Принц, безусловно, многое хотел высказать, но от ярости просто не находил слов, только гневно сверкал очами, стискивал пальцы и шумно дышал — то ли пытаясь сдержаться, то ли накручивая себя ещё больше, кто его разберёт. Айриэ эта устроенная сцена скорее развлекла, чем раздосадовала, хотя, пожалуй, потерять дружбу Эдореда было бы жаль. Но если уж он предпочёл обидеться, его право, уговаривать не станет. Она уже извинилась, и это больше, чем дело того заслуживает.
— Ваше высочество, — холодно сказала Айриэ, — в выслушивании ваших претензий я не нуждаюсь. Можете заказать мой портрет и высказать ему всё что пожелаете! А у меня найдутся занятия и поважнее. Сейчас моя задача — выследить и уничтожить сизого волколака, пока он не натворил новых бед. К вам я пришла не развлечения ради, но по делу. Однако же если вы слишком заняты вашими обидами, я лучше удалюсь, ибо не вижу смысла терять на них время. Обиды ваши, вы с ними и разбирайтесь!
Она недобро уставилась на принца, и тот не выдержал, отвёл взгляд. Как драконна и предполагала, чувство долга возобладало, заставив Эдореда спрятать всю свою злость подальше.
— Слушаю вас… мэора магесса, — с некоторым усилием, но уже почти спокойно произнёс он. — Чем могу помочь?
— Мне надо знать, та же это тварь, что действовала в Сигмале, или две разных. Вы уже слышали об убийстве мага Бунджира?
— Да, мэора, — кивнул он.
Айриэ и не сомневалась, что принц заинтересуется — особенно после того, как этим делом занялась она сама. Магистр Юджис наверняка известил — насколько Айриэ помнила, у них была договорённость делиться информацией о подобных случаях.
— Тогда мне нужно осмотреть ваши раны. Если там остался магический след, я его учую. Так что зря вы потрудились одеться, — не сдержавшись, уколола она.
Эдоред помрачнел, но смолчал, только резко дёрнул завязки ворота и стащил с себя рубаху.
— Вот, смотрите, мэора магесса, — сказал он сквозь зубы, повернувшись левым боком.
Виаллерон постарался как следует, и от длинных шрамов остались лишь тоненькие розоватые полоски, которые вскоре исчезнут совсем. Но пока что они были различимы, и это очень помогло драконне. Вытащив припрятанный сизый волосок, найденный в саду того дома, Айриэ использовала определяющее заклинание. Магический анализ, пусть грубоватый и торопливый, чётко показал: следы на боку принца оставлены когтями той же твари, что потеряла шерстинку на колючках кустарника.
— Уже легче, — вслух сказала она. — Сизый тот же.
Эдоред молча натянул рубашку и покосился на магессу.
— Вам это помогло, мэора?
— Безусловно. Что ж, принц, желаю вам скорейшего выздоровления! — чуть наклонила голову Айриэ. — Дела не ждут, мне пора. Всего доброго.
— Сбегаете от неприятного разговора? — зло бросил он ей в спину.
Она обернулась через плечо.
— Нет, всего лишь ухожу от скучных и необоснованных претензий. Вы, похоже, меня с кем-то перепутали, принц.
— О да, — с горечью подтвердил он, — я перепутал вас с другом. По крайней мере, Нидайру я мог с полным правом так называть, а вас, мэора магесса — простите уж, не помню вашего имени! — едва ли.
Выпад был откровенно мальчишеским и мог только позабавить, не разозлить. Магесса спокойно ответила:
— Мне казалось, Виаллерон учил вас, что доверие, особенно подле ступеней трона, очень часто является непозволительной роскошью. Выходит, вы были нерадивым учеником, принц.
Эдоред возмущённо вскинул голову, но Айриэ уже окончательно потеряла всякий интерес к беседе и преспокойно покинула его недовольное высочество.
Вечером к ней, как и обещал, заглянул эльф. «Знакомство заново» он начал, галантно вручив Айриэ букет розовато-оранжевых роз и чётко обозначив своё намерение возобновить давнюю связь. Хотя какая там связь, пару раз и было всего, зато весьма приятно и необременительно, как и со всяким эльфом. Игра — это игра, а чувства — это чувства, к чему их смешивать?.. Такая точка зрения драконну более чем устраивала, так что она была не против. Только сначала следовало сделать ещё одно.
— Подожди немного, Виалл, — чуть оттолкнула она голову эльфа, уже начавшего нежно целовать партнёршу за ушком. — Я сниму последнюю маску.
Она встретила любопытный, вопрошающий взгляд эльфа, у которого даже глаза разгорелись в предвкушении новой тайны. Это он любил.
— Но пообещай, что никому не расскажешь, даже Эдореду.
— Конечно, раз ты этого хочешь. Даю слово, — кивнул Виаллерон. И поражённо выдохнул, увидев её настоящие глаза: — Не может быть!.. Дракон?!.
Ему-то давно надо было открыться, осознала Айриэ. Заигралась она со своими масками, а ведь они… душат и настырно липнут к настоящему лицу, так что снимать их со временем всё сложнее и сложнее. Усмехнулась и с силой потёрла лицо ладонями, будто и в самом деле сдирала обрывки приклеившейся маски. Стало легче, да и искреннее восхищение эльфа, что и говорить, было приятно и помогало вернуться к чувству реальности. Не внешностью, понятное дело, он восхищался — но тем экзотическим, неведомым и притягательным, что сумел разглядеть Виаллерон в смутных очертаниях крылатой тени за её плечом. Эльфы — они ведь тоже зоркие, почти как драконы…
На этот раз их любовные игры оказались острее, насыщеннее, ярче, потому что эльфу больше не было нужды сдерживаться, да и сама Айриэ тоже дала себе определённую свободу. Сплетались не только их тела, они ласкали друг друга магией — так, как это возможно только между существами, умеющими слышать мир и творить волшебство самим своим дыханием, биением сердец и взглядами. Взвихрить вокруг себя потоки силы, влиться в них, стать их частью, почти раствориться, почти потеряться… а потом вынырнуть на поверхность — и жадно дышать, и ненасытно жить. А уже после всего — с упоением вспомнить, что это всего лишь игра, и нет нужды каждый миг балансировать на грани с риском потерять себя самого, всегда можно остановиться по взаимному согласию, отступить и ласково провести кончиками пальцев по щеке партнёра, благодаря за приятнейшее безумство без прочных уз, кандалов и привязок. Ни с одним человеком так не получится, они никогда не согласятся на твоё право на свободу… Дракона в клетку не посадишь. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Как же мне с тобой повезло, Айриэ!.. — проникновенно заявил Виалл, когда смог наконец восстановить дыхание. — Ты ведь знаешь, что такое постоянно носить маску…
Драконна поняла, что он хотел сказать. Он давным-давно устал сдерживать собственные ощущения и порывы, потому что не хотел показывать своё истинное «я» и привязывать к себе человеческих женщин. Не продлевал связь, был вынужден часто менять любовниц (из-за чего давно прослыл легкомысленным сердцеедом) и обязательно использовал одно полезное заклинание, нечто вроде лёгкого отворотного зелья.
Что поделаешь, младшие расы, особенно люди, всегда неосознанно тянутся к старшим, так уж заведено во Вселенной, но из этой тяги не слишком часто выходит что-то по-настоящему хорошее. Только лишняя боль, как для одних, так и для других. Долгоживущему полюбить смертного, а потом потерять его всего лишь через сотню-другую лет — мучительно и тяжело. Да и человеку любить, скажем, эльфа — это всё равно что пытаться дотянуться до луны на небе. До лун… Вот и стараются те же эльфы десятой дорогой обходить влюбчивых и таких хрупких людей — чтобы не навредить. Зато каждая история о взаимной любви представителя старшей расы и смертного превращается в красивую легенду, и не поймёшь за давностью лет — было ли, не было, приукрасили её или, наоборот, о многом недоговорили.
Айриэ томно, грациозно и лениво потянулась, как сытая кошка, и взяла с блюда на столе пару краснобоких персиков с гладкой блестящей шкуркой. После чего вернулась на кровать, не утруждая себя одеванием — в комнате было жарковато, несмотря на охлаждающее заклинание. Лёгкие непрозрачные занавеси на распахнутых окнах почти не колыхались, и если днём ещё временами начинал дуть лёгкий ветерок, то с наступлением темноты он обленился окончательно и исчез, оставив вместо себя тяжёлую, неподвижную духоту.
— Будешь? — протянула она персик эльфу, и оба с глубокомысленным видом принялись жевать, аппетитно причмокивая и слизывая с пальцев сладкий сок.
— Айриэ, ты что-то обнаружила у дилианцев? — поинтересовался Виалл.
— Ничего, в общем-то. — Она коротко рассказала о результатах.
— Принц Мэйгин просил перенести встречу с королём на более позднее время, — сообщил эльф между прочим, дожёвывая персик. — Вэндор, кажется, до сих пор с ним обсуждает деловые вопросы, уже несколько часов. А я нагло удрал, ненавижу эти бесконечные политические беседы, они на меня тоску наводят.
— Мэйгин просил? Не наоборот? — уточнила драконна, нахмурившись.
Эльф подтвердил. Любопытно, почему же ей Мэйгин сказал иное? Ох уж эти политики, привычка лгать, кажется, въедается в них намертво… Надо бы не забыть поинтересоваться у принца, зачем он это сделал, решила драконна и тут же выбросила сей вопрос из головы.
Виаллерон сладко облизнулся, выкинул косточку и воспользовался очищающим заклинанием, заодно любезно избавив от липкого сока и партнёршу. Потом помолчал немного и сказал мягко:
— Прости, Айриэ, если покажусь тебе несколько неделикатным из-за моего вмешательства, но я хотел попросить тебя не сердиться на Эдореда. Он немножко влюблён в тебя и, кажется, вообразил, что у вас что-то может получиться, поэтому и обиделся так сильно. Мальчик очень порывист и горяч, и часто сначала делает, потом сожалеет о последствиях.
Айриэннис усмехнулась про себя. Ну с кем ещё, скажите на милость, она могла бы спокойно обсуждать в постели другого мужчину, кроме эльфа? Разве что с сородичем, и то не со всяким.
— Виалл, твоему мальчику скоро тридцать, а это немало по человеческим меркам, — вслух произнесла она.
— Не так уж и скоро, — возразил эльф. — Ему всего двадцать шесть. Эдоред…
— Хорошо, хорошо, не переживай. Я знаю, как тебе дорог твой воспитанник.
— Друг.
— Ещё более замечательно! Только, по-моему, он сам способен отвечать за свои действия.
— А я у него этого права и не отнимаю, — спокойно сказал Виаллерон. — Я просто не хочу, чтобы ваша дружба прервалась из-за какого-то пустяка. Вот увидишь, скоро Эд извинится за свои слова.
— Виалл, да с чего ты вообще взял, что я сержусь? — удивилась драконна. — Не надо так волноваться, я не собираюсь менять своё отношение к твоему драгоценному принцу.
— Женить бы его поскорее, — вздохнул Виалл. — Только он по расчёту не женится, тем более что у короля уже есть дети. Когда я считал тебя человеческой женщиной, я, признаться, слегка надеялся, что вы с Эдоредом…
— Упаси Равновесие! — содрогнулась драконна и с лёгкой ехидцей заметила: — Хм, не позавидуешь тебе, дружище. Мало того что ты нянькой при королях и их отпрысках состоишь, так ещё и свахой вынужден подрабатывать…
— Да, на какие только жертвы не пойдёшь ради благополучия собственного мира! — беззаботно поддакнул эльф и рассмеялся — будто серебристые осколочки в воздухе зазвенели, легонько сталкиваясь.
А потом вдруг посерьёзнел, глянул эдак по-эльфийски проницательно и спросил:
— Айриэннис, зачем ты носишь все эти маски, если они тебе неприятны? Я же вижу, насколько тебе стало легче, когда ты избавилась от чужого облика… Так к чему всё это?
— Ох, Виалл, так уж вышло, — вздохнула драконна. — Мне придётся на некоторое время задержаться в Акротосе, но изначально я этого не планировала. Появляться в разных обликах проще, что ли. Не только мне, моим сородичам тоже. Вроде бы это и не совсем ты сама, а твоя аватара, ну или «другое я», не суть, и возвращаться именно тебе необязательно, даже если потребуется вновь посетить этот мир. Я путано объясняю, наверное, прости. Вот представь, приду я сюда снова, допустим, через триста лет, и кого застану из своих нынешних знакомцев? Только вас, эльфов. Даже маги и гномы уйдут в небытие, не говоря уж о простых людях. И мне будет легче, если та же «Нидайра» умрёт вместе с теми, кто её знал, понимаешь? А вместо неё появится новая маска и у неё будут новые смертные друзья…
Эльф кивнул — он её понимал. Ему ведь тоже постоянно приходится прощаться с людьми, с которыми живёт рядом. Ему намного тяжелее, кстати. Самой Айриэ было гораздо проще оставлять своих друзей живыми — их зыбкие, полустёртые тени продолжали обитать в закоулках драконьей памяти через века после своей смерти. Лучше так, чем… хоронить. Наверное.
— Но раз я теперь живу здесь, то лучше бы пользоваться другими обликами пореже, я уже поняла. Возможно, я ошиблась, мне бы с самого начала надо было прийти в этот мир собой настоящей и носить маски лишь в самых крайних случаях, когда это нужно для дела. Слишком много у меня накопилось чужого. Но что уж теперь…
— Собой быть проще, но и больнее тоже.
— Я не собиралась здесь задерживаться. Думала, разберусь с одним делом и спокойно уйду…
Эльф проницательно взглянул на неё и медленно произнёс:
— Айриэ, если ты говоришь, что у тебя много масок, то… В Юнгироде была ты?
— Угадал.
— Вот оно что… Заграду тоже ставила ты.
— С твоими сородичами, Виалл, спасибо им за это.
— Тогда я встречался с твоей маской, с Айнурой, — улыбнулся эльф. — Правда, мы тогда не общались, и вообще, ты едва на ногах стояла от усталости. Вряд ли ты меня помнишь, это было в Дилиании, в первую зиму после Прорыва.
— Мир тесен, а? Вот потому я и не хочу таких встреч. Придётся или лгать друзьям, или сбегать без оглядки и менять облик. И притворяться, что меня сразу две штуки, — фыркнула драконна.
— Тебе будет сложно, Айриэ.
— Уж это точно. Видишь же, что получилось, когда я решила заново познакомиться с друзьями. Должна сказать, такой бурной реакции я не предвидела. Ох уж эти люди… — грустно усмехнулась Айриэ. — Эдоред ведь довольно типично прореагировал, согласись. Если бы я дала себе труд подумать хорошенько, я бы это предсказала. Ну да ладно, впредь мне наука, осторожнее буду с масками. Но от лишних всё равно избавлюсь, а если при этом потеряю друзей, так тому и быть.
— Не потеряешь, если друзья настоящие, — мотнул головой эльф. — А ненастоящих не жалко. Айриэ, я могу тебе помочь? Может, мы с Эдом будем сопровождать тебя? Даже дракону не стоит в одиночку охотиться на нечисть.
— Спасибо, Виаллерон, но лучше вы с принцем оставайтесь в Сигмале. Не стоит рисковать вашими жизнями. С этим волколаком что-то не так, и я хочу всё выяснить. Мне-то по большому счёту ничего не грозит, а в «драконий» день я с сизым одним плевком расправлюсь. Только сначала хорошенько расспрошу о хозяине… — с угрозой посулила драконна.
— Всё равно, не дело тебе ехать одной, — упрямо возразил эльф.
— У меня почти есть напарник. Осталось только его уговорить, — со смешком добавила она. — Если откажется, возьму кого-нибудь из орденских охотников, неважно.
Эльф кивнул, уважая её решение, и помолчал немного. Потом взглянул внимательно своими тёмными огромными глазищами, в которых словно отражалась бархатистость сумеречного неба — только звёзд разве что не хватало…
— Айриэннис, ты сказала, что вынуждена остаться в нашем мире. Надолго?
— На сто лет, — не слишком охотно призналась она, догадываясь, к чему он это спросил.
— Вот как… Тогда это то, о чём я думаю? Есть одна полузабытая легенда о так называемом «сердце дракона», когда дракон дарит кому-то право на выполнение одного желания, а взамен становится хранителем мира на целый век.
— Спасибо за столь изящное определение моей глупости, в общем-то, — принудила себя улыбнуться драконна, досадуя на эльфийскую проницательность. — Ты снова угадал. Я не жалею о случившемся тогда, нет такой привычки. Я просто ошиблась и исправила собственную ошибку. Кажется. И вообще, не хочу я об этом вспоминать. Было и было, подумаешь.
— Как скажешь, — послушно согласился эльф и заговорил о чём-то другом.
— Виалл, — вспомнила драконна, — я тебя попросить хотела кое-о-чём. Посмотри, пожалуйста, того человека, о котором я говорила.
— Твоего потенциального сопровождающего?