– Бум! Бум! Бум-с…Дзинь! – ответил пули прогибая железо двери.
– Вот зараза!
Пули пробили внешнюю оболочку двери и застряли где-то замке, причем одна из них срикошетила и процарапала стену.
– Хочу тебя предупредить, что замок не так просто открыть при помощи пистолета, – наконец-то выговорил Хаймович, – это только в кино красиво и эффектно, а на практике…
– Какое кино? – встрял малой Сивуч.
– А такая сказка, где в пистолете никогда патроны не кончаются, – огрызнулся я, вытаскивая магазин, чтобы лицезреть три оставшихся патрона.
– Максим, ты не переводил бы патроны, ситуация сама разрешится…, – обронил дед.
– Ты же сам только что рассказал, как попал к этому уроду в плен? Сколько ты просидел, пока вы с ним соглашение не заключили? Трое суток? А?
– Ну, положим не трое суток, а неделю.
– И что ты делал неделю? Дверь железную лизал? – озлобился я.
У меня внезапно вдруг открылась боязнь замкнутого пространства, вернее не самого пространства…а как бы это по точнее выразится. Не могу я взаперти сидеть, как оказалось, в ужас прихожу. Насиделся, знаете ли. И как только замок щелкнул, у меня словно в голове что щелкнуло и срочно наружу понадобилось. Хаймович еще масла в огонь подлил рассказом о своем заключении. Поэтому я без долгих раздумий стал стрелять.
– В шахматы играл.
– Чего?- от выстрелов уши заложило, и я не расслышал.
– В шахматы говорю, играл с компьютером.
– И кто кого?
– Мне ни разу не удалось у него выиграть, поэтому я согласился, – вздохнул Хаймович.
– А я думал потому, что жить захотел. Ты ведь без воды и еды был?
– Вода и еда не самое главное для человека, главное внутренняя сила и убежденность в своей правоте.
– И как вы выжили без воды? – влез в разговор Андрей, галантно обращаясь к Хаймовичу на "ВЫ". Сроду бы не подумал, что потомственный полковник на такое способен.
– Старался о воде не думать.
Хаймович явно лукавил, мы в детстве, в тяжелое время мочу собственную пили, чтобы только жажду утолить. Противно это, и не признавались пацаны никому и никогда, старались, чтоб не увидел никто, но пили. Точно знаю. Когда жить захочется, человек на многое оказывается способен, что в нормальной жизни в голову не придет. Хотя, если разобраться, есть ли она нормальная жизнь?
Тут где-то вдалеке что-то загромыхало, проваливаясь в шахту лифта. Кто-то или что-то упало. Звук уж больно характерный. Когда здесь жили к нам Джокер то бойцов своих по шахте скидывал, то другой какой мусор. Так же громыхало. Хаймович тоже наверняка это вспомнил. Потому как, замерли мы с ним на секунду одновременно прислушиваясь, и ожидая неизвестно чего. То ли взрыва, то ли продолжения грохота.
– Что он пишет-то? – спросил я, мотнув головой на монитор.
– Пишет, что нападение неизвестных и до выяснения угрозы, все блокируется.
– А чего он боится? – спросил я, чувствуя, что сейчас в голове наклевывается какая-то важная мысль, и к ней нужно аккуратно подойти, чтобы не спугнуть.
– Что его убьют? Хаймович, ты ведь кажется, говорил, что отключал все оборудование, аварию имитировал, а Он выжил? Опять все запустилось? Отсюда напрашивается что? Хаймович как-то странно посмотрел на меня, как кот на говорящую крысу.
– Максим, ты знаешь, что ты умница! – Хаймович расцвел в улыбке, словно майская роза,- Это элементарно! Он не на сервере прописался и не в сети гуляет. Он прописался там, где его никто не может отключить – на сервере, управляющим реактором!
– Именно поэтому его программисты не могли найти, – кашлянул Сивуч.
– А ты откуда знаешь?
– Читал кое-что, – Андрей поморщил лоб, потер его и продекламировал – замдиректору проекта "ПМ" В.Г.Грешневу от инженера электронщика В.А. Рона. Служебная записка. Согласно записи дежурных Прозорова и Котова, участили случаи спонтанного выхода из под контроля центрального сервера. Самопроизвольное открывание проходных шлюзов, отказ в доступе под паролем администратора. Поскольку харьковские атаки исключены, была проведена проверка. Проверка и тестирование памяти, массива, и железа в целом, неполадок и сбоев не выявило. Прошу Вашего разрешения для обращения к программистам разработчикам для выяснения причин сбоев программы и устранения их недоработок. Прошу принять во внимание, что самопроизвольный запуск сервером некоторых функций, как "сан-прополка" чрезвычайно опасно, и с непредсказуемыми последствиями. Всю декламацию, Хаймович прослушал очень внимательно, только один раз поправил Андрея.
– Не харьковские, хакерские…
– Ну, да, наверное, хакерские…Я, что спросить хотел. Везде в документах проект "ПМ" а из Пэ-эМ-ов знаю пистолет Макарова, как проект то назывался? – спросил Сивуч.
– Проект "Повелитель мух", – ответил Хаймович, – Вот так, шуточное прозвище руководителя проекта по фамилии Мухин, проводившего опыты на дрозофилах, стало названием проекта. Хотя ничего смешного в нем нет, поскольку повелителем мух является Вельзевул. И этот – дед кивнул в сторону монитора, – так себя и называет.
***
" Охозия же упал чрез решетку с горницы своей, что в Самарии, и занемог. И послал послов, и сказал им: пойдите, спросите у Веельзевула, божества Аккаронского: выздоровею ли я от сей болезни? Тогда Ангел Господень сказал Илии Фесвитянину: встань, пойди навстречу посланным от царя Самарийского и скажи им: разве нет Бога в Израиле, что вы идете вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское? За это так говорит Господь: с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь. И пошел Илия".
***
– Разрешите доложить! – заявил запыхавшийся разведчик.
– Докладывай.
– Андрея там нет!
– Где там? – скривился полковник. Разбаловались без него, по форме доложить не могут.
– В бывшем месте расположения. Вещи есть. Ничего не тронуто. А его нет.
– Понятно, – Сивуч хотел добавить, что застать Андрея он там и не рассчитывал. Не такого он сына воспитывал, чтобы тот сиднем сидел. Скорее всего, Андрей где-то ходит, ищет. И вполне возможно, уже нашел…О том, что Андрей, может быть уже в данную минуту запускает взрывное устройство, думать не хотелось. Но думалось. Как не гнал от себя полковник мысли о сыне, но неизменно возвращался к ним. И хоть дом, где размещались его люди, лежал в стороне от дороги, ведущей к институту. Но Сивучу хотелось посмотреть на то место, где жили его бойцы. Где жил Андрей. А если повезет, застать его на месте. Однако сердце подсказывало, что сына он не застанет. Так и произошло.
В темноте подвала Виктор Андреевич разглядел аккуратно застеленный топча, и папочку документов на нем. Он поднял папку в руки, пытаясь ощутить тепло сыновей руки, державшей папку, уловить его запах. И конечно ничего не ощутил. Прошелся по подвалу. Постоял у вырытого колодца, у ванны полной воды…В эту минуту ему нестерпимо захотелось кого-нибудь убить…
– Суки! Расстрелять вас мало! Трудностей испугались? Без воды сдохнуть? А это, что? Хрен собачий? Пей – не хочу! Не докопали самую малость. Андрей сам без вас докопал!!! Бросили командира! Предатели! – Так хотел сказать Сивуч. Проорать во всю глотку на присмиревших и поникших бойцов. Они сами все видели и поняли. Лицо полковника налилось кровью. Его бросило в жар. И отчего-то стало невыносимо душно в подвале, и тесно. Тесно рядом с этими людьми, которые пришли сюда вместе с ним, и стояли рядом. Но Сивуч ничего не сказал. Сдавило сердце, и он молча вышел из подвала. Навстречу ему подбежал Барчан.
– Товарищ полковник там труп нашли.
Если бы сейчас к своим словам Барчан добавил всего одно слово – Андрея. То сам в ту же секунду стал бы трупом. Сивуч так взглянул на Виталия, что тот ожегся и шагнул назад.
– Чей труп? – сквозь зубы спросил полковник.
– Местного.
– Показывай.
Труп оказался неподалеку, через дом. Разведчики случайно наткнулись. На запах заглянули в подъезд, а там он. Труп на жаре раздуло. Лицо посинело, что опознать в нем местного можно было только по странному наряду из костяных пластин из жуков-мутантов. Зеленые мухи вились над трупом роем, ползали по лицу, по открытым мутным глазам, по подсохшей черной луже крови. От трупа несло так, что стоять рядом с ним было невозможно. Только Сивуч стоял и все смотрел и смотрел на труп, словно не чувствовал запаха вовсе.
– Барчан! – позвал он.
– Здесь, – отозвался Барчан, стоящий у подъезда.
– Раздевай его.
– Кого?
– Труп раздевай. Пойдешь в его вещах впереди разведчиков. Если на местных нарвешься, они тебя за своего примут. И нас предупредить успеешь.
– Да..я? – опешил Барчан, – Да не налезет на меня его одежка?
– А мне кажется, в самый раз будет, товарищ прапорщик. Или нет?
Как не был ошарашен приказом Виталий, но слово "прапорщик" мимо его ушей не пролетело.
– Так точно, как раз будет.
– Хорошо, – кивнул полковник, пряча улыбку, – десять минут на переодевание.
– Полк! Всем десять минут на отдых и прочие нужды. Кому нужно, пополните запас воды!
Крикнул Сивуч, обращаясь к бойцам. Бойцы расселись в тени под стеной дома и вяло переговаривались между собой. Когда через некоторое время из подъезда вышел Барчан, его лицо было все в испарине. Пару раз его стошнило, и рвотные крики были слышны далеко.
– Подошло по размеру? – спросил Сивуч, внимательно рассматривая одеяние нового прапорщика.
– Подошло…,- чуть слышно прошептал Барчан, мученическим голосом. Каска покойного на его вихрастой голове не держалась, то и дело норовила сползти то на затылок, то на глаза. Видимо потому, что завязать ее на подбородке, он в спешке забыл.
– Ты смотри, как похож! – усмехнулся Шубенок.
– Ага, – подмигнул Мельченко, – и цвет лица как у покойного, фиг отличишь.
Бойцы дружно заржали.
***
– Что происходит? Я задался себе этим вопросом, блуждая по пустой каменной норе. Здесь я, несомненно, был. Память услужливо подсказывала мне, что эти коридоры я видел. Когда? Тогда, когда жил здесь. Это мой дом. Все казалось знакомым и одновременно чужим. Где-то наверху, на первом ярусе обосновалось много-много существ. Они спали. Вернее пребывали в стадии наименьшей жизнедеятельности. Может быть они звали меня? Но нет, однозначно не они. Не чувствовал я от них зова. А других живых существ, зовущих меня я не ощущал. Поэтому, блуждал по каменному лабиринту, принюхиваясь и прислушиваясь. Судя по запаху, некое живое существо тут изредка бывало. Может, это оно и звало меня? Может, я опоздал? И его больше нет? Оно ушло? Смутное ощущение близости того, к кому я стремился, заставило меня открывать двери и проверять каждую комнату, каждый закоулок.
***
За разговорами прошла ночь. Немного вздремнули. Я на столе, Андрей на стульях. Хаймович не ложился вовсе. Когда я продрал глаза, Хаймович все так же сидел носом к монитору и что-то читал. Только бы он его носом не проткнул, Буратино наш престарелый, подумал я, поглядывая на деда.
– Какие новости?- спросил я зевая.
– В город вошли враги, и поступила команда атаковать, – перевел дед с письменного на устный.
– Ну, слава Богу! Хоть теперь двери откроются?
– Это вряд ли…Кто-то посторонний сюда попал.
– Кто посторонний? – спросил Андрей, – Кого ОН считает посторонним, меня или Максима?
– Скорее всего, того, кто свалился в шахту лифта после вас,- ответил Хаймович, отстранено смотря на Андрея. Мы с ним не договаривались, но я для себя решил, как только Андрей поведет себя странно или откровенно враждебно, кончаю его тут же. Во избежание, как сказал бы тот же дед.
– Я не очень понимаю, Хаймович как он свой-чужой распознает, и находясь в машине мухами командует?
– Думаешь, я это понимаю? Скорее всего, по всему бункеру полно датчиков и камер слежения. Не может быть, чтобы такой засекреченный объект тщательно не охранялся. Другой вопрос, что из них работает, а что повреждено. Мне не так много удалось узнать за этот месяц, что я здесь нахожусь.
– Так что вы для него делаете? – встрял Сивуч.
– Лампочки закручиваю, – улыбнулся дед, – Дело в том, что для управления людьми, ему постоянно нужно некие символы своего могущества демонстрировать. И желательно чтобы это был человек не из племени, никому не известный, и не посвященный в технические детали "чудес". Но имеющий определенный знания, как эти чудеса организовать. То, что знания нашего Хаймовича почти бездонны мне было известно очень давно, поэтому я даже вопросом не задавался, чем он может для ИР быть полезным.
– Не очень понятно, зачем вы на него работаете, если собираетесь уничтожить, – недовольно пробурчал Сивуч.
– Есть такая поговорка, молодой человек. Держи друга рядом, а врага еще ближе. Чтобы знать, как его уничтожить, нужно знать чем, – сказал Хаймович, поворачиваясь к плану подземелья.
– И так, на плане хорошо видно как размещены подсобные помещения и собственно э-э-э-электростанция. Вот здесь у нас серверная, – палец с заусеницей ткнулся в квадратик, – это и будет самое уязвимое место. Тут у него любовь с интересом, тут у него лежбище…Все это конечно замечательно, но как попасть на несуществующий этаж, если лифт опускается только до пятого? Можете мне поверить, пятый этаж я исследовал досконально. Никаких лестниц ведущих вниз, никаких закрытых кабинетов, которые бы можно было принять за скрытые кабинки лифта. Существуют еще какие-то документы, где вход указан? У полковника Андрея есть соображения? Сивуч отрицательно замотал головой, словно отгоняя соображения, чтоб не дай Бог не появились.
– А как ты собирался туда попасть? – спросил я. Может это и предвзято, но не доверяю я Сивучам.
– Я думал главное просто всё:здание найти, и в подвал попасть.
Ну, что тут скажешь? Святая простота. В нашей жизни просто можно только пулю схлопотать.
– Все, с меня хватит, буду дверь ломать, – заявил я, слезая со стола. Три патрона, три патрона, – засела мысль в голове как слова песни, – три патрона, это много или мало? Застрелится много, а на замок сломать может и не хватить.
– О! Господи! Максим ты опять собрался пальбу устроить? – взмолился Хаймович, приготовив пальцы, заткнуть уши.
– И что ты будешь делать выйдя? Мы же все равно не знаем выхода на шестой этаж? Пока есть время надо подумать, и решить это здесь спокойно, не торопясь. Благо и документы под рукой.
– Кстати о документах, – обронил я, – ненужной бумажки не найдется? Хаймович открыл ящик стола в поисках бумажки. Только Сивуч как всегда не врубился.
– Ты хочешь поджечь дверь? Она же железная?
– Если она падла сейчас не сдастся, я здесь навалю, и дышать вместе будем!
– Стреляй Максим! Стреляй! – махнул рукой Хаймович, благословив открытие дверей.
***
Пусто. Ничего живого. Я досконально обследовал второй этаж, и ничего не нашел кроме множества останков двуногих. И пришел к выводу, что сюда они приходят умирать. Спустился на третий, но ничего интересного не обнаружил. Все двери были почему-то закрыты, а коридоры пусты. Спустился еще ниже. И опять-таки никого и ничего. Бродя по пустым и холодным коридорам, поймал себя на мысли, что уже видел их. Чувствовал этот запах. Где-то на нижнем уровне что-то громко хлопнуло, заявив о себе. Там кто-то есть, решил я и устремился к отвесной норе, чтобы спуститься ниже.
***
– Там!
– Они идут!
– Жуки идут!
– А сзади люди!