— Так почему тебя к нам сослали? — продолжал дотошно расспрашивать Келман.
Микаш недоуменно вытаращился.
— Ты только не отнекивайся. Мы же не тупые простолюдины, как никак, — Келман настырно нависал над ним и стремился заглянуть в глаза. — Ты же из высокородных, да? И конь у тебя знатный, и сражаться умеешь. Родители, небось, уйму денег на учителей потратили. Ты ведь наверняка еще и читать умеешь? И дар истинный, даже сильнее, чем у Збиденя, небось. А у нас тут все с трудом до первого уровня дотягивают. Так что не стоит отнекиваться.
— Нет, — повысив голос, возразил Микаш. Такого поворота он не ожидал и тем более не желал играть в высокородных. — Я такой же как и вы. Конь мне случайно достался, сражаться сам научился. Ну а дар… Разве кто выбирает, с каким родиться? Я также как и вы прошел испытание, также как и вы посвятился в орден, также как и вы попал в этот отряд и буду служить вместе с вами. Я один из вас.
— Ты прошел испытание? — ахнул один из рыцарей, Мёрк, кажется.
Остальные смотрели на него во все глаза, распахнув рты.
— Ну да, а как иначе? — Микаш начал затравленно оглядываться по сторонам в поисках поддержки, но никого, ни Збиденя, ни тем более мастера Гэвина или Лайсве рядом не было, чтобы ему подсказать. — Высочайший орден повелением вельв назначил мне убить пересмешницу в долине Агары и привезти ее косу как трофей. Было тяжело, первый бой я проиграл, поддался на чары. Пересмешница отравила и ослепила меня. Если бы не мой бесстрашный компаньон, я бы погиб. Он даже решился драться за меня, пока я был беспомощен, но тоже не смог одолеть тварь. Тогда я собрался с силами и прикончил ее, чтобы защитить нас обоих.
Микаш старался врать как можно меньше и не особо вдаваться в детали. Ведь похоже на правду. Могло такое быть, почему нет?
— Так ты видел демона, настоящего демона? — Аттош с залысинами поднялся и даже вздохнул от восхищения. — И ты правда победил его совсем один?
— Я был не один, с компаньоном, он очень умный и славный. Если бы не он… — Микаш понимал, что говорит то, что не объединяет его с остальной компанией, а наоборот отделяет, возвышает, заставляет их смотреть на него снизу вверх, но он не знал отчего. Никто не объяснил ему, как тут все должно происходить на самом деле.
— Должно быть, ты и вправду очень сильный. Только высокородных отправляют на испытание в сопровождении компаньона и тем более по повелению горевестниц! — восхитился Келман и, наконец, все прояснил.
Ну да, опростоволосился, лопух! Оказывается, в пасть к демонам только высокородных посылают — особая честь! А остальные и демона-то живого ни разу не видели. Лучше бы молчал, чем хвастать. Микаш недовольно кусал губы.
— Да хватит тебе робеть, — Келман отогнал от него остальных наседавших, висевших буквально на плечах, усадил рядом с собой у костра. — Понимаю, про себя не скажешь — видно, тайна. А про порядки тех, кто пониже рангом, тебя не предупредили, верно? Не все живут на девятых небесах, как вы, высокородные. Но мы готовы тебя принять, правда, парни? — остальные неуверенно закивали. Похоже, Келман был у них негласным лидером. — Всему научим, все расскажем, как хорошо притворяться. Только ты нос не задирай и действительно будь одним из нас, а не прячься в шатре командира.
Микаш с облегчением закивал. Вот уж куда точно возвращаться не хотелось.
— Ну так… расскажи про демона. Ты действительно его видел? Это хоть не тайна?
Все притихли и расселись рядом, глядя на него во все глаза, ловя каждое слово, каждый вздох. Теперь Микаш видел, что они на самом деле жаждали от него услышать. И уж этого он мог рассказать предостаточно. Так и скоротали оставшийся вечер. Микаш рассказывал про демонов, про повадки, про опасности, когда стоит нападать, а когда пройти мимо, какую тактику выбирать в зависимости от вида, очень много из того, что узнал на собственном опыте, кое-что из того, что вычитал из книг. Они слушали так, как никто и никогда его не слушал. И даже отказывались идти спать, хотя до рассвета оставалось всего пару часов.
А с рассветом начались тренировки. Это было замечательное, ни с чем не сравнимое чувство — находиться в центре внимания. Парни ловили каждое его движение, не возражали и не смеялись. Воспринимали всерьез и смотрели как на кумира, которому во всем хотелось подражать. И подражали, даже словечки перенимали, дурацкие повадки, которые ему в себе не нравились, а исправить не получалось.
Они занимались каждый день утром перед десятичасовым маршем, а вечером слушали рассказы о демонах. Несколько удивляло, что они все такие зеленые, не хлебнувшие еще толком жизни, настоящего боя. И боязно за них, боязно от воспоминаний о своем собственном бое, как тогда трудно было совладать с эмоциями и инстинктами, выйти из схватки живым. Парни нравились Микашу, они были простыми… не такими высокомерными, как дети старших родов. Гораздо ближе к нему, понятнее, симпатичнее. Микаш радовался их успехам, как своим собственным. Ведь это у него получилось научить, без споров и насмешек, только с помощью терпения и уважения. Долгой, подчас утомительно нудной работы, когда приходилось по десять раз объяснять одно и то же, искать другие более понятные слова, придумывать подходящие тренировки для конкретного человека. Разминка для ума — почище чем какие головоломки.
— Ты для них стал вторым отцом, — усмехнулся Збидень, когда они вновь ужинали вдвоем в его шатре. Старый вояка все еще устраивал ему эти экзекуции, но хотя бы парни не обижались, видя, что Микашу тоже это не нравится. — Как старший брат, уж точно.
— Знали бы они, кто я на самом деле… — Микаш понурился и отвернулся.
— Вряд ли бы что-то сильно изменилось. Ну поохали вначале, а потом бы приняли. Потому что ты — это ты, ум, характер, дар, а родословная — пустые условности. Забудь о ней, и другие не вспомнят.
Микаш закрывал глаза, медленно потягивая из чашки хмельную брагу. Да, наверное, стоит отпустить прошлое, раз сам так страстно желал оказаться среди них, Стражей. Нет, теперь уже среди нас.
— Были ли на вашей памяти здесь другие простолюдины?
— Все когда-то ими были, охотниками, сумеречниками, что черпали силу с обратной стороны луны. Только дар имел значение, только доблесть на поле боя, ладный клинок да мастерство мечника. А вся эта знать… от обычных, от тех, что не видели истины, не слышали зова предназначения, не врезались в орду тварей, не кромсали их до последней капли крови. Демонам не важно, чей ты сын, оружию не важно, держал ли ты до этого соху или щипал служанок в собственном замке.
— Скажите, дядька Збидень, а были ли другие, кроме меня и вас? — упорствовал Микаш. Старик смотрел на него строго из-под хмурых бровей, огненные блики вперемежку с тенями от зажженного фонаря делали его лицо чуждым и злым.
— Ты хорошо читаешь в сердцах, даже не используя дар, — усмехнулся он, взяв себя руки. — Но отпусти же ты, а? Разве тебе станет легче, узнай ты, что такие появляются время от времени, сражаются так отчаянно, как ни один из высокородных не смог и погибают, идут на растопку, вспыхивают мгновенно, как сухие щепки и также быстро оборачиваются в прах. И никто не убивается от горя, не грозит местью на их похоронах. Единицы до моих годов доживают. Боишься теперь? Жалеешь, что выспрашивал?
— Нет, — задумчиво ответил Микаш. — Простите. Можно откланяться?
Не дожидаясь ответа, Микаш ушел и больше Збидень его к себе не звал.
После разговора как-то полегчало, ушло ощущение, что он занимает чужое место и кого-то обманывает. Свое место, все то же, во славу маршала и его командиров, в защиту безусых мальчишек, которые пока еще ничего не умеют, но он должен их научить. Его единственный след — тот, который он оставит в их жизнях. У кого-то получалось сносно, у кого-то лучше, чем ожидалось, у кого-то успехи оставляли желать лучшего. А вот у добродушного задиры Келмана не получалось вовсе. Ловкости в теле ни на медьку, реакция слишком медленная, интуиции — никакой. Сколько бы Микаш с ним не мучился, ничего не выходило.
Они уже подъезжали к местам первых стычек. Время утекало сквозь пальцы.
— Через два дня бой, — безразлично сообщил Збидень, наблюдая, как Микаш гоняет своих подопечных до десятого пота перед утренним построением. — Они готовы?
С памятного ужина старик с ним не заговаривал. Игнорировал даже на построении. Не то, чтобы Микаш был сильно против, но сейчас злило, что он печется об этих мальчишка больше, чем их командир. Сбагрил их при первой возможности.
Микаш обернулся на раскрасневшиеся, напряженные от упражнений лица рыцарей. По-хорошему половину надо домой отправлять, ну ладно бы так-сяк. Обычно первый бой стоит нескольких лет тренировок, и все же…
Не ответив, Микаш направился к Келману, который доблестно сражался с соломенным чучелом и так неудачно ударил, что едва сам не получил по голове палкой, когда чучело начало падать.
— Послушай, — обратился Микаш к Келману. — Намечается серьезный бой, а ты не готов. Ты же оборотень, воспользуйся хоть звериными повадками, хоть чем-нибудь!
— Я не оборотень, а звероуст, — поправил его Келман, поднимая чучело с земли и водружая обратно для тренировки.
— Это же очень слабый дар. Кто тебя посвящал? Кто принимал в отряд? — Микаш понимал, что был слишком резок, но ведь бой с демонами — не шутки.
— Мой высокий лорд, кто же еще? Его обязали снарядить отряд для армии маршала Комри. Желающих было не так много, а я попросился сам. Нужны были деньги, чтобы моя семья не угодила в долговую яму. Из-за войны вся работа стоит, имение не приносит дохода, — он отвернулся, верно, досадуя, что начал ныть, взывая к жалости. И вдруг сменил тему: — Ну а тебя кто посвящал?
— Маршал Комри.
— Правда?! — Келман повернулся и восхищенно вытаращился. — И ты еще будешь говорить, что не высокородный.
— Я простолюдин, — резко оборвал его Микаш. Надело уже это все. Пускай знают правду. — Никто кроме него меня принимать не желал.
— Да хватит тебе заливать! — невесело рассмеялся Келман. — Не хочешь говорить правду — хотя бы не лги. Дай мне шанс. Я буду стараться лучше. Я смогу. Мне нельзя обратно. Пожалуйста! Ради нашей дружбы.
Он смотрел с такой отчаянно мольбой во взгляде, что на душе становилось непривычно тоскливо и гадко. И вся решимость улетучивалась как дым.
— Они готовы? — Збидень подошел сзади, упорствуя со своими расспросами. Голос взвивался. Было видно, что командир зол, не простил того разговора, разъярился и на теперешнее пренебрежение. А может и вовсе договорился с маршалом, чтобы Микаша выставили.
— Нет. Половину разорвут в первой же стычке. Нужно отправлять всех домой к мамкам-нянькам. Так безопаснее.
Келман поджал губы и вперил взгляд в землю. Молчал.
— Ну на такое расщедриться мы явно не сможем, но парочку самых малахольных выгнать — хоть сейчас. Начнем с этого? — злорадно щурясь, Збидень кивком указал на Келмана.
Тот покраснел до корней волос и презрительно плюнул в сторону Микаша и зашагал прочь. Збидень гаденько ухмыльнулся и тоже ушел собирать всех на построение.
Угрозы он не исполнил — все остались. Только Микаш гонял их теперь, не оставляя ни мгновения покоя. Заставлял отрабатывать, повторять, пока неуклюжие глупые тела не поймут, как нужно себя вести, чтобы выжить. Стискивал зубы, показывал еще и еще. И казалось, что что-то начало получаться.
Келман быстро остыл, слушал и помогал, как и раньше, а Микаш работал с ним больше, чем с остальными и решил для себя, что во время боя глаз с него спускать не будет, что бы там ни вышло.
Марш остановили у широкого поля. Вытоптанного и выжженного. Враг ютился за пригорками на другой стороне. Вечерело. Караульных выставили много, спать велели чутко, но выспаться, чтобы быть готовым к схватке. Но спать никто не мог, мучимый нетерпением, про демонов допрашивали все с большим пристрастием, что да как. Кто там будет? Ходоки? Варги? Какая еще невидаль? Какие планы у командования? Ты ж к ним ближе всех, потому и знать все обязан. Микаш не выдержал и сам явился в шатер Збиденя.
— Какие планы? — спросил он коротко и по-деловому, показывая, что оставаться не намерен.
— Атакуем с первым лучом, — старик по обыкновению потягивал пенную брагу из кружки и не смотрел на него.
— Это я слышал. Более конкретно.
— Не гони волну. На передовой не будем, с краю основные силы прикрываем. Вряд ли даже тень врагов заметить удастся, хотя сосункам бы было полезно со своим страхом встретиться, — отмахнулся он, допивая хмельной напиток залпом. Только пена на усах осталась.
— Что за демоны? Сколько их? Какая тактика? — Микаш не желал сдаваться так легко. От этого ведь зависела не только его жизнь, но и жизнь всех остальных.
— Уймись! Твое дело — исполнять приказы. Твой приказ — сделать так, чтобы ни один из этих неумех не погиб завтра по какой-нибудь нелепой случайности. Остальное тебя не касается! — прикрикнул на него Збидень.
Наверняка, и сам ничего не знает. Переживает? Да кто скажет.
— Будет сделано, — коротко отдал честь Микаш и удалился.
Всех загнал спать. Всех до одного.
Сон пришел тревожный. Звездное небо шло трещинами и рушилось прямо на голову. Все суетились, кричали, бежали куда-то и падали замертво. Они никого, ни единого не мог спасти. И тогда в столбе ослепительно яркого света видел ее. Бежал к ней, звал, протягивал руки. И видел, что они по локоть измазаны в крови, в человечьей крови, не в демонской. Она тоже это видела. И растворялась, уходила в небытие, как только его нечистые ладони касались света. А потом он проснулся. И снова нестерпимо яркие звезды падали, воздух дрожал, шло трещинами небо. Сердце гулко грохотало об ребра. Трудно было сделать вздох.
Микаш заорал за мгновение до того, как по всему лагерю взвыли боевые горны.
— Поднимайтесь! Это не учебная тревога. Поднимайтесь! Демоны идут! — расталкивал своих товарищей Микаш, суматошно заряжая арбалет.
Закрыл глаза, представил себя слепым, как после схватки с пересмешницей. И выстрелил в искрящиеся серебром сгустки над головой. Выхватил следующий болт, снова кричал, пока перезаряжал. Мгновение сосредоточенья. Выстрел. С каждым разом все быстрее и лучше.
Слышался шум вокруг. Крики, лязг оружия. Только парни, зеленые совсем, не видевшие еще боя, не нюхавшие крови, бестолково таращились по сторонам и не знали, что делать. На землю рухнул серый кожистый кокон. Любопытный Нино перевернул его мечом. Укрывавшие тело крылья безвольно раскрылись, явив огромную птицу с обвислыми женскими грудями и жутковатой головой, в которой угадывались деформированные человечьи черты. Прямо под левой грудью между ребрами глубоко вошел болт.
Рыцари выжидательно смотрели на Микаша, который продолжал стрелять в темное, колышущее небо. Поднимался ветер, оглушительно громко хлопали крылья, демонические ауры полыхали все ярче. Еще одна тварь рухнула на землю. Нино опять было потянулся ее переворачивать, но Микаш оказался между ними в один прыжок. Демон был еще жив и попытался броситься на противников. Микаш со свистом опустил клинок ему на голову.
— Гарпии, это гарпии! — выкрикивал он бестолковым молодчикам. — Хватайте оружие, отбивайтесь! Сейчас они скопом нападут.
Возились слишком долго. Как улитки. Микаш уже не успевал перезарядить арбалет. Отбросил в сторону и наотмашь рубанул мечом метнувшуюся к нему тварь. Их спускалось много. И хорошо, что сосредоточились на самом сильно противнике, а не налетели на слабых. Три, четыре, десять — Микашу было все равно сколько. Без разницы, победит или проиграет, выживет или погибнет. Главное, не позволить погибнуть остальным. До последней капли крови. Взмах меча. Кровавый росчерк в воздухе. Вспыхнуло болью плечо. Микаш резко развернулся и ударил напавшую сзади тварь. Еще одну. Живее! Краем глаза заметил, как серебристый сполох демонической ауры потянулся к Аттошу. А тот застыл, будто не понимая. Микаш ухватил его внушением, заставил увернуться, а сам продолжил отбиваться, метался вокруг жмущихся друг к другу, перепуганных мальчишек. Подхватил Реута телепатией, потом Кашталя. Заставлял их шевелиться быстрее, проворнее, хотя бы просто замахиваться мечами. Гарпии явно рисковать и лезть под клинки не хотели. Микаш сам едва успевал отбиваться. Саднило уже второе плечо, из бедра торчали обломанные когти, штаны пропитались кровью. Подмога? Нет, рассчитывать нужно только на себя. Дидье замешкался, острые как бритва зубы гарпии едва не сошлись на его горле. Микаш заставил его оттолкнуть тварь ногой. Перехватывал по очереди каждого из отряда, насколько мог. Перед глазами уже кружили цветные пятна. Дыхание предательски срывалось. Реакции замедлились, мышцы налились свинцом, пульсировала на виске жилка. Сколько еще будет продолжаться? Сколько еще он выдержит? Отбив последнюю атаку, Микаш оступился. Келман зачем-то побежал к нему, а ему на плечи уже падала новая тварь. Микаш из последних сил подхватил его и заставил распластаться на земле, а сам метнул в гарпию нож. Попал. И хорошо…