- Да? - удивленно спросил он. - Ну что ж, задавайте ваши вопросы, может быть на некоторые я и смогу ответить.
- Ну, тогда вопрос первый, как я сюда попал?
- Нет ничего проще, - отозвался врач, - вас доставили сюда вечером шестнадцатого августа с тяжелейшей черепно-мозговой травмой, через двадцать минут наступила клиническая смерть, в этом состоянии вы находились четыре минуты сорок три секунды, после чего вернулись к жизни, правда впали в кому. Хотите узнать, что-нибудь еще?
- Конечно, - кивнул я, - кто меня шандарахнул по голове, а также кто привез сюда?
- Кто вас сюда направил, мне неизвестно, а привезла вас «скорая», которую вызвал наряд милиции.
- Понятно, - кивнул я, - а откуда меня привезли?
- Вас нашли на проспекте Ленина, двенадцать. Личность вашу установить так и не удалось, насколько мне известно, о вашем исчезновении так никто и не заявил.
- Так, - протянул я, - значит, меня здесь никто не навещал.
Врач в знак согласия кивнул:
- Вы правы, за все девять лет вас действительно никто не навещал. Но в этом нет ничего странного, после всего, что случилось, ну, я про вирус гриппа и гражданскую войну, очень многие люди остались одни, поскольку родственники либо погибли, либо пропали без вести. Может, вы из другого города?
- Нет, я родился во Владимире, это точно. У меня еще несколько вопросов.
- Ну, если есть, задавайте? - сказал доктор, продолжая рассматривать меня.
- Вопрос первый: вернется ли моя память? Вопрос второй - что будет после того, как я выйду из больницы?
- Насчет памяти, все очень сложно, это штука хитрая - то есть, то нет, но я могу с уверенностью процентов на семьдесят сказать, что она к вам вернется, но вот когда это случится, не знает никто. А что касается второго вопроса, то вскоре вам сделают новые документы на имя, которое вы себе сами выберете и предоставят жилплощадь, денег немного, но дадут, а если захотите, то и работу, а если нет, найдете сами.
- Понятно. Тогда вопросов больше нет.
Доктор поднялся и направился к выходу, в дверях он повернулся и абсолютно серьезно сказал:
- Знаете, вы самый интересный пациент, который у меня был. Клиническая смерть, кома, потеря памяти, а вы выглядите, будто и не было всего этого. После комы люди не то что ходить, двигаться не могут, а как я слышал, вы сами дошли до регистратуры, причем довольно бодренько. Такое ощущение, что вы эти девять лет и не лежали здесь, а так, на обследование пришли. - Кивнув на прощание, он прикрыл за собой дверь, оставляя меня наедине со своими мыслями.
- Вот как значит, - сказал я сам себе, - документы будут, имя будет то, которое я захочу, угол дадут, деньжат мальца подкинут. Да, Влас, а жизнь-то налаживается... Стоп, Влас, - так меня прозвали, вот только где и кто? Ну да ладно, придет время и это вспомню, а имя для документов у меня уже есть. Жаль, только фамилии нет, ну ничего и с этим разберусь.
Через неделю я вышел из больницы, имея на руках ключ от комнаты в одной из общаг, тысячу рублей (как мне сказали медсестры, хватит недели на три) и документы на имя Власа Комова.
Сделав два шага, я остановился, город был мне явно незнаком, хотя нет, город-то был тот же, вот только я его таким еще не видел. Там, где раньше был целый квартал, теперь руины, такое ощущение, что я вижу кадры из Ирака или Югославии после натовских бомбардировок. Больница «Автоприбора» стоит прямо на краю города, чуть дальше только блокпост, сложенный из больших бетонных блоков, окруженный колючей проволокой, рядом с ним закопан в землю танк Т-72, от него видно только башню. Под стеной стоит БТР, сидя на нем, курят крепкие парни в камуфляже. Играет магнитофон. По дорогам носятся открытые внедорожники с установленными в кузове пулеметами. Идя по городу, который был раньше тихим и мирным, я чувствовал себя как актер на съемках боевика «Безумный Макс».
Какой идиот выделил мне комнату, до которой нужно идти через весь город? Но делать нечего, взять ноги в руки и вперед. Напевая в голове хит девятилетний давности я интенсивно вертел головой, заново изучая вывески магазинов, людей, спешащих по своим делам, новые городские достопримечательности в виде сгоревших машин и следов от пуль на стенах домов.
- Ваши документы, - раздался справа требовательный голос.
Не делая резких движений я повернулся к двум крепким парням, держащим меня на прицеле своих короткоствольных автоматов.
- Ваши документы, - еще раз требовательно повторил высокий парень с каштановыми волосами и цепким взглядом.
- Конечно, - протягивая новенькую ксиву, сказал я.
Продолжая держать палец правой руки на курке девятимиллиметрового «Бизона», он принял документ и очень ловко развернул его одной рукой. Его напарник продолжал держать меня на мушке.
- Влас Комов, - прочитал первый и пристально посмотрел на меня, сравнивая оригинал с фотографией.
- Проживает на ул. Университетской, три, ком. 820. Где работаешь?
- Пока нигде, - отозвался я и, поймав удивленный взгляд, тут же пояснил, - только сегодня вышел из больницы, девять лет в коме провалялся.
- Ни хрена себе, - отозвался второй, отводя от меня ствол своего «бизона». - Витек, это похоже про него Стас рассказывал.
- Помню, было такое, - кивнул Витек. - Ты Стаса знаешь?
- Видел раз, нормальный парень, выпить дал. Он на звук моего падения прибежал, за секунду до этого я узнал, что провалялся в кровати девять лет.
- Все сходится, - сказал Витек, возвращая мне документы. - Ну и как тебе город?
- Честно, я любил тот, который видел до комы, а к этому, - мои глаза проводили «Ниву» с пулеметом на борту, - не привык еще.
- Ничего, - сказал второй, - Владимир - не самый плохой вариант, вот если бы в Рязанском княжестве очнулся, то я бы за твою жизнь и рубля бы не дал, попал бы в рабы и сгнил бы в какой-нибудь нарко-лаборатории, рассыпая героин или еще какую дрянь по пакетикам. Или выкинули в клетку гладиатором. Кстати, меня Серегой звать, а это Витек.
- Влас, - еще раз представился я.
- Слушай, - оглядев опустевшую улицу, сказал Витек, - давай-ка мы тебя проводим, а то комендантский час скоро, еще прицепятся. Нам все равно с тобой в одну сторону.
- Не возражаю, - улыбнувшись, согласился я, - тем более я пока плохо представляю себе окружающую обстановку.
- Заметно, - сказал Серега, - а то вышел бы с утра, а не к вечеру или в больнице так фигово?
- Да нет, нормально, - отозвался я, стараясь шагать со скоростью моих новых знакомых, - Просто я там девять лет провел, пусть и не помню, а все равно тошно.
Так, разговаривая, мы неторопливо шли к бывшей общаге ВГПУ. Иногда в отдалении слышались выстрелы, я, непривыкший к такому, постоянно вздрагивал, мои спутники реагировали на них совершенно спокойно.
- Ребят, а как в городе с работой?
- Работы много, - ответил Виктор, а потом после небольшой паузы иронично добавил, - хорошей мало.
- А какая хорошая? - спросил я.
- Ну, в дружинниках хорошо, - и он указал на свою нашивку со словом «Витязь», - на заводе здорово, но туда абы кого не берут, в торговле тоже все ниши заняты, еще в мастерских по ремонту машин неплохо платят. Вроде все, остальная считается не работой, а говном. Ты чего умеешь делать? Чем занимался до комы?
- Не помню, - осознавая невеселую перспективу, грустно ответил я.
- Да, тяжело тебе придется, - сказал Серега, - даю бесплатный совет, завтра же иди на биржу труда и вставай на учет. На вопросы, чем занимался, отвечай всем. Скажи, что стрелять умеешь.
- Но я же не знаю, умею или нет.
- А это неважно, - заверил меня Виктор, - у нас вчера «Нива» с тремя ребятами подорвалась на фугасе, так что в отряде есть две вакансии, завтра капитан поедет на биржу, людей подбирать. Я с ним обычно езжу, как охранник, так что если будешь там к десяти утра, я на тебя укажу. Скажу, что годишься.
- Виктор, спасибо, конечно, но что будет, если я тебя подведу? Окажется, что и стрелять не умею и вообще к службе негоден.
- Таких не бывает, - хитро сказал Серега, - он меня подобрал, когда я электрику чинил, и ничего, неделя в тренировочном лагере, куда всех новичков отправляют - солдат готов. А ты парень крепкий, справишься. Да и не так сложно это.
- Спасибо вам, - сказал я, понимая, что жизнь потихоньку налаживается, - завтра в девять буду на бирже, как штык.
- Вот и ладно, - сказал Виктор. - За это с тебя бутылка и мы в расчете. К тому же будет у нас в отряде своя знаменитость. Шутка ли, девять лет в коме и абсолютно здоров.
- А откуда ты знаешь? - удивился я. - Ведь сам только вчера анализы увидел.
- Да все просто, - хитро улыбнулся он. - Оксана, медсестра, моя жена.
- Вот так сюрприз.
- А я думал, Стас рассказал, ведь он, по-моему, вчера дежурил.
- Не он, - улыбнулся Виктор. - Еще она сказала, что ты Вике очень понравился, девчонка перед тобой и так, и сяк, а ты ноль внимания.
- Прости, - сказал я, - но мне сейчас как-то не до девчонок, в голове бардак, в жизни тоже. Вот обустроюсь и об этом подумаю, а сейчас ни-ни.
- Ну, как знаешь, - кивнул Витя, - рано или поздно все равно в больницу загремишь, либо на дежурство, либо пациентом. А поскольку госпиталь у нас один, то с Викой еще не раз столкнешься. Кстати, мы пришли, - и он указал на недалекое здание, - тебе туда, если чего купить надо, магазин прямо за общагой. Комендантский час с одиннадцати и до пяти, мой тебе совет, лучше в это время на улицу не ходи. Да и вообще лучше без документов из комнаты не вылезай, даже если на кухню, чайник поставить.
- Учту, - пожимая ребятам руки, серьезно сказал я, - ну, до завтра.
- До завтра, - кивнули парни, - удачи, Влас.
Первый вечер прошел тоскливо. В магазинчике, который находился поблизости, оказался очень небогатый выбор, пришлось ограничится батоном, банкой тушенки и палкой копченой колбасы, сомнительного качества. Еще я прикупил себе чашку, тарелку и столовый набор для одной персоны: вилка, ложка, нож. Показав вахтеру пропуск, я поднялся по жутко засраной лестнице на восьмой этаж, заглянул на кухню, где курили двое парней, поздоровавшись, направился к себе. Дверь в мою комнату выглядела печально, сразу видно - к последнему жильцу наведывались дружинники, не дверь, а сплошное решето с отверстиями 5,45. Замок еле работал и, прежде чем открыть, я провозился с ним около десяти минут. Справившись с чудом техники хрен знает какого века, я заглянул к соседям и попросил чайник.
- Конечно, конечно, - улыбнулась мне довольно милая женщина лет тридцати, назвавшаяся Тамарой, в юбку которой как клещами вцепился симпатичный шестилетний пацан.
Раздобыв чайник, пришлось сходить на четвертый этаж за водой, так как выяснилось, что до восьмого она просто не доходит. Спустя час на шатком столе, разменявшим наверное уже не одно десятилетие, стоял стакан с чаем, а рядом лежала стопка бутербродов. Да, нечего сказать, лег спать в одном мире, проснулся в другом. От увиденного за день, голова шла кругом. Границы города сильно изменились, за время моего «сна». Владимир сильно сократил свою площадь, на ключевых точках стояли блокпосты, усиленные танком или БТРом. Всего, как мне сказали мои новые знакомые из «Витязя», в городе двенадцать таких стационарных блок постов. Население Владимира примерно около ста двадцати тысяч, и на город примерно приходится около пяти тысяч дружинников, не считая личной охраны князя, и нескольких частных охранных агентств. Для поддержания порядка и отражения налетов беспокойных соседей этого вполне достаточно. В основном, вся жизнь концентрируется в центре города: дорогие магазины, бары, дискотеки, казино, гладиаторская арена, бордели - все сосредоточено на квадратном километре. Так что чтобы развлечься по полной программе далеко ходить не надо. Пока что у Владимира со всеми соседями мир, несколько приблудных банд не в счет. Но все чаще на дорогах рвутся машины и исчезают караваны. По мнению Сергея и Виктора, ориентирующихся в этом мире лучше меня, скоро будет большая кровь и многие из княжеств поменяют своих правителей.
- Влас, вы дома? - раздался из-за двери женский голос, моментально вернувший меня из страны ДУМ.
- Да, входите, не заперто, - отозвался я, вставая навстречу соседке.
- Простите, что потревожила, - еще раз одарив меня загадочной улыбкой, сказала она, - но может вам еще что-то надо? У меня это совсем не дорого.
- Как ни будь в другой раз, - поняв, чем Тома зарабатывает на жизнь, отозвался я. - Да и денег у меня не густо.
- А ты симпатичный, - закрывая дверь, сказала она, приблизившись ко мне, - так и быть, тебе только сегодня скидка - пятьдесят процентов, и с тебя всего семьдесят рублей.
Я уже успел посмотреть цены в магазинах, где батон стоил пять рублей, а банка тушенки восемнадцать и понял, что услуги проститутки здесь стоят дорого. Но скидка была заманчива.
- Секунду, Тома, - сказал я, указывая на кровать и беря в руки электронные часы с будильником, подаренные врачом по случаю моей выписки. Семь ноль-ноль, полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и поесть, еще полчаса, чтобы дойти до биржи, ну, а там видно будет. Достав из кармана деньги и отсчитав оговоренную сумму, я положил их на стол, затем стукнул по выключателю и, погрузив комнату во мрак, сел на кровать.
- Как это будет? - тихо спросил я.
- А ты что, никогда за это не платил? - раздался удивленный голос.
- Да как-то все не с руки было? - ответил я, тут же почувствовал, как ловкие руки женщины расстегивают брючный ремень, а в паху тут же появилась хорошо знакомая, но давно забытая тяжесть.
Назойливый звук будильника, играющего какую-то противную мелодию, выдернул меня из кровати ровно в семь, спать хотелось жутко, но делать нечего, надо собираться.
Старая советская электробритва, подаренная мне доктором, работала исправно, по ходу дела, она досталась мне от пациента, который так и не вышел из больницы. Позавтракав бутербродами с чаем и немного помучавшись с замком, при этом решив, как можно быстрее его поменять, я направился на биржу.
- Кто последний? - окликнул я народ, стоящий перед закрытыми дверьми.
- Я, - отозвался неопрятный мужик с кулаками размером с детскую голову. - А ты чего хотел?
- Работу, - не очень дружелюбно отозвался я, прерывая дальнейшую дискуссию.
- Ты эта, не груби, - сказал он поведя плечами. - У нас таких не любят.
- А я не красна девица, чтоб ты меня любил, - отрезал я, - мне нужна работа, а не твои расшаркивания.
- Ну, баран, ты меня достал, - взревел детина и, наклонив голову, попер на меня.
Я был выше на голову, но килограмм на десять легче, да и в плечах меня эта рама сильно превосходила. А гроза приближалась. Кулак моего противника, словно выстрел из пушки, понесся к моему лицу. «Сейчас убьет», - подумал я, пытаясь увернуться. Как ни странно, но мне это удалось. Вокруг нас уже собралась толпа, круг, образованный ею, был не широк, метров пять, долго не побегаешь, а детина все больше раздражался. Его удары носили беспорядочный характер, этот громила привык побеждать за счет силы: попал хорошо, не попал - попаду позже. Уворачиваясь от него, мне удавалось держать дистанцию, но вечно это продолжаться не могло, удар сотряс мой живот так неожиданно, что я даже не успел напрячь пресс. От скрутившей меня боли глаза стали вылезать из орбит, ноги подогнулись и я медленно осел на асфальт.
- Эй, поднимайся, - закричали из толпы.
- Или ты дерешься, или проваливай отсюда, - донесся до меня другой голос.
Я открыл один глаз, сквозь мутную пелену увидел противника, ходящего вокруг меня кругами и извергающего не то рев бешенной гориллы, не то рык льва, которому дверью хвост защемили. Странно, боли почти нет, и сейчас я мог с полной уверенностью сказать, что перенес удар мордоворота почти без последствий, если не считать то, что валяюсь на асфальте.
- Эй ты, образина, - поднимаясь, позвал я, - давай попробуем еще раз.
- Ты сам захотел, - заревел тот и, наклонив голову, бросился ко мне. Действовал он по старой схеме - часто и сильно машем большими кулаками, а то, что не попадаем - не беда.