Для слуг, все равно рабов или вольнонаемных, на корабле были предоставлены все те же услуги, что и для их хозяев, но рангом ниже. Слуги пассажиров класса «Люкс» имели право пользоваться тренажерными и фехтовальными залами, бассейнами, кортами и прочей инфраструктурой поддержания здоровья и совершенствования тела, как и господа, но рангом ниже на ступень. То есть мы спокойно ходили в залы для пассажиров первого класса. Их слуги — в залы среднего класса, а те в свою очередь — для эконом класса. Последние, если и имели слуг, пользовались общими залами.
Мартин все же получил какие-то начальные навыки солдата-мечника, поскольку разминочные движения проделывал, в целом правильно, очень старательно, но… как-то механически и очень-очень медленно. Правда смотреть было интересно, как он плавно и тягуче, будто в густом киселе, двигает руками и ногами, перетекая из стойки в стойку.
Набор приемов боя на мечах и кинжалах был у него крайне невелик и драться в спарринге с ним было неинтересно.
Зато нашлись другие партнеры из числа воинов, едущих из отпуска обратно в войска. Некоторые пытались за мной «приударить». Я не взбрыкивала, но и авансов не раздавала. Многих из них явно возбуждали мои победы в тренировочных боях. Хотя назвать своих противников слабыми тоже нельзя было. Просто, мне не попадались по-настоящему сильные бойцы из диких миров. Все, с кем я выходила в тренировочный круг, были из развитых миров, где порой, если нет явного таланта, большее внимание уделяется стрелковой или технической подготовке.
В первый день, закончив разминку, я направилась в сторону скамейки, специально поставленной для тех, кто хотел бы провести тренировочный бой, но не имел партнера. Ну, точно девушки на танцах. На скамье уже сидели несколько мужчин. Видимо между собой они уже бои провели и хотели чего-нибудь новенького. Лиц моего пола я на скамейке не видела. Или не подошли еще или им и не надо. Вообще в фехтовальном зале было несколько девушек, но все они практиковали какой-то странный стиль, скорее предназначенный для сцены и балета, нежели для боя. Красивые позы, танцевальные перемещения, эффектные удары и блоки. Это явно не для меня.
Подойдя к скамейке, поклонилась, приглашая к бою, но увидела только несколько снисходительных ухмылок.
Не хотите, как хотите. Посижу, подожду — авось кто и согласится.
Присесть мне не дали. Не вставая с места, здоровенный ветеран-штурмовик проорал:
— Эй, малышка! Желаешь спарринга? А может сразу в постель? Поверь, мой дружок тот, что в штанах, наверняка умеет фехтовать в кровати не хуже тебя в круге. А какие колющие удары наносит… не раз облизнешься и еще попросишь. Ну, как? Пошли?
— О, великий воин, — я распахнула глаза и восхищенно похлопала ресницами. — Тебе и оружие не дают — ты одним своим дружком обращаешь врагов в бегство! А уж языком фехтуешь так, что все вокруг в ужасе разбегаются и прячутся по углам.
Воин сначала покраснел, как вареный рак, под хохот своих товарищей, затем присоединился к ним. Отсмеявшись, встал и предложил:
— Хорошо, красотка! Я покажу тебе, как фехтуют в имперском штурмовом легионе. Может в качестве приза, ты все-таки пойдешь со мной?
— А без желания затащить кого-нибудь в постель, ты драться не умеешь? Для тебя специально перед боем приглашают парочку девушек?
— Ладно, языкастая. Я покажу тебе, что такое бой. В круг!
Сказал без злобы и обиды. Добродушно снисходительно.
Сразу скажу, мне хватило пары минут, чтобы разобраться в нехитрой тактике штурмовика — ошеломи противника, задави его силой и напором. При очередном богатырском ударе воина, я слегка отклонила его клинок, разрешив ему продолжать свой путь к полу немного в стороне от моего тела, и тут же коротким ударом проткнула его горло. Робот-рефери со стороны штурмовика высветил сплошную красную линию, обозначив полную победу.
— Это случайность! — прорычал уже побледневший воин.
Как же! Он ведь обещал мне показать, как дерутся в его легионе, и проиграл хрупкой девушке, которую думал размазать по полу в кратчайшие сроки. Позор? Позо-о-ор! Что скажут боевые товарищи? А некоторые из них явно присутствуют здесь, в зале.
— Это случайность, — повторил он. — Предлагаю еще один бой!
На второй раз, хоть и действовал воин предельно осторожно, но ничего нового я от него не ожидала, поэтому без затей заплела его меч хитрым приемом, показанным мне еще моим учителем на родной планете, и отправила тренировочную железку в свободный полет.
Силовые мечи очень легкие и близки по виду к не очень тонкой шпаге. Ими не надо проламывать броню, словно ломом. И на их вес не влияет качество стали. Поэтому от физической силы в современном рукопашном бою зависит не так уж много. Разве что в учебном бою без оружия, где запрещены смертельные и калечащие удары в полную силу.
Меч противника пропорхал бабочкой через весь круг и почти долетел до скамейки. В момент броска я использовала немалую физическую силу штурмовика, чуть-чуть перенаправив ее в нужном направлении.
Штурмовик вытянул руку открытой ладонью вперед:
— Прости, воин. Был не прав! Меня зовут Сергей. Если понадобится моя помощь я или мои друзья сделаем все возможное.
— Линда, — представилась я.
— А кто этот?.. Прости, но твой друг производит впечатление… м-м… несколько странное.
— Ничего странного. Мы с дикого мира, — Сергей согласно кивнул, показывая, что уже давно понял это. — Я баронесса, а Мартин мой слуга. И я отвечаю за него, что бы с ним ни стало. Он стал таким после регенерационной камеры, а раньше это был добрый, веселый и отзывчивый парень. Мы сейчас — слуги алхимика Василия. Я — экономка, а Мартин помогает ему в опытах. Не смотрите на него, как на робота. Он не слюнявый идиот. Просто его разум спит и никак не может проснуться. Но он обязательно проснется. Обязательно!
В глазах Сергей и двоих его друзей-однополчан мелькнуло уважение.
— Когда так, тогда да. Боевого товарища забывать нельзя. Особенно, если он вдруг стал инвалидом. Хочу представить тебе своих друзей: это Петер, — сероглазый шатен, стоявший слева от Сергея, чуть пониже его ростом, кивнул головой. — А это Майкл, — рыжий веснушчатый парень справа задорно улыбнулся и тоже кивнул. — Мы все из одной роты. Не раз смотрели смерти в лицо. Они меня спасали, не знаю сколько раз. В последний раз вытащили из такого ада… Без руки и ноги, правда, но медики быстро залатали. Вот хожу, тренирую восстановленную клешню. Ребятам и самим досталось. Возвращаемся в часть из отпуска. Решили малехо доплатить, чтобы с комфортом добраться. Да и куда еще деньги девать? Завтра убьют и все накопления коту под хвост.
— Он и сам нас не раз из передряг вытаскивал, скромник наш, — дополнил рассказ Майкл. — А не тяпнуть ли нам по стаканчику за встречу?
Я с подозрением посмотрела на Майкла, но Сергей умоляюще произнес:
— Линда, обещаю, никто с нескромными предложениями к тебе приставать не будет. А кто попробует… — он сжал могучий кулак и продемонстрировал его мне.
— Ну-у-у-у… под такой защитой я согласна.
— Да и что тебе боятся с твоим то мастерством. На паруснике нет никого, насколько я знаю, кто мог бы тебе противостоять в бою. Слишком навязчивых вызовешь на дуэль, отрубишь лишнюю конечность — моментом перестанут домогаться. Да и мы подсобим, если что. Ты не думай, на самом деле такие мастера, как ты, обычно работают в специальных подразделениях. Мы поначалу подумали, что ты оттуда. Ну, а мы служим огневой поддержкой. Тяжелый рейлган — штука увесистая, однако броню прошибает на раз. Если попадешь, конечно. А мы, снайпера, как правило, попадаем. Еще бы скорострельности ему — цены бы не было оружию. Никаких мечников ближе, чем на сто метров, ни в жисть не подпускали бы.
Прихватив Мартина, мы прошли в ближайший бар, где ребята взяли себе по стаканчику русской зерновой, а мне легкого вина. Мартин пил сок.
В последующие дни мы при встрече дружески кивали друг другу, иногда заговаривали. Несколько раз вели тренировочные бои. А даже хотела немного подучить ребят мечному бою, но они всякий раз отказывались.
— Пойми, Линда. Не наше это. Мы за меч хватаемся, когда уже деваться некуда и с противником глаза-в-глаза встретились. У нас тренировок и стрельб без этого выше крыши. Рейлган — оружие кроме того что тяжелое еще и жутко неповоротливое, а люди в современной легкой и гибкой броне увертливые и шустрые. Я уж не говорю по вампиров и эльфов. Тех только огненным шквалом валить надо, да еще и не с первого попадания остановишь. По троллям и вовсе целую обойму надо затратить. Да знать куда попадать… В общем, пустое это дело. На мечах учиться. Некогда нам. В каждом деле свой талант нужен. У нас он в другом.
Скажу без ложной скромности, соперников в фехтовальном круге для меня не находилось. Иногда я тоже терпела поражения, но это бывало редко и, скорее всего, случайно. Правда, я не рисковала выходить против вампиров и эльфов. Их техника может и не блистала разнообразием приемов, во всяком случае, ничего такого, чтобы не знали люди, они в своих спаррингах между собой не показали, но зато отточенность приемов и скорость их выполнения поражала воображение.
Как-то раз в зал заглянул капитан из спецподразделения. Об этом мне на ухо шепнул Сергей и повинился в том, что когда говорил о полном отсутствии соперников для меня, упустил из виду этого мастера меча.
Капитан посмотрел на пару боев с моим участием, потом попросил не отказать ему в спарринге и… выиграл четыре схватки из пяти. После чего поклонился и предложил службу под его началом. Обещал хороший оклад и выслугу. Сказал, что выкуп долга для его организации — плевое дело, и он хоть сейчас готов предварительно переговорить с моим хозяином.
С одной стороны заманчиво — практически моментально стать свободной от долгов, кроме военного контракта, получить в перспективе престижную службу и обеспеченную жизнь, но… военная карьера меня совершенно не привлекала. Навыки боя нужны мне были, в первую очередь, для выживания в родном приграничьи, а не для того, чтобы резать людей и нелюдей по чьему-либо приказу.
А во-вторых… нас разлучат с Мартином.
Это (!) случилось на второй день пути.
То, что я со страхом и надеждой ждала и не раз проигрывала в воображении.
Дело в том, что после тренировки обычно следовало принять душ в одной из довольно просторных кабинок. В первый день я привела Мартина к кабинке, велела принять душ, а сама пошла в соседнюю. Когда же умытая и довольная вышла оттуда, увидела Мартина, который так и стоял внутри кабинки одетым, не зная, видимо, как справится со сложным для него душевым оборудованием.
Я сказала ему раздеться, что он и выполнил беспрекословно, ничуть не смущаясь. Я старалась смотреть в сторону, краска залила лицо, а дыхание почему-то стало прерывистым. Я изо всех сил взяла себя в руки и смогла-таки удержаться от решительного шага. Не сегодня. Не сейчас.
Несколько раз глубоко вдохнула, и, немного успокоившись, помогла Мартину принять душ. Делал он это очень неловко. Явно было видно, что такое занятие ему не привычно и незнакомо. Я регулировала подачу воды и говорила Мартину как ему повернуться, как взять моющее средство, нанести на тело, но получалось плохо. Тем не менее, кое-как душ был, наконец, принят и мы вернулись в апартаменты.
На следующий день ситуация повторилась. Снова Мартин стоял в кабинке одетым и не знал, что ему делать. В этот раз я решила помочь парню более основательно и помыть его самой. Но не в комбинезоне же это делать. Я разделась, вошла вместе с ним в кабинку и стала намыливать его тело. Попутно волей-неволей я отмечало насколько оно хорошо развито. Внешне никакого особого впечатления не производит, но стоит провести по нему рукой — прощупываются стальные мускулы. На руках. На бедрах. Кубики брюшного пресса… рука нечаянно скользнула ниже и… отдернулась, словно от раскаленной сковородки. И жар мгновенно передался мне.
Я не заметила, как мытье превратилось в ласку, а намыливание — в поглаживание. Как его руки, губы и все тело отзывчиво приняли правила игры, и я ощутила наяву то, что представляла себе раньше только в воображении. Его губы нашли мои, и я ответила на поцелуй… как умела.
Его руки и губы ласкали мое тело, и, казалось, были одновременно везде. Меня трясло от страха и все возрастающего желания, которому я больше не хотела противиться.
В какой момент мы соединились, я уже отчетливо не помню — была словно в тумане. Первое проникновение, как и рассказывали мне знающие подруги, резануло болью, но вскоре она приутихла, затопленная волной удовольствия.
Ерунда. Полчаса в регенерационной камере и раны, как не бывало.
Что творил со мной Мартин, даже рассказывать не хочется. И не потому, что это было нечто грязное или непристойное, просто это мое и ничье больше. Мое и Мартина. Разум его спит, но умное тело прекрасно знает, как доставить девушке удовольствие.
На секунду что-то гаденькое прошипела ревность: сколько, дескать, баб он отымел до тебя, — но я быстро задушила змею. Сколько бы ни было, здесь и сейчас, он мой. Только мой! Мой и ничей другой! Никому не отдам!
Две недели пролетели, словно миг. Я чувствовала себя на вершине блаженства. Что еще нужно, если вечером засыпаешь в объятиях любимого, а утром просыпаешься с его рукой на груди или на талии. Мартин слушался меня беспрекословно. Он был словно большой ребенок. За ним надо было присматривать, ухаживать. И мне это нравилось.
Его надо было оберегать от неприятностей. Например, несколько раз в фехтовальном зале его пытались задирать и оскорблять, вынуждая на тренировочный бой. Думаю, задиры догадывались, какие отношения нас с ним связывают — наверное, мой взгляд на Мартина о многом говорит — и не могли смириться с тем, что им — таким всем из себя умным, красивым, обаятельным и привлекательным вдруг предпочли этого недотепу.
Я неизменно тут же вмешивалась в ситуацию и, как говорила наша кухарка, вся раскрылатившись, вставала на защиту любимого. Задирам предлагала сначала справится со мной, а если не соглашались, предупреждала, что просто-напросто отлуплю тупым мечом, как шелудивую собаку. Тренировочным оружием можно ведь и покалечить, если умеючи.
Некоторые особо упертые соглашались на бой со мной, несмотря на мою уже многим известную репутацию сильного бойца.
Сергей с друзьями всякий раз тоже хотел вмешаться, но я не позволяла. Вскоре ребята уже просто делали ставки, как долго продержится мой противник.
Один из таких задир, со стоном пытаясь подняться после боя, назвал меня клушей.
Он думает — оскорбил меня. Ха! Да, я — клуша! И горжусь этим! Мне иной раз хочется, чтобы Мартин навсегда остался таким, как сейчас. Тогда он точно не уйдет от меня и не разлюбит. А ну как разум его восстановится и он проснется. И поймет, что не хочет больше быть со мной?! Этот ужас стал иногда сниться мне в кошмарах.
Кроме этих, обычных бабьих страхов, интуиция говорила о приближении каких-то неприятностей, связанных с Мартином. На протяжении последней недели я все чаще и чаще видела, как неподалеку от моего мужчины, крутится ведьма среднего возраста, красивая (чтоб ей!), со среднего размера лилией на левом плече, что соответствует чину майора в империи людей. А то, что лилия на левом, а не на правом плече, говорит о том, что ведьма работает в службе безопасности сектора ведьм. Если сами ведьмы — не подарок, то сотрудники их СБ и вовсе кошмар ходячий. Что ей надо от моего Мартина? Мы с ним граждане сектора Вольных Торгашей и слуги алхимика. Нам ничего предъявить нельзя, да и не успели мы ничего такого сделать.
Интуиция меня не подвела. Неприятности последовали и с самой неожиданной стороны. Однажды, возвращаясь с тренировки, немного усталые и чисто умытые. Только умытые и ничего больше. Я по-прежнему помогала Мартину принимать душ, но чаще всего этим все и ограничивалось. Вся ночь у нас была впереди и в постели этим заниматься все же удобнее, хотя пару раз после первого случая… в порядке разнообразия…
Перед каютой дорогу нам преградила та самая ведьма в сопровождении еще двух бесовок рангом пониже. Она ледяным тоном проинформировала меня: