь. Соседи тоже были здесь, причем перед ними мне было именно стыдно. Я вцепилась руками в подлокотники кресла, не желая выходить из автокара.
— Юль, идем.
— Может, не надо?
Но выбор за меня сделал Рома, который открыл дверцу наверх и помог мне выбраться из транспорта, тут же обвив рукой мою талию. Я не удержалась, поцеловав его в губы. Краем глаза я заметила усмешки наших родителей.
— Тебе очень идет, красавица, — дотронувшись до моих волос, прошептал Рома.
— Значит, я могу рассчитывать на твои ласки? — хихикнула я, и парень рассмеялся.
— Да к черту промывание мозгов! Я так счастлив, — отец оттолкнул моего жениха, прижимая меня к себе. — Доченька, ты же понимаешь, что так делать нельзя? Что вы с Машей, — тут грозный взгляд в сторону моей сестры, которая закатила глаза к небу, — совершили ошибку?
— Пап, идем лучше в дом. Кто-то говорил о пикнике? — подал голос зять, и отец закивал головой, неохотно выпуская меня из объятий.
Я бросила взгляд на мать. Женщина поджала губы, отвернувшись от меня. Приоткрыв рот, я собиралась что-то сказать, но не решилась. Мне следовало извиниться, но я не могла вот так прилюдно подойти к ней и сделать это. Наверное, я боялась её реакции. Человек по своей сути слабое существо, которое зависит окружающей его энергетики.
— Все будет хорошо, — приобняв меня за плечи, улыбнулся Рома.
Я кивнула ему, прижавшись к мужскому телу. Все в доме мне казалось уже чужим. Не знаю, как это описать. Наверное, это то чувство, когда отданная в чужое королевство принцесса возвращается после долгой разлуки. Все знакомое, вроде, знаешь каждую деталь, но что-то неуловимо изменилось, будто покрылось инеем.
День прошел на отлично! В доме царила дружеская атмосфера, единственное, что меня смущало, это взгляды родителей, прикованные к нашим с Ромой переплетенным пальцам. Даже мама уже не смотрела на меня волком, иногда награждая меня прикосновениями.
— Мам, — один раз я задержала её руку, — прости меня за моё безрассудное поведение. И Машу ни в чем не вини, она это делала ради меня.
Женщина вздохнула, тогда я, почувствовав, что лед растаял, крепко её обняла. Слезы сами брызнули из глаз, и я вцепилась пальцами в плечи родительницы. Мама, испустив еще один вздох, положила руку мне на голову, принявшись методично гладить волосы.
— Девочка моя любимая, я никогда не желала тебе зла…
— Я знаю, мама. Я была так слепа, что не видела ни своих чувств, ни Роминых. Мам, а все же старшее поколение оказалось дальновидней, разглядев чувства, которые мы прятали ото всех. Возможно, без вашего вмешательства мы бы так и не осознали их, став в будущем несчастными, разбив свою жизнь. Мам, спасибо. Я очень тебя люблю.
Я подняла голову, и родительница утерла пальцем мои слезы, грустно улыбнувшись. Хотя нет, её улыбка выражала не грусть, а скорее мудрость. Она будто знала, что все именно так и будет. Жизненная мудрость сильно отличается от объема мозга и умения решать дифференциальные уравнения.
Я встретилась взглядом с Ромой, который сидел в круге мужчин и слушал их вполуха. Я улыбнулась ему, после чего поднялась со своего места и подошла ближе к парню. Нагнувшись к его лицу, я полюбопытствовала:
— Так ты отгадал мои загадки?
Он заговорщицки улыбнулся.
— Дети знакомы с самого детства, но не родственники, — это мы. Девочка в кедах — это ты. А синее платье… это принцесса, в которую я влюбился тысячный раз в своей жизни.
Он улыбнулся. Моё сердце пропустило удар. Я наклонилась к его губам для поцелуя, но смутилась под пристальными взглядами. Взрослые смотрели на нас с интересом и ожиданием. Сглотнув, я выпрямилась и побежала в сторону ворот под дружный семейный смех. Теперь мы фактически одна семья.
— Юль, ты чего убежала? — догнал меня Рома на дороге, и я дотронулась до пылающих щек.
— Я же знаю, что ты меня всегда догонишь, — рассмеялась я, — хотя один раз ты этого не сделал… Можно мне было догадаться еще на балу, что ты давно знаешь, кто кроется под маской Юрки.
— Тогда было бы совсем не интересно, — прошептал жених.
И я не могла с ним не согласиться.
* * *
Из ректората я выходила в полной растерянности. Кажется, что мои ноги до сих пор тряслись. Представила я все более чем удачно: сбежала в ИнСверх в поисках защиты, так как мне чудилось, что рядом со мной постоянно находится невидимка. Почему никому не сказала? Боялась, что примут за сумасшедшую. Для двадцатилетней девушки оправдание более чем нормальное.
— Ну вот, а ты боялась, — хмыкнул Всеслав Александрович, выходя за мной.
— Боялась я оправданно. Я же не знала, что на меня на Земле покушение совершится, — прошептала я, набирая на планшете страничку Ромки и кидая ему сообщение.
У него сейчас началась пара. Да у и меня должна начаться лекция у Симонова. Новый семестр — новый предмет. Телепат посмотрел на часы и подмигнул мне, после чего мы вместе направились в сторону нужной аудитории. На собрании многое спрашивать не стали, но были удивлены. Сильно удивлены, особенно узнав, что оба Симонова меня прикрывали.
Подол плиссированной юбки колыхался, стук каблуков отдавался у меня в ушах звоном. Я была в предвкушении реакции своих однокурсников. Наконец, мы дошли до нужной двери, и я вдохнула в грудь больше воздуха.
— Не дрейфь, — подмигнул мне преподаватель, нажимая на панель.
Дверь отъехала, и я вошла в аудиторию. За мной Симонов прошел к своему столу. Я остановилась перед удивленными студентами, которые с вопросом поглядывали на телепата. Несколько парней подмигнули мне, и я постаралась спрятать улыбку. И вот, когда телепат должен был меня представить, он громко рассмеялся.
— Юль, а ты спрашиваешь, зачем я тебя прикрывал! Ради этих минут!
В аудитории ребята недоуменно переглянулись, и я решила взять речь в свои руки, раз Симонов не «в адеквате».
— Прежде всего, я бы хотела попросить перед всеми прощения за свой обман. Но у меня не было выбора, — ребятам я собиралась открыть тоже официальную версию. — Я обманывала вынуждено, но теперь у меня появилась возможность открыть правду. Наверняка, вы читали в новостях об истории, случившейся с Кромоловым и Фарухом.
— А ты откуда знаешь о Кромолове, детка? — это наш весельчак, на которого я бросила усмехающийся взгляд.
— Потому что Юрий Кромолов — это я, — дерзко ответила я, и аудитория погрузилась в тишину, нарушаемую истерических смехом телепата.
Я посмотрела на него с мольбой, и он вздохнул, постаравшись собраться и выдать что-то дельное.