Хог вылез из ванной, вытерся, лег и, несмотря на незнакомую кровать, сумел в конце концов уснуть.
Проснулся он от какого? то страшного сна, хотя не сразу это понял, настолько убогая безвкусица комнаты согласовывалась со сном. Когда он осознал, где и почему находится, даже кошмарный сон показался предпочтительнее реальности. Правда, вспомнить, что именно ему виделось, Хог уже не мог. На часах обычное время его утреннего подъема; позвонив коридорному, Хог заказал завтрак в номер.
К тому времени как из расположенного за углом ресторанчика принесли завтрак, он уже оделся и был полон нетерпения отправиться домой. Выпив две чашки безвкусного кофе и поковыряв еду, Хог покинул гостиницу. Войдя в свою квартиру, он повесил плащ и шляпу, снял перчатки и привычно направился в ванную. Здесь он тщательно вычистил ногти левой руки и как раз взялся за правую, когда сообразил, чем занимается.
Ногти левой его руки были белыми и чистыми, а правой — темными и грязными. Изо всех сил стараясь сдерживаться, Хог выпрямился, взял с туалетного столика свои часы, затем пошел в спальню и проверил их по висящим там электрическим часам. И те и другие показывали десять минут седьмого — обычное время, когда он возвращается домой вечером.
Возможно, он забыл свою профессию, но вот она? то о нем не забыла.
* * *
Ночной телефон фирмы «Рэндалл и Крэг, Конфиденциальные расследования» располагался не в конторе, а на квартире — это было удобнее, так как Рэндалл женился на Крэг еще на заре их делового сотрудничества. Младший партнер только что положила грязные после ужина тарелки в раковину и теперь пыталась принять решение — нужна ли ей «книга месяца», рекомендованная клубом, когда раздался телефонный звонок, и пришлось брать трубку.
— Да? — спросила она не очень довольным голосом и добавила через несколько секунд: — Да.
Старший партнер приостановил свое занятие, это было весьма сложное научное исследование, связанное с оружием, баллистикой и некоторыми крайне эзотерическими аспектами аэродинамики, — говоря конкретно, он отрабатывал бросок дарта из? под руки, причем мишенью служило прикрепленное к доске для резки хлеба цветное изображение самой модной сейчас в обществе девицы. Один дарт воткнулся красотке прямо в левый глаз, теперь шли попытки придать лицу симметрию.
— Да, — снова сказала Крэг, жена Рэндалла.
— А ты попробуй сказать «нет», — посоветовал ей муж.
— Заткнись и дай карандаш, — ответила она, прикрыв микрофон рукой, а затем перегнулась через столик и сняла с крючка висевший на стене блокнот.
— Да, говорите.
Получив от супруга карандаш, она изобразила на бумаге несколько крючков и загогулин, которыми пользуются стенографистки вместо нормальных человеческих букв.
— Не думаю, — сказала она после некоторой паузы. — В такое время мистера Рэндалла обычно нет. Он предпочитает принимать клиентов в нормальные рабочие часы. Мистер Крэг? Нет, мистер Крэг не сможет вам помочь. Да, я уверена. Даже так? Подождите секунду, не вешайте трубку, я попробую узнать.
Рэндалл совершил еще одно покушение на очаровательную девушку. Дарт воткнулся в ножку радиолы.
— Так что там?
— Звонит какой? то тип, которому просто не терпится увидеться с тобой, и прямо сегодня. По фамилии Хог, Джонатан Хог. Заявляет, что ему физически невозможно посетить тебя днем. Сперва не хотел говорить, что у него за дело, а когда попробовал, наплел нечто несусветное.
— Джентльмен или жлоб?
— Джентльмен.
— С деньгами?
— Похоже. Эта сторона его вроде не беспокоит. Возьми? ка ты это дело, Тедди. Пятнадцатое апреля на носу.
— О'кей. Дай мне его.
Отмахнувшись от мужа, она снова заговорила в трубку.
— К счастью, я сумела все? таки найти мистера Рэндалла. Через несколько секунд он сможет с вами поговорить. Подождите, пожалуйста.
Прервав разговор, она аккуратно отсчитала по часам тридцать секунд, а затем сказала:
— Мистер Рэндалл на проводе. Говорите, мистер Хог, — и сунула трубку мужу.
— Говорит Эдвард Рэндалл. В чем у вас дело, мистер Хог?.. Да нет, мистер Хог, думаю, вам все? таки лучше зайти сюда утром. В конце концов, мы ведь тоже люди и должны когда? то отдыхать, во всяком случае я должен… Хочу сразу предупредить вас, мистер Хог, когда солнце опускается, цены у меня поднимаются… Ну, дайте немного подумать. Я как раз собирался идти домой. По правде говоря, я только что позвонил своей жене, и она ждет меня, а вы же знаете, что такое женщины. Но если бы вы согласились зайти ко мне домой минут через двадцать, то есть в… э–э… восемь семнадцать, мы могли бы поговорить. Хорошо. У вас есть под рукой карандаш? Пишите адрес…
Рэндалл положил трубку на рычаг.
— Ну и кем же буду я на этот раз? Женой, партнером, секретаршей?
— А ты сама как думаешь? Ведь это ты с ним говорила.
— Лучше, пожалуй, женой, а то голос у него малость чопорный.
— Женой так женой.
— И я переоденусь в платье. А ты, мозговой центр, убрал бы куда? нибудь эти свои цацки.
— Может, не стоит? Хороший штрих, такая, знаешь ли, небольшая невинная эксцентричность.
— Давай тогда выложим трубочный табак в ковровом шлепанце. Или сигареты «Реджи».
Она выключила верхний свет, а затем поставила стол и торшеры таким образом, чтобы кресло, в которое сядет посетитель, было хорошо освещено. Не удостоив ответом гнусный выпад младшего партнера, старший партнер детективного агентства собрал дарты, взял хлебную доску, задержавшись на мгновение, чтобы послюнить палец и потереть им царапину на радиоле, закинул все это хозяйство на кухню и прикрыл дверь. В мягком, приглушенном свете комната, из которой больше не открывался вид на кухню, выглядела строго и почти богато. — Добрый вечер, сэр. Дорогая, это мистер Хог. Мистер Хог… миссис Рэндалл.
— Добрый вечер, мадам.
Рэндалл помог гостю снять плащ, попутно удостоверившись, что тот не вооружен, носит пистолет не под мышкой, не на бедре, а в каком? то более скрытном месте. Рэндалл не страдал болезненной подозрительностью, он просто был прагматичным пессимистом.
— Садитесь, пожалуйста, мистер Хог. Сигарету?
— Нет, спасибо.
Рэндалл помолчал. Он сидел и разглядывал посетителя — не грубо, спокойно, но в то же время — внимательно. Костюм английский или от братьев Брукс. И уж во всяком случае — не дешевка от Харта, Шаффнера и Маркса. Галстук такого качества, что впору называть его краватом — и притом скромный, что твоя монашенка. Да, тут можно содрать гонорар и побольше. Этот коротышка нервничает, никак не может сесть в кресле свободно. Возможно, его сковывает присутствие Синти. Тем лучше, пусть немного дойдет на медленном огне, а потом отставим в сторону.
— Вы только не стесняйтесь миссис Рэндалл, — сказал он в конце концов. — Все, что можно доверить мне, можно доверить и ей.
— О… о, да. Да, конечно.
Не поднимаясь с кресла, Хог наклонился всем корпусом, от талии.
— Я счастлив, что в нашей беседе будет участвовать миссис Рэндалл. — На этом он замолчал, не собираясь вроде говорить о своих проблемах.
— Ну так что, мистер Хог, — сказал наконец Рэндалл, утомившись играть в молчанку. — Вы, кажется, хотели о чем? то со мной посоветоваться, я верно вас понял?
— Н–ну, да.
— Тогда, возможно, вы расскажете мне, что у вас за дело?
— Да, конечно. Это… То есть… Понимаете, мистер Рэндалл, вся эта история просто нелепа.
— Так обычно и бывает. Но вы продолжайте. Неприятности с женщиной? Или кто? нибудь вас шантажирует?
— Нет, нет! Ровно ничего похожего, все гораздо сложнее. Но я боюсь.
— Чего?
— Я не знаю, — быстро ответил Хог и добавил, судорожно переведя дыхание: — Мне нужно, чтобы вы это узнали.
— Подождите немного, мистер Хог, — недоумевающе остановил его Рэндалл. — Я что? то ничего не понимаю. Вы говорите, что боитесь чего? то и хотите, чтобы я выяснил, чего вы боитесь. Но ведь я — не психоаналитик. Я детектив. Чем конкретно может помочь вам в вашем деле детектив?
Хог молчал, вид у него был совершенно несчастный.
— Я хочу, чтобы вы узнали, чем я занимаюсь днем, — выпалил он наконец.
Рэндалл снова внимательно оглядел своего клиента.
— Так, значит, вы хотите, чтобы я узнал, чем вы занимаетесь днем?
— Да, да, именно так.
— М–м–м. А не проще ли будет, если вы сами расскажете мне это?
— О, но я не могу этого рассказать.
— Почему?
— Потому, что не знаю.
Рэндалла начало охватывать раздражение.
— Мистер Хог, — сказал он. — За игру в загадки я обычно беру по двойному тарифу. Если я сейчас не услышу, чем вы занимаетесь днем, это будет вполне определенно указывать на недостаток у вас ко мне доверия, а в таком случае мне будет крайне затруднительно оказать вам какую бы то ни было помощь. Давайте начистоту. Чем вы занимаетесь днем и как это связано с вашим делом. И вообще — в чем состоит ваше дело?
Мистер Хог встал.
— Мне надо было с самого начала понимать, что я не смогу ничего объяснить, — сказал он убитым голосом скорее самому себе, чем Рэндаллу. — Извините, пожалуйста, что я вас побеспокоил. Я…
— Подождите, мистер Хог, — впервые вмешалась Синтия Крэг Рэндалл. — Мне кажется, вы двое просто не понимаете друг друга. Ведь вы имеете в виду, если я правильно понимаю, что самым буквальным образом не знаете, чем именно занимаетесь в дневное время?
— Да, — благодарно повернулся к ней Хог. — Да, именно так.
— И вы хотите, чтобы мы это узнали? Проследили за вами, выяснили, куда вы ходите, а потом рассказали вам, что вы там делали?
— Да, — энергично кивнул головой Хог. — Именно это я и пытался сказать.
Рэндалл перевел взгляд с Хога на жену, а потом опять на Хога.
— Давайте сформулируем все поточнее, — медленно сказал он. — Значит, вы действительно не знаете, чем занимаетесь в дневное время, и хотите, чтобы я это узнал. Сколько времени продолжается такая ситуация?
— Я… я не знаю.
— Хорошо, ну а что же вы знаете?
С некоторыми понуканиями Хог сумел все? таки рассказать свою историю. Из своего прошлого он помнил только последние пять лет, начиная с Дюбюка, с санатория Святого Георгия. Необратимая амнезия. Но эта болезнь больше его не беспокоила, он считал себя полностью вылечившимся. При выписке они, то есть администрация санатория, подыскали ему работу.
— Какую работу?
Этого Хог не знал. По всей видимости, это была та же самая должность, которую он занимал и сейчас, теперешняя его работа. Выписывая Хога из санатория, врачи настоятельно рекомендовали ему никогда не беспокоиться о служебных делах, никогда не брать работу на дом — не только в буквальном смысле слова, но даже и в мыслях.
— Видите ли, — объяснил Хог, — они исходят из теории, что амнезия вызывается беспокойством и переутомлением. Доктор Рено подчеркивал — мне это очень хорошо запомнилось — что я не должен в свободное время говорить о работе, не должен о ней даже думать. Возвращаясь вечером домой, я должен забывать о делах и думать о более приятных материях. Именно так я и старался поступать.
— Хм–м–м. И, похоже, добились успеха, такого успеха, что даже с трудом верится. Послушайте, а не пользовались ли они при лечении гипнозом?
— Не знаю, просто не знаю.
— Наверное, пользовались. А как думаешь ты, Син? Ведь все согласуется.
— Да, согласуется, — кивнула Синтия. — Постгипнотическое внушение. Пять лет такой жизни — и он просто не может после работы думать о ней, не может, как бы ни старался. Только странная какая? то это терапия.
Рэндалл был вполне удовлетворен. Психология — это по его части. Строит ли Синтия свои заключения на основе науки (формальная подготовка у нее приличная) или берет готовыми откуда? то из подсознания — этого он не знал, да, собственно, и знать не хотел. Главное — она всегда права.
— Но у меня есть еще один вопрос, — добавил он. — Целые пять лет вы живете себе, не имея представления, где ваша работа и что вы там делаете. Отчего же вдруг такой интерес и озабоченность?
Хогу пришлось рассказать и про разговор за столом, странное вещество под ногтями и про непонятное поведение врача.
— И я боюсь, — закончил он несчастным голосом. — Сперва я думал, это кровь. А теперь я знаю, что это — нечто худшее.
— Почему? — недоуменно поглядел на него Рэндалл.
Хог нервно облизал губы.
— Потому, что…
Он беспомощно смолк.
— Но ведь вы поможете мне, правда?
Рэндалл встал.
— Это не по моей части, — сказал он. — Совершенно ясно, что вам действительно нужна помощь, но помощь психиатра, а не детектива. В амнезии я ничего не понимаю.
— Но я хочу именно детектива. Я хочу, чтобы вы проследили за мной и выяснили, чем я занимаюсь.
Рэндалл открыл было рот, чтобы отказаться, но его остановила Синтия.
— Мы сумеем помочь вам, мистер Хог, я в этом уверена. Пожалуй, вам и вправду стоит обратиться к психиатру…
— Нет, ни в коем случае!
— …но если вы хотите, чтобы за вами проследили, это можно организовать.
— Не нравится мне это, — повернулся к жене Рэндалл. — Мы ему не нужны.
— Я оплачу ваши хлопоты.
Хог положил перчатки на столик, полез в карман пиджака и стал отсчитывать купюры. — У меня тут только пять сотен, — озабоченно посмотрел он на Рэндалла. — Хватит этого?
— Сойдет, — ответила вместо мужа Синтия.
— В качестве задатка, — уточнил Рэндалл. Взяв деньги, он небрежно сунул их в карман.
— Да, кстати, — добавил он, — если вы не знаете, чем занимаетесь на работе, и все ваше прошлое ограничивается больницей, откуда же у вас деньги?
Вопрос был задан небрежно, словно между прочим.
— О, мне платят каждое воскресенье. Двести долларов наличными.
Когда Хог ушел, Рэндалл отдал деньги жене.
— Какие красивые фантики, — сказала она, разгладив и аккуратно сложив купюры. — Тедди, а чего это ты прямо из кожи вон лезешь, чтобы испортить такую голевую ситуацию?
— Я хотел испортить? Да ничего подобного, я просто вздувал цену. Старая методика «видеть–тебя–не–могу–обними–меня–покрепче».
— Так я и думала. Только ты чуть не перестарался.
— Ни в коем разе. Я знал, что всегда могу положиться на тебя. Что уж ты? то не выпустишь клиента из дома, пока тот не выложит все до последнего цента.
Синтия весело улыбнулась.
— Хороший ты все? таки человек, Тедди. И у нас с тобой очень много общего. Мы оба любим деньги. Ну и насколько ты поверил этой истории?
— Ни на грош.
— Вот и я тоже. Очень неприятный тип, плюгавый и какой? то жутковатый. Интересно, что это он такое задумал.
— Не знаю, но намерен выяснить.
— Ты что, собираешься сам за ним следить?
— А почему бы и нет? Зачем платить десятку в день какому? нибудь отставному полицейскому, который обязательно сделает все сикось–накось?
— Мне как? то все это не по душе, Тедди. С чего это он платит такую кучу денег? — Синтия махнула рукой в сторону аккуратно сложенных купюр. — За удовольствие поводить тебя за нос?
— Вот это я и узнаю.
— Только поосторожнее. Не забывай про «Союз рыжих».
— Союз… а, опять Шерлок Холмс. Пора бы тебе и повзрослеть, Син.
— А я взрослая. Чего и вам желаю. Этот коротышка вызывает у меня ужас.
Синтия вышла, чтобы спрятать деньги. Вернувшись в комнату, она обнаружила своего мужа рядом с креслом, в котором только что сидел Хог. Стоя на коленях, Рэндалл сосредоточенно работал распылителем. Он поднял на нее глаза.
— Син…
— Да, Мозговой Центр?
— Ты не трогала это кресло?
— Конечно, нет. Я только протерла его ручки перед приходом этого типа — все как обычно.
— Я не про это, а про после его ухода. Ты не помнишь, он снимал перчатки?
— Подожди? ка секунду. Да. Я уверена, что снимал. Я помню, что посмотрела на его ногти, когда он нам про них вешал лапшу на уши.
— Вот и я тоже, просто хотелось проверить, не спятил ли я. Ты погляди на эту поверхность.
Синтия осмотрела полированные подлокотники кресла, покрытые сейчас тонким слоем серого порошка. Девственно гладкая поверхность, ни одного отпечатка пальца.