В-третьих, сферы влияния. Да-да, а вы что хотели? Государство, имеющее собственный флот, имеет и собственные интересы, главное, чтобы аппетиты совпадали с возможностями. Считаете, возможности завышены? Странно. Но ведь мы к вам слетать-отбомбиться можем хоть завтра, а вы? Нечем? Ну, так и вам о том же самом говорят. Да-да, мы сейчас как раз в том положении, чтобы ставить условия, а вот что можете вы — это еще вопрос. Ничего, скорее всего, не можете. Особенно вы, господин из Франции. У вас, по-моему, и кораблей-то не осталось. Ах остались? Полтора миноносца? Ну давайте постреляем… Не хочете, как мой товарищ-украинец выражевывается? Ну тогда заткнитесь и не мешайте взрослым людям делать свои дела. Что? Не уполномочены? Ну так мы ведь сразу предупреждали: пускай пришлют того, кто уполномочен, а не попку, с чужих слов трендящую. Ну господин как-вас-там-француз, вам же было сказано — идите, поиграйте в песочнице, ваше мнение никого не волнует. Что? Хам? Ну да, и горжусь этим…
И так еще полтора десятка пунктов, правда, поменьше и полегче. А главное, никаких компромиссов, просто разговор с точки зрения хозяина положения. Совершенно недипломатично, скорее варварски, но это иногда и неплохо. Сейчас, во всяком случае, подействовало. Взмыленные дипломаты хрипели, кашляли и вращали глазами, понимая, что миссия их провалена. У американца вообще с сердцем хреново стало, как услышал, что их обожаемые негры уже на рудниках. Не поверил сначала. А ведь чистая правда, между прочим, даже обидно. Пришлось показать фотографии. А он, видать, как представил, что с ним дома сделают за то, что не спас, не вытащил… Словом, хорошо что врач был под рукой, Айнштейн, знаток человеческих эмоций, предусмотрел то, о чем Виктор и не подумал даже. Остальные тоже багровыми пятнами пошли. Ну и что теперь с вами делать? Ну кто вас заставлял на эту миссию подписываться? Думали, что старые и опытные, пацанов вокруг пальца обведут? А пацаны с вами и разговаривать не стали, просто пальцы веером изогнули и развели вас, как лохов. Некрасиво, конечно, но эффективно.
В общем, переговоры окончились ничем, что для Виктора и компании было ясно еще до их начала. Однако роль надо было отыграть, и они это сделали вполне качественно. И потом, это для дипкорпуса коалиции переговоры ничем закончились — помчались докладывать главным боссам. А вот как раз Виктор с Айнштейном остались вполне довольны результатом, теперь разговор будет серьезный и совсем на другом уровне. А чтобы время зря не терялось, негров с рудников убирать не стали, да и турок туда же отправили. На усиление, так сказать.
Дипломатов домой отправили уже утром. Как выразился Айнштейн, «ну и на хрена нам здесь дармоеды»? И действительно, раз не можете принять решение, то валите, откуда пришли. Кстати, топливо вам предоставим, но за отдельную плату. И корабль снабжения тоже. И крейсер эскорта, а чего вы хотели? Пока у нас статуса государства нет, мы просто группа частных лиц, ничем ни с вами лично, ни с вашими государствами не связанная, и оказывать вам помощь не обязаны.
А отправив дипломатов на родину, Виктор, удобно оперевшись на перила, опоясывающие смотровую площадку его замка, достал трубку, аккуратно ее раскурил (курил он, надо сказать, редко, два-три раза в год и каждый раз по поводу), выпустил кольцо ароматного дыма и, зажмурившись от удовольствия, небрежно сказал Айнштейну:
— А знаешь, Александр Павлович, о чем никто из нас не подумал?
— И о чем же? — лениво спросил Айнштейн.
— А о названии. Мы хотим стать государством, а как мы будем называться? Цифробуквенные коды тут не прокатят, надо что-то звучное и… — Виктор неопределенно крутанул в воздухе рукой, — емкое.
Айнштейн рассмеялся — весело, заразительно.
— Ты думаешь, это такая большая проблема?
— Думаю, да, — ответил Виктор. — Мне, во всяком случае, ничего подходящего на ум не приходит.
— Ну тогда назовем Империей. Нет, лучше Темной Империей! — хохотнул Айнштейн.
— Смеешься?
— Смеюсь.
— А зря, хотя… — Виктор задумчиво пожевал губами, как бы пробуя слова на вкус. — Это прямо из каких-то детских комиксов, хотя звучит, кстати, неплохо.
— Ну, вообще-то да, — Айнштейн внезапно стал серьезен. — Империя всегда ассоциировалась с силой, могуществом, а темные цвета — со спокойной силой. Жаль, что настолько затертое название.
— А и плевать. Подойдет. Надо с ребятами обсудить, если не против, можно и использовать. А за месяц, раньше эти чудики от начальства не вернутся, возможно, на ум придет что-нибудь поинтереснее.
— Ребята против не будут — у нас команда как на подбор, сплошные единомышленники. Вот скажи, мы хоть раз по какому-нибудь серьезному поводу ссорились? Не на уровне «с какого конца яйцо чистить», а серьезно?
— Что-то не припомню, — честно ответил Виктор.
— Вот то-то и оно, — назидательно поднял палец Айнштейн. — Думаю, и на Империю согласятся без лишних заморочек.
— А кто будет императором? Я не хочу.
— А и не надо. Пусть будет… Совет какой-нибудь, что ли? Коллективное правление. Команда есть, роли уже распределены давно, надо только обозваться так, чтобы перед потомками стыдно не было.
— Угу. Темная Империя… Темной Империи нужны Темные Господа… Нет, не звучит. Пускай будут Темные Лорды.
— И тогда уж не Темная Империя, а Империя Темных Лордов, — с энтузиазмом подхватил впавший в детство Айнштейн.
— Звучит, — согласился Виктор. — Ладно, давай попробуем, а дальше… Дальше видно будет.
Глава 7
У них в запасе миг короткий
Для бурной славы и побед,
Сентиментальные красотки
Им восхищенно смотрят вслед.
А на парадах триумфальных
Их ждут награды и чины,
Но эти сцены так фатальны,
А эти лица так бледны.
3. Ященко, гр. «Белая гвардия»
Как ни странно, но у них все получилось. И название государства прижилось, и собственные звания-названия. Правда, не совсем так, как они рассчитывали — у кого-то, кажется, у Кэвина (ум у парнишки был живой и непоседливый, а слово он чувствовал), родилась идея присвоить самим себе адмиральские звания и, соответственно, зваться Лордами-Адмиралами. Опять же посмеялись, но… Прижилось. Хотя, как потом оказалось, во внешнем мире их называли Черными Лордами. Впрочем, пусть их, главное, чтоб боялись. И идея Империи прижилась очень неплохо. Только по прошествии месяца слово «темная» уже не воспринималось людьми негативно, а скорее звучало как символ — мы, мол, не такие, как все. Ну, почему бы и нет? А образ злонамеренной силы, с которым это название будет наверняка ассоциироваться у многих в той же Америке, в чем-то сыграет и на руку, во всяком случае, лишний раз задевать поостерегутся. Зло — оно ведь это… Страшно, мстительно и коварно, в общем, а это значит, ответить может так, что мало не покажется. Словом, Империя родилась и новому статусу надо было соответствовать.
А вот с советом получилось не совсем так, как планировали. Нет, совет-то как раз получился и вошли в него все те же личности — Виктор, Айнштейн, Медведь, Анрэ, Жак, Кэвин и Кала, но вот только на Виктора его сотоварищи наехали всей толпой и потребовали взять на себя председательство с правом решающего голоса, наложения вето и единоличного решения военных вопросов. То же, чем он, в принципе, занимался и раньше, но на официальной уже основе. И замотивировали это тем, что у страны должен быть лидер и живой символ, а не один из многих… Иначе — разброд и шатание с непредсказуемыми последствиями в будущем. Виктор плюнул и согласился — в теории управления он был не силен и Айнштейну (а наверняка именно он, взяв на себя роль серого кардинала, вбил в головы остальных идею именно такой структуры, больше некому) предпочел в очередной раз довериться.
Получилось и с международными переговорами, правда, не столь резво. Второй корабль с дипломатами, теперь уже другими, рангом повыше, но не менее наглыми, прибыл месяца через полтора после того, как отбыли их незадачливые предшественники. Судя по всему, Виктора пока еще не восприняли всерьез как политика. Как флотоводца — да, бесспорно, после учиненного им разгрома в этом сложно было усомниться, но как политика — ни в коем случае. Похоже, высокие переговаривающиеся стороны просто решили, что их дипломаты проявили преступную некомпетентность и прислали им замену. Эти вылетели домой уже на следующий день, сразу после того, как корабль заправился, даже на планету не приземлились. Их просто спросили: подписали соглашение? Нет? Ну, тогда пошли вон, нечего вам здесь делать и ничего с вами обсуждать не будут, все уже решено в одностороннем порядке и НАС устраивает, а что ВЫ думаете по этому поводу — это уже ваше личное дело. Как говорится, свое мнение можете оставить себе.
А перед самым отбытием дипломатического корабля (на сей раз ему никто не давал крейсерского сопровождения) прибыл, ничуть не скрываясь и вполне демонстративно, фон Лютцов на быстроходном курьере, а с ним германский министр иностранных дел. Привезли они и официальное признание Темной Империи со стороны Германии, и посла своего, постоянного, чрезвычайного и полномочного, привезли, и кучу коммерческих предложений. Да еще вдобавок предложили вместо необходимой Империи среднеразмерной верфи, которую пришлось бы строить с нуля и потратить на это как минимум два года, купить у них орбитальную верфь первого класса, на которой можно было бы строить даже линкоры и авианосцы. Эту верфь начали монтировать на орбите незадолго до мятежа в России, но разразившаяся война и последовавший за ней кризис сделали ее нерентабельной. Готовую на восемьдесят пять процентов конструкцию законсервировали и стали активно думать, что же с ней делать. В случае согласия на приобретение достроить верфь — обещали за три месяца. Виктор, подумав, согласился — конечно, такое приобретение пробивало солидную дыру в бюджете, однако было пока что вполне по карману, резервные фонды создаются как раз на такой случай…
Вот визит немцев и сдвинул дело с мертвой точки. Очевидно, что американцев, что англичан проняло — какие там пленные, тут потеря потенциального рынка на носу, ведь купоны от выгодной торговли будут стричь другие! Признание Империи Германией било их по самому чувствительному месту — по карману. Так что с третьей попытки политические тяжеловесы подписали договоры без особых проволочек, да и то сказать, не такие уж невыполнимые условия в них были прописаны, а перспективы смотрелись очень привлекательно. Их «шестерки», глядя на хозяев, естественно, тоже поспешили последовать их примеру. Единственные, кто продолжал артачиться, так это оскорбленные до глубины души французы, однако именно их сейчас никто особенно и не слушал.
Единственное, что портило всю картину, так это демонстративное игнорирование всей этой возни Россией. Огромная (и на данный момент сильнейшая) страна упорно не обращала внимания на происходящее. Конечно, с одной стороны, это давало ей моральное право в любой момент начать наводить порядок во владениях, которые она считала своими (Виктор не обольщался, против совокупного удара Российского дальнего флота он не продержался бы и пары дней). С другой стороны, судя по тому, что наезжать Россия не пыталась, а торговля, пусть и насквозь нелегальная, продолжала расширяться, кто-то там, на родине, был весьма и весьма заинтересован в таком состоянии дел. И в один прекрасный момент этот кто-то мог проявиться и попытаться использовать мятежников в своих целях. Виктора это категорически не устраивало — он предпочитал использовать себя сам, а не таскать непонятно кому каштаны из огня, его товарищи такую точку зрения столь же категорически разделяли. Результатом стал мозговой штурм, на основании которого решено было на всякий случай завести себе пару лишних козырей в рукаве. Одним из таких козырей должен был стать гравитационный движок — головастики все-таки разобрались в принципе его работы, причем безо всяких новоизобретенных математических аппаратов. Оказалось, теорию разработал еще в середине насквозь далекого двадцать первого века один умник из Хьюстона, только применения ей тогда не нашлось, а позже она забылась — видать, посчитали утопией, тупиком. Такое часто бывает, а жаль — возможно, не случись такой амнезии, человечество вышло бы в дальний космос лет на пятьдесят раньше и с меньшими затратами сил. Ну а разобравшись с принципами, решили ставить двигатель на поток — для драккаров такой привод был идеален, благо накрывал машину целиком, с хорошим запасом, и не требовал дополнительных технических извращений. А производить драккары их промышленность уже могла…
В качестве второго козыря, недолго думая, было решено основать аварийную базу в мире-могильнике, как называли найденную в последнем рейде планету со следами нейтронного оружия. Конечно, мир неприятный, но зато со всех точек зрения удобный, да и жить там никто пока не собирался — так, именно что секретная, хорошо защищенная база, на которой, если что, можно разместить производство.
Третий козырь — станции межпространственной связи. В этом трофее оказалось не так уж и сложно разобраться, наладить производство тоже было реально, а выгоды, как коммерческие, так и военные, трудно было переоценить.
Ну и еще, решено было продолжить дальнюю разведку — Виктора очень интересовал противник чужаков, точнее, не он сам, а его системы силовой защиты. Правда, вот о нем никто ничего не знал. Да и про чужаков мало что знали — их компьютер оказался крайне сложен в управлении, но разобраться в нем с горем пополам смогли. Однако суметь заставить чужую технику работать еще не значило снять с нее информацию — язык чужаков оставался тайной за семью печатями, а толкового лингвиста под рукой, как на грех, не было. Нет, ученые, конечно, старались, но времена, когда юный гений с рюмкой бренди в одной руке и сигаретой с травкой для стимуляции умственной деятельности, в другой, посидев ночку, выдает результат, давно прошли. Один, правда, попробовал — в результате на ЛСД так подсел, что еле вылечили. После этого, матерно ругаясь, Виктор запретил подобные эксперименты, пообещал лингвистам выделить для них суперкомпьютер соответствующей мощности и слово свое сдержал, вот только результатов так и не дождался. Увы, гениев у него в штате действительно не нашлось, а от посредственностей, пусть даже семь раз грамотных, прорывов ожидать было сложно. Пришлось отложить задачу до лучших времен и скрепя сердце оставить все как есть.
Так что, взвесив за и против, решено было продолжить поиски и постараться заполучить в свои загребущие руки действующий образец чужого оборудования, причем начать поиски решили немедленно. Виктора не покидали нехорошие предчувствия, что времени у них остается все меньше и меньше. И еще он предполагал, кто может постараться наложить мохнатую лапу на Империю, и ему эти предположения очень не нравились. Поэтому в кратчайшие сроки была послана вторая дальняя экспедиция, на сей раз из двух легких скоростных крейсеров с повышенным радиусом действия в сопровождении транспорта обеспечения. Командовать экспедицией вызвался Жак, и все согласились — парень засиделся на одном месте, практически не вылезая с планеты после войны с коалицией земных государств. Как оказалось, это назначение было огромной ошибкой, но тогда опытный командующий спецназом Империи показался всем наилучшим выбором. Впрочем, особо сложным поход не считали — так, выйти в пространство, где произошла схватка с дисколетом чужаков, разместить аппаратуру слежения, благо обе участвующие в конфликте стороны явно уступали людям именно в этом аспекте, затаиться и ждать, а если не будет возможности перехватить что-нибудь явно маломощное — возвращаться. Словом, обычная задача для разведки.
А пока экспедиция ходила где-то там, за пределами освоенных человеком территорий, в Империи происходили серьезные перемены. Началось все с того, что как только новое государство было официально признано и были заключены соответствующие соглашения, в него ринулся буйный поток иммигрантов. Ничего удивительного в этом, конечно, не было — вернувшиеся первыми немцы (а заодно финны и норвежцы, которых, ввиду их малочисленности, отпустили заодно с немцами), звеня монетами в карманах, создали Империи в Европе репутацию этакого Эльдорадо, где любой грамотный человек может в кратчайшие сроки обогатиться. На фоне стремительно нищающего населения они действительно выглядели богатыми и удачливыми, к тому же многие не скрывали, что как только появится возможность официально ехать туда на работу, они поедут. А что — платят хорошо, относятся с уважением (на фоне недостатка собственных грамотных кадров ничего удивительного), имеются все необходимые удобства плюс местная экзотика… Живи — не хочу! И этот факт как-то перевешивал пропаганду остальных стран о жутких условиях, в которых содержатся военнопленные. Вот тут и сыграла политика двойных стандартов, которую вел Виктор, — те немцы, англичане, американцы и многие другие, которые приняли предложение, сделанное один раз, зато для всех, вполне вписались в индустриальную структуру Империи. Одни простыми работягами, другие инженерами, в зависимости от квалификации и образования, но вписались и в результате жили более чем неплохо, многие лучше, чем могли позволить себе на родине. Во всяком случае, отдельный дом обеспечили всем, равно как и хорошую зарплату. Некоторые даже пережениться успели. А вот те, кто работать не захотел, остались вне этого. Нет, никто не морил их голодом, но и разносолами не баловал, да и в качестве жилья им полагался барак в тайге с трехъярусными нарами. Про ситуацию с неграми уже упоминалось. Разница, как говорится, налицо.