Змей отошел уже на приличное расстояние. Он шагал, распрямив спину, расправив плечи. И никто, кажется, за общей суетой не заметил этого.
Мунлайт поглядел на громаду Агропрома. Стрельба понемногу замирала. Оставшийся без охраны генерал углубился на территорию бывшего НИИ и уже песочил кого-то.
Мун перевел взгляд на Снейка, чертыхнулся и поспешил следом.
Бородатый отдалился на довольно приличное расстояние и шагал, взяв хороший темп. А для Зоны так не просто хороший, а на грани риска.
Сократить расстояние теперь было не так просто. А окликнуть сталкера означало привлечь ненужное внимание. Это внимание Мун и без того чувствовал где-то между лопаток. Казалось, что генерал уже отвлекся от своих важных дел, заметил дезертирующих сталкеров и сейчас отдает приказ стрелять на поражение.
Мунлайт считал шаги и тихо поминал каких-то абстрактных матерей и бабок. А выстрелов в спину все не было.
— Товарищ генерал! — Карташов щелкнул каблуками. — Разрешите обратиться.
Хворостин поглядел на старлея. Тот стоял грязный, взмыленный, уставший, но рожа довольная. Значит, все идет хорошо.
— Давай, лейтенант, без церемонии, — разрешил генерал. — Что там у нас?
— Противник с территории выбит.
— Всех перестреляли?
— Не исключено, что кому-то удалось уйти, — честно отрапортовал Карташов. — Но трупов много. Сейчас ребята проверяют здания, но сопротивления нет. Если только какая шелупонь где затаилась.
— Наши потери?
— Двое раненых.
Хворостин растянул тонкие губы в хищной улыбке.
— Хорошо.
Он кивнул старлею и зашагал обратно к вертолету. Карташов послушно засеменил рядом.
— Закончите с зачисткой территории, организуй охрану. Нам здесь нужно плотно закрепиться. Охрану менять в две смены. Смотреть в оба. Если кто-то сбежал, то может, наверное, и вернуться.
— Может, — эхом повторил Карташов. Не то согласился, не то спросил.
— А это мы сейчас у консультанта спросим. В любом случае какое-то время нам тут придется удерживаться имеющимися силами. Раненых отправь вертолетом обратно за кордон.
Генерал дошагал до вертолета и забрался внутрь. Внутри Ми-24 было пусто. Только первый пилот сидел на своем месте, уткнувшись в ПДА, и гонял какую-то бессмысленную игрушку с разноцветными шариками. Второй и вовсе дремал, словно рядом не было войны. Словно не стреляли, не убивали в нескольких сотнях метров.
Догадка хлестанула, словно бичом. В одну секунду внутри все оледенело от понимания ситуации и вспыхнуло яростью в первую очередь на самого себя, во вторую — на всех причастных.
— Где? — задыхаясь от гнева, спросил Хворостин. Пилот оторвал взгляд от разноцветных шариков на экране. С досадой поглядел на Хворостина.
— Ушли, товарищ генерал.
— И ты отпустил?
Пилот пожал плечами.
— Никаких распоряжений относительно того, что я должен охранять пассажиров, я не получал.
— Под трибунал пойдешь, — взревел генерал, чувствуя, что его несет, но не в состоянии уже остановиться. — Куда пошли?
Летчик немного побледнел, стиснул челюсти, но промолчал, только указал направление.
— Свяжись, — заговорил он сбивчиво, — верни вертолеты. Пусть проследят, куда свинтили эти двое.
— Невозможно, товарищ генерал, — напрягся пилот. — Связи нет.
— Как нет? — взревел тот.
— Не могу знать, — совсем струхнул летчик. Хворостин скрежетнул зубами и вылетел из «вертушки» значительно быстрее, чем в первый раз.
Карташов стоял здесь же.
— Слышал? — рявкнул генерал.
— Так точно.
— Тогда бросай все и дуй за ними, старлей. Кордонами без тебя займутся. И учти, на бородатого мне плевать, но седой нужен как воздух.
Старлей кивнул и, не тратя времени, пошустрил следом за слинявшими сталкерами.
На бородатого и в самом деле начхать. Теперь от него толку точно не будет. Но седой нужен. Без консультанта не обойтись. Им сейчас здесь надо закрепиться и выжить. Для этого нужен местный с пониманием местных законов. А нового консультанта искать… Где? Когда?
И самое паршивое, что на этот раз собак спускать не на кого. Облажался не кто-нибудь, облажался он сам. Хотя кто мог предположить, что сталкеры решат сдернуть на этом этапе? Когда уже приличная часть работы выполнена, когда все повязаны, когда деньги все ближе…
Дьявол! Ведь сам же только недавно поминал, что деньги не самый главный стимул. Даже для того, кто их очень любит.
— Чёрт!
И Хворостин зло и смачно сплюнул.
8
Старший лейтенант Сергей Карташов чувствовал себя проигравшим. Нет, не партию, но крупную фигуру, причем по глупости.
Сбежавшие сталкеры в его картину мира не вписывались. Если бы они смылись, получив на руки деньги в полном объеме, все было бы логично. Но генерал не столь наивен, чтобы выплачивать вперед даже половину суммы. А от таких сумм нормальные люди, находящиеся в здравом уме, не бегают.
Конечно, всегда остается шанс, что тебя натянут и не заплатят, но ведь все, что было сделано и уже выплачено, говорило в пользу серьезности намерений генерала. Ведь можно же было уже понять, что кидать консультантов никто не станет. Любому нормальному человеку понятно…
Стоп, оборвал себя Карташов. Нормальному человеку! Ни один нормальный человек не полезет в этот гадючник диаметром в тридцать пять километров. Нормальные люди не лезут в такой экстрим забавы ради. Нормальные люди не рискуют настолько даже ради серьезных гонораров. Потому что трупам гонорар не нужен. А сдохнуть до того, как тебе кто-то хоть что-то заплатит, здесь легче легкого.
Следовало честно признать, что Сергей просчитался. Впрочем, проигрывать старлей не собирался. И партия, раз уж сам назвался Игроком, еще не окончена. Одна ошибка — это еще не поражение.
Он вышел на открытое пространство и приободрился. Впереди, хоть и на достаточном расстоянии, были видны знакомые фигуры.
Аномалий и мутантов здесь практически нет, припомнил Карташов научения седого, главное, под землю не соваться. А он и не станет лезть под землю.
Старлей перехватил автомат поудобнее и прибавил шагу.
Бородатого Змея он убьет сразу, еще до того, как начнет о чем-то говорить, благо генерал фактически дал на это добро. Нет, ничего личного к Змею он не питает, просто седой должен понять, что с ним не шутят. И лучше доказательство их серьезности придумать трудно. Да и если начнется потасовка, то с двоими ему однозначно не справиться. С одним бы совладать.
Карташов подумал, что, если возникнет критическая ситуация, он просто стрельнет седому по ногам. В конце концов, для работы консультанту ходить не обязательно.
Раздробленные осколки мыслей сложились, кажется, в нечто целостное. Сергей готов был уже спокойно вздохнуть, когда из кустов прямо перед ним вывалился прозрачный, словно сотканный из дыма силуэт.
Автомат рефлекторно качнул стволом. Палец привычно лег на спуск и даже надавил чуть. Но память живо подбросила воспоминание о том, насколько бесполезно стрелять по таким «касперам». Только патроны потратит и привлечет внимание беглецов, которые его, кажется, пока не заметили.
Старлей замер. Полупрозрачная фигура вышла из кустов метрах в пятнадцати от него и повернулась спиной. Призрак смотрел, если он, конечно, мог смотреть, туда, куда Карташов собирался стрелять.
«А ведь он меня не заметил, — возникло в голове. — Он топает куда-то по своим делам и меня не тронет. Надо только его обойти».
Словно услышав его мысли, фигура вдруг обернулась и посмотрела на Сергея. Теперь он готов был поклясться, что эта тварь может смотреть.
У призрака имелись не только глаза, но и вполне осмысленный взгляд. А еще у призрака было лицо. До боли знакомое, хоть и прозрачное. И улыбался этот бестелесный знакомо до омерзения.
— Что ты такое, твою мать? — прошептал Карташов, отступая на шаг.
И удостоился ещё одной прозрачной кривой ухмылки, какими одаривал его не единожды седой сталкер с поганым характером.
Снейк рисковал. Он двигался не просто быстро, а очень быстро для Зоны. Прогулки с такой скоростью в этих краях либо требовали высочайшей концентрации внимания, либо объяснялись непомерной самоуверенностью или глупостью. Ни дураком, ни напыщенным индюком бородатый не был. Да и не живут здесь долго самоуверенные и не очень умные.
Мунлайт тоже ни одним из вышепомянутых недостатков не страдал, но идти сейчас приходилось ещё быстрее. Наконец он не выдержал и позвал негромко:
— Снейк!
Бородатый не услышал. Мун чертыхнулся и прибавил шагу. Места здесь, конечно, тихие, в этом он старому хрену ни разу не соврал, но даже в самом тихом омуте порой заводятся черти.
— Змей, твою бога душу!
На этот раз вопль получился громче, но и результативнее. Бородатый притормозил и оглянулся. Мун поспешил сократить оставшееся между ними расстояние.
— О! Это снова ты, адепт хаоса.
— Само такое, — беззлобно огрызнулся Мун. — И куда ты теперь пойдешь, скажи на милость?
— Это ты куда пойдешь? — отозвался Снейк. — Без денег.
— Ты думаешь, я это из-за денег? — взвился седой. — Дурак ты, Змей.
— Ты больно умный. Чего за мной тогда пошел? Вернись и доделай то, на что подписался.
— Я, между прочим, аванс взял, — напомнил Мун.
— Ничего, ты его уже отработал, ещё пару таких объектов по твоей наводке расстреляют, и остальные денежки у тебя в кармане.
Мунлайт налился краской, казалось, сейчас звезданет со всей дури по бородатой физиономии приятеля. Но этого не случилось. Тихо хлопнуло. За спиной у Снейка надломилась толстая ветка. Бородатый хотел повернуться на треск, но в этот момент Мунлайт кинулся на него всем корпусом. И хотя весовые категории у сталкеров были разные, причем с разницей не в пользу седого, он сумел завалить Снейка.
Бородатый рухнул, как подкошенное дерево. Упал плашмя на спину с такой силой, что Мунлайт на секунду испугался за его позвоночник. Но беспокоился зря. Снейк дернулся было подняться, но тут хлопнуло второй раз. Уже явственно, знакомо, расставляя все точки над ё. С таким звуком чавкает глушитель тихого пистолета, слепленного на основе ИМ.
— Не дергайся, дурило! — рыкнул Мун, сползая с бородатого и перекатываясь на бок.
Снейк и не дергался. Он перевернулся на живот, чуть приподнял голову и высматривал противника.
Их оказалось четверо. Они шли не таясь и не заботясь о собственной безопасности. Ломились прямо через кусты. Трое с пистолетами, один с обрезом. Движения нападавших были ломаными, неуклюжими, как и сами они. Но Мунлайт знал по опыту, что такого противника завалить в разы труднее, чем Снейка. Даже если в него стрелять.
— Твою налево, — выдал наблюдение бородатый. — Зомби.
Мун кивнул, вылезая из лямок рюкзака и подтягивая автомат. Хотя слово «зомби» не любил. Зомби отдавали каким-то нелепым детским страшильным кино, где сомнительных достоинств красотка Мила Йовович лупит ожившие трупы. Те картонные монстры тоже назывались зомбями, и ассоциация застряла в голове у Муна очень жестко.
Те, которых называли этим словом в Зоне, были не картонными, а более чем реальными. Поэтому, когда Мун подслушал у одного знакомого из учёных очкариков слово «кадавр», с удовольствием взял новое определение на вооружение.
Кадавр звучал серьезнее, чем зомби. Солиднее, что ли. Впрочем, как ни назови, а перли эти самые зомби-кадавры сейчас на них хоть и плохонько, но вооруженные. Хоть и хреновенько, а стреляющие. И дырок в двух сталкерах могли понаделать вне зависимости от названия.
Нелепые неуклюжие фигуры были ещё далеко. Один из четверки, тот, что был с обрезом, глухо выкрикнул короткое бранное слово и шарахнул в белый свет, как в копеечку.
— Сука, — пробурчал Снейк, — он еще и ругается.
— Некультурный какой, — ядовито ухмыльнулся Мунлайт. — Вот ведь зомби пошли. Вот раньше, помню, все больше «ура» кричали.
— «Раньше» это когда? — поинтересовался Снейк.
— Пару месяцев назад. — Мун перевел предохранитель на одиночные. — Твои два справа, мои слева.
Бородатый кивнул, приподнялся и дал очередь. Кадавра с обрезом дернуло, пошатнуло. Очередь прошила его тело насквозь. Человек при таком раскладе уже лежал бы мертвым. Мутант пошатнулся, удержал равновесие, снова гаркнул знакомое бранное словцо и попер дальше. Подстреленного кадавра мотало, но он продолжал идти, будто от силы пропустил удар в ухо.
Снейк выругался и растерянно поглядел на седого.
— С зомбаками, что ли, не воевал? — буркнул Мун, не глядя на приятеля, а ловя фигуру на мушку. — В голову стреляй.
— Не учи учёного, — отозвался тот.
Мун нажал спусковую скобу, хлопнул выстрел, но ощутимого вреда никому не принес. Снейк снова подскочил, перемещаясь в сторону. Дал короткую очередь и повалился на землю, откатился за невысокую кочку.
На этот раз он попал как надо. Голова обладателя обреза брызнула красными и белыми ошметками, и любитель нецензурной брани повалился на землю, теряя по дороге обрез.
Кадавры огрызались неприцельным пистолетным огнем.
Мунлайт не приглядывался к тому, что творится с правого фланга. Он тщательно вылавливал в прицел голову своего подопечного. Наконец вдавил спуск. Вышло не так эффектно, как у Снейка, но вполне эффективно. Ближний к нему кадавр поймал пулю четко в лоб и, как стоял, повалился на спину.
Он еще дергался и орал что-то невнятное на низкой ноте, но подняться уже не смог. Значит, не опасен. Справа опять разразился очередью автомат бородатого.
Захлопал «Макаров», пару раз чавкнул БП. Мун поймал на мушку кадавра с бэпэшкой и вздрогнул. На секунду в глазах потемнело. Седой попытался проморгаться, надеясь отогнать видение, но картина не изменилась. Этого не могло быть, но… хотя почему не могло?
Чавкнул БП. Бесшумный пистолет был только один. И стрелял он пять раз. Один раз, самый первый, когда скосил ветку. Второй — когда он повалил Снейка. Потом еще два выстрела и сейчас один. Мун вскочил на ноги и метнулся в сторону, хотя особенного смысла в этом не было. Кадавры стреляют настолько бездарно, что шансы словить пулю стоя на месте или поймать её, пытаясь увернуться, примерно равны.
Стрекотнул автомат Снейка. Третий зомбак повалился на землю, засучил ногами в конвульсиях. Если не подойти и не добить, у них эти конвульсии могут продолжаться ещё несколько суток. Мун с таким сталкивался. Выглядит жутко.
Он еще раз подскочил и снова метнулся в сторону. На этот раз рывок получился основательным. Чавкнул БП. Раз, другой. Семь.
Мунлайт повалился на землю и скатился к Снейку за кочку. Тот лежал бледный, видимо, тоже разглядел единственного оставшегося на ногах противника.
— Хреново дело, — буркнул Мун.
Бородатый понял по-своему. Подтянул автомат и напружинился, готовый вскочить на ноги в любой момент.
— Давай я его.
Мун повернулся, сильным ударом выбил из рук Снейка АК.
— Не трогай, это же…
— Это не он, — оборвал бородатый. — Уже не он.
— Не смей, — решительно предупредил Мунлайт и поднялся на ноги.
Если арифметика его не подводит, то остался один выстрел. Знакомая высокая крепкая фигура перла на него корявыми рваными движениями. Словно разболталось что-то внутри, сдох какой-то центр, отвечавший за координацию и еще что-то важное.
Противник поднял руку с БП. Хлопнул выстрел. Мунлайт кувыркнулся.
На какой-то момент наблюдавшему со стороны могло показаться, что пуля достигла цели, но седой успел упасть раньше.
Мун легко поднялся и зашагал навстречу. Противник, язык не поворачивался назвать его кадавром, попытался выстрелить еще раз. БП щелкнул осечкой. Раз, другой, третий, четвертый. Палец противника продолжал давить на спуск, хоть в этом и не было нужды. Мунлайт остановился. Расстояние между ним и кадавром сократилось. Теперь было видно суровое лицо противника с жесткими чертами. И тоскливые глаза, в которых теперь не было смысла.
Человек, хоть и был теперь не совсем человеком, смотрелся мрачным, угрюмым. За что при жизни, в которой его знал Мунлайт, и получил свою кличку.