Здесь запах падали был сильнее. Возможно, некоторые тела закопали не слишком глубоко. Налетел ветер, с возмущенным завыванием задевавший сколы. Загремел глубоко вдохнул свежий воздух и занялся приведшим его сюда делом.
— Танди! — позвал он. — Где ты?
Поскольку девушка сказала, что находится на кладбище, вероятно, она должна быть где-то здесь.
Он услышал тихие всхлипывания и осторожно направился к тому месту, откуда они доносились. Это было нелегко, поскольку звуки доносил ветер, а ветер вился холодными голубоватыми потоками вокруг надгробий в поисках углов, помогавших ему наигрывать стонущие мелодии. Но наконец Загремел все-таки нашел маленькую фигурку, скорчившуюся за склепом из белого камня.
— Танди! — повторил он. — Это я, Загремел, ручной огр. Позволь мне увести тебя отсюда.
Она подняла на него глаза — бледная от испуга, словно боясь узнать его. Рот ее приоткрылся, но из него вытекла лишь струйка слюны.
Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться на ноги. Но ее тело было безвольным, как тряпичная кукла, и подняться она не могла. Просто продолжала всхлипывать. Она почти не отличалась от той Танди, которая осталась в Ксанфе. И все же чего-то не хватало.
Загремел задумался. Он впервые был благодарен проклявшим его косящим глазам, поскольку теперь размышления давались ему безболезненно. В чем могла крыться причина летаргии и плачевного состояния девушки? Он полагал, что это был страх, но теперь, когда он рядом, у нее нет причин бояться. Скорее это выглядело так, словно она потеряла что-то жизненно важное, как зрение, например, или...
Или свою душу. Неожиданно Загремел вспомнил, сколь уязвима душа, а уж если в Ксанфе и есть кто-то, кто может попасть в ситуацию, опасную для души, то это именно Танди. Девушка так мало знала о законах Ксанфа! Ничего удивительного, что сейчас она чувствует себя опустошенной.
— Твоя душа, Танди, — сказал он, держа девушку так, чтобы ей приходилось смотреть ему в лицо. — Где она?
Танди безжизненно кивнула в сторону склепа. Загремел увидел в стене склепа тяжелую, плотно пригнанную каменную дверь, и, судя по следам на мягкой земле, ее недавно открывали. Наверно, Танди вошла туда, пытаясь выбраться с кладбища, а потом ее выбросили назад — но уже без души.
— Я верну ее, — пообещал он. Танди была достаточно взволнована, чтобы отреагировать.
— Нет, нет, — простонала она. — Я пропала. Спасайся.
— Я согласился тебя защищать, — напомнил он ей. — И сделаю это.
Загремел бережно отодвинул девушку и занялся склепом. На двери не было ручки, но он знал, как с этим справиться. Он поднял огромный кулак и с размаху ударил им по камню.
О-ох! Без стальных рукавиц его руки не столь неуязвимы, чтобы он мог действовать в полную силу без последствий для себя. Но удар достиг цели — каменная дверь на волосок сдвинулась. Когтистыми лапами огр отодрал сопротивлявшуюся дверь.
Его встретила темная дыра. Когда глаза привыкли к мраку, он различил в темноте белые очертания человеческого скелета, который тянул к нему свои костлявые пальцы.
Загремел понял, куда девались мертвецы из провалившихся могил. Из них набирали охранников для этого склепа. Но ему было не до такой ерунды. Он схватил скелет за кости предплечья и с яростью вышвырнул его из склепа. Скелет, пролетев по воздуху, брякнулся о землю и остался лежать кучкой костей. Огр направился прямо в дыру.
Появились другие скелеты и сгрудились вокруг него, поскрипывая суставами; Загремел поступил с ними так же, как и с первым. Куча костей у входа стремительно росла. Вскоре оставшиеся скелеты решили, что их старые кости не предназначены для таких потасовок, и оставили огра в покое.
Глубоко в подземелье Загремел набрел на темный гроб. Запах был до тошноты отвратительным — в гробу лежало что-то действительно гнилое. Неужели душа Танди тоже там? Загремел поднял ящик и хорошенько тряхнул его.
— Ну ладно, ЛАДНО! — раздался из гроба приглушенный голос. — Ты показал, на что способен, огр. Ты действительно ничего не боишься. Чего тебе надо?
— Верни душу Танди, — мрачно сказал Загремел.
— Это невозможно, огр, — запротестовал ящик. — Была заключена сделка. Душу за свободу. Мы выпустили ее из этого мира, но ее душа останется у нас. Так здесь заключаются сделки, наша валюта — души.
— Ее освободила сирена, убрав тыкву, — возразил Загремел. — Ей не требовалось за это платить.
— Простое совпадение. Мы позволили это, как только была заключена сделка. Договор скреплен...
Загремел жил и мыслил как огр значительно дольше, чем как интеллектуальная личность. И теперь старые добрые привычки сослужили ему хорошую службу. Он зарычал, поднял гроб и швырнул его в стену. Ящик рухнул на пол, слегка подпрыгнул, а сверху на него обрушилось несколько камней свода. Из трещины в ящике сочилось что-то липкое и мерзкое. Со стены склепа пластами отваливалась грязь.
— Возможно, в конечном итоге мы согласимся на переговоры, — прозвучал несколько потрясенный голос из гроба. — Ты хотел бы поторговаться?
Загремел снова поднял массивный кулак.
— Подожди! — испуганно закричал голос. Очевидно, ему никогда не доводилось иметь дело с настоящими грубиянами. — Мы... Я просто коллекционирую души; я не наделен полномочиями их возвращать. Если тебе нужна душа этой девчонки, ты можешь только торговаться со мной.
Огр задумался. Конечно, он мог разнести вдребезги и сам гроб, и его жильца, но это еще не означает, что он непременно освободит душу Танди. К тому же, если душа Танди находится внутри, она может и пострадать. Возможно, действительно лучше поторговаться.
— Какова цена?
— Разумеется, другая душа. Как насчет твоей? Этот ящик думал, что перед ним обыкновенный тупой огр.
— Нет.
— Тогда какая-нибудь другая душа. Как насчет той роскошной зрелой нимфы там, в Ксанфе, у которой временами появляется рыбий хвост? У нее, наверно, аппетитная, соблазнительная, сочная душа.
Загремел снова задумался. Наделенный способностью размышлять, он понимал, что не вправе принимать какие-либо решения за сирену.
— Не ее душа. И не моя.
— Тогда душа девчонки останется у меня.
Загремел еще раз втянул носом распространяемую гробом вонь и осознал, что не может оставить душу Танди гнить здесь. Он по-прежнему не считал сделку, благодаря которой гроб получил душу Танди, законной, а потому наклонился, чтобы снова поднять уже покореженный им гроб.
— Подожди! — завопил голос изнутри. — Есть еще один вариант. Ты можешь оставить залог. Огр остановился: — Объясни подробнее.
— Залог — гарантия того, что долг будет возвращен, — объяснил гроб. — В твоем случае это означает, что ты согласен отдать взамен души девчонки другую душу или по истечении срока потеряешь свою, но в промежутке останешься владельцем своей души или большей ее части.
В этом был смысл.
— Каков срок заклада?
— Скажем, тридцать дней?
— Шесть месяцев, — сказал Загремел. — Думаешь, я такой дурак?
— Думал, — признался гроб. — В конце-то концов, ты же огр, а общеизвестно, что мозги огров по большей части в их мускулах.
— Наверное, — возразил Загремел, — череп огра заполнен не мускулами, а костью.
— Принимаю поправку. Мой череп полон омертвевших тканей. Как насчет шестидесяти дней?
— Четыре месяца.
— Возьмем среднее: девяносто дней.
— Ладно, — согласился Загремел. — Но мне не нравится, что тебе вообще достанется чья-то душа только потому, что ты выманил душу у наивной девушки в бесчестной сделке.
— Ты уверен, что ты огр? Разговариваешь ты совсем не как огры.
— Я огр, — заверил Загремел. — Хочешь, чтобы я в качестве доказательства еще пару раз шарахнул тебя о стену?
— В этом нет необходимости, — поспешил заявить гроб. — Если тебя что-то не устраивает, поговори с боссом — с конем тьмы. Наиболее важные решения принимает он.
— Темная лошадка?
— Почти попал, иногда его так называют. Он управляет табуном ночных кобылиц.
Все начало вставать на свои места.
— Значит, здесь и живут ночные кобылицы? Днем, когда они не заняты доставкой спящим дурных снов?
— Именно так. Все дурные сны создаются здесь, в тыкве, из людских страхов — потерь, боли, смерти, стыда, неизвестности. Конь тьмы решает, кому доставить сон, и кобылицы отправляются туда. Твоя приятельница оскорбила одну из кобылиц, оседлав ее, и та решила взять у нее душу. Когда девица попала сюда, душу у нее забрали, и теперь только конь тьмы сможет что-либо изменить. Почему бы мне не устроить тебе встречу с ним, чтобы вы обо всем договорились?
— Встречу? Когда?
— Ну, у него все расписано. Не очень-то легко изобретать дурные сны, знаешь ли. В мире много зла, с которым нужно разбираться. Создать нужный сон, предназначенный конкретному человеку, и сделать так, чтобы он получил свой сон в нужное время, — работа не из легких. Так что конь тьмы все время занят. Первая свободная минута выдастся у него месяцев через шесть.
— Но срок моего залога истекает через три месяца!
— Ты бесспорно умнее обычного огра! Ты можешь добиться аудиенции раньше, но сперва тебе придется найти коня тьмы. Будь уверен, сам он в течение этих трех месяцев и близко к тебе не подойдет. Я не рекомендую тебе попусту тратить силы, разыскивая его.
Загремел опять задумался. Уж очень этот гроб старается его отговорить! Что-то он скрывает! Пора снова продемонстрировать, на что способны огры.
— Может, и так, — сказал он. — В таком случае, думаю, мне незачем понапрасну сдерживать природную страсть к разрушению.
Он поднял камень и раздробил его одной рукой в пыль, не отрывая глаз от гроба.
— Но я уверен, что тебе удастся его найти! — быстро проговорил ящик. — Тебе нужно только идти по пути наибольшего сопротивления. Клянусь, это все, что я могу тебе сказать!
Загремел решил, что выпытал у гроба все, что мог: — Хорошо. Отдай мне душу девушки, а я оставлю залог на три месяца и встречусь с конем тьмы, как только найду его.
— Думаешь, душа — это что-то, что можно просто унести в руке? — насмешливо поинтересовался гроб.
— Да, — ответил Загремел. Он задумчиво созерцал свою руку, сжимающийся грубый кулак, занесенный над гробом.
— Верно, — нервно согласился гроб, испустив новую струйку вонючей жидкости.
И тут же душа светящимся сферическим облачком прошла прямо сквозь деревянную крышку ящика. Загремел осторожно принял ее в сложенные горстью ладони и потопал прочь из мрачного подземелья. Ни гроб, ни скелеты ему не препятствовали.
Танди сидела на прежнем месте — воплощение непоправимого несчастья.
— Вот твоя душа, — сказал Загремел, протянув ей мерцающий шар.
Еще не веря происходящему, она потянулась за шаром. От ее прикосновения шар превратился в призрачную фигуру, почти мгновенно слившуюся с телом Танди. На мгновение все ее тело засветилось, это было видно даже сквозь обтрепанное платьице, а потом она снова стала самой собой.
— О Загремел, ты сделал это! — воскликнула она. — Я тебя люблю! Ты отнял мою душу у этого жуткого трупа!
— Я обещал тебя защищать, — грубовато ответил он.
— Как я могу тебе отплатить? — Она несколько раз ущипнула себя, пораженная собственным одушевлением.
Загремел, в свою очередь, тоже был удивлен — он никогда не задумывался о том, как много значит душа.
— Никакой награды, — настаивал он. — Это часть моей работы в уплату за ответ. Она задумалась.
— Да, наверно. Но как же ты это сделал? Я думала, что нет никакого способа...
— Мне пришлось позволить проявиться моим природным склонностям, — признался он, поглядывая на груду костей. Кости задрожали и осели, стараясь не привлекать его внимания.
— О-о... Я думаю, ты был гораздо страшнее, чем скелеты, — сказала Танди.
— Разумеется. Такова уж природа огров. Мы гораздо хуже всего, что только можно вообразить. — Загремел решил, что девушке лучше не знать, как обстоят дела в действительности. — Давай-ка выбираться отсюда.
— О да, да! Но как?
Это было новой проблемой. Загремел мог проломиться сквозь стену, но справиться с силой, удерживающей его и Танди внутри тыквы, был не способен.
— Думаю, надо подождать, пока сирена не освободит нас. Ей нужно всего лишь передвинуть тыкву так, чтобы мы в нее больше не смотрели, но она не знает, когда мы здесь покончим со своими делами.
— И минуты лишней не хочу оставаться в этом ужасном месте! Если бы я знала, что произойдет, когда решила заглянуть в эту маленькую смешную дырочку...
— Да нет, здесь, пожалуй, даже неплохо, — попытался подбодрить девушку Загремел. — Здесь можно даже поразвлечься.
— Поразвлечься? На этом кошмарном кладбище?
— Ну вот так, например. — Загремел углядел шатающийся вокруг могилы скелет. Он бесшумно скользнул скелету за спину. Ограм вовсе не обязательно сотрясать землю при ходьбе; они делают это просто потому, что им так нравится. — Бу-у-у-у! — взревел он.
Скелет чуть не выскочил из собственных костяных ступней и в ужасе захромал прочь. Танди невольно улыбнулась.
— Ты и правда можешь напугать, Загремел, — признала она.
Они устроились у большого могильного камня. Танди свернулась клубочком под защитой большой волосатой руки огра — единственное место здесь, где бедная маленькая девочка чувствовала себя в безопасности.
Глава 5
Наследный принц
Танди и Загремел проснулись вечером — уже в Ксанфе. Сирена поприветствовала их с тревогой в голосе и добавила: — В этот раз я дала вам час, Загремел; я просто не решилась ждать дольше. Как вы себя чувствуете?
— Ко мне вернулась моя душа! — радостно сообщила Танди. — Загремел добыл ее для меня!
Переживания за Загремела и Танди сделали сирену менее привлекательной, будто состарили ее — в этом проявилась ее человеческая наследственность. Но теперь облегчение, которое она испытала, возвращало ей молодость.
— Прекрасно, дорогуша, — сказала она, обнимая девушку. Затем, взглянув на Загремела, снова посерьезнела: — Но обычно душу нельзя вернуть, не заплатив за это... как это... а, нечто вроде qui pro quo [одно за другое (лат.)]. Уверен ли ты...
— Моя на месте, — жизнерадостно отозвался Загремел. — Какая есть. У огров ведь есть душа, не так ли?
— Насколько мне известно, душа есть только у тех, в ком есть человеческая кровь, — сказала сирена. — Все те, чьи предки, пусть даже и дальние, были людьми, имеют душу, так что к нам это тоже относится. Я уверена, твоя душа, Загремел, не хуже любой другой, а пожалуй, и получше многих.
— В любом случае она должна быть сильнее и глупее, — сказал он.
— Я так рада, что все в порядке, — сказала сирена, однако голосу ее недоставало уверенности. Очевидно было, что она что-то подозревает, но решила не распространяться о своих подозрениях — по крайней мере не теперь. Женщины постарше, понял Загремел, не столь доверчивы, как молоденькие, но они и более сдержанны.
Они обдумали сложившуюся ситуацию. Похоже, вопреки названию озера в нем не было огров.
— Теперь припоминаю, — сказал Загремел. — Донные прокляторы выжили отсюда всех огров. Они переселились на север, к Orp-Ограде. Не понимаю, почему я раньше об этом не подумал!
— Потому, что раньше ты не был поражен интеллектуальным проклятием косящих глаз, глупенький, — сказала Танди. — Ты был... ну, не слишком умным. Но это ничего, мы просто пойдем к Огр-Ограде и отыщем твое племя.
— Но это значит пройти через весь Ксанф! — запротестовала сирена. — Кто знает, какие ужасы ожидают нас на пути?
— Да, это будет славное развлечение, — согласился Загремел.
— Занятно, что добрый волшебник не предупредил тебя о том, что огры переменили место жительства, — заметила сирена. — Ну, здесь, пожалуй, делать больше нечего. Я была бы вам благодарна, если бы вы позволили мне и дальше путешествовать с вами, по крайней мере пока я не найду озера, населенного русалками.
— Конечно, пойдем вместе, нам очень нравится твое общество, — тут же согласилась Танди, а Загремел пожал плечами. Ему действительно было все равно. Частично его мысли сейчас были заняты его личной проблемой с залогом души. Вскоре ему придется искать предлог для того, чтобы снова попасть в тыкву, найти там коня тьмы и сразиться за свою душу.