Лежавшая прямо по курсу корабля крупная голубоватая звезда постепенно набирала яркость, а затем стала заметно прибавлять в объеме.
На пятые сутки полета снова включился главный привод линкора, только теперь он не разгонял корабль, а тормозил его. Причем торможение было гораздо более жестким, нежели разгон, – перегрузки в отдельные моменты доходили до 18 g, что было на пределе мощности индивидуальных противоперегрузочных ячеек. Через сто тридцать восемь часов после старта «Одиссей» вышел на орбиту вокруг голубого гиганта.
В это время в Главном центре управления дежурила вторая вахта. До конца дежурства оставалось около двух часов, когда в личных апартаментах командира корабля раздался вызов Главного центра управления. Старик включил компьютерный блок, и на экране монитора появилось невозмутимое лицо второго ассистента нуль-навигатора Свена Юриксена.
– Командир, у нас неприятности... – проговорил швед, скосив глаза вниз, на клавиатуру своей панели управления, по которой быстро бегали его пальцы. – Генератор защитного магнитного поля линкора работает с серьезной перегрузкой и едва справляется с солнечным ветром. Если на звезде произойдет выброс, наше магнитное поле будет смято. Команду на изменение параметров орбиты Главный компьютер не принимает. Я... я не знаю, что в такой ситуации надо делать!..
– Я сейчас поднимусь!.. – бросил Старик, выключая компьютерный блок.
Спустя пару минут он уже входил в Главный центр управления.
Заняв свое место за навигаторской консолью, нуль-навигатор активировал командирскую панель и быстро набрал первый запрос Главному компьютеру корабля.
Ответ не замедлил появиться на экране монитора:
«Звезда класса О6, голубой гигант – температура поверхности средняя, не ниже 17 000 градусов, температура ядра около 20 миллионов градусов, светимость средняя – 126 000 (в сравнении с Солнцем), излучаемая мощность – 37 х 10 в тридцать второй степени, солнечный ветер – 8000 (в сравнении с Солнцем). Орбита „Одиссея“ практически круговая, среднее расстояние до звезды 468,3 миллиона километров».
Почти не задумываясь, Старик задал следующий вопрос:
«Каково в соответствии с программой „Звездный лабиринт“ время нахождения „Одиссея“ на орбите данной звезды?»
Главный компьютер корабля немного помедлил, а затем мерцавшая на экране надпись исчезла, а вместо нее немедленно появилась другая:
«Время нахождения корабля на орбите О6 регламентируется процессами, происходящими на звезде, и зависит от наступления ожидаемого события. Срок наступления ожидаемого события ориентировочно не превышает трех часов по корабельному времени. Продолжение следования по заданному маршруту шесть и три десятых минуты с момента наступления ожидаемого события».
И снова командир корабля дал запрос, практически не обдумывая его:
«Доложите суть ожидаемого события».
На этот раз ответ появился на экране мгновенно:
«Информация закрыта по нулевому уровню доступа».
«Опять этот нулевой уровень доступа!» – с раздражением подумал нуль-навигатор, однако внешне он оставался совершенно спокойным. Его пальцы снова забегали по клавиатуре, и на экране появился новый вопрос:
«Действия „Одиссея“ в случае, если ожидаемое событие не произойдет в намеченный срок? При ответе учесть, что магнитное поле корабля работает на пределе допустимой мощности!»
Диалог велся письменно, но тут из молчавших доселе динамиков навигаторской панели управления донесся странный звук, напоминавший не то скептическое «хм», не то сдавленный смешок. Однако последовавший ответ Главного компьютера корабля был вполне корректен:
«Вероятность увеличения срока наступления ожидаемого события на один процент от установленного составляет 0,0018. В любом случае магнитное поле корабля нейтрализует воздействие солнечного ветра звезды вплоть до наступления ожидаемого события».
Старик откинулся в кресле и бросил быстрый взгляд на обзорные экраны. Голубая звезда, вокруг которой обращался «Одиссей», не помещалась на экранах целиком, она занимала правый экран, а левый делила почти надвое лохматой, шевелящейся и переливающейся дугой. Оптические фильтры и понижающие яркость компьютерные преобразователи изображения гасили нестерпимый блеск бело-голубого сияния, и все-таки человеческий глаз чувствовал чудовищную мощь светового излучения голубого гиганта. На ослепительно бурлящей поверхности практически не было темных пятен, хотя было отлично видно, как вихри раскаленного газа, вырывавшиеся из недр звезды в область короны, струились по силовым линиям магнитного поля. Казалось, что этот надменный гигант был занят только собой, и ему не было никакого дела до всего окружающего его пространства, включая и крошечный кораблик, приблизившийся к нему с неизвестной целью из холодных мертвых глубин космоса.
«Так какое же событие должно произойти, чтобы „Одиссей“ ушел со столь опасной орбиты?..» – подумал нуль-навигатор, снова возвращаясь к экрану монитора. Его правая рука приподнялась над клавиатурой, словно собираясь набрать новый вопрос, и в этот момент раздался голос второго ассистента командира корабля, навигатора-два Свена Юриксена:
– Командир, смотрите!!!
Нуль-навигатор резко повернулся в кресле и увидел, что из короны сияющей звезды в черное, испещренное светлыми точками звезд пространство неторопливо и неостановимо выдвигается огромный конический столб голубого прозрачного пламени! Мгновенно оценив величину выброшенного звездой протуберанца и сопоставив его с направлением полета линкора, нуль-навигатор понял, что корабль пройдет довольно далеко от расплывающегося в пространстве облака раскаленной плазмы, но в этот момент последовал короткий толчок вспомогательных боковых двигателей и орбита «Одиссея» чуть изменилась. Изменилась таким образом, что линкор должен был пройти сквозь самую середину плавящегося газового облака!
И тут же, словно в насмешку, по Главному центру управления прокатился безличный голос компьютера:
– Внимание, траекторию движения корабля пересекает облако звездной плазмы. Температура внутри облака превышает температуру плавления вольфрамкерамической обшивки корабля на пятнадцать целых шестьдесят четыре сотых процента. Приведенная к единице вероятность пробоя защитного магнитного поля корабля потоком атомных ядер и субатомных частиц – солнечным ветром – составляет одну и шесть десятых. Время, оставшееся до вхождения корабля в облако, – шесть и две десятых минуты, время прохождения облака, – двенадцать и шестьдесят пять сотых минуты. Изменение траектории движения корабля невозможно в связи с выполнением программы «Звездный лабиринт». Имеется угроза существованию людей, находящихся в корабле. Прошу принять решение!
В Главном центре управления повисла мертвая тишина, все вахтенные офицеры невольно посмотрели в сторону командира корабля, словно он стал их последней надеждой на спасение. А нуль-навигатор, ощутив тяжесть этих взглядов, тем не менее сразу понял, что спасения в общем-то нет! И все-таки он, может быть, даже бессознательно, отдал приказ:
– Всю наружную аппаратуру, инструменты и вооружение убрать в базовые пазухи, люки и заглушки камер истечения двигательных установок задраить по высшей степени радиационной защиты, членам команды, базирующимся в отсеках, примыкающих к внутренней обшивке линкора, надеть защитные скафандры!
На выполнение приказа командира ушло всего тридцать секунд. По истечении этого времени снова прозвучал голос Главного компьютера корабля:
– После выполнения приказа приведенная к единице вероятность пробоя защитного магнитного поля корабля потоком атомных ядер и субатомных частиц – солнечным ветром – снизилась до одной целой и тридцати шести сотых. Угроза существованию людей, находящихся в корабле, сохраняется!
«Знаю, что сохраняется, – зло подумал Старик, бросив быстрый взгляд на ослепшие обзорные экраны, а затем его мысли вдруг обрели стройность и голова заработала четко и ясно: – Теперь все зависит от того, насколько изношена внешняя обшивка „Одиссея“. Линкор в полете чуть больше полугода – считай, износ вольфрамкерамики внешней обшивки где-то около пяти процентов. Модифицированная полиольсталь внутренней обшивки сохраняет свои защитные качества полностью, значит... Получается, мы можем проскочить! Компьютер считает по номинальному уровню защиты, а мы после последнего обслуживания имели защиту в полтора номинала! Даже если износ составил восемь процентов, нагрузку в один тридцать шесть корпус должен выдержать!»
Он снова повернулся к микрофону связи и отдал новый приказ:
– Приказываю при вхождении в облако подать на генераторы защитного магнитного поля полуторную нагрузку!
Почти сразу откликнулся пост главного энергетика «Одиссея»:
– Господин нуль-навигатор, полуторную нагрузку генераторы защитного магнитного поля выдержат в течение не более чем трех минут, после чего линкор останется без магнитного поля.
Командир подумал мгновение и задал вопрос:
– Какой уровень нагрузки могут выдержать генераторы в течение семи минут?
– Один тридцать восемь!
– Хорошо, – согласился Старик, – пусть будет один тридцать восемь, и через семь минут можете полностью снять магнитную защиту!
– Но... командир!.. – не слишком уверенно проговорил Свен Юриксен. – «Одиссей» будет находиться еще слишком близко к звезде!..
Старик взглянул на своего второго ассистента и бросил в ответ только одно короткое и не совсем понятное слово:
– Посмотрим...
Ему вдруг пришло в голову, что именно этот протуберанец, этот выброс из недр голубого гиганта и есть то самое «ожидаемое событие», после наступления которого «Одиссей» должен будет покинуть орбиту голубого гиганта!
А «Одиссей», превратившийся в практически монолитную вольфрамкерамическую глыбу – даже камеры истечения двигательных установок были прикрыты вольфрамкерамикой, несся навстречу бушующей в пространстве плазме, и только несколько человек знали, какой опасности подвергается в этот момент корабль со всем своим содержимым!
Спустя несколько минут на экране командирского монитора появилась коротенькая надпись:
«Корабль вошел в облако плазмы. Окружающая температура превышает температуру плавления вольфрамкерамики. Экипаж корабля и прикомандированные подразделения Звездного десанта подвергаются воздействию жесткого излучения!»
«Все это мне известно! – раздраженно подумал Старик, и тут же новая, неожиданная мысль пришла ему в голову: – Интересно, по каким параметрам наш компьютер выбирает, какую информацию выводить на мой дисплей, а какую выдавать по громкой связи?!»
И тут же, как бы в ответ на его мысли, по Главному центру управления снова прокатился голос компьютера:
– Внимание! Защитное магнитное поле корабля не справляется с проникающим излучением звезды. Живые организмы находятся под опасным излучением. Прошу принять меры!
В Главном центре управления наступила мертвая тишина. Вахтенные офицеры застыли на своих местах, казалось, даже не дышали. Все взгляды были прикованы к электронному таймеру, вмонтированному в стену центра управления рядом с правым обзорным экраном. Быстро мелькающие цифры, на которые совсем недавно никто не обращал внимания, сейчас вдруг стали единственным, что еще имело значение в жизни этих пятнадцати человек! Только вот сменялись эти цифры очень медленно!
И в этот момент командир линкора протянул руку и передвинул микрофон внутренней связи ближе к своему лицу, а еще через несколько секунд послышался его глуховатый, но совершенно спокойный голос:
– Люки базовых пазух и заглушки камер истечения двигательных установок открыть, наружную аппаратуру, инструменты и вооружение линкора привести в рабочее состояние.
В тот же момент снова засветились обзорные экраны центра, только теперь изображение на них было каким-то странным – задняя полусфера пространства отображалась на них полностью, а вот передняя лишь фрагментарно, казалось, на экранах присутствует некая мозаика, состоящая из участков, расцвеченных звездами, и участков, на которых звезды... уничтожены. Большинство офицеров с удивлением взирали на это необычное пространство, только капитан, его второй ассистент и второй ассистент штурмана не обратили внимания на этот феномен. На дисплеях их панелей управления появлялся доклад Главного компьютера корабля:
...не удается привести в рабочее состояние:
системы оптического и электронного слежения № 34, 38, 42, 47, 53, 67, 68, 69, 102, 107;
антенны дальней связи № 7, 12, 15;
шлюзовые ворота причальных палуб № 3, 6, 8;
системы управления носителями автономных энергоустановок и автономного вооружения № 3, 4, 6, 12, 18, 23;
поворотные устройства подвесок энерго– и гравитационного вооружения носового комплекса...
Нуль-навигатор, не дожидаясь окончания доклада компьютера, снова склонился над микрофоном внутренней связи и, коснувшись нескольких сенсоров на своей панели управления, проговорил:
– Службам главного механика, главного энергетика, главного связиста, главного канонира в течение ближайших двух часов подготовиться и приступить к ликвидации нанесенных линкору повреждений. Особое внимание обратить на противорадиационную защиту ремонтников!
– Командир, – негромко произнес рядом со Стариком Свен Юриксен, – на обшивку людей выпускать нельзя, а без этого нам ничего исправить не удастся.
Нуль-навигатор бросил быстрый взгляд на экран своего монитора и увидел последнюю строку доклада Главного компьютера:
«Основная причина – невозможность открыть люки и заслонки из-за оплавления внешней вольфрамкерамической обшивки корабля».
Старик вдруг невесело усмехнулся:
– Вы думаете, господин навигатор-два, что я не понял причин этих поломок?.. Только думается мне, что через два часа мы будем в достаточном удалении от звезды, чтобы люди могли вполне комфортно работать на корпусе корабля.
«Если за эти два часа не случится что-либо еще!» – вдруг подумал он про себя, но вслух, конечно же, ничего не сказал.
И в то же мгновение, словно подтверждая слова командира, включились вспомогательные двигатели линкора. А спустя еще несколько минут раздался голос вахтенного штурмана:
– Линкор сошел со стационарной орбиты!..
И тут же прозвучал новый доклад Главного компьютера:
– Внимание! Линкор продолжает выполнение третьего этапа программы «Звездный лабиринт». Старт по счету «ноль» без дополнительного предупреждения! Стартовые перегрузки – три и две десятых g, пять g, четыре и семь десятых g, ноль. Выход на крейсерскую скорость через восемь часов тридцать четыре минуты по корабельному времени. Члены команды, не несущие вахты, должны оставаться в предназначенных для них помещениях, приписанный Звездный десант – расположиться в личных противоперегрузочных ячейках.
Затем последовала обычная короткая пауза, и начался предстартовый отсчет:
– Сто... девяносто девять... девяносто восемь...
Офицеры, находившиеся в Главном центре управления, зашевелились, послышался сдержанный говор, на лицах появились улыбки. И только командир корабля оставался серьезным и сосредоточенным. Его пальцы снова забегали по клавиатуре – интересовавший его вопрос не мог быть задан вслух:
«Прошу сообщить заданную программой крейсерскую скорость линкора при переходе до красного гиганта К8».
Экран мигнул, и на нем появился ответ компьютера:
«Заданная крейсерская скорость – 0,86 с».
Командир «Одиссея» устало откинулся в кресле и обреченно подумал:
«Получается, что время полета до К8 чуть больше полутора лет... Интересно, кто из людей, обитающих на линкоре, сможет добраться до этого красного гиганта?..»
ИНТЕРМЕЦЦО
Председателю
Высшего Совета Земного Содружества
Соутсу А.К.
От командующего Космофлотом
Земного Содружества
адмирала Кузнецова
Служебная записка
Господин Председатель Высшего Совета, сообщаю, что по моему личному распоряжению силами Космофлота и привлеченными коммерческими кораблями проведена проверка космического пространства Солнечной системы на предмет выявления внеземных объектов искусственного происхождения. Во время проверки особое внимание уделялось поясу астероидов, поясу Койпера, пограничному пространству системы.