Через минуту всё было сделано. Книга, давно сменившая алый цвет на чёрный, лежала на полу. Безжизненной куклой висело, прикованное к кресту, тело отца Сергия. Тонкими струйками на пол стекала темная вязкая кровь, расплываясь дивными рисунками на потрескавшихся каменных плитах. Гавриил с улыбкой поглядел на труп и небрежно вытер тыльной стороной ладони кровь с краешка губ.
— Привет, Рома! — с радостью крикнула девушка. Ждать она терпеть не могла, а этот человек почему-то для себя решил, что имеет право сам выбирать время, когда приходить на встречу. Ей было восемнадцать лет, у нее были большие серо-зеленые глаза, с пушистыми ресницами и дугами черных бровей. Волосы рыжеватого оттенка, были завязаны в хвостик. Девушку звали Маша.
Парень, которого она звала, стоял на противоположной части дороги и ждал, когда загорится зелёный свет. Увидев Машу, он близоруко прищурился и помахал ей в ответ, направляясь через бесконечный поток людей к девушке. Парню было примерно двадцать лет, у него были светлые русые волосы, зачесанные назад. Цвет глаз было просто так не определить, так как парень носил очки-хамелеоны, потемневшие на солнце. Парня звали Роман.
— А где Сережа? — поинтересовался Рома, приблизившись к девушке.
— Проспал! — торжественно ответила девушка. Этим она хотела подчеркнуть тот факт, что она сама — далеко не соня.
— Подозрительно. — Рома взглянул на часы. — Сейчас придет Фил, пора уходить.
— Вон они… — послышался чей-то веселый голос. — Рома, Маша, привет!!
По направлению к ребятам спешили еще двое парней. Филипп, сияющий счастливой улыбкой, и с ним — его друг Саша, которого он с утра встречал из Керчи.
— Привет! — сказал Саша, едва они поздоровались с Машей и ее спутником. — Рома, ты принес мне мой диск Джексона?
— А ты мне мой сборник? — вопросом на вопрос ответил Рома.
— Ну, ладно. — Саша вздохнул. — У нас обоих прогрессирующий склероз.
— А где-то, что ты обещал? — поинтересовался Рома. — Билеты на «Агату Кристи»? Достал?
— Э…Да, но слегка лучше, — таинственно сказал Саша. — Я обнаружил билеты на «Земфиру» в ДК. И там они выписаны на наши мена! Наверное, дедушка сюрприз решил сделать перед отъездом.
— Имена? Ты издеваешься? — возмутился Фил. — Ты чего мне не сказал?
— Забыл, — тихо сказал Саша, отступая назад.
— Забыл. И у тебя не прогрессирующий, а закрепившийся склероз на последней стадии!
— Не правда!! — начал защищаться Саша.
— Зачем нам идиотский концерт! — вмешался Рома. — Мы планировали слушать именно «Агату», а не неизвестно кого.
— Во-первых, не называй Земфиру неизвестно кем! — влез Фил, — во-вторых, концерт Агаты Кристи отменили в пользу выступления все той же Земы. А в-третьих… — парень замялся. — Я бы вообще лучше на что-нибудь попроще сходил.
— Сам слушай свою ВИА Гру! — показала язык Маша. — Никто на твою попсень деньги тратить не станет. — Саша, так что там будет такого яркого?
— Ну… будут выступать множество интересных людей, между песнями.
— Посмотрим… Но учти, что в следующий раз я лично прослежу за твоими действиями! — заявил Фил, надвигаясь на Сашу. — И на кого выписаны билеты?
— Я, ты, Рома, какие-то Татьяна и Владислава, и не более известные мне Мария и Валерия.
— Круто, — протянул Фил, — а спросить у дедушки, что это за дамы, ты не догадался?
— Так он в дороге, — Саша пожал плечами, — связь не ловит. Я сам удивлен немного.
Ребята продолжали спорить. Вокруг них шумела в своем бесконечном потоке толпа. Знать бы кому-то из них, что совсем рядом, незамеченный никем, стоит Гавриил, цепким взглядом окидывая улицу и выискивая в ней новых жертв. В его руках то вспыхивала, то гасла алым светом тяжелая книга, кованная железом.
Космический табор уже несколько лет несся сквозь просторы Вселенной. Отвергнутый во всех западных звездных системах, пылающий синим пламенем ряд вагончиков, в которые были впряжены беснующиеся искрами лошади — космические цыгане не знали покоя и отдыха. В поисках мест, где бы зрители приняли их выступления, демонические циркачи скучали, голодали и злились. Проклятые в разные времена, на разных планетах — лишенные возможности находится в Раю, или в Аду — теперь они отрабатывали свои грехи и ошибки мучительными выступлениями. Руководила табором древняя старуха по имени Экифанита, грузная женщина, вся поросшая мхом и блеклыми цветами, носившаяся по космосу уже не одну сотню лет. Поговаривали, что в своем смертном теле она загубила несколько селений, убивая мужчин, пожирая женщин и детей. Искавшая вечной молодости и красоты, Экифанита нашла свою смерть во время очередной кровавой оргии — ее заживо сожгли в доме оставшиеся в живых жители одной из деревень, загубленных ее слепой яростью и жаждой. Правда это, или нет — никто не смел судить, старуха и в своем новом воплощении была неистово злобна — и попадать ей под руку во время очередной вспышки гнева не хотелось никому. Единственное, в чем были уверены все цыгане — она должна была отрабатывать свои жестокости и грубости в ужасающем теле, постоянно тлевшем и гнившем, являвшемся полной противоположностью ее мечтам и идеалам.
В настоящий момент в таборе было две тысячи девять демонов. Судьбой и Роком заброшенные в космическое чистилище, они были обречены путешествовать по Вселенной, по молекулам счищая с себя налет прошлой жизни. Вместе с каждым пятым пришедшим, в таборе появлялся новый фургон с огненным жеребцом, а так же дивный стеклянный сосуд, до краев наполненный тягучей жидкостью, черной, как смола. Среди своих цыгане называли их «сосудами кармы», или «бутылями ошибок» — ведь, как выяснилось еще давно, чем больше страдал демон, чем чаще он осознавал свои ошибки и исправлялся, тем меньше жидкости становилось внутри сосуда. Становясь прозрачно-кофейным, наполнение иссякало — и те, у кого жидкость испарялась на половину, исчезали из табора. Какова была их дальнейшая судьба, не знал никто — то ли они вновь перерождались в новых земных телах, то ли соединялись с вечным светом или вечной тьмой….
В этот цикл, а в космосе не случалось дня и ночи, табор пополнился сразу двумя новыми членами с планеты Земля, из системы желтого карлика под названием Солнце. Это были две девушки, носившие имена Дэнс и Глэдис, музыкант и танцовщица — обе полные противоположности друг другу. Дэнс была смуглой, длинноволосой, мускулистой, одетой в кожаный наряд, клепанный железом. Глэдис же была белокура, изящна, с нежной персиковой кожей, покрытой свитками розового шелка. Ткань лежала на ней плотно, словно вторая кожа — и лишь впоследствии стало известно, что это — одна из частей ее проклятия, самого сильного из всех возможных — ведь его на себя Глэдис возложила сама, сводя счета с жизнью. Юная детоубийца, задушившая только что родившуюся двойню, появившуюся, как результат порочной связи с родным братом земного воплощения Глэдис. И теперь шелка, в которые она запутала мертвых детей, навсегда приросли к ее гибкому стану, став одновременно и карой и оружием…
Дэнс же очень долгое время не раскрывала своих тайн, и лишь через полгода пребывания в таборе, выпив слишком много огненной воды, рассказала, что оказалась в изгнании за убийство своего собственного счастья. История была запутанная и слезная — достойная сюжета любовного романа, но столь длинная, что повторять ее всю нет смысла. Стоит заметить лишь то, что ее любимый бросил старую семью ради новой любви, а Дэнс так испугалась этого, что отказала возлюбленному. В ярости тот погубил своих детей и жену — Дэнс нашла его, в момент, когда мужчина пытался отмыть окровавленные руки в ручье. Отчаявшаяся девушка размозжила бывшему возлюбленному голову бубном, на котором играла. А затем, сбросив труп в тот же горный ручей, сама бросилась со скалы, на прощание покрыв проклятиями любовь, надежды — и все человеческие чувства. Теперь окровавленный музыкальный инструмент сопутствовал своей владелице всегда и везде — а громогласные звуки, которые он издавал, заставляли содрогаться даже тьму космоса.
Через неделю, после прибытия новых девушек в табор, цыгане как раз проезжали неподалеку от Земли, планируя там задержаться — и дать несколько выступлений в разных странах. Замаскироваться под простых смертных демонам не стоило ничего, а платой за их выступления были не столько деньги, сколь эмоции, отдаваемые людьми.
Первой на планету была отправлена старая гадалка Мирабель, уродливая женщина с огромными вечно слезящимися глазами, крючковатым носом и дрожащими от жадности руками. Любимица Экифаниты, Мирабель сгинула прочь из табора, отправляюсь на планету. Остальным цыганам оставалось ждать, как пройдет первое выступление — и выбирать место проведения выступлений.
*
Рома, Фил, Маша и Саша стояли возле Макдоналдса. Тут, совсем рядом, стояло еще примерно три десятка человек, все в очереди. Жутковатые запахи фаст-фуда вовсе не пугали людей, так что толпа все разрасталась, словно был праздничный день. Сквозь шум, создаваемый очередью, не было слышно ничего. Никто и не заметил, как из неоткуда, в заколебавшемся воздухе появилась крупная цыганская палатка ярко-красного с разводами цвета, вся обвешанная рюшками, бантиками и бубенчиками.
— Смотрите! — сказала Маша. — Откуда взялся шатер?
— “Предсказательница”, — прочитал написанную готическими буквами надпись на палатке Фил, — может, зайдем?
— Тебе что, неизвестно твоё будущее? — занудил Саша. — Окончишь школу, пойдёшь в институт. И чего тебя тянет на такую ерунду деньги тратить?
— Может тебе и весело стоять в очереди… — тихо начал Фил, а потом закричал, — а я сейчас сдохну!!! Хочу развлекаться!
— Ладушки, ребята, — примирительным тоном сказал Рома. — Вы идите к вашим цыганам, а я постою в очереди. Расскажете потом, чем дело кончилось.
Фил, Маша и Саша вышли на улицу и направились к палатке. Тут же край полотна приоткрылся, будто приглашая войти внутрь. Ребята переглянулись. Затем по одному зашли внутрь. В освещенном восковыми свесами помещении за накрытым шелковым покрывалом столом сидела молодая девушка, одетая в разноцветное цыганское платье. На столе, справа и слева стояли курильницы в форме драконов, из раскрытых пастей которых струйками выходил приятно пахнущий дымок. Посередине стола, на большом медном блюде, испещренном иероглифами и пентаграммами, лежала толстенная колода карт Таро.
— Только один, — послышался голос, казалось, лившийся из стен.
— Иди ты!! — в один голос сказали Маша с Сашей, указывая на Фила.
— А чего не Маша? — возмутился Фил.
— Потому что это ты нас сюда притащил! — резонно заметила девушка.
Неожиданно предсказательница приложила палец к губам и прошипела:
— Тс-с-с! — Потом она поманила Фила пальцем и указала ему на стул. Парень вздохнул и уселся в мягкое кресло. Гадалка выхватила из складок платья шелковистый платок синего цвета с вышитыми на нем звездами и луной, взмахнула им в воздухе и кинула на стол, туда, где лежало блюдо. На секунду пламя свечей, освещавшее комнату, потускнело, затем все помещение окрасилось в бардовый цвет, дымок в курильницах взметнулся, закружился кольцами, затем неожиданно свернулся, образовав небольшую тучку, раздался тонкий хрустальный звон, и тучка тоже спряталась под “звездную” ткань. Гадалка щелкнула холеными пальцами, украшенными массивными перстнями, прошептав что-то. Платок зашевелился, заколыхался и, наконец, поднялся вверх, будто под ним надули воз душный шарик. Ткань сползла на пол, под ней оказался крупный хрустальный шар, внутри которого колыхался, переливаясь всеми цветами радуги, дымок.
— Я вижу много крови, — начала гадалка. — Много чужой крови… — предсказательница взглянула горящими зелеными глазами на Фила. — Ты хочешь знать, почему прольется кровь?
Сам не зная зачем, Филипп кивнул. Уже через секунду он пожалел об этом — ну к чему ему знать про какую-то там чужую кровь! Но было чересчур поздно. Гадалка подхватила с медного блюда карты и швырнула их на стол. Затем она вскочила, хлопнула в ладоши. Сзади нее загорелся костерок, над которым повис золотой котелок с бурлящей жидкостью внутри.
— Дай руку! — властно приказала гадалка.
Парень, не раздумывая, протянул руку. Гадалка схватила со стола красивый кинжал с серебристой ручкой и вонзила острие в центр ладони. Филипп вскрикнул и отдернул руку. Несколько капель крови упали в котел.
— Что ты делаешь?! — возмутился парень, глядя, как гадалка яростно мешает кипящее зелье.
— Что бы узнать что-то о будущем, нужна жизненная энергия, — гадалка взглянула на ошарашенного парня. — А в твоём будущем столько крови пролито, что мне придётся, я полагаю, ещё кое-кого порезать.
— Я пошёл от сюда! — заявил Саша, услышав последние слова.
Предсказательница схватила неизвестно откуда появившуюся верещащую летучую мышь и быстрым движением руки отрубила ей голову тем же кинжалом. Безжизненную кровоточащую тушку она тоже швырнула в котел. От туда повалил сизый дым. Вначале он взвился вверх облаком, а потом резко сжался — и быстро рассеялся в воздухе. Послышался довольно громкий взрыв. Цыганка взметнула к небу руки и упала на пол. Всё вокруг заволокло невесть откуда вновь взявшимся в помещении дымом. Фил закашлялся. Наконец дым развеялся. Гадалки не стало.
— Вот это сервис… — прошептал Фил, медленно вылезая из кресла. — И чё, кто-то понял что-то из обильных рассказов о моём будущем?
Тут же на полу что-то зашуршало. Медленно цыганка, а она, оказывается, лежала ничком на ковре, поднялась на ноги. Вид у неё был не самый лучший — волосы сбились вперёд, закрыв лицо, руки подрагивали, от одежды поднимался дымок.
— С вами все в порядке? — спросил Филипп, выглядывая из-за стола.
— Раз, два, три. Они придут, когда желтый глаз полной луны окрасится кровью. Серебреные волки найдут «Велиалит» и Дьявол с его войском выйдут на Землю… И тогда три серебряных клинка сойдутся вместе, чтобы защищать город.
— Ну, а я здесь причем?? — удивился Филипп. Гадалка молчала, тяжело дыша. Жертва гадания оглянулась на друзей в ожидании поддержки. Те только пожали плечами. Тогда парень начал медленно подниматься с кресла. Тут же гадалка взметнулась, отбросив волосы назад с лица. Стали видны абсолютно почерневшие глаза женщины, словно испачканные тушью. Бесформенный рот искривился, издав страшный вопль.
— Кровь!! — заверещала гадалка, размахивая руками. Её волосы зашевелились, как змеи, то сплетаясь, то расплетаясь. Вся палатка заходила ходуном. Филипп замер на месте от испуга. Рука гадалки, цепкая и холодная, вцепилась в запястье парня, удерживая его на месте.
— Статуи из мрамора станут на защиту мира. И тот, кто был простым человеком, раскинет за спиной девять крыльев и ослепит Вселенную светом. Дважды рожденный, наполненный чужими жизнями. Все это предстоит тебе. Помни об этом, ангел Солнца… — прорычала гадалка, всё сильнее сжимая руку парня.
— Я не ангел! — прошептал Фил. — Я не понимаю, что вы говорите! Отпустите меня!
— Ты прав, ты не ангел, — гадалка усмехнулась. — Скоро ты сам всё поймёшь. Помни, тебе нельзя ошибиться. Выбери правильное серебро, малыш. И не влюбляйся в кошек, это бессмысленно. Гляди рядом, тебе больше по душе тот, чье имя начнется на Д. Твоя ошибка будет стоить целой Вселенной… Да, и не бойся смерти. Ты с ней не раз встретишься лицом к лицу. А теперь ваш прием окончен. Прощай!
Тут же ребят, словно ветром вынесло из палатки.
— Господи, что это было! — прошептал Фил, глядя на начавший темнеть синяк на запястье.
— Не знаю, и знать не желаю, — заявила Маша. — Я туда не пойду.
— Идти уже некуда, — вдруг мрачно заявил Саша. — Смотрите.
Площадка опустела. Палатка гадалки сгинула вместе со своей хозяйкой прочь. Мирабель выполнила свою миссию — и теперь несла цыганам весть о том, что в город спускаться нет смысла. Тьма и так была близка на столько, что ее присутствие ощущалось практически физически.
— Приказываю, «Велиалит»! Призыв мой да будет услышан, — проговорил Гавриил, взмахнув руками над раскрытой книгой. Страницы зашелестели и, шурша, перелистались листов на двадцать вперед, засветились неоновым светом, — именем Мамона, демона алчности, именем Сатаны, демона гнева, именем Люцифера, демона гордыни, заклинаю тебя, о дух молчания! Вестник богов, тень, утерянная во времени, явись мне, приказываю! — прочитал парень горящие буквы заклинания.