— Вот именно, Пувис, домой, на Гиммас-Хефдон, — произнесла она, обводя рубку взглядом и задерживая его на свободном от дежурства Бриме, сидевшем на откидном сиденье. — И, клянусь третьим глазом Слуа, — продолжала она, — вы сделаете это с нашим карескрийским чудом в качестве пилота. Что вы думаете насчет прогулки на этот транспорт, а, Брим?
Ухмыляясь, как сошедший с ума древесный хоггот, Брим вскочил с места и поспешил к пульту Амхерста.
— Я уже на полпути к переходному шлюзу, капитан, — рассмеялся он.
— Жаль, — рассмеялась она в ответ. — Вы можете в этом случае пропустить самое интересное, поскольку я не собираюсь высаживаться на него обычным способом — тогда второй корабль точно уйдет.
Амхерст нахмурился еще сильнее (хотя это представлялось невозможным).
— Капитан? — переспросил он.
— Я лишь сбавлю ход, проходя мимо первого корабля, — возбужденно сузив глаза, сказала она. — Чего-чего, а такого эти специалисты по прорыву блокады не ожидают. — Она ткнула пальцем в грудь Бриму. — Вы сами, лейтенант Брим, повезете десантную группу — в боте, на мостик их корабля. А вы, лейтенант Амхерст, — продолжала она, — найдете способ попасть к ним на борт через любой люк или что там у них — в общем, найдете способ. Потом немедленно установите контроль над кораблем. Десяти человек вам должно с лихвой хватить. И если вы поторопитесь, то успеете провернуть все за то время, что их корабль будет находиться под прицелом наших стосорокчетверок — они гарантируют активную помощь со стороны их команды. После чего, лейтенант Брим, вашей задачей будет привести корабль в любой порт империи, до которого вы сможете добраться. О боте не беспокойтесь. Мы постараемся подобрать его на обратном пути… в любом случае он стоит сущий пустяк по сравнению с этими красотками. Я жду вас на борту «Свирепого» с первым попутным судном. А теперь шевелитесь, оба!
* * *
Задолго до окончания десяти циклов, что Коллингсвуд отвела на это, Брим сидел, взмокнув от напряжения, за пультом управления третьего бота «Свирепого» — неуклюжего с виду, но мощного аппарата, спроектированного, как утверждала София Пим, в первую очередь ради своей уродливости, а потом уже ради эффективности. За спиной его, почти неотличимые друг от друга в голубых шлемах боевых скафандров, сидели на легких складных скамейках Амхерст и десять человек включая верзилу Барбюса; в тесном отсеке бота их длинные лучевые пики почти упирались в потолок. Последним в узкий люк протиснулся Урсис, размахивавший здоровым магазинным бластером содескийского производства.
— Люк задраен, Вилф, — доложил медведь, плюхаясь на скамейку рядом с Амхерстом. — Мне очень жаль, лейтенант, — добавил он, прижимая старпома боком к острому ребру шпангоута. — Коллингсвуд послала меня присмотреть за Бримом, — продолжал он в ответ на раздраженное покашливание Амхерста.
Брим подавил желание ухмыльнуться, кивнул и проверил герметичность люка по приборам. Потом включил маленький антигравитационный генератор в корме и сразу же перевел его на полную мощность — он терпеть не мог пилотировать перегруженные машины, но в сложившейся ситуации выбора у него не было. Когда тяга генератора достигла нормы, он кивнул изображению Теады на дисплее над его головой.
— Выводи нас, Джубал! — рявкнул он в переговорное устройство скафандра, и удерживавшие их на месте силовые лучи, мигнув, вспыхнули ярче, а шлюпбалки, ожив, начали поворачиваться — вверх и вбок, за пределы палубы «Свирепого». В первый раз с момента, когда Брим покинул мостик эсминца, он смог взглянуть на свою цель: первый вражеский корабль — типичный транспорт облачников, слепленный из шаров и цилиндров, нанизанных на центральный стержень, висел в четверти кленета по курсу, и они быстро нагоняли его.
— Готовься к запуску бота, — скомандовал он, стараясь перекричать рев генератора.
— Готов, — далеким от уверенности голосом отозвался Теада.
Брим еще раз прикинул дистанцию и скорость сближения — боты не рассчитаны на высокую скорость, тем более в перегруженном состоянии. Генератор, казалось, готов был сорваться с креплений. Брим стиснул зубы.
— Давай, Джубал! — крикнул он. Нельзя сказать, чтобы Теада сработал на отлично. Передний луч вырубился на долю тика раньше заднего, и бот чуть не развернуло прежде, чем Брим, мгновенно похолодев, выправил курс. Однако почти сразу вслед за этим он чудесным образом оказался вплотную у сферического носового модуля транспорта, в то время как «Свирепый», увы, удалялся от них слишком быстро — его орудия создавали набившимся в хрупкую скорлупку бота людям хоть какую-то иллюзию безопасности.
— Вон аварийный люк, лейтенант! — крикнул Барбюс, ткнув пальцем в бронированной перчатке в чуть видную окружность на левой стороне гиперэкранов корабля.
— Точно, — согласился Урсис. — Подваливай к нему, Вилф. Мы разнесем его к чертовой матери, если они сами не откроют — они, черт их возьми, хорошо знают, зачем мы здесь.
Брим развернул бот таким образом, чтобы его главный люк оказался прямо напротив неприятельского мостика, потом подождал, пока Барбюс распахнет его и нацелится своей лучевой пикой, положив палец на спусковой крючок. Он видел, что экипаж вражеского судна смотрит на него — как он надеялся, в ужасе и отчаянии.
— Дай им мгновение, Барбюс! — крикнул он.
— Есть, лейтенант, — ответил тот. — Я подожду.
Однако, как выяснилось, им не пришлось ждать долго — не успел голос Барбюса стихнуть в шлемофоне Брима, как крышка люка отлетела в сторону, а в проеме показалась фигура облачника в стандартном угольно-черном скафандре с руками, скрещенными над головой в общепринятом жесте капитуляции.
— Цепляй, Барбюс, — крикнул Брим, бросая бот вбок так, что люки, столкнувшись, высекли сноп искр. С неожиданной для своего великанского роста ловкостью Барбюс швырнул в проем две разрывные «кошки», дождался хлопков, подтверждавших, что те раскрылись, и, мгновенно выбрав тросы, принайтовал их к кнехту на полу бота.
И ничего не произошло. Брим выключил перегревшийся генератор и вопросительно посмотрел на старшего помощника в ожидании дальнейших распоряжений.
— Ну же, давайте, Амхерст! — нетерпеливо зарычал Урсис. — Или вы ждете персонального приглашения от Кабул Анака?
— О… Э-э… да. То есть нет, разумеется, нет! А!.. Сюда, ребята. — Амхерст замялся в проеме люка, толкая вперед Барбюса. За ними последовали Урсис, Брим и остальные матросы из абордажной группы.
На мостике неприятельского судна сбилась в угол небольшая кучка облачников, боязливо озиравшихся по сторонам. Любопытно, но среди них была женщина, причем с фигурой, формы которой не мог скрыть даже скафандр. Правда, общее впечатление несколько портил нос — такой, какой мог понравиться разве что ее матери. Рядом с ней стоял пожилой мужчина с пузом, выпирающим из-под силового пояса. Другой был абсолютно лыс. А еще один носил под прозрачным пузырем шлема маленькую остроконечную шапочку в придачу к черным усикам на верхней губе. Брим застыл как вкопанный. И это те самые враги, о которых он столько читал? Легендарные спецы по прорыву блокад? Он иронически фыркнул. Эти-то? Они выглядели в точности как те космические работяги, которых он знал еще по рудовозам: нормальные человеческие лица. В толпе на Авалоне он бы не обратил на них никакого внимания. И все до одного были смертельно напуганы, это точно.
Зато в центре рубки стояли у пульта три совсем другие фигуры — одетые в черные боевые скафандры контролеров. Странно, но их вид вернул Брима к суровой реальности войны. Черные контролеры являлись самостоятельной — и элитной — частью обыкновенно одетых в серую форму солдат Лиги. В глазах большинства имперских солдат именно они — убийцы маленьких девочек с Карескрии и разрушители беззащитных деревень — олицетворяли собой врага. Бриму казалось, что он видит пятна крови на безукоризненно чистых перчатках этих стоящих с равнодушным видом типов.
— Э-э… — неуверенно начал Амхерст. — Ч-что это за корабль?
— А кто ты такой, чтобы спрашивать? — презрительно спросил один из черных скафандров. — Сейчас не твоя очередь спрашивать, черный, — прорычал Урсис, сделав выразительный жест своим большим бластером. Жест не отличался особой учтивостью — ни по замыслу, ни по тому, как его интерпретировали контролеры.
— З-звездолет «Рыггец», — поспешно произнес один из них.
— Отлично, — громыхнул Урсис, явно перехвативший инициативу. — Надеюсь, вы понимаете принципы наших взаимоотношений. Ради вашего здоровья я бы советовал вам хорошо себя вести. — Он хищно облизнулся длинным розовым языком. — Я вот уж целый год не был на родных планетах и не пробовал сырого мяса.
Все три контролера заметно вспотели: мало кто не знал про содескийских медведей с их ежегодными отпусками «на охоту». Ничего особенного: в конце концов, разрешена же кое-где в Галактике охота на неразумных медведей.
— Отведите этих людей и заприте куда-нибудь, — властно сказал опомнившийся Амхерст. — И проследите, чтобы контролеров заперли отдельно, — добавил он. — Я не хочу, чтобы они мутили остальных, — Есть, сэр, — гаркнул Барбюс, подталкивая трех контролеров в черных скафандрах в коридор. — Я разберусь с ними так, что им не захочется затевать ничего такого. — Несколько циклов спустя он вернулся, чтобы увести гражданских с мостика в противоположном направлении. Брим следил за его действиями не без уважения — верзила-звездолетчик мало напоминал сегодня того неуклюжего увальня, что столкнулся с ним на трапе «Свирепого» в день его прибытия.
Впрочем, времени на посторонние размышления у него не было — он занял место за центральным пультом управления. Не оборачиваясь, он услышал, как Урсис втискивается в кресло пульта управления двигателями за его спиной. Разобраться в расположении пультов в тесной ходовой рубке «Рыггеца» оказалось делом несложным — при том, что принципы проектирования его отличались от имперских кораблей так же, как язык облачников — фертрюхт — отличался от авалонского.
— Давай-ка двигать этот металлолом отсюда, Ник, — бросил он через плечо, изучая клавиши и дисплеи на пульте. — Наш радист уже поймал адресованную этой птичке радиограмму. Очень скоро можно ожидать гостей, и — ручаюсь — первым из них вряд ли будет «Свирепый».
Отличаясь в деталях, приборы управления в целом оказались довольно привычными, как и везде во Вселенной. Брим довольно быстро включил три панели управления и проложил курс прочь от планеты, в глубокий космос, ожидая грохота кристаллов, с которыми пора было бы уже разобраться Урсису. Но и пятью циклами позже — если верить хронометру на пульте — ничего не произошло. Краем глаза он заметил озабоченную мину на лице Амхерста и продолжал изучать приборы перед собой, не желая мешать сильно обеспокоенному медведю-инженеру за своей спиной. Что-то у него не заладилось.
— В чем дело, лейтенант Урсие? — услышал Брим вопрос старшего помощника.
— Не могу включить регулятор мощности, — буркнул Урсис. — Что-то они здесь намудрили. — Он замолчал, стараясь сосредоточиться.
Амхерст почти бегом бросился к пульту управления двигателями.
— Намудрили? — переспросил он срывающимся голосом. — Вы что, хотите сказать, что они там что-то переделали?
Брим, не выдержав, повернулся. Урсис поднял глаза на старшего помощника, зажмурился, потом снова открыл глаза и покачал головой, словно то, что он хотел сказать, причиняло ему боль.
— Да, старпом, — хмуро ответил он. — Что-то изменено в схеме, я не до конца понял, что именно. Но дайте мне несколько циклов, и я…
— Не прикасайся к пульту, ты, идиот мохнатый! — взвизгнул Амхерст. — Они устроили все так, чтобы мы взорвались! — На лбу его выступили капельки пота.
— Это в то время, когда они тоже остаются на борту? — презрительно спросил Урсис, продолжая щелкать переключателями. — Вздор.
— Лапы прочь от пульта, медведь! — в панике прошипел Амхерст. — Я приказываю! Ты понял?
— Вы что, собираетесь ждать, пока нас перехватит их патруль, лейтенант? — нахмурился Урсис.
— Я не собираюсь гибнуть, Урсис, — сплюнул Амхерст. — Отойди от пульта, пока не взорвал нас к чертовой матери!
— Что-о-о?
— Ты же ни хрена не знаешь, что они напихали туда, содескиец! Клянусь третьим глазом Слуа, ты играешь с нашими жизнями. Эти кнопки подключены к чему-то…
— Я знаю, к чему они, черт возьми, подключены, — взорвался Урсис, в ярости склонив лобастую голову набок. — Я этим ремеслом на жизнь зарабатываю — обычно зарабатываю.
— Ты разбираешься только в тех системах, к которым не подключены бомбы, медведь, — не сдавался Амхерст.
— Верно, но я не верю, что это такой случай. Неужели вы серьезно думаете, что они готовы взлететь на воздух вместе с нами?
— Я волен думать все, что мне угодно. И убери свои когти с пульта — ты что, не понял, что это приказ? Приказ!
Урсус сердито откинулся в кресле. Не в силах оставаться в стороне, Брим вмешался в их спор:
— Если мы немедленно не начнем двигаться быстрее — гораздо быстрее, — мы очень скоро окажемся под дулами разлагателей, лейтенант Амхерст. Вражеских разлагателей. Оба их корабля успели послать сигнал бедствия.
— Тебя что, не пугает риск разлететься на элементарные частицы, карескриец? — злобно огрызнулся Амхерст.
— Я не вижу никакого риска в том, что делает Ник, — ответил Брим, изо всех сил сдерживаясь. — Если уж на то пошло, риск в том, что мы торчим здесь на скорости ниже световой. Любой может играючи перехватить нас — и если я только не ошибаюсь, этих «любых» здесь скоро будет пруд пруди.
— Ага! — оскалился Амхерст. — Впрочем, с чего это я удивляюсь? От вас, карескрийцев, можно было ожидать, что вы станете на сторону медведей. Чего взять, недолюди…
Брим тряхнул головой, избегая встречаться глазами с Урсисом.
— Может, вы предпочитаете иметь дело с нашими друзьями в черных скафандрах? — выпалил он. — Только скажите, я пошлю за ними Барбюса. Возможно, вам удастся уговорить их объяснить, что же они переделали в управлении…
Амхерст напрягся.
— Ну… мы хорошо знаем, сколько от этого будет проку, — пробормотал он, побледнев от страха. — И потом, я предпочел бы оставить их там, где они сейчас.
Брим стиснул зубы и еще раз посмотрел на бесполезные пульты управления. Он все еще старался совладать с собой, когда над головой, под потолком рубки, забил колокол. Он резко повернулся в кресле, быстро включив экраны кормового обзора.
— Это еще что? — вздрогнул Амхерст. — Мы все-таки взрываемся?
— Нет, — хмуро успокоил его Брим. — Теперь вы можете совершенно не опасаться, что облачники взорвут корабль.
— Вот так-то лучше, — с облегчением вздохнул Амхерст. — Но что тогда означал весь этот звон?
— Сигнал предупреждения, лейтенант, — ответил Брим, подстраивая резкость экранов и мрачно качая головой. — Помощь на подходе.
— О! — просиял старший помощник. — «Свирепый» уже вернулся?
— Нет, — вздохнул Брим. — Там совсем другой корабль. Я не могу прочесть, как он называется. Корвет Облачной Лиги. И оба его 99-мил-лиираловых разлагателя нацелены прямо на наш мостик,
Глава 3
Брим сидел, охватив руками колени и привалившись спиной к холодной металлической переборке, стиснув зубы в бессильной ярости. Двенадцать остальных членов незадачливой абордажной группы со «Свирепого» сидели рядом, мрачно уставившись в пол; шлемы от боевых скафандров у них отобрали. Из-за люка, из трубы центрального коридора грузовика слышались гнусавые голоса — говорили на чистейшем фертрюхте — и довольный смех. Он разбирал почти все: до войны пилотам на всех рудовозах вменялось в обязанность знать официальный язык Облачной Лиги. В те времена Лига являлась одним из основных покупателей экспортируемых империей товаров. Брим фыркнул — этого о нем не знал практически никто даже на борту его собственного корабля. Впрочем, и делиться своими знаниями с кем-либо он не собирался, пусть до сих пор это и не давало ему мало-мальски заметного преимущества. Разве что он разобрал, что весь их отряд собираются немедленно перевести на борт пристыкованного к грузовику корвета.