Павленко включил нашлемную камеру и медленно повернул голову… — Достаточно, товарищи лейтенант?
— Да, спасибо старшина, глаза бы мои на это не глядали! — лейтенант отключился.
— Слушай, Виалла, — Виноградов повернулся к изображению хозяйки корабля, — как ты можешь объяснить, для чего понадобилось похищать всех этих людей. Я обратил внимание, что не видно ни детей, ни людей старшего возраста. По крайней мере в этом трюме подростки, девочки и молодые женщины…
— Серьежа, — Виалла провела рукой над пультом, — после анализа данных сканирования корабля трогов, я могу уверенно утверждать, что их бортовой компьютер имел биологическую природу. Скорее всего конструкция составленная из нескольких десятков живых человеческих мозгов. В старые времена они так не делали, у них была хоть и примитивная но неживая системотехника.
— Даже так?! — лейтенант провел рукой по глазам, — Тогда нам не о чем с ними разговаривать, потому что бесполезно договариваться. Придется постоянно помнить что где то за углом могут оказаться такие вот соседи. Банда людоедов. А это будет похуже чем мистер Рейган с его «Звездными войнами». Что бы не было дальше… — лейтенант прервал свой монолог, — Короче, Виалла, я хочу знать, сколько людей сможет вместить твой корабль по максимуму, потому что, конечно же, я не смогу бросить там никого.
— Серьежа, — отозвалась Виалла, — системы жизнеобеспечения вытянут полторы сотни человек в активном состоянии, кроме того на борту имеется пятьсот ячеек для погружения в холодный сон. Ты же помнишь, одной из наших нашей задач была эвакуация людей.
— Теперь надо молиться, что бы места хватило всем… — лейтенант бросил взгляд на обзорный экран, — Виалла, если я все правильно понимаю, то нам нужна планета. Планета вроде нашей Земли, на которой мы могли бы жить, ведь нельзя долго болтаться в космосе со всем этим балаганом на шее.
— Я не знаю, что тебе сказать, — Виалла закрыла глаза, — но думаю что все будет хорошо. Кто ищет — тот найдет. Так кажется у вас говорят? Твои люди и этот корабль, мы сможем возродить цивилизацию даже на необитаемом мире, лишь бы он был пригоден для жизни. Ведь это корабль-семя и он может очень многое. И я увижу, как вы подниметесь до звезд, ибо срок моего существования ограничен только временем жизни алмазно-индиевых кристаллов бортового компьютера.
— Да только я этого не увижу, — лейтенант встал, — потому что срок моего существования органичен временем жизни моего тела. И в компьютер, пусть даже самый совершенный, я не полезу ни за какие коврижки. Но я могу хотя бы начать то, что после меня смогут продолжить другие.
4. Страшнее ада
Вонючий полумрак грузового трюма содрогнулся от тяжкого удара, весь мир вокруг жалобно застонал всеми своими стрингерами и шпангоутами, отвлекая Джона О`Брайена первого лейтенанта Военно-воздушных Сил Армии США, кличка «Викинг», от тяжких размышлений о прошлом. Еще дней десять назад ему казалось что он один из самых счастливых людей на планете. У него была любимая жена, скоро он должен был стать отцом. На службе у него тоже все было О`кей, недавно полученное звание продвигало его еще на одну ступеньку карьеры. И наконец отпуск на Гавайях только-только успел начаться. И в этот момент произошло ЭТО… Однажды, когда он возвращался из бара изрядно «нагрузившись», возле самого коттеджа на него казалось обрушилось небо. Очнулся он в этой вонючей забитой людьми камере. Половинная тяжесть, тусклый красный свет и многие другие детали говорили о том, что о происках русских, китайцев, арабов и прочих представителей враждебных Соединённым Штатам сил тут лучше и не вспоминать (если конечно они не научились управлять гравитацией). Тем более, что контингент оказался самым разнообразным в национальном плане Европа, Россия, Штаты, латиноамериканцы, азиаты да и вообще кого только не было среди примерно сотни голых, как младенцы, мужчин. Потом появились ЭТИ… Черные твари, как две капли воды похожие на чертей с картин эпохи возрождения… Они зацепили одного из людей чем-то вроде аркана и уволокли с собой. Больше его никто не видел. «Викинг» не привык просто так поддаваться судьбе. В своей части он был известен очень упорным характером и всегда добивался поставленной цели с настойчивостью маньяка. Мускулистая, спортивная фигура, короткая стрижка, а еще больше командные интонации проскальзывающие в его голосе, как то сами собой выдвинули его на роль лидера сначала среди англоязычных пленников и европейцев. «Викинг» был не силен в прикладной психотерапии и возникающие случаи истерик и паники прерывал единственно доступным ему сейчас средством — ударом в челюсть.
— Человек ты или животное? — нависал он над очередным слабонервным, — эти гады только того и хотят, что бы ты был такой тряпкой.
В эти моменты ему мучительно хотелось иметь под рукой хоть какое-то оружие. Иногда ему снилось, что он снова сидит за штурвалом своего сверхзвукового бомбардировщика и над его головой опять бездонно-голубое небо Земли. После таких снов он просыпался с ощущением мучительного бессилия и бешено колотящимся сердцем, ещё не зная что судьба не только сменит козыря этой партии но и разыграет козырного туза. Звездолёты сближались, и каждая минута приближала развязку.
Довольно скоро он заметил, что среди «этих парней с востока», как он про себя называл русских, славян и прочих азиатов тоже выделился свой лидер.
— О`Кей! — буркнул он себе под нос однажды, — Пора устроить свой маленький саммит!
Вожак «этих восточных парней», оказался низкорослым крепышом вполне европейской наружности и тоже уже некоторое время присматривался к «Викингу».
— Джон! — протянул «Викинг» руку незнакомцу.
— Иван! — взгляд русского был мрачен и казалось говорил — «Ну что ещё, ради всех чертей, тебе надо?», — но, несмотря на взгляд, его рукопожатие было крепким, без тени враждебности.
Джон опустился на пол рядом с ним, следующие несколько минут прошли в полном молчании. Русский был явно не расположен к разговору, Джон заметил, как сжимаются и разжимаются его кулаки
— Джон О`Брайен, секанд лейтенант, Арьмия ЮэсЭй! — он посмотрел Ивану прямо в глаза.
— Иван Седов, — Военно-Морской Флот СССР! — на не менее ломаном английском ответил тот пожимая его ладонь.
— О, офицеер, гуд! Вери гуд! — сейчас «Викинга» не интересовало что всю свою службу, он только и делал что таскал с брюхе своего В-1, нацеленные на этого «Ванью» ракеты «Томагавк», а Ванья тоже в любой момент был готов выпустить смертоносный ядерный веер с борта своего подводного атомохода. Сейчас им обоим предстояло играть совсем в другие игры, и честно говоря, если бы не подлое ощущение своего полного бессилия, эта игра нравилась бы ему гораздо больше. На ломаной смеси двух языков, при помощи пальцев, жестов и прочих вспомогательных средств они обсудили с десяток планов своего возможного освобождения, но любой из них оказывался авантюрным, если не просто нереальным. Им оставалось только ждать. Они оба не знали, что может быть именно в этот момент «Стальная Роза» зацепила корабль трогов цепкими щупальцами своих детекторов. Вероятность неумолимо превращалась в неизбежность…
И вот наступил момент, когда от тяжёлого удара всё вокруг загудело подобно пустой бочке, сбитые с ног люди кубарем покатились по полу… Моргнул и погас свет… «Викинг» почувствовал, как его тело теряет вес, к горлу подступила тошнота. Внезапно вернувшаяся, тяжесть бросила его на пол. Крики ужаса раздирали уши, казалось наступает конец света.
— Что это было, Иван — «Викинг» толкнул русского локтем, когда второй, не менее сильный, удар, потряс все вокруг.
— Кто-то или что-то лупит наших «хозяев» бейсбольной битой прямо по фейсу! — злорадно ответил тот, и тут третий удар ещё раз швырнул их на пол с неистовой силой. «Викингу» казалось, что какой то великан сначала выворачивает его наизнанку, потом завязывает узлом. В глазах резко потемнело и на пару мгновений он потерял сознание, как теряют сознание пилоты на запредельных перегрузках.
— Круто! — «Викинг» утер кровь с разбитой губы, и добавил, — У этих парней тяжелая рука…
— Жёсткие ребята! — Иван говорил на ломаном английском, — Они явно перепутали это корыто с боксёрской грушей…
— Тихо, вы, там — рявкнул Джон на завозившихся за его спиной людей, когда через пару минут металл стен донес до них немузыкальный лязг.
Сначала едва слышно, а потом все громче и громче до них стали доноситься и другие звуки. Сухой треск автоматных очередей был едва слышен, но вот ухнувшие пару раз гранатные разрывы донеслись вполне отчетливо.
— Абордаж?! — американец схватил Ивана за руку, — Эти парни пошли на абордаж!
— Похоже… эти твари подавились кем-то, кто им не по зубам! — русский лейтенант, размышлял вслух, приложив ухо к стене, — Металл отлично проводит звук, — пояснил он Джону, — Кажется бой идёт совсем рядом… Что они там взрывают, хулиганы? — от очередного удара у него зазвенело в ушах.
В этот момент топот, лязгающий топот возник прямо возле двери. Яростное шипение и негромкий хлопок донесся до них даже через толщу металла. Все замерли в напряженном ожидании.
— Все назад! — махнул рукой «Викинг», — Прижмитесь к стене…
В этот момент дверной проём полыхнул ослепительным магнием. Когда в глазах пропали безумно пляшущие зайчики, Джон с Иваном увидели ЕГО. На фоне дверного проема стояла закованная в черные доспехи вполне гуманоидная фигура, лица не видно под черным забралом шлема, на широкой груди «ёлочкой» закреплены запасные магазины, чисто подсознательно Иван отметил, что два магазина с правой стороны уже использованы… Форма магазинов заставила взгляд скользнуть по правой руке фигуры, опущенной вниз… Кисть в чёрной блестящей перчатке сжимала ребристую рукоять автомата. Кто бы это ни был, но в руке он держал вполне настоящий автомат Калашникова — в этом Иван ошибиться никак не мог.
— «Калашников»! «Калаш», чтоб я сдох! — потрясённо прошептал он, толкнув Джона локтем, — Джон! Ты что-нибудь понимаешь?!
— Ай сии… — невозмутимо ответил тот, — Калашников — да! Понимаешь — нет!… - и подумал про себя, — Сейчас как даст очередь от бедра!
Очереди не последовало. Неожиданно фигура в чёрном, привычным движение забросила автомат на плечо, и подняв обе руки к голове, откинула забрало шлема, открыв молодое лицо с серыми, как штормовой океан, глазами…
— Старшина! — крикнул он через плечо, — тут мужики, около сотни…
— Понял, Диман, работай дальше! — донеслось в ответ и проем на некоторое время опустел.
Взорвись в этот момент бомба, Иван наверное был бы потрясён меньше… Мёртвой хваткой вцепившись в руку американца, он почти закричал, — Джон! Ты слышал?! Это наши!!!
Тот только пожал плечами, — Летс гоу, май френд, токинг… — и обведя пристальным взглядом остальных добавил, — Тихо парни, хуже может уже и не будет, сохраняйте порядок… — он внимательно наблюдал как русский подошел к помосту перед дверью и заговорил с широкоплечим усатым освободителем.
***
Стоя в дверном проёме, примерно на метр, возвышавшемся над полом трюма, старшина Павленко внимательно следил за приближавшимся голым крепышом. Все остальные сбились в испуганную кучу у дальней стены. Этот их испуг изрядно действовал ему на нервы, но с этим ничего нельзя было поделать, а этот парень идёт себе спокойно… Алексей направил на него яркий луч ручного фонаря. Незнакомец прищурился от бьющего в лицо яркого света.
— Стой там! — даже не надеясь, что его поймут, скомандовал Павленко, когда между ними осталось метра два…
— Хорошо! — неожиданно отозвался незнакомец, немедленно остановившись, и даже сделав шаг назад, — Стою! — он прикрыл глаза рукой от ослепительного света, — Кто вы такие?
— А-а-а, русак! Смотрите, он тут еще и вопросы задает?! Интересно! — хрипло пробасил старшина, внимательно разглядывая своего визави, — Мы-то, спецназ ВДВ! А, ты-то кто такой? И как это, позволь узнать, друг любезный, тебя угораздило вляпаться в это дерьмо? Как известно, русские не сдаются!
— Лейтенант Иван Седов, Военно-Морской Флот СССР — Иван чувствовал себя крайне неудобно стоя перед неизвестным бойцом в ТАКОМ виде, — А я и не сдавался, я просто не помню как «вляпался».
— Пить меньше надо! Наверное… — буркнул Павленко, — А то, какой из тебя лейтенант, теперь это моему командиру решать! — сначала он говорил оскорбительно-покровительственным тоном, потом сменил гнев на милость, — Ладно, не переживай, НАШ лейтенант мужик что надо, он разберется. Ты самое главное не дёргайся, художественная самодеятельность нам не нужна! Да и вообще, все это дело житейское: они — вас, мы — их! — успокоил старшина Седова, — Сделать их можно! Это я, старшина Павленко, тебе говорю! — Старшина чуть склонил голову вправо, будто прислушивался к чему то внутри себя, потом, еще раз ВНИМАТЕЛЬНО посмотрел на Седова, и оценив его военную выправку, сделал рукой приглашающий жест, — Давай, иди сюда, лейтенант, есть разговор «за жисть», как у нас в Одессе говорят!
Когда Седов подошёл вплотную, Павленко продолжил, — Во первых, до особого распоряжения — я для вас и царь и бог и воинский начальник! Все мои приказы, пожелания и намеки исполнять без промедления! Понятно?!
Седов утвердительно кивнул, и так потрясённый происходящими событиями…
— Ну вот и ладушки! — продолжил старшина, — Во вторых! С минуты на минуту ожидается приказ на эвакуацию, а это еще тот геморрой, так что пусть все сохраняют полный порядок. Паника и давка нам тут не нужна, при неподчинении открываем огонь на поражение, — Алексей сомневался, что смог бы стрелять в голых, перепуганных людей, но ещё немного их припугнуть считал не лишним.
За спиной у старшины Иван увидел ещё несколько бойцов, в таких же чёрных скафандрах, стоящих у других дверей, с наведёнными внутрь автоматами. Эти ребята явно чувствовали себя довольно раскованно, как хозяева, разговаривали и даже шутили чуть охрипшими голосами…
— Что, тут происходит? — Иван настороженно ждал ответа.
— В третьих! Вопросы здесь задаю я! — старшина обвел взглядом толпу, — В четвертых! С этого момента вам больше ничего не угрожает, кроме вашей собственной глупости! Кстати, пора бы наладить учёт и контроль. Сколько вас здесь и кто старший?
— Девяносто восемь человек, старших двое: я, — Иван нашел взглядом высокого рыжего парня, — и Джон…
— Отлично! Золотая сотня значит! — старшина прищёлкнул пальцами, — Давай-ка, зови сюда своего Джона… Устроим саммит…
В этот момент на поясе Алексея зазуммерил коммуникатор…
***
Не успел прапорщик пройти и десяти метров как навстречу ему вывернулся из за угла один из десантников. Забрало шлема было поднято и прапорщик сразу узнал это мальчишеское лицо — рядовой Лобанов, «Сержик», прослужил меньше года, девятнадцать лет, совсем мальчишка, любимец всего взвода… Плотно сжатые губы дрожат, в расширенных глазах слезы, на груди скафандра брызги блевотины…
Викторыч резко встряхнул его, — Что случилось, солдат! Ты не ранен?
— Нет, товарищ прапорщик, там, там такое..! — парень был в шоке…
— Стой здесь, я сам посмотрю! — прапорщик отодвинув солдата к стене, взял автомат наизготовку.
— … эти черти, такие гады… — уже приходя в себя шептал за его спиной десантник.
Растолкав сгрудившихся в дверях трех солдат, Викторыч ошарашено остановился. Мысли в голове забегали, как взбесившиеся черти. На блестящем столе лежало мужское тело, уже расчлененное. Конечности отделены, из под бритого черепа змеятся провода, по прозрачным шлангам толчками бежит кровь.
— Таким даже «духи» не баловались! — отвлечённо подумал он.
Чуть поодаль, в углу, на точно таком же столе лежала совсем еще юная девушка, почти девочка с привязанными к специальным кольцам руками и ногами, изящный череп сверкал в свете фонарей, роскошные белокурые волосы бесформенной грудой лежали на полу. Трог был один и присутствовал, так сказать в виде фрагментов, ибо после полного магазина экспансивных пуль, выпущенного из «калаша» в упор, от него мало что могло остаться целым. На залитом черной кровью полу валялись голова и ноги, все же остальное напоминало донельзя дырявый кусок черного мохнатого коврика, перемазанный котлетным фаршем. Стены, испещренные вмятинами от пуль, забрызганы той же гадостью. Тот кто тут стрелял, явно пришёл в себя только когда на пол со звоном не вылетела последняя гильза.