- Ну, так что скажешь? – снова донеслось из кухни.
- Не надо, мам, - ответила девочка, сплюнув пасту в раковину. – У меня вполне хорошая одежда
- Ты уверена? Может, всё-таки что-нибудь нужно?
- Нет, нет, не беспокойся.
«В чем всё-таки дело?» - Эра коснулась рукой зеркала.
А вот и ответ!
Из отпечатка ладони на зеркальной глади выглядывало размалеванное лицо. Ошарашенные глаза, заплывшие чернотой, горящие румянами щеки, дрожащие губы, черт знает как перемазанные помадой. И это лицо видела Инна. «Какой позор! Как теперь маме на глаза показаться?» - Эра густо намылила лицо и умылась горячей водой.
«И что же теперь? Выдумывать оправдание или сделать вид, будто ничего не было? - думала девочка, разглядывая в зеркало, не осталось ли чего на лице. - А физиономия-то и без неумелого макияжа не краше: щеки опухли от недосыпа, под глазами темные дуги. Раньше я выглядела лучше».
На кухонном столе стыла одна тарелка овсяной каши, это значило, что мама завтракать не будет. Вот и хорошо!
- Я буквально валюсь с ног, - сказала мама, протяжно зевая. – Сегодня у меня была очень напряженная ночь, ни минуты покоя.
Спрятав глаза и боязливо избегая лишних разговоров, Эра заверила маму, что сразу же после завтрака отправится в школу. Женщина лишь улыбнулась и ушла отдыхать в свою комнату.
Как только девочка осталась одна, на неё снова нахлынуло едва исчезнувшее желание спать. Тем временем природа охотно просыпалась, сумерки рассеивались, в окне всё четче прорисовывались очертания домов, похожих на меловые рисунки на темном фоне, с каждой минутой мрачная кухня становилась всё светлее. Но на Эру это никак не влияло, желание вернуться в постель было несокрушимым. Теперь оно будет преследовать её весь день. Облачившись в школьную форму и надев рюкзак, девочка в десятый раз дала себе обещание, что, вернувшись из школы, сразу же ляжет и выспится. Это был не первый случай, когда жизнь ей казалась вечной борьбой с недосыпом. Уже собираясь уходить, девочка замешкалась у двери. Какой-то странный шум за спиной отвлек её. Едва слышный металлический лязг и глухой удар, словно в одной из комнат на пол упал тяжелый предмет. Эра машинально оглянулась и уставилась на дверь кладовой. Снова послышался лязг, но теперь уже гораздо отчетливее.
Звуки стихали на несколько мгновений и снова нарастали, превращаясь из хаотичных в более направленные удары. Казалось, что кто-то по ту сторону стучит в дверь, пытаясь выбраться из тесной кладовой. Теперь сомнений не осталось, что шум доносился из кладовки.
Эра была напугана, но не цепенела от страха. Она уже почти привыкла к этому чувству, которое буквально ежечасно преследовало её последние дни.
Стук, снова стук. Будто громадное сердце ритмично пульсировало в тесных стенах. При каждом ударе, оргалитовая дверь кладовой заметно сотрясалась. Девочка не металась в догадках, и в её голову не приходили кошмарные фантазии о том, что находится по ту сторону двери. Она знала. Она буквально видела, как сквозь дверь прорисовываются очертания того самого зловещего предмета.
Эра сильно закусила нижнюю губу. Зачем нужно было бросаться словами? Не это ли накликало беду? «Мне бы и самой хотелось знать, что со мной творится», – думала она. Девочка могла узнать всё о своём прошлом и постичь тайны настоящего в любую минуту, когда пожелает. Но была ли она готова? По неосторожности она потребовала ответа. И вот они уже тут, за дверью кладовой, пытаются вырваться наружу.
Это там. Мечется и перекатывается, стучит в хлипкую дверь…
- Нет, я не готова… Я не готова! Я не готова ещё! - повторяла девочка, но шум за дверью только усиливался.
- Эра, что ты там делаешь? – крикнула мама из своей комнаты.
Неужели она тоже слышит?
Инна появилась в прихожей. Кладовая воровато притихла.
- Милая, да на тебе лица нет. Что ты тут делала? - спросила она.
Эра молчала, не переводя на маму остекленевших глаз. Женщина проследила за направлением её взгляда и тоже посмотрела на закрытую кладовую.
- А, это там? Испугалась? Там, наверное, что-то упало, - сказала Инна и шагнула к двери.
Упало что-то? Весь дом сотрясался от грохота! Почему никто не замечает этого?
- Не открывай! – истошно завопила девочка, когда мамина рука коснулась ручки.
Растерявшись от неожиданности, Инна одернула руку как от раскаленной стали и, недоумевая, взглянула на дочь.
- Почему?
- Не надо! Вдруг там крыса, - ляпнула Эра первое, что пришло ей на ум.
Мама лишь усмехнулась. Девочка отвернулась в сторону и зажмурилась, ожидая криков мамы.
Дверь скрипнула, но женщина молчала.
- Всё нормально, - наконец сказала мама, захлопнув дверь. – Просто там полнейший беспорядок. Надо будет разобраться позже.
Эра облегченно вздохнула. Может, и хорошо, что мама не может ничего увидеть.
- Ты сегодня спишь на ходу. Ты в курсе, что на автобус уже опоздала?
Скорее иди в школу, - в голосе Инны чувствовалось некоторое раздражение.
Девочка виновато кивнула и, щелкнув замком, нырнула в подъезд.
Не существует на свете человека, у которого нет своей тайны. Да-да, несомненно, у всех без исключения людей есть то, что скрыто от посторонних глаз. Тайна… Где-то глубоко в сердце или на самом виду, но одинаково незаметно. Невидимая, неоткрытая другим. Бывает, что она недоступна даже своему обладателю. Светлые мечты и тёмные мысли, мелкие привычки, навязчивые идеи, пристрастия, чувства, поступки, несказанные слова… У каждого человека есть тайна, ибо сам человек и есть великая непостижимость. Может ли кто-то с уверенностью сказать, что знает всё о своём самом близком друге, осознавая то, что этот друг сам не может знать свою каждую деталь? И что такое «Я» по своей сути? Существует как минимум два тебя: тот ты, которым на самом деле являешься, и тот, каким видит тебя окружающий мир. Это ведь принципиально разные вещи! Никто не может знать, как это - быть другим человеком, и причинной этому является ограниченность человеческого разума. Даже с самым лучшим воображением невозможно понять это. Некоторые люди, особенно близкие, кажутся простыми и понятными. Всегда знаешь, каких поступков можно от них ожидать, а каких нет. Создается впечатление, будто можно видеть этих людей насквозь, словно просвечивая рентгеновским лучом, но, заглянув под их черепную коробку, не обнаруживаешь ничего, кроме уже известного. Но так ли это?
Знаем ли мы, каков мир в глазах других людей и какой мир скрывается по ту сторону их глаз? Что люди знают друг о друге? Может ли человек до конца осознать хотя бы тот факт, что окружающие такие же настоящие, как и он сам, что они тоже имеют свои чувства, мысли… тайны?!
«Каждый из людей что-то в себе таит, а значит, само наличие тайны, не делает меня особенной», - думала Эра и этим себя утешала, желая остаться самой обыкновенной девочкой. На эти мысли натолкнула её ожидаемая встреча при входе в женскую душевую. Она всегда сталкивалась с этой девушкой после урока физкультуры. Каждый раз видела эту худую, высокую фигуру в красном спортивном костюме. Её недлинные светло-русые волосы были всегда собраны в высокий хвост. Выражение больших зелёных глаз выдавало сущность робкого и замкнутого в себе существа.
Девочка знала об этой школьнице лишь то, что она училась классом старше. Выглядела она всегда одинаково и при встрече с Эрой произносила одни и те же слова: «Я пойду после тебя». Словно кукла, которая произносит снова и снова одну и ту же фразу с одинаковой интонацией. В этот день белокурая девушка не сделала исключения и, увидев Эру с полотенцем в руках, сказала:
- Я пойду после тебя.
При этом глаза её выражали глубокую необъяснимую тоску, брови слегка подрагивали. Девочка, как всегда, кивнула в ответ и в этот момент впервые задумалась об этой необычной персоне. Казалось, эта девушка застряла в одном событии, которое повторяется время от времени: одинаковые встречи, те же слова, ничем неотличимое выражение лица. Словно и не живет вовсе, а лишь иногда появляется у входа в душевую, для того чтобы сказать, что пойдёт следующей. Разумеется, этого не могло быть. Но так трудно было поверить в то, что эта девушка имеет свой собственный разум, волю, по-настоящему чувствует, дышит, мыслит и в её груди бьется человеческое сердце, а по венам бежит горячая кровь. И ведь у неё тоже есть своя тайна!
Школьная душевая, как всегда, была жаркой, распаренной, пахла сыростью и застарелым грибком, который чернел в щелях кафеля во всех кабинках, а ещё нужно было быть осторожным, чтобы не поскользнуться на мокром, намыленном полу. Наверное, поэтому не все ученики пользуются возможностью освежиться после игры в баскетбол. Было три кабинки, но ученицы предпочитали ходить по очереди, однако когда Эра зашла в душевую, там ещё хрипела вода в трубах и из облака пара на неё вдруг двинулась голая Айжан. Девочка стыдливо спрятала глаза и отстранилась в сторону, но Айжан нисколько не смутило её присутствие. Она прошла мимо так, словно и не заметила Эру.
В последнее время одноклассница мало что замечала, однако больше не выглядела угрюмой, а казалась злой. И если реагировала на окружение, то крайне агрессивно. Вот и сейчас не закрыла воду в знак протеста, конечно, действуя наперекор всем установленным правилам. Эра проводила Айжан взглядом, завистливо рассмотрев её высокую талию. Своё тело она не любила, считая его излишне тонким и совсем ещё детским. Жаль, что нельзя сделать однокласснице комплимент. Огрызнется еще…
Эра уже успела смириться с тем, что дружбы с Айжан не получилось, и сделала вывод: глупо жить надеждой, что она ещё о ней вспомнит и вдруг заговорит, но каждый раз при встрече печалилась. Девочка с тоской понимала, что если Айжан не подпускает её к себе в столь тяжелые дни и не принимает поддержку, это означает, что всё между ними кончено.
Возвращаясь домой после уроков, Эра не сразу заметила, что идет снег. Снежинки были настолько маленькими, что различить их в монотонно-сером воздухе было непросто. Однако легкие влажные прикосновения маленьких кристалликов ощущалось на лице и руках. Это был даже не первый снег, а его обещание. Девочку радовало это маленькое событие, но чем ближе она подходила к своей улице, тем сильнее становилось внутреннее напряжение. С каждым шагом она становилась ближе к тому, что заперто в кладовой комнате… Но деваться было некуда.
Открыв дверь своим ключом, Эра вошла в прихожую. Обуви Инны не было на привычном месте, но все-таки Эра без надежды окликнула маму.
Просто не хотелось находиться в квартире одной. Страшно! Дверь в кладовую была слегка приоткрыта. Стены насквозь пропитались дымным серебром, что незримой струёй сочилось из темной щели. Не снимая ботинок, Эра подбежала к кладовой и с силой захлопнула дверь. По ту сторону тут же раздался мощный удар, такой, что дверь под ладонью дрогнула.
Девочка испугано отскочила. Сердце заколотилось так часто, что его биение ощущалось во всём теле. «Может быть, стоит подпереть дверь чем-нибудь тяжелым? Может, не вырвется? Приставить бы к кладовой комод. Только как это объяснишь маме?» - думала Эра, чувствуя себя чудовищно несчастной. Теперь даже в своём доме она не могла чувствовать себя спокойно. Скинув пальто и сняв ботинки, девочка убежала в свою комнату и закрылась на замок дверной ручки. На кухне наверняка её ждал приготовленный мамой обед и записка с отчетом о том, куда она пошла, но для того, чтобы попасть туда, нужно было пройти мимо кладовой…
Эра осознавала, как унизительно прятаться в запертой комнате, но не могла сделать над собой усилие, чтобы побороть страх. Бессмысленно пролежав с полчаса в кровати, обняв подушку, девочка внезапно вспомнила о черной записной книжке и обрадовалась тому, что может оправдать своё самозаточение, взявшись её изучать. Записная книжка, похищенная из заброшенного дома, покоилась на том же месте, где девочка оставила её утром – на полке между книжек небольшого формата. Усевшись за письменный стол, Эра открыла первую страницу, где было написано ровным подчерком: «Дневник Максима». На других страницах почерк был менее ровным. Видимо, хозяин дневника старался писать красиво, только когда выводил своё имя. Кто же этот Максим и какие тайны могут поведать его записи? Может быть, и вправду на этих страницах есть что-то такое, о чем Эра должна знать? Не зря же дух привел её к заброшенному дому. Может быть, под этой черной обложкой скрыты ответы? Девочка начала читать с самого начала. Первые записи датировались сентябрём прошлого года.
15 сентября … года.
Привет тому, кто это читает. Как ты уже знаешь, моё имя Максим. Мне 16 лет. Сейчас я лежу в госпитале, который находится в центре Москвы, так как серьёзно болен. Я решил завести этот дневник, потому что я настолько одинок, что мне не с кем поделиться своими мыслями.
Я нахожусь в незнакомом мне городе, где среди миллионов людей нет ни одного друга. В палате я не один, но среди этих людей нет ни одного человека, с которым мне бы хотелось побеседовать, рассказать о том, что чувствую. Поэтому я выбрал эту записную книжку в качестве своего друга.
Сейчас уже вечер, становится всё тише и тише. Мои престарелые соседи засыпают. Как же мне надоели эти однообразные вечера, надоела эта палата и шевелящиеся под одеялами контуры тел. Я устал от боли в груди, от капельниц…
Не дочитав первую запись до конца, Эра почувствовала себя неловко. Подробности о переживаниях этого молодого человека показались ей слишком интимными. И вообще это едва ли было связано с теми событиями, что творятся в городе. Причем тут далекая Москва, болезнь этого парня? Решив, что не найдет в этих строках ничего полезного, девочка закрыла эту страницу и открыла дневник сразу в середине, надеясь найти что-то важное. И она не прогадала. В её глаза сразу бросились слова: «…Меня тревожат кошмары с того самого дня, как я приехал обратно в свой городок…» Отыскав начало записи, Эра продолжила чтение.
10 декабря … года.