Что же касается Мэйсона, то он, позёвывая, созерцал потолок. Изредка некромант бросал фразы типа: «Полегче, Дэмиан, она не аспирантка, она абитуриентка», «А сам-то ты ответ знаешь?», «Милая, милая девочка… Так бы и взял себе… на факультет». Напоследок меня попросили приготовить антидот к вытяжке из сон-травы. С этим я справилась бы с закрытыми глазами – при условии, конечно, что буду работать в лаборатории Дэриэлла. Спасибо ему за то, что не жалел сил, натаскивая меня на простейшие яды!
Натянуто улыбаясь, я приняла сначала вытяжку, потом противоядие и постояла перед кафедрой несколько минут, демонстрируя преподавателям прекрасное самочувствие и не менее прекрасное настроение.
– Ну что ж, с заданием вы, очевидно, справились, – протянул Дэмиан, значительно кивнув председателю. Тот мгновенно посерьезнёл и перевёл взгляд с моей груди на лицо. Мне этот взгляд очень не понравился. Рэмерт напрягся, и даже алхимик прекратил болтовню с анатомичкой. «Не к добру, ой, не к добру…» – Я попыталась безмятежно улыбнуться и не выдать волнение. – Самое время подвести итоги.
Дэмиан оглянулся на господина Леми.
Председатель внушительно выпрямился в кресле.
– Итак, Найта, вы показали прекрасные практические результаты, скорее характерные для третьекурсника, чем для поступающего.
О! Неожиданно.
Если честно, то боялась я именно за практическую часть. Мало ли какую гадость заставят готовить… А оказалось, что я подготовлена «на уровне третьекурсника».
– Немного хромает теоретическая часть, вы сбиваетесь на аллийские термины, но это, я думаю, издержки вашего ученичества, – продолжил профессор Леми. Постепенно я начинала уважать этого человека. Ещё пять минут назад мне казалось, что большую часть экзамена он посвятил изучению моей внешности, а оказалось – слушал, и очень внимательно. – Тем не менее на данном этапе мы не видим причин для зачисления вас в Академию даже на заочное отделение.
Искренняя радостная улыбка у меня погасла. В висках запульсировала настырная боль.
«Вот так, просто. Учись, Найта, как людей обламывать, – ошарашенно подумала я. – Ты можешь быть сколь угодно подготовленной, но пока они не видят причин зачислить – точнее, видят причины не зачислять – ты в пролёте».
– Откровенно говоря, – задумчиво продолжил председатель, – меня, да и всех нас весьма удивило ваше желание поступить в Академию. Простите за прямоту, но зачем равейне высокого ранга официальный диплом? – поинтересовался Леми. – Если уж вам так хочется совершенствоваться в искусстве исцеления, вы вполне могли бы продолжить ученичество у Дэриэлла Изгнанника, – выразительно взмахнул он листком из рекомендательного письма.
Чего они от меня требуют, интересно? Хотят, чтобы я прилюдно обнажила душу? Обойдутся.
– Сложный вопрос, – осторожно начала я. – Могу сказать одно: это не блажь и не пустой каприз. Мне действительно нужно знание – подчёркиваю, знание, а не диплом! – которое может обеспечить Академия. Учиться у Дэйра… То есть у Дэриэлла… было бы гораздо удобнее, да и приятнее. Но здесь, в Академии, есть то, чего нет в Дальних Пределах.
– И что же это? – заинтересованно подался вперёд профессор Грант. Сейчас, когда он не излучал презрение так демонстративно, отвечать на его вопросы было несоизмеримо приятнее.
– Книги, – без улыбки произнесла я. – В Академии собрана самая обширная библиотека двух миров.
– Вы полагаете, что здесь есть книги, которых нет у Дэриэлла Изгнанника? – проснулся, наконец, алхимик.
– Разумеется, есть. Более того, я уверена, что необходимые мне материалы лежат за пределами интересов Дэйра. К слову сказать, он не слишком-то любит, когда его называют Изгнанником. Никто Дэриэлла не выгонял, он уехал сам, по личным обстоятельствам. И, между прочим, отец его признал, так что если хотите официоза – можете говорить Дэриэлл эм-Ллиамат аль’Кентал Савал – «Дэриэлл из Дома Ллиамат, живущий в Кентал Савал».
Последняя фраза вышла отчего-то язвительной, словно оскорбили не Дэриэлла, а меня саму. Профессора Грант и Леви быстро обменялись многозначительными взглядами, и только Рэмерт одобрительно кивнул и поправил сигарету за ухом. Почему-то не оставляло чувство, что некромант видит меня насквозь.
– Вы хотите сказать, вам необходимы особые книги? – с подозрением произнес профессор Грант.
– Не такие уж особые… Но Дэриэлл не жалует литературу подобного рода, – призналась я и покосилась на некроманта. – Собственно, за допуском я могла бы обратиться к профессору Мэйсону… Использование крови равейны сферы Тьмы практикуется только в ритуалах некромантии, так ведь?
Вот теперь мне удалось поразить абсолютно всех.
«Умничка, Нэй, полдела сделано, – прозвучало в голове отчего-то голосом Максимилиана. – Ты заинтересовала их. Осталось только зафиксировать интерес…»
– А зачем тебе нужны материалы по таким ритуалам? – Рэмерт первым пришёл в себя и выдал вразумительную реакцию.
Я замялась. Как много можно было сказать сейчас?
– Видите ли… Я точно знаю, что с помощью одного ритуала можно избавить шакаи-ар от воздействия солнечного яда – собственно, ритуал так и называется, «тьма избавления». И меня очень интересует вопрос создания противоядия с учётом ритуальных установок.
– Вы говорите о самостоятельном исследовании? – осторожно уточнил профессор Леми и подобрался, как сторожевой пёс при виде чужака. – Связанном с редкими материалами?
Я кивнула:
– Да, разумеется.
– Но это же полностью меняет дело! – воскликнул Леми, приходя в радостное возбуждение. Глаза его за блестящими стёклами очков стали алчными и весёлыми, а брови поползли вверх. – В таком случае мы можем отступить от традиций и принять в Академию равейну! – Он даже не попытался скрыть причину недавнего отказа, расист бесстыжий… – Мы предоставим вам три месяца для подбора материалов. Если вы сумеете доказать, что создание подобного противоядия в принципе возможно – мы примем вас не то что на заочное отделение студенткой, а почётным членом-корреспондентом Академии магических наук!
– Вы не посмеете! – вывалился из кресла Грант, натужно краснея. – Это… это… это против всех правил! Это нарушение незыблемых традиций! Это…
– Это шанс сдвинуть с мёртвой точки вашу хвалёную алхимию, – холодно оборвал его Рэмерт, закинув ногу на ногу. Я почувствовала приступ горячей благодарности к этому вредному, неопрятному, но такому заботливому некроманту. – Не будьте дураком. Сколько вы ещё будете пользоваться старыми наработками? Только один вопрос, Найта… А где ты собираешься брать тёмную кровь?
В голову ударила шальная идея. В конце концов, рано или поздно они всё равно узнают… Я подошла к столу для опытов, покатала в руках одну из пустых пробирок. Выдохнула. И сжала пальцы.
Стекло жалобно хрупнуло, и осколки глубоко врезались в ладонь. Мгновение я ничего не чувствовала, а потом… Горячая, тянущая пульсация, онемение почти до плеча, а стоит только пошевелить пальцами…
Вот оно.
Чёрный, белый и серый. Чёткие линии, острые углы. Застывшие в недоумении лица. И одно – понимающее. Внутри меня ворочалось какое-то странное ощущение, почти уверенность: сила – рядом, только надо протянуть руку – ту, с которой падают на каменные плиты тяжёлые, чёрные капли.
Получилось.
Всего на мгновение я стала тёмной, но этого хватило.
Жаль только, что я пока не могла вызывать транс менее травмирующим способом. Пока – только через боль. Или гнев, как выяснилось вчера.
– Кровь? Уж поверьте, господа, как-нибудь найду.
– Равейна сферы тьмы… – ошарашенно прошептал охрипший алхимик. Профессор Грант откинулся на спинку кресла, беспомощно кривя толстые губы. Леми застыл, как одна из пучеглазых языческих статуй в складчатых одеяниях.
Поняли наконец-то. И это маги, цвет человечества… Тем же аллийцам не пришлось бы ничего так наглядно объяснять. И руку резать бы не пришлось, которую теперь непонятно как лечить.
Я осторожно разжала пальцы. Часть осколков упала на пол, но некоторые засели слишком глубоко. Больно… У меня появились сомнения, что эффектная демонстрация того стоила. Да и несолидно как-то: эстаминиэль, которая не может затянуть собственноручно нанесённую царапину.
– Давай сюда лапу, – буркнули над ухом. Мэйсон? И когда успел выбраться из-за стола? Любопытно стало?
Кстати, из пореза сейчас сочилась самая обычная, алая, кровь. Только подтёки на полу были чёрными.
– Нельзя было просто сказать: я равейна сферы тьмы? Или тебе нравится резать себя? – так же недовольно осведомился некромант, проводя пальцами над моей изувеченной ладонью. Осколки стекла выпрыгнули из раны и звонко застучали по каменным плитам. Ещё одно заклинание – и края раны стали стягиваться. – Мазохистка натуральная… Тебе обезболить или как?
В голосе Мэйсона звучало неприкрытое ехидство.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я, отдёргивая руку. Да она и не очень-то болела. По сравнению с переломами или вывихами, которых у меня в детстве было предостаточно… Нажму ещё на точку под локтем… ага, вот так – совсем хорошо. – А можно вопрос?
– Ну?
– Вы умеете лечить? Но ваша специализация… и всё такое…
Мэйсон покровительственно улыбнулся и демонстративно отряхнул руки:
– Деточка, я боевой некромант. А в бою, между прочим, если не умеешь себя подлатать, вероятность выжить сводится к совершенно неприличному проценту.
– А вы воевали? – поинтересовалась я. Мэйсон нехорошо сощурился. – Вы не думайте, я не издеваюсь, просто интересно.
– Не воевал. Но в рейд ходил. И не один раз.
Рейд… Я мысленно присвистнула. Ничего себе. Это ведь было весьма опасное предприятие – глубокое исследование заброшенных подземелий, древних городов и густых лесов. То, что рейды – удел искателей приключений, а не серьёзных учёных, не делало риск меньше, скорее, наоборот, увеличивало. Даже при участии опытных магов гибель половины группы считалась нормой.
У Мэйсона было такое выражение лица, что я передумала спрашивать, что такой крутой специалист делает на должности преподавателя. Точнее, декана – разница невелика, только оклад побольше.
– Никто не будет возражать, если я возьму на себя обязанности куратора по проекту создания противоядия от солнечного яда? Как декан факультета некромантии, – с наигранным весельем осведомился Мэйсон. Никто не возразил. Конечно, я могла ошибаться, но теперь мне казалось, что его немного побаиваются и поэтому спускают ему с рук наглость, хамство и развязное поведение.
– Значит, я принята?
Сердце у меня замерло, без преувеличений, в самом что ни есть медицинском смысле.
– Добро пожаловать в Академию, – нашёл в себе силы кивнуть профессор Леми. Все умные размышление тут же вылетели из головы. – Пока – на испытательный срок.
Тут я не выдержала – радостно подпрыгнула с криком «Есть!», потом смутилась и, вякнув «огромное спасибо», выбежала из кабинета.
Приняли, Бездна, приняли! Пусть с испытательным сроком, но всё же!
На лестнице меня догнал Мэйсон.
– Сильное выступление. Знаешь, я рад, что ошибся в тебе, – хмыкнул он, подхватывая меня под руку – к счастью, не под больную – и каким-то очень покровительственным жестом поглаживая расслабленную ладонь. Шершавые подушечки пальцев были слегка прохладными, словно Мэйсон постоянно мёрз. – А ты хорошо расставила акценты, да и представление под конец устроила что надо. Сразу всем стало ясно, что ранг у тебя никакой не каэль, а, видать, повыше. – Я только хмыкнула. Ну и тип! Оказывается, он и льстить умеет, да так грамотно – заслушаешься. Впрочем, прощать ему «юбку» я не собиралась. – Достойная сестра своему брату.
Вдох застрял у меня в горле, и я едва не закашлялась. Слышал бы Хэл сейчас своего декана!
– Скажите, а вы удивились, когда узнали, что я… ну, гм…
– Не совсем каэль? И явно не без специализации? – усмехнулся Рэмерт и слегка сжал пальцы. – Я подозревал что-то в этом роде.
– Да? И почему? – искренне удивилась я. Точно знаю, что с виду на эстаминиэль точно не тяну. Я не Феникс и не Айне.
– Да было какое-то предчувствие…
Рассказать о предчувствии некромант не успел.
…Я не знаю, что произошло. Больше всего это было похоже на приступ неконтролируемого ужаса, как прошлой ночью. Я вскрикнула, чувствуя, как сводит горло, и опрометью кинулась вниз. Машинально оглянулась, цепляясь за перила отчаянно, до сломанных ногтей, и краем глаза увидела неясную тень, а потом некромант резко развёл руками, и по лестничному пролёту хлынула волна почти неоформленной силы… нет, заклинания слишком сложного, чтобы я могла уловить его структуру.
Так плотно переплетённые нити становятся тканью.
– Что случилось, профессор Мэйсон?
Дыхание у меня было, как у страдающей астмой собаки, разве что язык на бок не вываливался. Ноги не держали. Я медленно, опираясь на перила, опустилась на ступени. Камень источал мерзкую ледяную сырость. Мэйсон плюхнулся рядом и привалился к моему плечу, дыша так же тяжело и хрипло. На лбу и висках у него выступили мелкие капельки пота.
– Не знаю, – честно сознался Рэмерт и обессилено согнулся, пряча лицо в ладонях. – Есть предположения? – глухо спросил он. – И какой я тебе «профессор Мэйсон», давай уж просто «Рэмерт» или «Рэм», после такого-то…
Я машинально провела рукой по волосам некроманта – и тут же отдёрнула её, как будто меня ударило током. Слишком уж ласковым, интимным вышел жест. Сейчас только флирта с преподавателем не хватало для полного счастья! Нахваталась же от Максимилиана привычек тянуть руки куда не следует… Но Мэйсон, слава богам, ничего не заметил – слишком худо ему было. Он только отнял ладони от лица и уставился на них так, словно ожидал увидеть кровь или чёрную краску.
– Ну… Есть одно предположение, – протянула я, стараясь избавиться от чувства неловкости. Но оно липло ко мне, как паутина к лицу – противно до дрожи, и толком не стряхнёшь. – Помните круг у меня в комнате?
– Где уж такое забыть, – слабо усмехнулся некромант.
– Так вот, тогда ночью мне тоже… примерещилось.
– То же самое? – В его голосе появилась искра прежнего деятельного интереса, сдобренного хорошей порцией иронии.
– Не совсем. – Я задумалась, припоминая получше события, которые уже почти стёрлись из памяти. – Теней там не было, только шаги за стенкой, в спальне. А вот ощущение ужаса – то же самое. Брр, сворачивает мозги не хуже шакарской ментальной атаки.
Мэйсон развернулся всем телом и уставился на меня в упор:
– Ты хочешь сказать, что прошлой ночью справилась с этим сама? – Я робко кивнула. – Не мели чушь. Сейчас мне удалось отогнать тварь только при помощи заклинания высшего порядка, а ты у нас…
– Я у нас королева. Эстаминиэль Дэй-а-Натье, – неохотно призналась я. Удивительно, но моё заявление не прозвучало ни похвальбой, ни шуткой, вопреки опасениям – видимо, момент был подходящий. – А вообще, мне просто повезло. Сама не поняла, как отбилась, – честно призналась я.
– Вот это уже похоже на правду, – хрипло хохотнул Мэйсон и закашлялся. – Расскажешь поподробнее? Я тебя как раз провожу до комнаты.
Рассказывать было в общем-то нечего. Тему мы исчерпали ещё до того, как добрались до нужного этажа. По дороге Рэмерта – непривычно, но приятно было звать его по имени – остановил один из студентов и начал с отчаянными глазами вещать что-то про курсовую. Рэм сморщился и пообещал догнать меня позже.
А у дверей моей комнаты стоял… Валмир. Да-да, тот светловолосый юноша, который любезно указал мне дорогу к башне Колата. И как узнал, где меня поселили?
– Я тут заскочил тебе напомнить кое о чём, – широко улыбнулся он в ответ на неловкое приветствие. – Приходи сегодня на вечеринку. Наши собираются ближе к двенадцати.
– А куда приходить?
Губы у меня невольно растянулись в улыбке. Какой всё-таки милый парень.
– В общежитие. Мы целый этаж занимаем, так что не промахнёшься. В той же башне, только не одиннадцатый, а первый.
Значит, башня Колата, первый этаж, полночь. Хорошо живут студенты, не скучают…
– Обязательно приду, – пообещала я. Развеяться мне было жизненно необходимо – после всех-то стрессов. – Спасибо.
– Куда придёшь? – весело поинтересовался Рэмерт, выныривая из-за поворота. Белобрысый Валмир тут же сник и сделал попытку незаметно смыться.