Ну и патронов ко всему, цинки, цинки, цинки… В деревянных ящиках с ручками!
Небо наконец-то почти полностью разъяснилось, выглянуло доброе августовское солнце, осветив уютную полянку за избой. Лишь на севере остались плотные облака — не злые, проходят стороной. Тени стали контрастней, очерчивая ландшафт, краски стали ярче. Пригревает, аж вставать не хочется… Я прикрыл глаза. И даже как бы задремал, как умею: продуктивно, продумывая и просматривая в полусонном тумане все накопленные впечатления, фильтруя мысли и выводы.
Осмотрев в свою очередь местность и закончив работу по организации водоподачи, к нам подошел Джай, а вскоре и Маурер подтянулся, оставив матроса на вахте.
— Этот приют надо забирать себе, — с ходу бухнул он. — Идеальная база для имперских Kriegsmarine! Как думаешь, Тео, есть уже в России имперский флот? Почти половина расстояния от Табора до Волги! Неизвестно, что и как будет дальше, какие нам предстоят рейды и походы, а потому такое место всегда пригодится… Господа, я намерен припрятать здесь пару бочек с топливом!
Я конечно же знал, что запас горючего у нас большой, но не удивиться не смог. Однако Ули прав — если такая возможность есть, пусть оставляет. Тут ведь не в бочках дело — шкипер столбит поляну в полном соответствии со своими взглядами на жизнь. «Альфа» метку ставит.
— Может, отпустишь Алекса, Ули, — предложила Ленни, — чего парню на борту сидеть, никто судно не угонит.
Капитан снял легкую фуражку, пригладил волосы, посмотрел на бухту:
— И то верно.
И тут он удивил нас еще раз. Вытащив из нагрудного кармана рубашки маленькую серую рацию, он что-то негромко сказал — и в тот же миг со стороны берега заревели трубы иерихонские! И как только рупор динамика не свалился со штанги ходовой рубки!
— Алекс, заканчивай все дела и давай к нам!
Я, к счастью, не мог увидеть реакции матроса, мешал угол сруба, а вот Ленни оценила по достоинству.
— Старый дурак, как ты можешь! Он же чуть с ума не сошел!
Казалось, она сейчас набросится на шкипера с выпущенными когтями.
— Да ничего страшного, чего ты взбесилась! Алекс парень молодой, крепкий, и не такое выдержит, — заерзал шкипер, чуть попятился и, резко меняя тему, поинтересовался: — О чем спорим?
— Мы с Ленни сошлись во мнении, что в здании хранится оружие, германское, — тщетно пытаясь восстановить утраченную расслабленность, ответил я. — Теперь пытаемся конкретизировать.
— Так это все-таки Rohstoffvorrate? — довольно спокойно уточнил Ули. — Внутрь уже заглядывали?
— Вас ждем, — обиженно заявила Ленни, покусывая травинку. — Как настоящие друзья и партнеры. Команда. Да, наверное, зря…
— Не дуйся, дочка… Тогда нам нужно устроить пари! — неожиданно объявил шкипер. — Иначе жить скучно, господа. Делаем ставки! Джай, ты участвуешь?
Индус, сидя на корточках и придерживая правой рукой «томми», мягко улыбнулся, чуть подумал и отрицательно качнул головой. Ну да, не с его философским складом участвовать в лотереях.
— Тео?
— Каков суперприз?
— Пять банок пива «Будвайзер» из моих запасов! — Ули щедро махнул рукой.
Баночное пиво, как и любое другое, кончилось, несколько банок осталось лишь в личном запасе капитана, так что куш подходящий. Только вот насчет чего спорить? Вряд ли Ули отважно предположит, что в срубе пылятся японские «Арисаки». Шанхай с индусами свои Militari-Rohstoffvorrate явно вскрыли. А британцы? Это было бы слишком изощренным издевательством над «англичанкой» — закинуть склад с оружием островитян на материк. Русские же далековато. А вот недавно присоединившийся к Русскому Союзу немецкий анклав вполне может быть где-то рядом.
Посудачили мы немного, прикинули — и спор затих, пари не склеилось.
Подбежал Сашка с бешеными глазами, в руках держит «хаудах», молодец, не забывает. А вот Маурер постоянно забывает — на поясе кобура с револьвером, и больше ничего. Ведь договаривались…
— Ладно, пошли смотреть, — решил я, — все собрались. Джай! Подходи, начинаем!
Пока мы спорили, индус сходил к ручью, проверил крепления шланга.
Собрались у двери, Ленни приготовила камеру, желая запечатлеть торжественный момент «Экспедиция „Клевера“ вскрывает депо-закладку».
Но отодвинуть засов я не успел.
Уже подходящий к дому Джай неожиданно закричал.
Я вообще никогда не слышал от него подобных криков, разве на команде голос повысит. Сейчас же он кричал не просто тревожно, а с нотками категорическими и уж никак не свойственной ему паники!
И тут же прогремела первая очередь из «томми»!
Что мне больше всего не понравилось — длинная, неправильная. Громко матерясь по-русски, я бросился к углу избы, где оставил винтовку.
Вторая очередь!
Это уже Ленни, она справа.
— Бегом на судно, «беретту» неси! — истошно заорал Маурер, вырвав у Сашки «хаудах». — И пулемет! Марш-марш!
Подскочив к подруге, я наконец-то увидел цель и тут же опустился на колено.
Ибо в этой ситуации стрелять нужно точно.
Вниз по просеке на нас пер Зверь.
К концу лета нормальные медведи наконец-то наедаются. Пищи здесь вызревает достаточно, чтобы им не быть голодными. Этот гризли тоже не был голоден, он двигается так резко, а прыгает так далеко, что наверняка уже «зачистил поляну», повышибав конкурентов, обычных, нормальных хищников. А значит, где-то неподалеку в неглубокой яме дозревает туша полусъеденного медведя или лося, загнанного в тупик распадка и убитого одним ударом чудовищной когтистой лапы. Дело было в другом…
Я видел заложенную особо изначальную агрессию.
Этот супергризли просто был убийцей.
Так это медведь? Сколько я их видел-перевидел, и бурых, и черных, и белых. Сибирских и камчатских, таймырских и арктических. Медведь, похоже. Вот только размерчик достался зверюге чрезвычайный, да пропорции нарушены. Что-то древнее, страшное, взятое от крупных кошек, и что-то немыслимое, украденное у доисторической гиены. Окрас почти черный, с оттенками коричневого. Правильно рассказывали люди — страшная тварь.
Я быстро поглядел на товарищей, успел увидеть прищуренные глаза Ленни и бешеные — шкипера, громко ругавшегося на родном языке, пятно побледневшего лица индуса…
— Стоп! Прекратить огонь! — рявкнул я во все горло. — Ждем! Выбрать позиции.
Сколько автоматчики уже пуль выпустили? Половину магазина каждый, не меньше. А ведь запасных у них с собой нет. И толку нет. Вот он, вред автоматики!
Сто пятьдесят метров до него.
Получив первые приветы от Джая, зверь решил взять паузу и прыгнул в сторону, метров на десять — так легко, что было ясно: при желании он вдвое перекроет результат.
— Оценить боезапас, приготовить пистолеты! Ленни, правее, Джай, ближе к избе!
Прыжком гризли получил выигрыш в позиции, спрятавшись в зарослях. Дальше не уйдет, там скала. А вот ломануться прямо через кусты вниз сможет запросто.
Давно я так не пугался, честно скажу. Подышал поглубже. Где он?
Ленни подумала так же, и ей, как всегда бывает в таких случаях, тут же показалось, что она его видит.
Така-така-там! — простучал ее «томми».
— Прекрати!
Мне было страшно представить, сколько на таком расстоянии пуль ушло в молоко! Чем воевать будем!
А уж в зарослях… Сплошные рикошеты обеспечены, дай бог хоть одна царапнула это чудовище.
— Ждем, я сказал! Стреляю я, остальные по моей команде!
Дальше я уже не обращал внимания на действия группы, полностью отдавшись главной задаче — его нужно остановить до того момента, как гризли выйдет на рубеж последней атаки, а это метров пятьдесят.
— Алекс, проклятье! Ты где? — заорал Маурер, забыв про чудо-рацию.
Вдали что-то крикнули. Не расслышал.
Я быстро провернул кольцо панкратического «сваровски» на самый минимум — 1,7, чуть увеличивает, а угол обзора что надо, при таких-то прыжках мишени…
Куда бить будем, Федя?
Выгодную позицию я уже прозевал.
Джай стрелял в тот момент, когда гризли, привстав, ударом правой лапы выбил в грунте перед собой целую канаву — точно, это медведь, они всегда так в самом начале делают, «стрелку забивают», а заодно и демонстрируют силу. Здесь под горку, а вставать он больше не будет — они только в кино встают в атаке, в жизни такого не бывает. Медведь поднимается на дыбы до принятия решения. Если уж принял, то атакует низом, не дурак, чай.
Этот будет атаковать.
Я прикинул и тут же должно оценил густую жирную шерсть из крепкой толстой ости, слипшуюся в «рикошетную» броню, толстенный слой твердого августовского жира — это вам не колышущийся баллистический гель… И кости — широкие, прочные и очень толстые. Попробуй прошиби такого пистолетными да автоматными пульками.
Есть проверенное место — точно перед ухом, попаданием туда и слонов валить можно. Но для того нужна боковая проекция, а гризли мне такого подарка не сделает — похоже, он где-то уже сталкивался с огнестрелом, с людьми знаком, отважен, а мои выстрелы его только приманили.
— Идиот! — забасил сбоку Маурер. — Где пулемет? Как ты мог забыть! Бегом назад!
Худо дело, пулемет нам бы сейчас не помешал. Саня, ну е-мое… Я опять смачно разрядился родными матюками — реально помогает, адреналин гасит.
Сейчас выскочит!!!
Гризли вымахнул из чаши и двумя рывками стал ближе к нам метров на пятьдесят. Зараза, да он прыгает, как кузнечик! Да еще под горку!
— Джай, Ленни, короткие!
Стереоэффектом пророкотали очереди автоматчиков, зверь чуть затормозился и перешел на рысь, накапливая силы для сокрушительных прыжков по поляне — смертельного танца среди двуногих глупцов, которых так легко и приятно рвать на части. А головой-то направо косит! Гад, он опять хочет сигануть в кусты и остаток пролететь там, гарантируя нам «молоко» и рикошеты!
Тогда сустав.
Каким крупным ни будет зверь, сколь ни сильно нападающее на вас существо, будь то природный хищник или обкуренный здоровяк, от рождения утративший чувство боли, — их суставы очень уязвимы. И они критичны для кинематики тела.
Повезет — остановишь. Человеку лучше стрелять в тазобедренный, сразу просядет, будь он хоть йети. Со зверем же такое не прокатит — не вычислишь в движении, да и попасть нереально. А вот плечевой… Медведь не кенгуру, одними задними не прыгает, ему обязательно нужна помощь мощных передних лап.
Работаем! Выдох…
Пять патронов.
Ба-бах! Черт, как громко разговаривает маузер в скальных теснинах!
Я попал с первого же выстрела.
Маузеровская пуля влетела в левый плечевой сустав, как минимум подколов «шарнир». Именно этот удар накрутил злости огромному хищнику, чудовище добавило скорости, еще не замечая боли, но уже ощутимо припадая: под горку нагрузка пошла на передние лапы.
Ба-бах! Ба-бах!
Где-то на уровне сустава у него расположен центр масс, и, как всякое животное, он инстинктивно старается держать его в одном месте — это и есть устойчивость.
Второй выстрел попал по месту, третий смазался. Я представил, как острая пуля прошла сантиметров двадцать по тугой жировой пластине, тщетно пытаясь создать гидродинамическую полость, — ни жидкости там нет, ни нервных окончаний.
А красавец он все-таки!
Ай да трофей! Ай да Федя!
Ба-бах!
И один патрон оставим, это уже традиция.
Четвертым выстрелом я отсушил ему левую лапу полностью. Все, не прыгун ты, паря!
Супергризли тоже это понял и отчаянным усилием все-таки прыгнул, скрываясь в ивовой рощице, — лесом же назад пойдет, падла!
Можно теперь и нашим пострелять, глядишь, как-то заденут. Но команду я отдать не успел. Точнее, успел, но совершенно другую.
Потому что позади меня в бой вступил новый участник.
Ду-гу-ду-гу-ду-гу-ду!
MG-30 палил не переставая — и попадал! Сашок, не желая терять времени и не рискуя еще раз попасться на глаза разъяренному шкиперу, просто вскинул пулемет на турель и начал вести огонь прямо с борта «Клевера»!
Автоматчики тоже было подключились, но…
— Ложись! — как подрезанный заорал я, в то же время и сам падая на землю.
Спаси и сохрани! Как тут не материться, а!
Вскоре пули перестали свистеть над головой… Стало тихо.
— Шкипер! Мне вот интересно, а ты стрелять будешь? — громко поинтересовался Джай.
— С удовольствием! — рявкнул опомнившийся Ули и засадил из полуавтомата пять штук «бреннеке», целясь в темную неподвижную кучу, лежащую среди срезанных ивовых стволиков. — Тысяча китайских сельдей! Увидев его, я понял, что дьявол существует!
Я встал, отряхнулся, посмотрел в прицел. Нормально.
— А почему китайских, Ули?
— Так желтые…
— A-а… Сашка, давай сюда! И пулемет прихвати на этот раз! — крикнул я матросу и, обнимая Ленчика за дрожащие плечи, добавил: — Ну что, пойдем, дорогая, прогуляемся, посмотрим, нет ли там чего-либо съедобного.
Zicke улыбнулась. В глазах ее блестели слезы…
Как интересно и насыщенно проходят наши дни. Книгу писать можно.
Для того чтобы прийти в себя, оценить картину прошедшего боя и осмотреть чудовищный трофей, нам потребовалось немало времени. Битый час провозились. Потом все захотели есть — это нормальная реакция, все охотники знают.
Да и боеприпасы пополнить не помешало бы.
— Тео, скажи как на духу, — поинтересовался шкипер, — у этой твари может быть напарник поблизости?
— Абсолютно исключено, — не раздумывая, ответил я. — Такие хищники группами не ходят. Одному бы прокормиться.
— Понял… А поменьше?
Я только вздохнул. Горожане, что с них возьмешь.
— Ули, шериф поменялся… Теперь мы в Сильвер-Крик главные.
— И в честь такого события уничтожение остатков пивных запасов будет выглядеть вполне уместным и богоугодным делом, — заметила Zicke.
Поужинали быстро, хотя торопиться было некуда. Очевидно, что сегодня наш путь уже не продолжится, — зачем идти по морю в ночь, если можно спокойно отдохнуть в этом райском уголке, тем более ставшем таковым после уничтожения страшного врага. И все равно — как тут не торопиться, если чертов склад так и не вскрыт! Может, это карма такая? Знак Судьбы?
Просто так дернуть дверь я не дал: мне сегодня отчего-то хочется долго дуть на ледяную воду. Зачем кому-то минировать дверь? И все же… Сашка привязал длинный реп-шнур, которым мы сперва сдернули засов — ничего не произошло, потом приоткрыли саму дверь — опять тишина.
— Чувак, пусти меня первой, — попросила Ленни.
— Давай, — разрешил я, успокоившись. В конце концов, рядом буду.
— Тогда камеру бери!
Вот журналистка нашлась…
Сильфида решительно открыла дверь, смело ступила внутрь, и тут раздался резкий электронный сигнал — громкий и опасный! Одновременно в доме что-то вспыхнуло, яркий проблеск полыхнул из открытой двери и слуховых окон.
Ленни выскочила как ошпаренная.
— Что это было?
— Нечто похожее мы видели у Плохой Пагоды, — заметил индус.
— Нет, там было другое, — усомнилась Zicke, приходя в себя.
— Ты что-то успела заметить? — спросил я о самом главном.
Она лишь пожала плечами…
И Сашка, в который уже раз, побежал к мотоботу. Шкипер послал его за важным инструментом — круглым зеркалом на длинной металлической ручке, с помощью которого осматриваются те места узлов и агрегатов, к которым не так-то просто подобраться в тесноте машинного отделения «Клевера».
— Сам посмотрю.
Я опять согласился: у Маурера опыт.
Засунув шпионскую шнягу в проем, шкипер принялся вертеть зеркало, изучая внутреннее пространство избы. Вот он что-то увидел, подался ближе…
И тут вновь зазвенел сигнал «Alarm!». [41]
— Проклятье! — и прыжок назад.
— Ты увидел?
— Да! В комнате пусто, ящиков нет, — уныло доложил Ули.
Но-но! Так не пойдет. Для чего тогда огород горожен?
Надо самому глянуть.
Прикрыв глаза, я быстро шагнул в комнату, в третий раз услышав сигнал.
На этот раз он был спокойным и даже дружелюбным, как в аэропортах, помните?
Комната действительно была пуста. Никаких ящиков или коробок, груд и штабелей — не сбылась мечта!
— Эх… Мне нужно было спорить, — с сожалением заметил Джай по ту сторону двери.
Зато осточертевший камин есть! Как и небольшая кушетка справа.
А вот с другой стороны имелось интересное: длинная черная плита на полу, где-то два метра на метр, черная, блестящая. Я присел возле нее. Похоже на камень, да не камень… Из подобного материала сделан мой мини-глобус. Потрогал рукой гладкую поверхность — холодная. Ладно, чего еще нам приготовили?