Где искать свидетелей и как заводить разговор, Виктор наметил еще до приезда в нужный район. Кварталы высотных новостроек и домов переменной этажности для «среднего класса» он исключил сразу. Оставались дома советской постройки и непосредственно лесопарковая зона. Для установления контакта с аборигенами сыщик прикупил несколько бутылок «огненной воды» и блок дешевых сигарет.
Довольно долго взятки оставались невостребованными, но ближе к десяти утра дело все-таки сдвинулось с мертвой точки. У одного из гаражей, приспособленного под нелегальный пункт приема цветных металлов, Туманову встретился сутулый тип в засаленной кепке, который, услышав звон из сумки, тут же проникся к сыщику симпатией и поведал, что некто Ерема, он же Еремей, он же Странный, попал позапрошлой ночью в какую-то историю. Подробностей истории респондент не знал и где искать Еремея, не ведал. Виктор щедро налил ему полстакана, не скрывая сей факт от любопытных глаз окружающих, и мгновенно получил новую порцию информации от другого страждущего. Выяснилось, что Еремей обитает в лесу к западу от гаражей, «недалеко, если по тропинке, минут пять». А еще выяснилось, что в историю попал вовсе не он, а кто-то другой, но Ерема знал все подробности ночного происшествия.
Ни через пять, ни через десять минут прогулки по лесной тропе пристанище Странного Еремея не обнаружилось, зато нашлись новые свидетели. Применив все тот же метод булькающей дипломатии, от них Виктор узнал, что Странным аборигены зовут вовсе не Еремея, тут сыграли злую шутку тонкости дикции, хромающей у некоторых «месных» в связи с недостатком зубов. Ерему презрительно обзывали Сраным, а вот Странным величали другого человека, серьезного и уважаемого обществом за полное отсутствие интереса к спиртному и его суррогатам. Пристрастия к наркотикам или токсическим веществам за Странным тоже не водилось. Он вообще вел себя не так, как все: бродил по парку в одиночку и словно бы что-то искал. Что – никто не знал, да никого это и не интересовало. У Странного всегда можно было стрельнуть сигаретку (хотя сам он не курил), даже занять червонец, но не чаще одного раза в день. О последнем факте информаторы сообщали почему-то почти шепотом, как об особо важном. На вопрос «Что в этом такого?» отвечали по-разному, но смысл ответов сводился к одному: Странный ни на кого не смотрел, не обращался по имени, мог вообще пройти мимо, если не окликнуть, но должников сортировал безошибочно. До полуночи подходить к нему с повторными просьбами было бессмысленно. Зато в полночь он будто бы «перезагружался» и снова мог занять, пособить, выручить и так далее.
Тратить еще одну «пол-литру» на выяснение, где обитает этот загадочный фрукт, Туманов не стал. По описаниям Странный вроде бы подходил на нужного клиенту субъекта, но когда Виктор попросил собеседников описать Ерему, то получил практически такой же словесный портрет. То есть достоверность информации была на грани, и Туманов продолжил поиск Еремея, отбросив на время побочные версии.
Еще через час прогулки по тайным тропам лесопарка Виктору пришлось-таки достать третью бутылку, чтобы завести душевный разговор с новым знакомцем, пожилым, но проворным и запредельно грязным. Представляться старик-лесовик не спешил, и Туманов присвоил ему условный номер. По номеру истраченной на него бутылки: «Третий». Добавив к авансу пачку сигарет, Виктор узнал, что Еремея Третий не видел уже «пару ден», зато перед тем, как прилечь, заприметил картинку маслом: несколько парней уводили в сторону жилмассива Странного. По мнению Третьего, кто-то из местных решил поговорить со Странным насчет позавчерашней поножовщины в лесу. Почему с ним, а не с Еремеем, Третий был не в курсе. Вроде как Странный тоже был свидетелем, но точно ничего сказать нельзя. «Он же мутный». Почему насчет поножовщины? Говорят, в ней участвовал кто-то из местных жителей, возможно, даже один из компании этих самых парней, только неясно, в роли пострадавшего или виновного.
Подытожив полученные сведения, Туманов решил скорректировать планы и двинулся в указанном Третьим направлении. Возможно, у местной шпаны имелись свои счеты со Странным. Возможно, к «ночному делу» этот тип не имел никакого отношения, но даже с таким допуском «мутный» след выглядел вернее, чем затерявшийся в лесу след Еремея.
Закончились поиски неожиданно и вовсе не тем результатом, на который рассчитывал Виктор. В зеленой зоне недалеко от трамвайного кольца он наткнулся на топчущуюся за милицейским оцеплением толпу зевак. Причина сборища выяснилась быстро, зеваки обсуждали одну и ту же тему: гибель местного жителя под колесами трамвая. Некоторое время Туманов еще надеялся, что происшествие не связано с его расследованием, но, услышав несколько раз кличку Странный в прошедшем времени, сделал правильные выводы и отошел в сторонку, чтобы сообщить новость клиенту.
– Похоже, я нашел вашего спасителя, – Туманов невесело усмехнулся. – Только немного опоздал.
– Как это? – Островский говорил торопливо, будто спешил закончить разговор и вернуться к прерванному делу. – Объект улетел на Гавайи?
– Вроде того. Думаю, там, куда улетела его грешная душа, тоже неплохой климат. Его раскроил трамвай.
– Как это «раскроил»? – Клиент, похоже, все-таки переключился на новую волну.
– На две неравные части: тело и голову.
– Давно?
– Вот только что. Даже простынями еще не накрыли. Думаю, меня кто-то опередил. Буквально полчаса назад объекта видели в компании крепких парней спортивного вида, а теперь он мертв. Не ваши люди?
– Что вы такое говорите, зачем мне это? – Островский явно задумался. – Я же хотел его отблагодарить. Вот что, господин Туманов, я попрошу вас выяснить обстоятельства и, желательно, данные погибшего. Мы позаботимся о похоронах и о его семье. Передайте информацию моему адвокату и можете быть свободны, ваша работа закончена. Деньги мы перечислим сегодня же.
– Так просто? – удивился Туманов. – А если это убийство? Вам не хочется выяснить мотив?
– Подробности мне сообщат из других источников, господин Туманов.
– Вы думаете, «другие источники» станут заниматься расследованием гибели бомжа? Зачем им лишняя головная боль?
– В любом случае, ваша работа закончена, господин Туманов, всего хорошего.
Виктор сунул телефон в карман и покачал головой. Все это было более чем странно. И работа эта, и реакция клиента на происшествие, и само происшествие. Туманов обошел скопление любопытных и приблизился к одной из милицейских машин. Рядом с новенькой «Шкодой» стоял черный внедорожник «Порше», а чуть дальше два белых фургона: «Скорая» и гражданский «Мерседес-Виано» с затемненными стеклами. Виктор невольно придержал шаг. Рядом со «Шкодой» в компании милицейского полковника прогуливался не кто иной, как адвокат Мартов! Как он здесь очутился и почему именно сейчас, оставалось гадать. Туманов свернул с намеченного маршрута и остановился под прикрытием милицейского «уазика», перегородившего трамвайные пути. Услышать, о чем беседуют Мартов и полковник, ему не удалось, но сам факт столь «своевременного» появления адвоката на авансцене наводил на размышления. Ничего конкретного в голове пока не складывалось, но мысли пришли в движение, а оперативное чутье в полную боевую готовность. «Мутные» клиенты определенно играли какой-то секретный спектакль, в котором сыщику отводилась роль статиста. Сыграл свою мелкую роль в эпизоде – и свободен. А что это была за роль и почему без слов, даже без фразы «Кушать подано», статисту знать не положено.
– Опять эти «модные» тут крутятся, – проронил кто-то за спиной.
Виктор оглянулся. Метрах в пяти позади него остановились двое подростков. Смотрели оба на немецкий микроавтобус.
– Я же говорю, фээсбэшники. Как маньяк завелся, они и начали тут появляться. У них здоровый такой.
– Нет, главный у них другой, а здоровый командует группой захвата. Я сам видел, как он в парке искал чего-то, наверное, операцию готовил.
– Чего ты видел! Ничего ты не видел, трепло! Операцию! Они вообще из фургона не выходят, только катаются.
– Я тебе отвечаю, видел! Такую «раму» ни с кем не спутаешь. Ходил вон там, по тропинке, приседал все время, как будто принюхивался, потом сел в этот вот «мерс» и уехал.
– Эй, пацаны, шагайте! – из «бобика» высунулся сержант. – А вы, гражданин, что тут встали? Здесь не положено.
Туманов обернулся к сержанту и торопливо достал карточку.
– Я частный детектив, – Виктор всучил визитку сержанту.
– Ну и что? – Милиционер изучил карточку и сунул в карман. – Не положено здесь.
– Я кое-что знаю, могу выступить свидетелем.
– Выступить он может, – сержант фыркнул. – Тоже мне Петросян. О чем тут свидетельствовать? Несчастный случай, дело ясное.
– Я так не думаю. У меня есть достоверная информация.
– Да-а? – сержант смерил сыщика подозрительным взглядом. – Ну, приходите в отделение. Завтра. А лучше через недельку.
– А сейчас я могу с вашим начальством поговорить?
– Занято начальство, не видите? Я передам, что вы готовы сотрудничать. А вы в отделение приходите, завтра. А сейчас не мешайте, гражданин, мы ограждение натягивать будем.
Виктор сделал несколько шагов назад, а затем в сторону, чтобы оказаться на виду у Мартова, но адвокат уже закончил беседовать с полковником и скрылся из поля зрения. В какую из машин он уселся, сыщик не заметил. Белый «Виано» и черный «Порше-Кайенна» одновременно развернулись и покатили друг за другом по направлению к Варшавскому шоссе. Туманов рефлекторно схватился за телефон, но вспомнил, что сказал Островский, и оставил мобильник в кармане.
«Гейм овер, аборт миссии, конец фильма. Конспираторы! Что же вы тут ищете на самом деле? Ну не маньяка же! Мелковато это как-то. Только если он для чего-нибудь нужен. И для чего? Для экспериментов? Каких? Нет, это слишком сложно, а потому нереально, все должно быть проще».
Виктор проводил машину адвоката взглядом и побрел в противоположную сторону. Если честно, он был не прочь поставить на странной истории жирный крест, но ему не нравился финал. Какой-то скомканный и неопределенный. Виктору не давала покоя мысль, что его подставили, только он об этом не знает и не узнает, пока не придет время. Но когда оно придет, будет поздно что-либо исправлять, вот в чем штука. Согласиться на такой расклад Туманов никак не мог, ему требовалась полная определенность. Рисковать своей шеей – так уж знать, ради чего рискуешь.
Определенный план действий пока не созрел, поэтому Туманов просто снова остановился неподалеку от группы зевак, негромко обсуждающих главную тему дня, и прислушался. Версий выдвигалось много, но под все был загодя подведен один знаменатель: никто из любопытствующих не верил, что делу дадут ход. Да и в том, что дело будет заведено, подавляющее большинство сильно сомневалось. Несчастный случай – это максимум, и то лишь потому, что сделать вид, будто вообще ничего не произошло, уже не получится.
– Ночью бы точно дело замяли, – выдвинул предположение кто-то из толпы. – А так… гляди, начальства понаехало, как молдаван на стройку.
Туманов взглянул в ту сторону, где недавно беседовали милицейский полковник и адвокат. К «Шкоде» подрулили «гаишная» «Волга», темно-серый джип и еще один «уазик». Да, начальства собралось явно больше, чем того требовала ситуация. Хотя, бывает и больше. Виктор присмотрелся и безошибочно определил, что на джипе приехали сотрудники прокуратуры, одного он знал лично. Но больше всего сыщика заинтриговал другой факт: сержант из первого «бобика» что-то докладывал полковнику, исподтишка посматривая в сторону Туманова. Нет, возможно, он косился на кого-то другого, толпа вокруг собралась приличная, но Виктору казалось, что милиционеры обсуждают именно его персону. Вот и полковник обернулся, прищурился и окинул внимательным взглядом физиономии местных бездельников.
Туманов на всякий случай отвернулся и медленно побрел в прежнем направлении. Скрывать ему было нечего, но чутье почему-то подсказало, что убраться подальше сейчас будет наилучшим вариантом. Что за паранойя, черт ее знает!
– Слышь, алло, командир, – Виктора дернули за рукав. Сыщик остановился. К нему тотчас протиснулся знакомый тип в засаленной кепке. – У тебя это… ну, вино еще осталось?
– Может быть, – Виктор узнал в нем первого за сегодняшний день свидетеля. – Отойдем?
Он кивком указал на ближайшие кусты.
– Ну, можно, – тип покашлял и, озираясь, двинулся впереди Туманова.
– Что скажешь? – когда они выбрались из толпы, спросил Туманов.
– Так это, ну, налей, что ли?
Виктор снял с плеча сумку, достал ополовиненную бутылку и выполнил его просьбу, от щедрот плеснув в пластиковый стакан больше половины. Информатор залпом опрокинул «вино» в глотку, поморщился, утерся рукавом и торопливо закурил.
– Вон Еремей-Сраный сидит, видишь? – просипел он, сделав пару затяжек. – Лысый, в куртке такой синей.
– Рядом с мусорным баком?
– Ну да, он. У тебя, брат, курить есть?
– Ты же куришь, – Туманов усмехнулся.
– Так последняя. Или червонец займи.
– Держи, – Виктор бросил ему пачку «Явы» и двинулся к Еремею.
Почему этому дядьке дали обидное прозвище, Туманов понял еще за пять метров: несло от Еремея, будто от навозной кучи. Зато он не стал отнекиваться и, казалось, даже обрадовался, что к нему проявил интерес целый сыщик. Туманов, представляясь, не уточнил, из какой он конторы, но Еремею это было не важно. Сыщик, и ладно. Аванс в виде пачки сигарет и стаканчика «белого вина» он тоже воспринял не как подкуп, а вроде как «свидетельский гонорар». Судя по остаткам знаний, Еремей когда-то был неглупым мужиком. Туманов воодушевился и присел рядом со свидетелем. Его даже перестал смущать запашок.
– Ходишь тут, ходишь, – Еремей закурил и блаженно прищурился. – Я давно тебя приметил, на. Менты в жопу послали, да?
– Говорят, несчастный случай.
– Ага, случай, на, – Еремей хрипло рассмеялся. – Дремучий. Им-то чего, лишняя морока, и только, на. А так все гладко, на, «случай», и все дела. Всем выгодно.
– Кому это «всем»? – удивился Туманов.
– Ну-у, всем, – Еремей обвел широким жестом окрестности. – Всем.
– Чем этот Странный всем не угодил?
– Чем, чем, – Ерема помотал головой. – Хрен его знает, чем. До позавчерашней ночи никому не мешал, на. А потом слухи поползли, что нечисто что-то со Странным, на. Про маньяка слыхал небось?
– Странный и есть маньяк? – удивился Туманов. – В смысле – был.
– «В смысле» ему, – проворчал Еремей. – Чего перебиваешь, на? Слушать хотел, ну так слушай, на, не перебивай. Будешь слушать-то?
Туманов молча подлил ворчуну водки. Еремей мгновенно подобрел и продолжил уже спокойнее:
– Маньяк не Странный, это точно. Этот зверь вообще не из наших. Люди видели, как он на белом фургоне приезжал и уезжал. Да не раз видели, на, я от всяких слышал, и от гулящих, и от домашних. Ох, и боятся тут этого зверя! Страшно боятся, на. Все, даже лбы эти в кожанках. Он, говорят, каждую безлунную ночь окрест бродит, на, и если кого повстречает, то обязательно убьет. И одолеть его невозможно, на, даже пуля не берет.
– Ну а Странный тут при чем?
– Поговаривают, что Санек, ну Странный то есть, был его слугой, подбирал жертв, – Еремей выплюнул окурок и потянулся за новой сигаретой. – Наводчиком был. Потому и кинули его под трамвай, на.
– Эти парни кинули, спортсмены?
– А вот это неизвестно, на. Да и если б было известно, тебе толку никакого. Своих нигде не выдают, на. И ментам выгодно, чтоб маньяк без подручных остался. Достал он всех – хуже нет. Такой район был! Теплый, тихий. А теперь… страх, и только.
– Угу. – Виктор прочертил на земле прутиком пару линий. – Значит, наводчик из местных, а маньяк на белом фургоне? Полный коннект.
– Чего?
– Все сходится, говорю, – Туманов поднялся, протянул было руку, чтобы поблагодарить Еремея за информацию, но передумал и просто отсалютовал. – Будь здоров!
– Э-э, сыщик, а самое интересное узнать не желаешь, что ль?
– Водка кончилась, – предупредил Виктор.