Атакованные начали откатываться под конвейер, чтобы нападавшие не смогли достать их плотным огнем сверху. Люди в черных балахонах, не прекращая огня, стали спускаться вниз по металлическим лестницам, расстреливая противников в упор, и внизу чуть ли не закипела рукопашная.
На спину громиле, который прикончил Осу, бросился бригадир охранников. Его разрядник уже опустел, однако у него еще оставалась шикарная наваха, предмет зависти всех его коллег. Взяв противника на удушающий прием, Жонглер задрал ему подбородок и попытался полоснуть по горлу. Человек в черном подставил под рукоять навахи предплечье, не давая Жонглеру закончить движение, и резким броском через голову сбросил противника с себя. В последнее мгновенье бригадир другой рукой зацепил его за шерстяную шапочку-маску и уже в падении содрал ее с головы нападавшего. Лишившийся маскировки Кенни Бампер хладнокровно вскинул плазмомет и тремя зарядами пришпилил упавшего врага к полу.
Вытащив из-под трупа Жонглера свою маску, всю залитую кровью, и повертев ее в руках, он брезгливо бросил ее на грудь покойнику.
— Оборудования не жалеть! — проревел он, снова бросаясь в бой. — Круши все!
Несколько минут спустя жалкие остатки сопротивления были подавлены. Полдюжины сдавшихся рабочих и охранников выстроили в шеренгу и поразили одним электрическим разрядом. Затем люди Саггети занялись производственными мощностями: оборудование безжалостно курочили, уничтожали пиропатронами, дырявили плазменными ударами, приводя в полнейшую негодность, чтобы оно не подлежало восстановлению. Вскоре лаборатория и поточная линия превратились в груду бесформенного железа и битого стекла.
Наконец дошла очередь и до готового бромикана.
— Черт! — воскликнула одна из черных фигур. — Да здесь же целое состояние! Может быть, нам просто забрать весь порошок с собой?
— Засохни, Пастор! — резко прервал его один из нападавших голосом Глама Саггети. — Во-первых, мы не воры, а благородные гангстеры. А во-вторых, нам нужно продемонстрировать Колхейнам, что наши резервы еще далеко не исчерпаны и что мы способны на все. Куча испорченного бромикана окажет на них гораздо большее воздействие, чем бромикан исчезнувший. Ребята, уничтожайте эту дрянь, и поскорее: скоро здесь уже будут летучие отряды противника.
Бромикан сгребли в кучу и полили горючей жидкостью. И когда Кенни Бампер щелкнул зажигалкой, в наушнике коммуникатора у Саггети раздался сигнал тревоги. Глам взмахом руки остановил Бампера.
— Босс! На территории высадились вооруженные люди!.. Ахс-с-с-с… — Похоже, с одним из дозорных было покончено.
— Круговую оборону, быстро! — распорядился Глам.
Его боевики быстро выполнили распоряжение босса, и в следующую секунду снаружи по окнам и дверям ударили из плазмометов.
Саггети вышли на эту подпольную фабрику по производству бромикана в результате кропотливой аналитической операции. Не обошлось, конечно, и без значительной доли везения. Разоблаченные мелкие дилеры, пытавшиеся работать сразу на два клана, играя на разнице цен, после нескольких часов интенсивных допросов с применением пыток сдали оптовиков средней руки, от которых получали товар, и в конце концов, потянув за этот хвост, Глам при помощи своих помощников сумел раскрутить всю цепочку вплоть до производителя. Однако, увы, для него так и осталось неизвестным, что через пять кварталов отсюда расположена еще одна точка Колхейнов. Огденвиль считался районом, в котором полиция практически задушила мафиозные заведения; фабрика бромикана работала в основном на ночные клубы и драгеров, обслуживающих шикарные вечеринки, к тому же она числилась как прачечная-комбинат, которая исправно платила налоги и не беспокоила влиятельных соседей. Но, как видно, Скала уже начал более широкое внедрение в этот район, так что, получив от охраны бромикановой фабрики сигнал тревоги, с соседней точки немедленно стартовали на подмогу два глидера с вооруженной охраной.
Атакующие сосредоточили на окнах плотный огонь. Потеряв несколько человек, боевики Саггети отступили на второй этаж. Здесь положение у них было более выгодное, однако люди Колхейна теперь сумели прорваться во внутренние помещения фабрики. Бойцов Саггети прижали огнем к полу, не давая даже поднять головы. Плазменные заряды непрерывно визжали в воздухе, то и дело находя себе жертву и разрывая в клочья человеческую плоть.
— Похоже, нам крышка! — крикнул Кабан, откатываясь в сторону.
— Что за чертовщина! — прорычал Кенни Бампер, когда через разбитое выстрелами окно в помещение с жужжанием вплыл серебристый шарик и завис в воздухе, уставившись на Кенни черным глазком. Вздернув плазмомет, Кенни сбил шарик одиночным выстрелом, и тот безвольно поскакал по пандусу.
— Телекамера, — отозвался Глам Саггети, выцеливая через решетку пандуса очередного нападающего. — Может, это и к лучшему…
— Репортеры набежали? — поинтересовался Кабан.
— Ну, а ты чего хотел? Мы же в Огденвиле. Тут обитают звезды и политики, папарацци здесь, как собак нерезаных. Плюс такой фейерверк устроили средь бела дня, да еще и застряли, хотя уже четверть часа назад должны были благополучно слинять. Естественно, стрельба привлекла стервятников… — Глам выпустил длинную очередь из плазмомета. — Впрочем, в этом, наверное, и есть наш выход из затруднительного положения. Тот редкостный случай, когда от падальщиков-репортеров действительно может быть какая-то польза.
— Как это? — спросил Пастор.
— Полиция больше не сможет делать вид, что ничего не происходит! Если они не прибудут сюда минут через десять, у местных шишек неизбежно возникнет вопрос: а на черта, сограждане, мы вообще платим налоги, если полиция позволяет себе не обращать внимания на такую шумную перестрелку, которую не только демонстрируют по центральному каналу, но которая еще и происходит у нас под боком? Полиция, конечно, будет тянуть до последнего, но когда прибудет, ей волей-неволей придется схлестнуться с Колхейнами, и наше положение значительно улучшится. Либо Колхейны разбегутся заранее, чтобы не сталкиваться с полицией, — и тогда нам придется сдаться, но папаша вытащит нас из-за решетки в двадцать четыре часа. В конце концов мы сделали за полицию их работу — разгромили подпольную фабрику по производству наркотиков. Да нам медали нужно выдать от муниципалитета за содействие властям!..
Сайрус Колхейн в глубокой задумчивости просматривал свежую электронную почту, когда его отвлек от раздумий раздавшийся в наушнике-горошине голос Гиви Бомбардира:
— Босс! Включите немедленно третий канал!
Удивленно подняв брови, Скала щелкнул монитором. Никому не позволялось прерывать его, когда он работал у себя в кабинете. Если новость не суперэкстренная, Гиви придется наказать: в последнее время он стал проявлять слишком мало почтительности…
Через мгновение Колхейн откинулся на спинку кресла и стиснул подлокотники так, что костяшки пальцев побелели.
С экрана прямо на него смотрело лицо человека, который безнаказанно убил трех его людей и из-за которого в конце концов погиб Инт. Кенни Бампер, телохранитель проклятой шлюхи.
— Мать твою!.. — ошеломленно пробормотал Скала, разом потеряв все свое хладнокровие.
— Мать твою!.. — повторил за полтора десятка кварталов от штаб-квартиры Колхейна Роберто Динелли-младший, сдирая с головы виртуальный шлем, на который транслировалась голопрограмма новостей. Он тоже узнал Кенни.
— Мать твою!.. — эхом отозвался за полтора десятка километров от квартиры Динелли Джо Стрелок.
Вместе с дюжиной других головорезов он сидел в наглухо закрытом микроавтобусе без окон, который стремительно летел к бромикановой фабрике. С разных концов города в том же направлении двигались еще четыре машины с боевиками Колхейна. Пойманным в ловушку людям Саггети следовало преподнести хороший урок.
— Ты чего прыгаешь? — весело осведомился сидевший рядом Кувалда, придерживая между коленей массивный плазмомет. Похоже, предвкушение большой драки привело его в наилучшее расположение духа.
Над перегородкой, отделявшей водителя от пассажиров, мерцал плоский монитор, на котором показывали новости. Физиономия Бампера уже исчезла с экрана, и теперь летающая камера панорамировала по разгромленному интерьеру лаборатории.
— Да вон! — возмущенно проговорил Джо. — Вот гады, что творят! Видал — сплошные обломки!
— Сейчас мы им дадим прикурить… — проворчал Гиго Ящер.
Микроавтобус притормозил, металлическая дверь в его задней части автоматически откатилась в сторону. Рядовые боевики Колхейна, высадившись, под командой Орла бросились к зданию фабрики, а Джо с двумя другими снайперами бегом двинулся занимать заранее рассчитанные огневые позиции.
Карьера Стрелка в клане Колхейна складывалась весьма успешно. После нескольких удачных операций, в которых он проявил себя с лучшей стороны, его перевели из разряда пушечного мяса в специалисты. Саггети на прошлой неделе уничтожили нескольких штатных снайперов противника, что позволило Джо быстро выдвинуться на довольно редкую, ценную и уважаемую должность.
Установив снайперский комплекс на сошки, Стрелок включил экран целеуказателя. Ноль; ни одной цели в зоне доступа. Переключился на поиск электромагнитного излучения. Мощные помехи, создаваемые своими же. Переключился на поиск биотоков. Обнаружились сильные источники, но усиленные перекрытия здания глушили и искажали сигнал, исключая точное прицеливание. Переключился на тепловизор. Ага, голубчики!
Джо вздохнул. Трое, один ближе к окну, другие в глубине комнаты. Остальных отсекает массивный термический шкаф, уже выведенный противником из строя и понемногу остывающий, но все еще достаточно горячий, чтобы маскировать тепловое излучение скрывающихся за ним людей. Значит, выбирать надо из этих троих.
«Будем надеяться, Лось, что этот заряд не твой, — с тоской подумал Стрелок. — Сейчас мазать нельзя, Стенли и так настороже. Как минимум заподозрит в профнепригодности. Кому нужен снайпер, который мажет? Потом, конечно, суматоха, противник начинает метаться, прятаться, оправдаться будет проще. Но в первый раз мазать нельзя. Эх, Лось, Лось…»
Он нерешительно повел прицелом. Которого из трех? Тот, что лежал ближе к окну, был помельче двух других. Лось, конечно, здоровый бугай, но кто даст гарантию, что в этой операции не участвуют боевики еще более здоровые, чем Казимеж? Никто не даст гарантии.
Стрелок наконец решился и, затаив дыхание, плавно выжал спуск.
Он не знал, что Рысь тоже участвует в этой операции Саггети.
— Становится жарковато, — проговорил Бампер, осторожно выглядывая над краем металлического пандуса. Снизу выстрелили, и Кенни с проклятием быстро убрал голову. — Босс, где твоя полиция?
— Я же сказал, они будут тянуть время… — В голосе Глама уже не было прежней уверенности. — Ничего, нам бы продержаться еще четверть часа…
К счастью, противник до сих пор не пустил в ход тяжелое ручное вооружение. В принципе, обрушить весь второй этаж вместе с засевшими там людьми Саггети было достаточно просто. Однако тогда властям города пришлось бы идти на принцип, и мистер Колхейн заработал бы еще одну серьезную головную боль. Одно дело — когда мафиози уничтожают друг друга, сокращая собственную численность и число своих притонов на радость полиции и честным гражданам, и совсем другое — когда они начинают крушить капитальные городские постройки. Это уже перебор, такое оставлять без внимания никак нельзя. У городских властей тоже был собственный авторитет, и излишне демонстративные действия мафии очень сильно вредили ему.
— Зар-разы, — беззлобно ругнулся Кенни, глядя, как три шаровые камеры центральных голоканалов хаотично кружат по цеху. — Никакого от вас толку. Курва мать! Сбить вас тоже к чертям, а не то…
Оглушительно взвизгнуло где-то на противоположной стороне улицы, и в стене напротив, а затем и в груди одного из обороняющихся образовалась аккуратная круглая дыра, в которую можно было просунуть кулак. Лежавшего рядом Кенни Бампера обдало веером брызг крови.
— Влево! — рявкнул он, откатываясь под защиту термического шкафа.
— Джулия!!! — отчаянно завопил Глам, с ужасом глядя на бьющееся в агонии тело в черном балахоне.
Высунувшись из укрытия, Бампер ухватил его за шиворот и подтащил к себе. Саггети покорно волочился по полу, все еще не в силах поверить, что на его глазах только что мгновенно погибла возлюбленная. С оглушительным треском в стене сбоку от него раскрылось другое отверстие, и еще один боевик, захлебнувшись кровью, забился в агонии на полу. Глам машинально подтянул к себе правую ногу, и тут же рядом с ним треснул пол, пробитый очередной порцией горячей плазмы. Если бы Саггети-младший замешкался еще на мгновенье, с ногой ему пришлось бы проститься.
Впрочем, он скорее согласился бы расстаться с ногой, чем с Джулией. Только теперь он понял, насколько она была дорога ему, и как теперь жить дальше, а главное, для чего, он совершенно не представлял.
— Джулия!.. — отчаянно прохрипел он, порываясь выползти из-за термического шкафа, но Кенни Бампер держал его крепко.
— Босс, вы что, рехнулись? — проорал он.
Глам попытался ударить его в лицо, но Кенни уклонился. И в тот момент, когда Саггети собирался еще раз пощупать морду Бампера, его сердце вдруг снова сорвалось с ритма, и без того уже ошалелого и скачущего.
Откуда-то сбоку донесся знакомый щебечущий голос, правда, звучавший глухо и невнятно:
— Я здесь, милый!
Джулия на мгновение выглянула из переплетения тяжелых металлических труб в глубине пандуса. Моментально ощутивший грандиозное облегчение Саггети на локтях пополз к ней, обхватил обеими руками, прижал к себе, словно мог собственным телом прикрыть ее от снайперов.
— Господи, я и не заметил, когда ты исчезла, — забормотал он. — Мне показалось, что тебя… Что же ты сразу не ответила, милая?
— Меня обсыпало штукатуркой, — пожаловалась Джулия. — Тьфу! Полный рот песку!
Потолок с треском пробили еще два заряда.
— Снайперы! — рявкнул Кабан. — А ведь это хана, ребятки! Тут нас и похоронят!
— Пошел к черту! — зло бросил Бампер. — Выберемся! Еще и не из таких ситуаций выпутывались…
Тем временем Скала Колхейн вел в своем кабинете по защищенной коммуникационной линии непростой разговор с начальником полиции Джеком Хокинсом. Предшественник Хокинса, насквозь коррумпированный и трусливый извращенец, кормился с ладони Колхейна. Однако когда два года назад специальная сенатская комиссия вышибла его из теплого кресла, хлебное место занял Большой Джек — суровый и серьезный законник. Безусловно, в конце концов мафиозные боссы сумели подобрать ключик к его сердцу, однако до этого времени он основательно попортил им крови. И время от времени портил до сих пор, потому что по-прежнему наивно считал себя неподкупным и бескомпромиссным грозой местного криминала.
— Вы требуете невозможного, — хладнокровно отрезал Хокинс. — Всего хорошего, мистер Колхейн.
— Послушайте, Джек! — Скала не слишком торопился останавливать собеседника, поскольку знал, что тот и не собирается отключаться. — Это только наше дело, мое и Саггети. Эти люди уже перешли всякие границы. Негодяи, напавшие на мое предприятие, нужны мне живыми или мертвыми.
— Любезный Сайрус, — оскалился Хокинс, — вы хотите, чтобы я лишился должности? Безобразие, которое вы учинили с Саггети, транслируется в прямом эфире по трем каналам! Полагаете, мэр не задаст мне вопрос, какого черта мои люди проигнорировали эту шумную бойню?
В принципе, о том, что война между кланами Колхейнов и Саггети ведется уже давно, Хокинс прекрасно знал, но до этого дня держал своих парней на цепи. Во-первых, потому, что ему за это хорошо заплатили, во-вторых, потому, что имел на этот счет прямые указания от людей, которым подчинялся и которым тоже наверняка хорошо заплатили, ну и, в-третьих, потому, что, как любой полицейский старой закалки, считал, что если одни преступники мочат других преступников, то воздух от этого только становится чище. Однако бойня в Огденвиле, да еще транслируемая в прямом эфире по нескольким каналам, не оставляла ему другого выхода. Его коммуникатор и так уже раскалился от панических звонков. Это в глухом и темном Средневековье элита считала честью для себя грудью встречать мечи и пули, а здесь и сейчас, в современном обществе, элита приходит в ужас от любого резкого звука. Ибо высшей ценностью демократического государства, которую оно должно защищать всеми силами, объявлена жизнь гражданина этого государства. Вот только, судя по тому, сколько народу гибнет ежедневно на улицах от ножей бандитов и передозировки наркотиков либо просто от безысходности сунув голову в петлю или порезав вены, граждане бывают разные, хоть они все и равны перед законом. Просто некоторые из них более равны, чем другие. И не к каждому государство со всех ног спешит на помощь… А те, что обитали в Огденвиле, как раз принадлежали к обойме тех, к кому хочешь не хочешь, а приходится бежать по первому же зову.