- Не удержим Ригу?
- Да какое там, контрибуцию бы без потерь утащить и то за благо.
- Ты же говорил, что попробуешь на Новгород у свейского короля сменять?
- Попробую, конечно, только если Гонсевский за нас примется, то дай бог ноги унести.
- А если подмогу вызвать?
- Откуда? Если из Смоленска, то покуда туда гонец доскачет, да пока Черкасский раскачается, то нас тут с потрохами съедят.
- А если у короля Густава подмогу попросить? До Стокгольма то морем всего ничего!
- Светлая мысль! Может получиться, конечно, но только тогда король может решить, что ему нужны и Рига и Новгород.
- Думаешь?
- Знаю! Причем если даже мой брат Густав Адольф и не догадается, то канцлер Оксеншерна ему точно подскажет.
- Чего же делать?
- Да есть одна мысль...
- Ой, государь, не тяни жилы!
- Разделиться надобно. Кого-то с половиной отряда оставить в Риге, чтобы держался крепко, а остальным уходить. Если Рига продержится, пока я буду с королем переговоры вести, то считай дело сделано. С победоносной армией, да зная, что у меня деньги есть, даже Оксеншерна не заартачится.
- Оставь меня, государь, - горячо заговорил Никита, услышав мой план, - я сдюжу! Буду руками и зубами держаться, а сдюжу!
- Прости Никита, не получится у тебя. Не сговоришься ты с рижанами, а без них не выстоять, тут немец нужен. К тому же я без тебя в Москве как без рук.
- Фон Гершова оставишь?
- Больше некого.
- Вы все правильно говорите, ваше величество, - вмешался Михальский. Но большинство людей у нас русские и им нужен русский командир.
- О чем ты?
- Простите, но у московитов есть одна особенность. Если дело станет плохо, то они обвинят во всем иноземцев. Поэтому говорю, нужен командир из русских чтобы они ему доверяли.
- Пожалуй ты прав, немцев у меня маловато. Только половина драгун и мекленбургские кирасиры.
- От кирасир на стенах мало толку. Нужно оставить в Риге казаков, они неплохо бьются в обороне. Затем драгун, они почти пехота и половину рейтар.
- Рейтары на стенах?
- Большинство ваших ратников рейтары лишь по названию. Они обычные русские дворяне и смогут сражаться на стенах не хуже иных и прочих.
- Уж не хочешь ли ты их возглавить? Если так, то сразу нет! Мне без тебя не выбраться отсюда.
- Я понимаю, государь, но боюсь, что наш друг Кароль один не справится без Никиты. А вот вдвоем у них может получиться.
- Черт, ты меня без ножа режешь! С кем я останусь?
- Государь, - привлек мое внимание бдительный Федька, - слышно идет кто-то.
- Кого это еще нелегкая принесла?
Нелегкая принесла моего дорогого дядюшку герцога. Фридрих Герхардович выглядел немного растерянным и вместе с тем взвинченным.
- Мой дорогой Иоганн Альбрехт, я получил некоторые известия из Риги и не знаю что думать... Ее, правда, захватили ваши войска?
- А вы всерьез думали, что день рождения моей тетушки единственная причина моего появления?
- Боже мой, но как? Это ведь не какая-то захудалая мыза чтобы захватить ее с ходу.
- Совершенно неважно как именно я взял ее, куда важнее, что об этом подумают в Варшаве.
- О чем вы?
- О вас дядюшка и вашем герцогстве.
- Боже, какое коварство! Вы желаете представить все так, будто я был с вами в сговоре?
- Нет, не желаю, и даже буду все громогласно отрицать, но именно так подумают и в Литве и в Польше и, боюсь, вам не удастся их разубедить.
- Но что мне делать?
- Думать, дорогой дядюшка, думать. Только быстрее, ибо время стремительно утекает.
- Вы собираетесь начать здесь боевые действия?
- Не совсем, лично я пробуду здесь недолго, дождусь подкреплений из Москвы, оставлю сильный гарнизон и покину ваши гостеприимные края.
- Гостеприимные, - горько вздохнул герцог.
- Да, знаете, сколько преподнесли мне рижане в благодарность за то, что я не стал разорять их прекрасный город? Миллион талеров!
- Сколько? - задохнулся тот.
- Миллион, - довольный произведенным эффектом повторил я. - Жаль, конечно, что не все наличными, но я из них вытрясу все до последнего гроша.
- А как скоро прибудут ваши войска?
- Очень скоро, держу пари, что Гонсевский не успеет собрать до той поры сколько-нибудь значимых сил.
Сорокачетырехлетний герцог немного распрямил силу и задумчиво взглянул на меня. "Ну, давай сволочь, шевелись, посылай гонцов в Литву!" - подумал я, благожелательно улыбаясь.
- Вы еще погостите у нас?
- К сожалению, нет. У меня дела в Риге, которые нельзя доверить никому, однако обещанный провиант вы можете послать туда. Более того, я настоятельно рекомендую вам поторопиться с этой отправкой.
- Да, конечно-конечно...
Озадачив родню выполнением практически невыполнимой задачи - остаться нейтральными в предстоящей заварушке, я вернулся в Ригу. Бедные лошадки, скоро я их совсем загоняю! В городе было все спокойно, что даже немного настораживало. Расположившись в Рижском замке, я вызвал к себе магистрат в полном составе для проведения окончательных переговоров.
- Мы рады приветствовать вас, ваше величество, - склонились в поклоне ратманы.
- По вашим физиономиям этого не скажешь, - усмехнулся я в ответ, - как наши дела?
- Необходимая сумма почти отсчитана, государь, - вышел вперед фон Экк.
- Чудесно, а что значит почти?
- В городе не так много серебра, - немного замялся бургомистр.
- Ничего не имею против золота, друг мой, надеюсь, вы не хотите попросить у меня отсрочки?
- Именно об этом мы и собирались просить у ваше величества.
- Сколько уже собрано?
- Сто двадцать тысяч талеров серебром и тридцать три тысячи золотых дукатов. Кроме того собрано почти десять тысяч марок серебра.
- Хм, это примерно на...
- Восемьдесят тысяч талеров, - тут же пояснил фон Экк.
Я испытующе взглянул на рижского бургомистра пытаясь понять, в чем именно он меня обманул. На первый взгляд все было неплохо, но искреннее выражение преданности на его лице не оставляло сомнений, надул подлец!
- Вы хорошо потрудились, друг мой, а какая монета преобладает?
- Наша рижская, ваше величество, талеры, шиллинги, гроши. Дукаты тоже местные.
- Ах да, у вас же свой монетный двор, любопытно было бы взглянуть.
- Почтем за честь.
- Что же, я доволен вами господа. Если все пойдет и дальше столь хорошо, то я возможно не стану обналичивать ваши чеки на оставшиеся суммы. Вполне возможно, что на эти средства я сделаю заказы здешним мастерам. Россия большая страна и ей требуется много оружия, а изделия ваших мастеров совсем не дурны. Кроме того, полагаю, через ваш порт могли бы идти и прочие русские товары. И кстати, не только русские. Я ожидаю в самом скором времени значительное увеличение транзита товаров из Персии. На наше счастье персы постоянно воюют с османами, так что торговый путь по Волге может оказаться весьма востребованным.
Скепсис, отразившийся на лицах ратманов, был настолько явственным, что его можно было бы намазать на хлеб. Ну, ничего-ничего, Москва тоже не сразу строилась.
- Не задерживаю вас более господа, - отпустил я их и обернулся к Каролю, - еще есть дела?
- Да, государь, к вам просится на прием некий господин Отто Райх.
- Кто таков?
- Купец из Ростока, член братства черноголовых.
- Какого-какого братства?
- Братство святого Маврикия, здешнее объединение холостых купцов.
- Здешнего объединения холостых купцов из Ростока, - проговорил я про себя, однако! Ладно, разберемся. Что-нибудь еще?
- Что делать с Юленшерной?
- Он жив?
- Пока да, правда не может говорить, но врачи утверждают, что его жизнь вне опасности.
- Живучая сволочь. Кстати, где он?
- Здесь в замке, за ним ухаживает госпожа Буксгевден.
- Э...тетушка Мария Констанция?
- Нет, мой кайзер, Регина Аделаида.
- Какого черта?
- Бедная девушка так просила разрешить ей, что я не нашел в себе сил отказать.
- А что об этом думает старый барон?
- Господин Отто не в восторге, но они собирались объявить о помолвке. Молодая фройлян заявила, что хотя и не давала клятв перед алтарем, но не намерена от них отступать.
- И достался же такому мерзавцу такой бриллиант! Но ничего, долго это не продлится. Карл Юхан давно заслужил виселицу и скоро с ней познакомится.
- Ваше величество, могу я просить о вашем снисхождении к этому человеку?
- Проклятье! Откуда у тебя такие идеи?
- Ну... - замялся фон Гершов в ответ.
- Лёлик, посмотри мне в глаза!
- Государь, я просто не хочу чтобы...
- Прекрасные глаза Регины Аделаиды стали печальными, так?
- Да, - обреченно мотнул головой командир моей гвардии, - но как вы догадались?
- О боже, парень, да ты же самый близкий мне человек, я тебя насквозь вижу... Ладно, глаза у тебя сейчас, как у Болика тогда...
- Ваше величество, я никогда не предам вас!
- Не сомневаюсь, дружище, но, по-моему, ты собираешься предать себя и эту славную девушку.
- Почему вы так говорите?
- Святые угодники! Скажи мне, велики ли твои шансы, если Карл Юхан останется жив?
- Я не хочу и не могу получать преимущество таким образом!
- Вот как? Похоже, ты серьезно увлекся, раз совсем не думаешь о себе. Но попробуй взглянуть на дело с другой стороны. Мы ведь с тобой прекрасно знаем что за человек этот граф Юленшерна. Скажи мне, хорошо ли будет, если Регина Аделаида достанется этому негодяю? Не хочешь думать о себе, побеспокойся хотя бы о ней! Ладно, пошли, навестим нашего заключенного.
Всякий орденский замок, в свое время, задумывался не только как военное укрепление, но и как тюрьма для непокорных. Рижский не был исключением, и потому в нем не было недостатка в специальных помещениях. В одном из них, более менее, светлом и располагался Карл Юхан. Очевидно, эта комната изначально предназначалась для содержания важных персон, и минимальный комфорт в нем наличествовал. Молодой ярл лежал на кровати с перевязанным горлом и слушал, как его невеста читает ему довольно увесистую книгу. При нашем появлении девушка поднялась и, подойдя к изголовью своего подопечного, склонилась в реверансе.
- Рад видеть вас в добром здравии, фройлян, - поприветствовал я Регину Аделаиду, игнорируя ее жениха.
- Здравствуйте, ваше величество.
- Славная нынче погодка, не находите? Право, чем сидеть взаперти лучше бы прогулялись по свежему воздуху.
- Благодарю вас, но я не могу оставить бедного господина Юленшерну.
Я отметил про себя, что девушка не назвала своего подопечного по имени или женихом, стало быть, особой близости между ними нет.
- Бедный господин Юленшерна, - проговорил я, упирая на слово "бедный", - сам выбрал свою судьбу и последует по ней без вашей помощи.
- Не будьте столь жестокосердны! - горячо воскликнула девушка, - любой брат вступился бы за честь своей сестры подобной ситуации.
- Что простите?
Юная фройлян прикусила губу, после своих слов, а Карл Юхан отчаянно вытаращив глаза, пытался что-то сказать, но из его горла вырывались лишь хрипы.
- Незачем так кричать, мой друг, - соизволил я обратить внимание на заключенного, - здесь нет глухих! Не знаю что и, самое главное, как вы рассказали госпоже Буксгевден о наших взаимоотношениях, но с удовольствием бы послушал эту историю.
На лице Карла Юхана было написано: - "хрен вы от меня что узнаете", а его невеста плотно сжала губы и смотрела в сторону. Обойдя вокруг кровати, я увидел грифельную доску, вроде тех, что используют школяры. В моей голове тут же мелькнуло подозрение и я, сделав шаг вперед, схватил Карла Юхана за руку. Как и следовало ожидать, пальцы его были испачканы во время написания очередного пасквиля.
- Отдаю должное вашей изобретательности, дружище! Может быть, просветите меня, что именно я сделал с Ульрикой?
- Простите, но мне не доставят удовольствия эти подробности, - твердо проговорила Регина Аделаида.
- Похоже, что мне тоже, однако, как я узнаю, в чем именно меня обвиняют. Я настаиваю фройлян.
- Право мне очень неловко, но граф сказал, что вы соблазнили его сестру, но отказались жениться на ней. Поэтому, чтобы избежать скандала, ее были вынуждены отдать замуж за старика.
- И вы поверили?
- Простите, ваше величество, но я видела, как бесцеремонны вы можете быть с женщинами!
- Боже, какая низкая ложь! - глухо воскликнул молчавший до сих пор фон Гершов. - Я был на королевском балу, когда познакомились его величество и госпожа Ульрика. Но она к тому времени уже была замужем за господином Спаре!
- Это правда? - Спросила девушка глядя на Кароля.
- Клянусь всем святым, что у меня есть!
- Но почему?
- Кароль, дружище, - вступил в разговор я, - расскажи госпоже Буксгевден о том как мы познакомились с графом Юленшерной. Ей это может быть интересным.
- Когда мы впервые плыли в Швецию, - начал свой рассказ померанец, - его величество был еще принцем. Но когда на наш корабль напали пираты, мы вступили в бой и отбили на падение, захватив в плен их вожака. Этим вожаком оказался господин Юленшерна.
- Не может быть, - прошептала девушка.
- Но все так и было!
- Боже мой, - закрыла она лицо руками, - я не верю!
- Странно, - хмыкнул я, - в его рассказ вы отчего-то поверили сразу.
- Простите, ваше величество, но у вас довольно скверная репутация!
- Это верно, и я обязан этим людям подобным вашему жениху. Противостоять в открытую мне они не могут, а потому распускают сплетни. Обычно я не обращаю на них внимания, но на этот раз господин Юленшерна, как мне кажется, перешел границы. Пожалуй, я познакомлю вас с его сестрой, с тем, чтобы вы из первых уст узнали, кто именно ее развратил.
- Что вы хотите этим сказать?
- Ничего, кроме того, что ваш жених приписал мне свои подвиги!
- Я не верю ни одному вашему слову.
- Да ради бога! Можете мне не верить, можете не верить моим людям. Можете не верить даже бедняжке Ульрике, но посмотрите в глаза человеку, которого полагаете своим женихом. Смотрите-смотрите, как они забегали! О какую шутку сыграл с Карлом Юханом всемогущий господь, как никогда ему нужны услуги его лживого языка, но он не может ими воспользоваться. А вот его глаза не могут лгать столь свободно. Посмотрите в них внимательнее, в них проглядывает его черная как копоть адского пламени душа!
Регина Аделаида в смятении последовала моему совету, и что-то во взгляде молодого ярла заставило ее вздрогнуть. Отшатнувшись, она повернулась ко мне и с сомнением спросила:
- Его сестра сама вам рассказала об этом?
- Что вы, фройлян, какая женщина признается в таком. Просто случилось так, что я стал невольным свидетелем их с братом разговора. Именно поэтому я знаю все эти грязные подробности.
- О, господи, - простонала она, - и за этого человека меня собирались выдать замуж!
- О, дорогая фройлян, вы, слава богу, не знаете и половины подвигов этого господина!
- Довольно! Не желаю ничего слушать! Выпустите меня отсюда!
- Господин фон Гершов, - пожал я плечами в ответ, - пожалуйста, сопроводите домой госпожу Буксгевден.
Выйдя из камеры или точнее палаты, где содержался Карл Юхан, я посмотрел вслед Каролю, опираясь на руку которого шла плачущая Регина Аделаида.
- Все же не казните его, - обернулась она ко мне.
- Обещаю, фрояйлян, - громко воскликнул я в ответ, и добавил про себя, - казнь это слишком просто!
Дождавшись, когда они вышли, я собрался было последовать их примеру, но мое внимание привлек шум дальше по коридору.
- Что это? - спросил я у часового.
- Ведьма, мой кайзер, - пожал плечами стражник.
- Какая еще ведьма, я же приказал отпустить Эльзу!
- Нет, ваше величество, это не Эльза, вы ведь ее оправдали. Это вдова Краузе!
- Краузе? Ах, да обвинительница, а почему решили, что она ведьма?
- Но ведь она всплыла на испытании водой!