С напряжением посидели подождали, но больше атаки не последовало. Я сигнализировал Адаму, что можем выступать, двинули дальше.
Стоило остановится на следующую стоянку, как вновь сверху на нас спикировал рой длинных деревянных палок, мне оторвало руку, здоровье уменьшилось на полторы тысячи и продолжало убывать скачками по двадцать единиц, затем регенерация начала восстанавливать руку и как только рука отросла и восстановилась кожа, то кровотечение остановилось. Я все ждал, что кто-то поможет, ведь без меня поход не имеет смысла, но все только стояли и сочувственно смотрели, сделал выход, что ни у кого лекарских навыков и заклинаний нет. Второй атаки также не последовало, но мне бросилось в глаза одна палка, оказавшаяся в потеках крови, тогда как все остальные чистые, не считая, оторвавшей мне руку.
Высказал посетившую мысль окружающим, те с радостью переломали в труху деревянные копья. На следующей привали на нас больше никто не кидался, но из ветвей донеслось недовольное угуканье каких-то монстров, в отместку они попрыгали по ветках, осыпая на нас тонны иголок, но мы лишь усмехнулись, попасть иголкой тяжело, ветер сносит.
Через два дня на нас посыпались не пойми откуда взявшиеся орехи, по угуканью среди ветвей поняли, что наши недруги вернулись с новым оружием. При ударе о землю большинство орехов разбились и мы сэкономили на прихваченном с собой мясе, вкусно подкрепились орехами, чем вызвали лишь недовольное угуканье сверху.
Постепенно слой иголок стал спадать, многие с матюгами стали ждать мха, но пронесло, впереди все больше открывалась земля и вроде бы вдалеке леса больше нет. Ожидания оправдались, но лишь наполовину. Леса дальше и правда не было, лишь где-то очень далеко, вот только перед нами предстала необычная растительность.
Все пространство покрыто колючим растением, густо усеянного шипами длиной по локоть. Сначала попробовали так пробираться, но урон от каждого шипа под пятьсот единиц заставил многих передумать, неудачно повернулся и десяток другой шипов в тебе пошевелится, заново нанося урон, а ты лишь сделаешь шажок к новым порциям шипов, да и отдохнуть не пойми как среди них. А от сюда не видно, когда они закончатся.
Вперед вышел Адам и начал прорубать своим огромным мечом просеку, но у него это выходило не сказать, чтобы отлично, а просто здорово, вот только под его рост, а нам всем как? Пришлось всем имеющим мечи выходить вперед и расчищать дорогу, которая к тому же постоянно зарастает. Двое впереди рубят после срезанного Адамом, далее по двое через каждый метр, обрубают отрастающие побеги. А половина в центре отдыхает, затем меняемся.
За полтора дня утомительных взмахом мы выбрались из колючих зарослей, удалось поднять силу аж на две единицы, выносливость на пять единиц.
С проклятиями и отборным матом все выбрались на небольшую лужайку, покрытую мягким пушком, сильно напоминающий прошлый мох, но только без влажной основы, на этом лежать одно удовольствие, как на мягкой перине. Если и есть в нем какая-нибудь вошь или клещи, то всем плевать, после длительной трудотерапии пусть хоть слон сверху пройдется, я не проснусь.
Удалось хорошо выспаться, никто не атаковал, даже приснился приятный сон, как я гуляю по молочным рекам, вокруг все сделано из слоенного теста, везде растут огромные цветы, в которых янтарный мед и я иду по полям и в каждом цветке разного вкуса мед, а лепестки как леденцы, отломил и на ходу похрустываешь.
Когда проснулся, то не поверил, недалеко увидел те самые цветы, что снились, а приторно сладкий запах меда так и бьет в нос.
- Ух ты, - выразил общую мысль, рядом вставший мужчина в звериной шкуре.
И как это вчера не заметили, хотя от той усталости я бы не смог найти где у меня голова.
В живую цветы оказались еще прекраснее, огромные белые бутоны распустили белые лепестки двухметровой длины, а в центре на солнце исходит одуряющим запахом нежнейший запах, рядом с которым мед покажется прогорклым маслом. Хорошо быть иногда маленьким и медленно ходить, первый же любопытный поплатился жизнью за свою любознательность. Стоило ему достаточно близко приблизится, как из-за бутона выскочили длинные лианы, обхватили несчастного и поволокли к раскрытому бутону, он начал сопротивляться, но лианы оказались сильнее и резким движением притянули к центру бутона и тот схлопнулся, втянув в себя несчастного. Несколько человек бросились ему на помощь, но до этого неподвижные огромные зеленые листья, лежащие на земле, резко сдвинулись и группа поддержи отступила, у одного начисто срезало две ноги, идущим сзади пришлось оттаскивать, отрубленные ноги подхватили длинные лианы и сбросили в немного приоткрывшийся бутон.
Вперед вышли маги и жестоко отомстили за сожранного товарища. Адам хотел было выйти и мечом покромсать наглые цветы, но чуть сам не погиб, цветок подпустил его поближе, даже дал замахнуться мечом, а потом обмотал лианами и поднял в воздух, маги испугались, что и его сейчас сожрут, испепелили цветок. Из двух покаленных бутонов все же вытек мед, запах жженого сахара напомнил о беззаботном детстве, когда в ложке сжигал сахар над газовой плитой.
Тактика борьбы с цветами для всех стала ясна, маги выжигают два цветка, мы проходим, но строго посередине, а иначе соседние цветы достают лианами, опыт пришел с еще одной жертвой. Выжигать все подряд бессмысленно, как намекнул росток у них тоже скорее всего сердцевина спрятана в земле, поэтому скоро восстановятся и тогда мы окажется со всех сторон окружены. Маги вняли объяснениям и начали прожигать для всех путь, молнии и лед не особо помогали против этих бутонов, приходилось прожигать только огнем, который оказался далеко не у всех развит.
Медленно но верно продвигались, даже вытекший нектар оказалось можно есть, он и в самом деле приторно сладкий, даже виртуальные зубы от него пару часов болели, но для разнообразия пойдет, хотя некоторые лишь попробовали и вернулись к мясу, от которого не мучает зубная боль.
Через три дня удалось выбраться на небольшую полянку, где поблизости не оказалось цветов, но всем она показалась слишком подозрительной и как не устали, но продолжили путь. Еще четыре дня пробивались сквозь сладкую преграду, на магов тяжело без сожаления не взглянешь, понурые, уставшие, с воспаленными глазами, в опаленных шкурах, заклинания огня все чаще взрывались у них в ладонях, сил отбросить подальше у них не было. На пятый день выбрались из сладкой муки, Адам дал аж два дня на восстановление морального облика магов.
Я успел выспаться, потренироваться на телосложение, с таким количеством здоровья это не сложно, второй день тренировался с перегрузом. Вспомнил, что у ростка теперь шестой уровень, кинул навык на гибкость второго уровня. Всем окружающим пришлось наблюдать шоу "Разговор сумасшедшего со стриптизом".
Как только активировал навык, то росток помня, мое желание, начал вытаскивать корни из тела, порвав на мне в мелкие клочья меховую накидку. Окружающие вскопошились, пришлось успокаивать и объяснять, что все нормально и чтобы не мешали. Корней во мне и правда пряталось достаточно много, после короткого разговора с ростком решили, что лучше будет его корнями обмотать мой торс, на большее их не хватает, а так как деревянная рубашка, хотя больше на женский корсет похоже, лямок то сверху нет. Окружающие с интересом наблюдали за нами, еще бы из малыша торчат корни, а он с ними еще и разговаривает.
Я взглядом выбрал того, кто по меньше.
- Можешь ударить? Только чур не на смерть, - попросил я.
Мужик посмотрел по сторонам, оправдываясь, мол, он сам попросил, если что не виноват. Адам не стал встревать, также с интересом наблюдает.
Не сильный замах и я увидел как лезвие меча перерубило первый корень, но застряла во втором. У меня даже броня не отбавилась.
- Как это так? - спросил я.
В воображении всплыла картинка, как в ребенка летит стрела, но в последний миг перед ним встает отец и стрела пронзает его, а ребенок остается целым. Видение погасло.
- Так ты забрал весь урон? - спросил я.
За ухом шевельнулся листик.
- А тебя так не убьют? - с тревогой спросил я.
В воображении всплыла картинка моего тела, только полупрозрачного, а чуть ниже ключицы в теле спрятан клубень из которого и произрастают все корни. Видение погасло.
- сколько бы здесь не срубили, тебя не убьют? - уточнил я.
За ухом шевельнулся листик.
- А если все-все срубить, то сколько у тебя останется? - спросил я вслух.
В воображении всплыла картинка как маленький ребенок старательно выводит сначала корявую цифру один, а затем дорисовывает два ноля. Видение погасло.
- Круто, - обрадовался я.- а сколько у тебя здоровья и брони.
Привычно в воображении отобразилась картинка: рядом со мной стоит моя копия, но только на миллиметр ниже меня.
- И столько же брони? - спросил я.
За ухом шевельнулся листик. И тут я вспомнил, что вообще-то это у него пять тысяч единиц здоровья и четыре сотни брони, а не у меня, мне как симбиоту продублированно. Задумался, а почему продублировано, а не одно на двоих? Подумал, но ответа не нашел, продублировано и ладно, мне же от этого лучше, а не хуже. Получается вокруг торса у меня дополнительная броня в виде корней, у которых куча здоровья, да еще своя природная броня.
- Ты как закончил? - обеспокоенно пробасил Адам.
- Да, - весело ответил я. - Запасная накидка у кого-нибудь найдется, а то моя порвалась.
- я бы сказал взорвалась, - произнес кто-то из наблюдающей толпы.
Передо мной приземлилась накидка, я быстренько подравнял ее под свои габариты.
- Я готов, двигаться дальше, - весело ответил я, не желая никому рассказывать о своих приключениях, я же практически ничего о них не знаю, вот и им обо не следует.
Впереди была почти благодать, ни деревьев, ни бутонов и уж тем более колючих зарослей, до горизонта мягкая шелковистая трава, мне по колено, собственно такой траве и положено быть.
Мы от радости перешли на бег, но очень скоро вынуждены были остановится, среди травы стали встречаться темные ростки, ниже травы, но при прикосновении во все стороны выстреливали темными твердыми шариками. Вроде бы не смертельно, но чем дальше, тем их больше в траве, а урон в пару тысяч от сотен мелких зарядов ощутим для каждого. Адам достал меч и кверху задом начал косить, но его огромный меч либо врывался в землю, либо проносился выше, пришлось ему идти не поднимая ног, опустошая все заряженные стручки. И как бы он не спешил, все же быстро перемещаться и в этот раз не удалось. Но к его счастью мучиться пришлось недолго, за пару часов миновали минное поле, а дальше пошла опять нормальная трава, да только вдалеке вновь появился лес, который большинство не обрадовал. Видимо им в степи и правда больше нравится.
Остановку на ночлег все же решили сделать в лесу, тем более удалось подальше отойти от степи, а в лесу все же далеко видно, не заметно никто не подкрадется, а нас и так осталось мало.
Проснулся от криков боли десятка человек. Открыл глаза, сел, в правую ногу со свистом воткнулось очень длинное копье, меня стегнуло болью, попытался вытащить, но сил не хватает. Сквозь пелену боли поискал взглядом кого бы попросить вытащить, но от увиденного стало только хуже. Каждый был также как и я проткнут копьями, некоторые сразу десятком, даже в Адаме их порядочно. Многих не повезло, копья угодили в голову, они стали истаивать и на тех местах остались лишь кучки одежды. Я с надеждой посмотрел на Адама, но он как-то бестолково елозит и не может встать, присмотрелся и ахнул, у него по копью в каждом локте, коленках и еще в теле натыкано.
Понял, что помощи ждать не от кого, еще раз попытался вытащить, но тут прилетел удар ногой в челюсть и я откинулся назад.
Зрение прояснилось и я увидел, как между нами ходят незнакомые люди в черных звериных шкурах и что-то на турецком говорят друг другу. Первое желание попросить о помощи быстро испарилось, когда увидел у некоторых из них в руках те же копья, которыми пригвоздили нас.
Затем они деловито связали, кто выжил, а таких осталось не больше пятидесяти. С ужасом подумал сколько же народу разметало по миру из-за прихода Адама. Ни какого строя, порядка, часовых и признаков организованности и куда с таким настроем и умением можно идти? В действиях же черношкурых наоборот чувствовалась дисциплина, нас всех подняли, но копья не вытащили, связанными и с копьями подтолкнули вперед. Сначала огромное копье мешало идти, но ближайший черношкурый его обрубил, оставил лишь деревяшку в ноге. Превозмогая боль я начал вышагивать, ступать на продырявленную ногу оказалось черезвычайно больно, но к сожалению не смертельно. Мысли о смерти посещали все чаще. Спрашивается зачем терпеть столько боли и куда-то идти, когда можно упасть и тебя обязательно добьют, а возродишься где-то в лесу, где не будет этих извергов, живи себе на ветке, охоться и ни о чем не думай. Наткнулся на целеустремленные взгляды выживших и понял, что надо хотя бы попытаться достигнуть поставленной цели, если уж взялся, то иди до конца, помереть всегда успеешь. Опять же мне не понятна такая привязанность жителей поселка к Адаму, чем он все это заслужил? Тычок в спину острым копьем подтолкнул вперед, думать некогда, надо идти. В Адаме столько копий, что даже не представляю как он передвигается, я бы на его месте попытался освободиться, перебил бы гадов и отдохнувшим прибыл к врагам. Промелькнула мысль, что так может быть было бы и лучше, но что если в потасовке убьют меня, такого необходимого и тогда весь поход обесценивается, так нас ведут в плен, скорее всего даже посадят рядом с Жекой, а именно это Адаму и нужно. Выходит это что запасной план. Все и вся ради одного человека? Все мы жертвуем собой ради его спасения? Но как бы то ни было, мелькнула трезвая мысль, а вырываться я бы на его месте не стал, если и так ведут куда ты хотел и даже рядом посадят с целью, то зачем портить малину.
Хотя мне в плен очень не хочется, тем более с адской болью при каждом шаге, хотя уже началась тренировка на регенерацию или уменьшения физической боли, а-а лучше регенерация, а то еще не дойду, будь ты не ладен Адам.
Некоторые из конвоиров периодически переходили на английский, когда самый рослый из них отходил к другим. И в плен мне все меньше и меньше хотелось, уж больно много они обсуждали мою задницу и о не хватке в их поселке женщин. Я присмотрелся, блин, а среди нас не осталось ни одной женщины, будь ты проклят Сергей Леонидович и вся твоя сумасбродная родня.
Удалось поравняться с Адамом, захотелось высказать ему о гениальности такого руководства и прорабатывании планов. Все мои выпады он проигнорировал и лишь в ответ спросил:
- А ради чего ты вообще живешь?
Я от удивления сбавил темп, удар копья в затылок напомнил, что надо не отставать. Вновь догнал Адама:
- Я ради своей семьи. Ради них я вообще согласился на погружение в этот гребанный мир.
- И когда ты думаешь к ним вернуться? - с издевкой спросил Адам.
- Когда закончится срок, - выпалил я.
Адам засмеялся.
- Чего ржешь, скотина? - прошипел я.
- Я же тебе говорил, что я не зек, - сквозь смех произнес он, - когда будет изобретена вакцина, то меня вернут в реальный мир, как и Жеку. Но я как видишь все еще здесь.
- Но, меня сюда только на два года, - проблеял я.
- Это в реале два года, а здесь сколько? - уточнил Адам.
- Две тысячи лет, - ответил я.
Адам истерично засмеялся, но копьями что-то повредил и захаркал кровью.
- Ты идиот или правда детское тело на тебя так действует? - с кровавой пеной на губах спросил Адам.
- Никто не думает, что ты выживешь эти два года, - продолжил Адам, сплюнув сгусток чего-то красного и тягучего.
- Я выживу, - со злостью пообещал я.
- Ты точно идиот, - вновь засмеялся Адам, но уже тише, чтобы не повредить себе ничего.