Посреди помещения, освещенного мягким зеленым светом, стояло пять мешков, похожих на рюкзаки. В каждом из этих рюкзаков лежало по сорок тысяч больших золотых монет — альбионских гиней, изготовленных в другом мире.
— Возьмем один рюкзак, чтоб заплатить аванс за корабль, и еще немного на текущие расходы, — произнесла Милисента, набирая монеты в кошель.
— Ага, — согласилась Листик, взваливая себе на спину один из рюкзаков.
— Листик, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Милисента.
Девочка, вздохнув, ответила:
— В полную силу драться еще не могу, не полностью восстановилась, поэтому я понесу золото, но если на нас нападут, то отбиваться придется тебе. А я постараюсь убежать и унести деньги.
Милисента покачала головой: хартах, это магическое воплощение гения Тайши, нанес Листику довольно ощутимый вред, нарушив саму структуру драконьей ауры. Листик восстанавливалась, но очень медленно, ее магические, да и драконьи способности были крайне слабы. Девочка это от всех скрывала, но Милисенту ей провести не удалось, та очень хорошо чувствовала свою сестру. Решение Листика было разумным: она несет деньги, а Милисента, как более сильная, охраняет. Только вот Листик не бросит свою сестру в случае опасности, даже слабая, она полезет в драку. Милисента погладила ее по голове, она тоже не бросит Листика, что бы ни случилось, но если девочке кажется, что так будет лучше, то пусть так и будет. Листик на мгновение замерла и прижалась к сестре, они так постояли некоторое время, потом вместе крикнули охране денежного хранилища:
— Мы уходим!
— Угыугум! — раздалось синхронное снаружи, — видно, гном выправил свое положение в игре и теперь они с эльфом думали вместе.
Выглянув из межпространства несколько раз, Милисента по описанию Грентона нашла нужный дом, где находилась нотариальная контора. Немного посовещавшись, сестры решили войти к нотариусу все же через дверь, только не наружную дверь конторы, а дверь его кабинета.
Декомб Торкунис, барристер и солиситор, член Королевской коллегии адвокатов и Лиги коронных нотариусов, пребывал в блаженном ничегонеделании. Сытный завтрак и нотариальное сопровождение недавней очень крупной сделки по продаже довольно большого и роскошного здания к этому располагали. Поэтому он и приказал охране сегодня никого к нему не пускать, в конце концов, может хорошо поработавший джентльмен отдохнуть денек? Сигару выкурить? Торкунис достал сигару, отрезал кончик и…
— Здрасте! — поздоровалась рыжая девочка, поднося Декомбу Торкунису огонь. Небольшое, но ровное пламя, как раз такое, от которого удобно прикуривать, казалось, горело прямо на ладони этой девочки.
— Э-э-э… А-а-а? — удивился солиситор.
— Вы курите-курите, — разрешила девочка. — Хоть мы и спешим купить корабль, но не будем вам мешать, так что курите.
— Какой корабль? — пришел в себя Торкунис.
Он понял, что это не налетчики, эти двое никак на них не походили, хоть и как-то миновали охрану. В своих охранниках солиситор не сомневался, если он сказал никого не пускать, то они никого и не пустят. Но эти две девочки здесь… А это возможно лишь в одном случае — все охранники мертвы. Но если не собираются грабить, то зачем убивать людей? Словно угадав мрачные мысли Торкуниса, старшая девочка успокоила его:
— Все ваши охранники на месте и по-прежнему бдительно охраняют вас, просто мы решили их не беспокоить. Все-таки люди серьезным делом заняты, а мы тут со своей мелочью. Какой-то кораблик хотим купить, тяжелый фрегат всего-навсего.
— Э-э-э, леди?
— Милисента, — представилась старшая. Только сейчас Торкунис разглядел, что это не девочка, а хрупкая невысокая девушка.
— Леди Милисента, когда вы намереваетесь совершить сделку купли… — начал солиситор, такая сделка пахла очень большими деньгами, фрегаты покупают очень редко, вернее, вообще не покупают, потому что их не продают. Фрегат — это боевой корабль, не предназначенный для перевозки грузов. Купцам такой корабль и даром не нужен, а вот пиратам… Но эти девочки не были похожи на пиратов, даже на посредников, покупающих для пиратов корабль, не были похожи. Словно угадав мысли Торкуниса, девушка пояснила:
— Это фрегат, построенный на верфи Куотерсона, его потом переделывали. Так что боевым кораблем его теперь можно назвать с большой натяжкой.
— Мои услуги стоят один процент от стоимости сделки, аванс не возвращается в любом случае, — быстро произнес солиситор. В конце концов, даже аванс — это очень немалая сумма. И эта сумма останется у Торкуниса, даже если эти юные леди не получат разрешения на покупку такого корабля. Если им сейчас сказать о разрешении, то они могут отказаться от такой выгодной для нотариуса сделки или будут долго оформлять нужные документы. Если откажутся от своего намерения, то и аванса не заплатят, а возможно, и другого нотариуса найдут, что вдвойне обидно! Торкунис продолжил: — Как быстро вы хотите купить это корабль?
— Вот прямо сейчас и хотим! — заявила младшая.
— Тогда, леди, не будем терять времени! Вносите аванс, и мы тут же отправимся за кораблем!
— Ага! Поехали! — подпрыгнула младшая. Довольно высоко подпрыгнула. И это несмотря на большой рюкзак, висевший у нее за спиной. Впрочем, в этом рюкзаке могли быть легкие, хоть и объемные вещи.
Старшая из немаленького кошеля, висевшего у нее на ремне через плечо, начала выкладывать на стол перед солиситором деньги. Это были гинеи. Не казначейские билеты и не банковские векселя, а полновесные золотые монеты! Ровно пятьсот штук! Две трети гонорара, полагающегося солиситору за работу, более чем щедрый аванс. Закончив, девушка посмотрела на впавшего в ступор Торкуниса. Он думал, что она начнет торговаться, а тут… С такой легкостью… Она что, не знает, какая это сумма? Из состояния шока барристера вывела девочка. Она сунула Торкунису в руки колокольчик и приказала:
— Звони давай!
На нервный звон колокольчика прибежал начальник охраны и выпучил глаза. У его шефа в кабинете были девушка и девочка, причем обе неплохо вооружены, хоть и холодным оружием, но все же… А на рабочем столе лежала громадная груда больших золотых монет.
— Дерк, помоги сложить все это в сейф, — попросил владелец нотариальной конторы. Когда деньги были спрятаны, Торкунис спросил у девушек: — Как вы будете расплачиваться с владельцами корабля? Надо ли брать охрану? — Видя недоумение девушек, солиситор пояснил: — Возможна поездка в банк за деньгами, а деньги-то немалые! Вдруг продавец захочет перевезти полученные деньги в другой банк… А я, знаете ли, должен сопровождать сделку от начала и до конца. Помимо нотариального оформления я выступаю гарантом честности сделки, поэтому должен проследить, чтобы покупатель получил то, за что заплатил, а продавец получил свои деньги.
— Ага, берите, — кивнула девочка.
Начальник охраны побежал распорядиться насчет экипажей и отдать другие указания, ведь контору нотариуса в его отсутствие тоже надо было охранять. После недолгих сборов на трех экипажах Милисента, Листик, Декомб Торкунис и его охрана поехали покупать корабль.
Джохн Куотерсон глядел в окно своего кабинета, расположенного на третьем этаже конторы. Глядел на свой эллинг, где стоял красавец-фрегат. Уже готовый, его оставалось только спустить на воду. Этот корабль был гордостью Куотерсона как владельца верфи и как конструктора. Конечно, судно Джохн не сам спроектировал, тут был труд и его партнера, но и талант Куотерсона как конструктора раскрылся здесь в полной мере. Это была его гордость и в то же время боль. Трехмачтовый красавец стал причиной разорения Куотерсона. Его фирма строила средние корабли, но мечтой Джохна было построить линкор или хотя бы линейный фрегат. Война с Лютецией вроде бы дала такой шанс, Альбиону требовался большой флот, и верфи адмиралтейства не справлялись. Поэтому часть заказов разместили на верфях частных компаний. А Куотерсон как раз оснастил свою верфь новым эллингом, таким, где и линкор построить можно. И это заметили, он получил заказ на линейный фрегат — новый тип кораблей, которые были предназначены бороться с каперами враждебных государств. Вооружение корабля позволяло ему отбиться от любого противника, даже линкора. Скорость же должна быть такой, чтобы фрегат смог догнать любой каперский корабль, даже тот, который намного легче его самого. Что и говорить, непростая задача, но зато интересная! Точный расчет корпуса, выверенное расположение парусов и их количество — все это позволяло новому кораблю соответствовать поставленной задаче. Теоретически, так как до ходовых испытаний дело не дошло. Война кончилась, и адмиралтейство аннулировало свой заказ. Конечно, неустойка была выплачена, но это крохи по сравнению с теми средствами, что были вложены, и теми, что должны были быть получены за корабль нового типа. Ведь адмиралтейство заплатило только за проект, фрегат Куотерсон построил на свой страх и риск за свои же деньги. Мало того что заказ был аннулирован, так еще и последовал запрет адмиралтейства продавать такой корабль в частные руки, ведь попади этот красавец к пиратам, даже страшно подумать, что они смогут сделать! Потом вроде лорд Гладстон получил разрешение на покупку этого корабля. Лорду легко было получить разрешение адмиралтейства, ведь он родственник лорда Глайстрона, первого министра ее величества королевы Элизабет. Но и в этом случае фрегат приказали разоружить. Пришлось заделать все порты нижней палубы, а на средней вместо пушечных портов по желанию лорда сделали широкие иллюминаторы, больше похожие на окна. Артиллерия осталась только на верхней палубе, и вооружение этого корабля стало еще более слабым, чем у среднего купца. Но в итоге и лорд Гладстон отказался от такой яхты — да, теперь фрегат внутри был отделан как шикарная королевская яхта. Видно, на то, чтобы содержать такую игрушку, не хватало средств даже у лорда Гладстона. И теперь красавец-корабль стоит, даже не спущенный на воду, занимает эллинг. Но дать команду его разбирать у Куотерсона не хватало духу. Пусть это сделает новый владелец верфи. А он появится в течение месяца, потому как подходит срок выплаты денег по закладным, а их-то как раз и нет. Денег нет, а закладные есть, и их много.
Джохн повернулся к своему младшему партнеру. Тот как раз был больше конструктором, чем предпринимателем. В глазах у того стояли слезы, он тоже понимал сложившуюся ситуацию, и для него разобрать этот корабль было все равно что убить своего ребенка.
— Ничего, Боудэлл, прорвемся! Еще не все потеряно! — попытался подбодрить Джохн даже не своего партнера, а себя.
— Ага! — раздался хрипловатый голос от дверей. Это сказала девочка в зеленом сарафанчике, сказала каким-то простуженным, но вместе с тем приятным голосом.
— Здравствуйте, господа! — поприветствовала девушка с пшеничными волосами, она стояла чуть позади девочки.
Оба мужчины встали и тоже поздоровались. А девушка спросила:
— Где я могу увидеть владельцев фирмы «Куотерсон и партнер»?
— Мил, да вот же они оба сидят, не видишь, что ли? — тем же хрипловатым голосом сказала девочка, при этом широко улыбнулась. — Вот же они оба, кто еще может сидеть в их конторе и с таким похоронным видом смотреть на наш корабль?
— Ли, вежливые люди сначала здороваются, а потом уж заявляют, что это их корабль! — укоризненно проговорила девушка.
Девочка улыбнулась еще шире и спросила:
— А разве это не наш корабль?
— Ли, ну ты же не грабить господ пришла, а покупать! Поэтому сначала нужно спросить — продадут ли нам господа этот корабль?
— Ах да! Господа, а не продадите ли нам этот корабль? У вас все равно его никто не купит, а мы за него вам дадим семьдесят пять тысяч гиней. Ну как, согласны? А то я ведь и ограбить могу!
— Уф, первый раз вижу такой оригинальный способ ведения переговоров! — заявил, отдуваясь, вошедший мужчина. Как настоящий джентльмен, он сразу представился: — Декомб Торкунис, барристер и солиситор. Я представляю интересы леди Милисенты в переговорах о покупке корабля, также я уполномочен оформить сделку, если она будет совершена! Уф! Ну, леди, вы и прыгаете по лесенке, прямо как молодая козочка! — Последние слова солиситор Торкунис адресовал рыжей девочке. А девушка обратилась к Куотерсону и его партнеру:
— Господа, я не представилась, прошу меня извинить. Милисента Тэрриэлл. — Девушка согнулась в церемонном реверансе, хотя это и смотрелось немного забавно, ведь она была в штанах! Потом она так же церемонно представила рыжую девочку: — Моя сестра Листик!
— Ага! — Девочка тоже исполнила нечто вроде женского придворного поклона, и Джохн заметил, что за спиной у нее довольно-таки большой рюкзак.
— Вы, вы… Вы… Семьдесят пять тысяч гиней! Вы не шутите? — Боудэлл даже забыл о том, что надо официально представиться. Он пребывал под впечатлением суммы, которую назвала девочка.
— Ага! — ответила девочка. А ее сестра улыбнулась:
— Листик, ты уточняй, что означает твое «ага». Видишь, господа не поняли, то ли ты шутишь, то ли платить собираешься, то ли грабить вознамерилась.
— Ага! А можно? Или все-таки заплатим? — С этими словами девочка сняла довольно большой рюкзак и легко положила его на стол. Стол скрипнул и слегка прогнулся. — Вот! — Листик расстегнула застежки и откинула верхний клапан. Присутствующие, кроме самой девочки и девушки, охнули — рюкзак был доверху наполнен золотыми монетами.
— Здесь сорок тысяч гиней, это задаток, — усмехнулась старшая, а младшая, наморщив носик, подергала за рукав застывшего Куотерсона:
— Ну что, будешь продавать? — потом пнула его и повернулась к сестре: — Мил, пни партнера, а то они оба замерли в стоячем обмороке, видишь — уже в обмороке, но еще стоят! Может, лучше ограбим, пока они в себя не пришли?
— Господа! — повысила голос старшая сестра. — Так мы будем оформлять сделку или у вас имеются какие-нибудь возражения?
Господа синхронно замотали головами, а девушка продолжила:
— Деньги в золотых монетах, здесь ровно сорок тысяч гиней. Остальные, как и полагается, будут выплачены вам после спуска корабля на воду. Выплата будет осуществлена золотом или банковским чеком, это уж как решите. И еще, я хотела бы осмотреть корабль и внести некоторые изменения, они будут оплачены отдельно.
— Леди, — склонился в поклоне солиситор, — должен вам заметить, что покупка корабля такого класса возможна только с разрешения лордов адмиралтейства.
— Уважаемый Торкунис, что ж вы раньше об этом не сказали? — подняла брови девушка.
— Видите ли, я не был уверен в серьезности ваших намерений, — смутился солиситор (деньги-то за свои услуги он взял) и торопливо начал объяснять: — Согласно биллю о мореплавании, изданному лордами адмиралтейства в тысяча шестьсот двадцать шестом году от великого исхода…
— Долго же они ждали, эти лорды, после того как все изошли, чтобы так нам подгадить, — очень непочтительно прокомментировала действие лордов Листик. Солиситор запнулся, но, решив не принимать во внимание комментариев девочки, продолжил:
— Корабли класса «линейный фрегат» и выше в частные руки продавать только с разрешения адмиралтейства или лично ее величества.
— То есть вы хотите сказать, что разрешения королевы будет достаточно?
— Да, но такое разрешение…
— Отлично! Мне это подходит, мне будет проще получить разрешение у королевы, чем уговаривать ваших адмиральских лордов что скопом, что по отдельности. Господин Торкунис, оформляйте сделку. Разрешение у меня будет завтра. Господа, — Милисента обратилась к застывшим Куотерсону и Боудэллу, — вас все устраивает?
— Да! — хором ответили оба кораблестроителя.
— Тогда подписывайте договор купли-продажи.
Когда все необходимые подписи были поставлены, Милисента забрала договор и сказала своей сестре:
— Пойдем, Листик, к королеве, получим ее разрешение. Завтра мы вернемся и осмотрим наш корабль.
— Но, леди… — начал Торкунис, он как солиситор должен был не только сам соблюдать законы, но и следить за тем, чтоб другие их выполняли.
Милисента холодно улыбнулась:
— Если я сказала завтра, значит, завтра! Завтра у меня будет здесь подпись королевы Элизабет! Понятно? — Милисента помахала договором и, взяв свою сестру за руку, вышла из помещения.
— Кто она? — спросил у солиситора Куотерсон. Тот развел руками, а потом, многозначительно подняв глаза вверх, сообщил:
— Леди Милисента Тэрриэлл, особа королевской крови!
Так ли это, Торкунис не знал, но слова девушки о том, что ей проще получить разрешение непосредственно у королевы, говорили о многом. И эта ее уверенность говорила о том, что королева примет ее сегодня или завтра утром, а ведь многие знатные лорды ждут королевской аудиенции по месяцу! Назвав Милисенту особой королевской крови, Торкунис даже не подозревал, насколько был прав. Пока он закатывал глаза и разводил руками, Боудэлл попытался поднять рюкзак с золотом. Он ухватился за его лямки, дернул и крякнул. Поднял, но с большим трудом. Попытку поднять рюкзак сделал и Куотерсон, у него тоже это получилось только с огромными усилиями. Он посмотрел на Торкуниса:
— Так говорите, эта девочка вверх по лестнице прыгала, как молодая козочка? Да еще с этим, гм, рюкзачком?
— Тоже особа королевской крови… — задумчиво проговорил Боудэлл. — Они же сестры, значит, эта девочка, получается, тоже королевской крови. При этом она сама принесла этот неподъемный рюкзак сюда. Не сам же он пришел?
— Боудэлл, ты хочешь сказать, что для особ королевской крови специально выводят таких младших сестер, чтоб они таскали за ними неподъемные мешки с золотом? — спросил Куотерсон.
— Не знаю, не знаю. Вы обратили внимание на ножи, висящие на поясе этой совсем юной леди? Они похожи на абордажные тесаки, только маленькие…
— Это охотничьи ножи, с таким бывалый охотник ходит на медведя, — пояснил Торкунис. — Девочка может быть телохранительницей при высокопоставленной особе, я слышал, что где-то далеко на востоке, в одном из высокогорных монастырей, таких готовят. И они настоящие монстры!
Солиситор кивнул на неподъемный мешок. Но Куотерсон и Боудэлл дружно покачали головами: не могли они думать об этой милой девочке как о монстре с востока!