Елена Артамонова
Сборник мистических рассказов
2013
18+
Сборник мистических рассказов
©Елена Артамонова, 2013
Оглавление
Замкнутый круг ·········································································································· 6 Обман чувств ············································································································ 19 Старая квартира ········································································································ 32 Проклятье Елены Прекрасной ·················································································· 51 Дверь ························································································································· 70 Телефонный звонок ·································································································· 97 Часовщик ················································································································· 106 Тени ························································································································· 122 Кукла ······················································································································· 139 Рождение Куклы ····································································································· 159 Летняя практика 7 «б» ···························································································· 175 Игра в ящик ············································································································· 213 Свет далекой звезды ······························································································· 270 Гаданье ···················································································································· 285 Подземка ················································································································· 299 Отражение ··············································································································· 313 Омут ························································································································· 324 О пяти братьях и сестре Агэл ·················································································· 347 История о влюбленных, застигнутых ненастьем ··················································· 357 Проделки кошки из города Дан ·············································································· 366 Лунные ночи ··········································································································· 377 Алиса ······················································································································· 387 Чужая елка ·············································································································· 401 Дети Творца ············································································································ 410 I. ···························································································································· 410 II. ··························································································································· 430 III. ························································································································· 435
Часть первая
Между
мирами
Замкнутый круг
— Знаешь, я боюсь писать. Не в том смысле, что не получится, наоборот, опасаюсь обратного…
— То есть?
— Ясновиденье – не столь редкое явление, особенно много пророков среди тех, кто пишет. Самый банальный, затасканный пример – история с «Титаником».
— Да, слышал, лет за десять до трагедии, ее кто-то описал в своем романе.
— Даже два автора, в двух романах. «Тщетность» Робертсона достаточно известна, точнее не сам роман, опубликованный в 1898 году, а жуткая цепь достоверных совпадений, соединяющая выдуманный «Титан» и реальный «Титаник». Размеры и устройство пароходов, контингент пассажиров, место и время года катастрофы, ее причина – совпадало практически все! После гибели корабля малоизвестный писатель Морган Робертсон прославился, но
такой славы я бы не пожелал никому! Его проклинали родственники погибших, газетчики на все лады обсуждали его мрачный дар ясновиденья… Впрочем, Робертсону повезло куда больше, чем Стэду. В 1892 году он создал произведение со сходным сюжетом, а в 1912 имел неосторожность отправиться в реальное путешествие на «Титанике» и погиб в ту страшную ночь.
Трагедии наиболее сильно потрясают людское воображение, но есть пророческие истории и с более счастливым финалом. В мае 1882 года рыбаки выловили бутылку с запиской примерно такого содержания: «Бунт на шхуне «Морской герой». Капитан убит. Первый офицер выброшен за борт. Меня, второго офицера силой заставляют вести корабль в устье Амазонки. Спасите…» далее следовали координаты захваченного судна. Шхуну задержали, бунтовщиков обезвредили, тут-то и выяснилось, что второй офицер никакой бутылки за борт не бросал. Оказывается, эти бутылки, пять тысяч бутылок, шестнадцать лет назад выброшенных море – всего лишь рекламный трюк. Таким способом рекламировали роман Пармингтона «Морской герой».
— Потрясающе!
— Ты о рекламе?
Он засмеялся. Улыбнулся и я.
— Тогда еще один курьез. Ведь порой сбываются даже шутливые пророчества. В альманахе «Новая Англия» в 1884 году, шутки ради, было предсказано, что 13 июля пойдет снег. К изумлению всех, 13 июля Новая Англия действительно покрылась – снегом такая вот погода… Но шутки в сторону. Предсказанные литераторами события чаще всего оказываются трагическими. Увы, ясновиденье – не удел минувшего века. Это происходит везде и всегда. Теперь… У нас… Утренний туман укрыл от глаз приближающуюся электричку. Двое парней погибли, две девушки уцелел. Незадолго до того один из ребят написал:
Электричка над душою встанет,
Проедет по костям и успокоится…
А дождь стучать не перестанет
По лысине мегаполиса.
— Ты тоже обладаешь даром ясновиденья?
— Ясновиденье – не совсем точный термин. Я понял – пророки не предсказывают будущее, они сами создают его. Скажем так – задают программу. Особой силой обладают написанные строки. Не у всех писателей, к счастью, получается, тут нужен особый дар. У меня, на беду, он, кажется, есть.
— Ой ли, на беду? Если это так – ты бесценный человек. Почему бы тебе не устроить золотые денечки для всего человечества? Или облагодетельствовать ту же Аллочку? Подари ей счастливую судьбу.
— Я же говорил, замечено – сбывается только плохое. Видимо, творить зло легче, чем делать добро. Это такая наклонная плоскость, наверху – Бог, внизу… Катиться вниз проще. Я почти закончил одну вещь, герой ее… Короче в жизни у него есть прототип. И этот человек в конце повести погибает. Я убиваю его, убиваю на бумаге. А в жизни он мой друг. Как поступить? Рискнуть – повесть получилась недурственная, или – разорвать, сжечь, изменить финал, в конце концов?!
— Да… Это серьезно. Хочешь моего совета – тогда убивай кого угодно и сколько душа просит, лишь бы было интересно читать. Эх, хорошо быть писателем, твори любые бесчинства, а расплата – гонорар.
— Этот человек – ты…
— Забавно. И какая участь мне уготована? Вероятно – жуткая, уж я-то тебя знаю.
— По дороге домой героя сбивает самосвал. Водитель вдрызг пьян. Твои внутренности будут собирать с асфальта…
— Премилое обхождение с друзьями! Что ж – дави. Повести нужна эффектная концовка, иначе кто ее прочтет? Разрешаю залепить моими мозгами лобовое стекло.
«Он не ведает, что говорит. Откуда ему знать, что наш диалог, точный, почти слово в слово, лежит отпечатанный на моем столе уже с неделю? Хотя это логично – я спровоцировал беседу, ведь, когда я писал, то предполагал его реакцию на мои рассуждения. Реакцию с точки зрения здравого смысла. Пожалуй, я сам слишком увлекся игрой, в реальной жизни я бы никогда не обрек сознательно друга на смерть. Игра воображения и только. Но завершим сцену».
— Прочти вот это.
— Ночь на дворе. Я и так засиделся. Давай отложим литературные чтения до лучших времен.
— Нет, нет. Тут несколько страниц, прочти, прошу тебя.
«Читает. Сосредоточен. Уже не улыбается. Я сумел ошеломить его документальной точностью рассказа, и на фоне этих фактов мой текст должен выглядеть зловеще. Но сам-то я во что верю?»
— Лихо. Лихо закручено. Пока все идет по сценарию. Пожалуй, настало мое время отправляться на поиски самосвала.
— Может быть, переночуешь у меня? К черту самосвал, но в эту пору на улицах небезопасно. Мало ли что…
— Ты, право, совсем замечтался. Жизнь – не роман, она намного скучнее. Да и жена вряд ли оценит полет твоей фантазии. Семейная ссора гораздо банальней ночных кровопролитий, но тоже весьма неприятна. До встречи, мистер Морган Робертсон…
Он ушел. Оставалось ждать. До завтра. Я лег спать. Спокойно. Как всегда.
Настало завтра. Он так и не позвонил. Что из того? Возможно, он занят, возможно, у него много дел. Очень важных дел… Так прошел день. И только на следующий я набрал номер его телефона. Чреду бесконечных гудков сменил заплаканный женский голос. В висках застучало. Я все же сумел спросить:
— Его сбил самосвал?
Она все же сумела ответить:
— Машина? С чего вы взяли? Он зашел в лифт вдвоем с женщиной… Уже дома, уже почти дома… Потом… Я не знаю, никто не знает, что произошло… Лифт стал между этажами, дверь открылась… — она зарыдала, глотая слезы, заговорила вновь. — Никто, никто не может объяснить, как все
произошло… Бедный, бедный, что сделалось с ним… Господи, я не могу, я…
Я не пытался утешить ее. Я не верю в силу слов, способных погасить горе. А в моих устах соболезнования и вовсе кощунство. В трубке слышался плач. Наконец она догадалась нажать на рычаг. Рыдания вновь сменили далекие гудки.
Какая нелепая, непонятная смерть! Допустим, он попытался выбраться из застрявшего лифта, кабина неожиданно поехала и… Хотя он не склонен к бесшабашному риску, расчетлив и осторожен. Он был осторожен. Но даже если так, не вдвоем же с женщиной он пытался выбраться из лифта? Почему погибла и его попутчица? Но не было мокрого асфальта и пронзительного визга тормозов – это главное. Не было самосвала и пьяного водителя, а значит, и моей вины тоже не было. Не было!
Дома я оставаться не мог. Пошел туда. Хотел увидеть собственными глазами место трагедии. Увидеть и окончательно убедиться в ложности своих умозаключений. Пошел, надеясь, что реальные факты удостоверят меня в собственной непричастности.
Я вошел в подъезд как вор, оглядываясь. Боялся встретить ее, ту, что носила теперь печальное имя вдовы. Аккуратная лестница, почтовые ящики, мусоропровод, лифт. Новый. С автоматическими дверями. Значит, если они открылись, то
сами. Он не мог испытывать судьбу, пытаясь взломать их. Двери открылись сами. Открылись, как страшная пасть неведомого чудовища… Но почему погибла женщина?
Мимо меня пошаркала ветхая старушка – божий одуванчик. Остановилась передохнуть – вероятно, путь предстоял неблизкий, на верхние этажи. В лифте ехать, наверное, было боязно. Вот тебе возможность выведать подробности, приступай писатель… Бабулька оказалась говорливой, охотно рассказывала о потрясшей весь квартал истории. Болью отдалась фраза: «Весь лифт был забрызган его мозгами…». В ушах отчетливо прозвучало: «Пусть у твоей повести будет яркий конец. Разрешаю залепить моими мозгами лобовое стекло…» Но это как раз его идея, заметьте, не моя! Я сломал герою позвоночник.
Поставив авоську с пакетами кефира на подоконник, старушка продолжала повествование. Как оказалось, пожилую женщину, соседку с шестого этажа тоже сильно покалечило – оторвало руку, размозжило грудь. И опять загадка – почему она возвращалась домой далеко за полночь? Собеседница моя отлично знала погибшую и очень удивлялась этому обстоятельству – поздние прогулки ей были не свойственны.
Может быть, вы скажете, что я виноват и в этой смерти? Может быть во всех смертях, несчастных случаях, убийствах
виноват исключительно я один? И если где-нибудь в Ванкувере кто-то погибнет от шаровой молнии – это тоже будет моя вина?
Старушка зашаркала дальше. Невнимательный слушатель ей встретился, рассеянный. Наверное, она обиделась на меня – ладно, переживем… Что мог я узнал. Пора домой. Но нет ни ясности, ни успокоения. Я так и не понял – совпадение это или возмездие за мою самоуверенность, возмездие за ту легкость, с которой вершил я судьбы своих героев?
На похороны я не пошел. Помешала новая беда. Заболела Алла. Слегла моя маленькая хрупкая Алла. Мой подснежник. Моя девочка. Заболела внезапно. Плохо почувствовала, слегла и вот – больница. Врачи ничего определенного сказать не могут. Ни черта они как всегда не знают! Но строят умные лица. Узнают на вскрытии, им не привыкать… Какую мерзость я пишу! И понимаю хотя бы о ком? Навряд ли. Циник. Все писатели – циники. Их хлеб – чужие чувства. Часто – горе. Горе, отчаянье, скорбь – выразительнейшие средства при создании произведения. Без горя персонажи полностью не раскрываются. Потому – чем хуже, тем лучше. Сердце каменеет. Иногда мне кажется, что я выдумал и Аллу. Бесчувственный эгоист. Ей плохо, а я рассуждаю невесть о чем…
В палате солнечно и, по больничным меркам, довольно уютно. Алла осунулась. Тоскливо смотрит куда-то сквозь стену. Вероятно, все действительно серьезно. До чего же нелепы эти апельсины! Зачем я принес их! Они рыжие, веселые и никому не нужны. Этим золотым солнышкам не рассеять темноту. Алла заговорила, отрешенно, тихо:
— У меня бабушка умерла три дня назад. Я почувствовала себя плохо, и она просидела со мной целый день до вечера. Вечером меня забрала «Скорая». А бабушка пошла домой. И не дошла. Мне не говорят, как она умерла, но чувствую – ужасно. Я почти вижу, как она умерла…
Алла умолкла. Мы сидели, не двигаясь. Вдруг на мгновенье она ожила, глаза заблестели:
— Почему, почему бабушка не осталась ночевать? Почему я не настояла на этом? Наоборот, я очень хотела, чтобы она ушла. Теперь признаюсь, скажу честно, как на исповеди – я подозревала, что она начнет рыться в вещах, читать письма, лезть не в свое дело. Да, именно – не в свое дело, так я тогда подумала. Понимаешь, в ту ночь, я думала о ней, как о чужой! Возможно, даже не до конца сознавая, в душе, но… Если бы она осталась и легла спать у меня! А я выгнала ее за дверь. К смерти…
Стоило Алле заговорить, как я тут же понял все. Конечно, разумеется, неоспоримо – та женщина в лифте – ее бабушка.
Иначе и быть не могло. Как лавина – упал камушек с горы, катится, и не усмотришь того мгновения, когда он превратился в гигантский ком. Одна смерть – это еще не кара, их будет множество, великое множество. Все сцеплено между собой, беда притягивает беду, больше, больше… А первый камушек бросил я.
Я ничего не утаил. Рассказал Алле все. О проклятой рукописи, о гибели друга, о неисправном лифте, о так и не появившемся самосвале. Я говорил, кляня свою глупость и гордыню, тайно надеясь – вот сейчас она положит мне руку на лоб, улыбнется… Поймет и простит. И все будет хорошо. Но она молчала.
Я вышел. Я видел, как смеются мне вслед рыжие апельсины.
Больше Алла не произнесла ни слова. Она умерла молча. Ее губы застыли в загадочной усмешке. В последний миг она поняла все, ей открылась истина. Человек ушел, осталась лишь застывшая на губах усмешка и Истина, которую узнаешь только перед смертью…
Я не хочу описывать свое отчаянье, рой страшных мыслей, теснившихся в голове – в конце концов, это не имеет никакого значения. Это только мое. Но я решил – мой дар не может
пропасть. Я покараю всех, кто должен принять смерть за тяжкие грехи, но о чьем возмездии позабыло небо. Тех, кто, вопреки людской справедливости, без бед и страданий живет на Земле. Злодеев, предателей, клятвопреступников…
Однако сев за стол, я не смог написать ни строчки. Как я могу судить о мере чужого греха после того, что совершил сам? Мое преступление чудовищно, ибо умысел и расчет двигали мною. Я только играл в сомнения – мол, если действительно могу вершить людские судьбы, то тотчас откажусь от этого. Изменю, перепишу финал, уничтожу рукопись. Но это ложь. Я страстно желал получить подтверждение своего могущества. Не случись в ту ночь беды, что бы стоили все мои рассуждения! Жалкий графоман, властелин бумажных людишек, ничтожество. Песчинка в водовороте. Да, я хотел смерти своего друга. Хотел владеть чужими жизнями не только на бумаге. Возможно, я бы уничтожил рукопись, останься он в живых. Но только в этом случае… Могу ли теперь я стать судьей и палачом? Казнить других?