- Это вряд ли – повторила одна из них, та, которая была темноволосой. – его ждут совершенно известные чертоги, а от туда ему уже никогда не вырваться, мы постараемся.
Черты её лица вдруг поплыли и приняли совершенно другой облик, облик той о которой Рус успел забыть, поскольку никогда ее и не знал. Облик богини Битв и Смерти, из одного теперь уже далекого мира, того самого в который он отвел спасенных Даарийцев, и из которого когда-то попал сюда.
Рыжеволосая зловеще улыбнулась, глядя ему в глаза, её лицо тоже перетекло, в до боли знакомый облик, но уже другой богини, богине Нин-хур-сати, из того же самого пантеона, которую так же можно было отнести к богине имевшей дела со смертью…
- Здравствуй милый – произнесла она елейным голоском – А может, желаешь в мои чертоги? Мы ведь так и не начали познавать друг друга. Даю слово, тебя ждут неописуемые мучения, Инкир и Инлал в ярости, да и остальные до сих пор не пришли в себя от прошлого раза. А после того как ты привел конкурентов, так вообще лютуют. Правда удосужились послать мстителей только мы, но ты не переживай, силу мы получили и ото всех иных.
Два человека–барса, юркими вьюнами скользнули к императору, прикрывая собой, готовые не подпускать к его застывшему в ступоре, телу любого из противников пока не падут сами. Яростно взревели Яша и Куру, не взирая ни на что метнувшиеся к другу, куатар в прыжке уже занес лапу для удара по «рыжей» но девушка с лицом Нисы зло выкрикнула шипящие звуки, и верные друзья Априуса застыли в движении. Та же самая участь постигла и Когтя С Клыком, уже занесших свои изящные клинки.
- Странно! - замедленно подумал Эльдариусиец – Нет ни удивления, ни страха, силы, капля за каплей уходят, тело жрет этот проклятый нож, сознание вскоре померкнет, может быть навсегда, наверное, я уже начинаю проваливаться в неведомое посмертие?
Он усилием воли выдернул себя обратно, заставляя держать работающее заклятие - не мог позволить себе вот так уйти, оставить после себя такое.
- С этими стервочками как нибудь разберусь, если и вправду сумеют утащить к себе, но сейчас главное сохранить Весту. И спасти своих друзей. Вот главная цель!!! Жаль не узнаю, кто составил этот хитроумный план, а ведь здесь Силы не местного значения…
- Получайте!!!! – с тихой улыбкой прошептал император Царств Ночи, адресуя свои слова всем этим Силам, которые устроили эту ловушку, запредельным ли, ближним ли, ему было уже не важно. Одно радовало – жизнь он сын Граатана, прожил не зря. Отец бы им гордился.
Он высвободил силы, дремлющие в ядре Весты, также призвал Первотворную Праматерь Тьму, которую хранил рубеж из его миров, и еще вложил всего себя в заклинание способное спасти его воинов. Последнее что Арприус, запомнил ясно и чётко, это творимые помехи его чарам, которые имели предназначение спасти оставшихся в живых воинов, так веривших ему и ставших на некогда указанный им же, путь. Эти помехи не исказили суть самого заклинания, но извратили завершающие фазы и… Да воины были спасены, но их разбросало по одиночке в совершенно незнакомые им миры, не смотря ни на какие барьеры. Обречённые скитаться по чужим странам, они будут вечно искать своего предводителя - такова была кара обманутых Сил.
Полководцы. Картус.
***
Темно-зеленый дракон развернулся, выполняя мысленный приказ полковника, и вновь устремился к Вратам, ведущим в Весту. Картус не смог бросить своего предводителя, не смотря на того повеление. Все что нужно он передал и Киану, и Дрендому, хотя бедняга Хольман чуть не надорвался, от бешеных перегрузок, и теперь стремился успеть обратно на поле боя. Но, едва вылетев из врат, они нарвались на магический удар такой силы, что не успевший набрать высоту Хольман, кубарем рухнул вниз, едва не грохнувшись о землю. С трудом, оправившись от удара, он понесся туда к ущельям Унгората, где последние воины еще вели бой.
Полет вышел какой-то дерганный и кривой, дракона бросало из стороны в сторону, он то и дело терял высоту, но эта неловкость, спасла им жизнь, ибо бьющие с земли молнии, и сгустки плазменного огня, не попадали в цель. Неуверенный полет, превратился в отчаянную атаку, разъяренный дракон полыхнул огнем, и пошел в пике, поливая пламенем, вражеские массы на плато, Картус разрядил последний кристалл, и когда с кончика копья сорвался пучок тонких извивистых молний, принялся орудовать им как обычным оружием. От магии творимой тут трещал воздух, и волны от разрядов то и дело прокатывались по плато. Затем полковник узрел как темные массы Мрака, закрыли горизонт, и начали приближаться, охватывая мир. Их подхватил вихревой поток и куда-то поволок. Последовала серия вспышек, раскаты грома, и затем сознание полковника поглотила темнота.
Потом он не мог вспомнить, сколько времени минуло, с тех пор как израненный Хальман едва вынес его полуживого в этот незнакомый мир. Он только захоронил внутри глубокой пещеры, останки своего боевого друга дракона. В душе осталась лишь пустота и великая печаль от утраты. Казалось бы, столько столетий его род «Дракиров» был лишён своих верных, высоко парящих друзей. И вот лишь с приходом нового императора, дракиры вновь получили возможность подниматься в небо на своих практически неутомимых, носителях. А теперь… Теперь всего этого не стало. Закидав камнями драконью упряжь, и свои доспехи, в одной лишь кольчуге, и мечом за спиной, Картус покинул горы, и двинулся в долину. Там он встретил свой первый караван, остановившийся наполнить бурдюки водой. Люди встреченные им здесь, ни чем не отличались от племен Хрутара, разве что все были светловолосы и бледноваты кожей. Жестами, объяснив охране что хочет переговорить с хозяином каравана, Картус вынул свой меч и воткнув в землю, стал ждать. Вскоре появился, толстый купец, в дорогих одеждах, он пришел в сопровождении двух высоких воинов, облаченных в кожаные доспехи, и шерстяные плащи. Сумев при помощи жестов убедить купца , проверить его, полковника боеспособность. Тот жестом указал на воинов, которые уже сбросили плащи и обнажили кривые ятаганы. Выдернув свой темно-синий клинок, полковник быстрым, текучим движением атаковал первого воина, одновременно нанося удар ногой под дых, второму. Еще несколько секунд схватки и все окончено, охранники, тяжело дыша, лежат на земле, выпавшие из рук ятаганы валяются неподалеку. Так Картус получил свою первую работу.
Первое время он ходил с этим караваном, затем, попадя в большой город, и чтобы обеспечить себе более-менее, нормальное существование полковник нанимался в охрану других караванов, или сопровождал семьи знатных людей, пока один из таких сопроводимых не предложил ему возглавить охрану своей крепости. Тоска стала мучить полковника чуть меньше, он увлекся новыми заботами и Диарой - дочерью Лорда Хинрада. Жизнь пошла совершенно по иному руслу, но Картус верил и ждал своего часа…
Полководцы. Харей.
***
Оминув закованных в железо пару выживших носорогов, тысячник во главе уцелевшего десятка ворвался в пеший строй эльфов и их союзников. Уклоняясь от летящих стрел, рубя на право и налево, они заставили перворожденных дрогнуть. Ибо, учитывая свое бессмертие, остроухие ох как не хотели гибнуть. Затем в его памяти остались, только громкий раскат грома, и серия вспышек, и уже покидая пределы мира, он ощутил удары копий по крупу коня и ему самому.. Харей, сразу из схватки, очутился на берегу моря, нового мира, вначале он опешил, уселся на камень, и долго ошарашено крутил головой. Раны на теле и голове не давали сосредоточиться. На нем ведь не было знаменитых темно-синих доспехов, что носили легионеры, и наездники на датаридах. Он так бы, наверное, и истек кровью на морском берегу, не обнаружь его, морские скитальцы, высадившиеся попонить запасы пресной воды.
В смутном кровавом тумане он увидел нескольких воинов в кольчугах, странного плетения. И сквозь грохот в ушах различил чужую речь. Что-то прохладное ему лили на лицо, обтирая тряпицей, затем перевязали и куда-то понесли. Придя в себя, он видел только ясное синее небо, парящих чаек и альбатросов в нем. Скитание начиналось…
Полководцы. Менгафар.
***
Маленький отряд, ведомый Менгафаром, с набега налетел, на конных воинов Сил Света, Им не помешали не выставленные копья, ни стрелы, пускаемые из-за спины конников, эльфами-лучниками. Ведь последний в жизни порыв, делает человека быстрее и неуязвимее. На ходу, подхватив пилум, кого-то из погибших легионеров, Менгафар метнул его в предводителя всадников. Затем выхватил меч, и прикрываясь круглым щитом, обрушил серию ударов, на зазевавшегося противника. Тут над головой громко громыхнуло, глаза ослепила яркая вспышка, и полковник, выронив щит, закрылся рукой, продолжая отмахиваться мечом.
Конь послушный управлению только ногами, скакнул в сторону и … Все завертелось, поплыло, в ушах грохот, в глазах туман, очередной скачок коня и новая яркая вспышка…
На лице все еще хмельное веселье, враг пятится, Менгафар, вновь заносит руку с мечом для удара, и вдруг видит перед собой перекошенные от ужаса совсем другие лица. Он хватается за поводья, и грозно озирается по сторонам, затем задает вопрос:.
- Где я, и кто вы?
В глазах застывших перед ним людей, Менгафар видит непонимание и страх. Вперед вышел мощный воин, в кожаных доспехах, с нашитыми на них, медными бляшками. Он угрожающе вскинул два кривых меча, и жестом пригласил Менгафара к поединку, видимо посчитав, что тот пришел с угрозой. В родном племени, тысячника, на такие вызовы привыкли отвечать немедленно и без слов. Он усмехнулся слез с коня, и занеся окровавленный меч для удара, стал в стойку.
Поединок был коротким, Менгафар хоть и уступал в возрасте и скорости, своему неожиданному противнику, но опыт бесчисленных схваток, дал о себе знать. Весь в крови, без шлема, волосы развеваются на ветру, в глазах еще не угасшая, холодная ярость, идущего в последний бой воина, таким его и запомнили люди кочевых племен степей Маграда. В тот же день, он стал племенным вождем, потому что как оказалось, именно вождя он только что поверг. А согласно законов племени, сильнейший становится правителем.
Полководцы. Хитар.
***
Отшвырнув обломок копья, Хитар схватился за меч, двумя короткими ударами, сразил бегущего на него эльфа, увернулся от какой-то серой твари, бросаясь к императору и… И оказался в кромешной тьме, лишь изредка прорезаемой вспышками далеких молний. При этом подсвечивании взгляду открылась равнина, поросшая чахлым кустарником и такой же жухлой травой. И еще во время вспышек, командующий легионом, заметил какие-то неясные тени. Тут бы и сложил бы Хитар свою голову, не раздайся чей-то крик:
- Трибун берегись, слева!
Быстрым движением, подняв тяжелый щит, чуть присев, и развернувшись, воин ткнул навстречу неизвестной угрозе мечом. Раздался дикий вопль боли, и разочарования, и что-то резко рванулось вверх.
Хитар повернул залитое чужой кровью лицо, чтобы увидеть, кто предупредил его об опасности:
- Кто ты? – спросил он коротко, сразу не узнав голос соратника.
- Это я Виргиний.
- А-а – протянул трибун, признав одного из тубиценов – трубачей всегда находящиеся при нем, призывающих воинов к атаке или трубящих отступление. – Извини, сразу не признал. Кто-то еще выжил? Протруби, может, разбросало по округе.
Тогда ни он, ни его товарищи еще не знали, что им крупно повезло. Повезло в том что, не смотря на искажение чар Априуса, из-за которого выживших воинов, раскидало в разные миры по одиночке, сюда забросило не менее дюжины. А не повезло в том, что это было одно из самых негостеприимных для людей мест.
Виргиний не стал ждать, протрубил, несколько раз, затем они стали спина к спине и стали ждать. Из темноты в любую секунду могли напасть, хорошо еще вспышки далеких молний хоть немного освещали равнину. Невдалеке послышались хлесткие удары и ругань, Хитар оскалил зубы в улыбке, мол, еще одна живая душа, и он знал кто это. А это был голос Рагния - примипила, самый высокого по рангу центуриона легиона, стоящего во главе первой двойной центурии. Единственный кто выжил из старших офицеров, и судя по звукам тянущий еще кого-то за собой.
- Рагний! – закричал трибун – Давай к нам! И будьте осторожны, здесь есть и летающие твари. И уже тубицину: - Виргиний, труби еще!
Где-то вдалеке послышались еще крики, и звуки ударов – кто-то еще остался в живых, по крайней мере, пока. С воздуха пахнуло зловонием, и Хитар автоматически прикрылся щитом, и наобум, отмахнулся мечом. Вопля не последовало, но клинок явно задел что-то твердое. Совсем рядом вновь раздалась ругань Рагния, на этот раз он кого-то подгонял.
- Иди, докладывай трибуну, все-таки ты молодец сохранил честь легиона.
Возле Хитара с Виргинием, из темноты возникли двое, высокий мощный Рагний, и тщедушный парнишка. Но оба не утратившие шлемов, сохранившие щиты и оружие. Парень выдвинулся вперед и бодрым голосом отрапортовал?
- Аквилифер Таций, докладываю «орла» сберег и сохранил. Легион сохранит и имя и номер.
- Молодец! – Хитар пылко обнял молодого воина, только сейчас вспомнив, что аквилифер - «несущий орла» чрезвычайно важный пост. Потеря знамени («орла») считается ужасным бесчестьем. При потере орла легион расформировывался. Если орла отбивали обратно, легион заново формировали с тем же именем и номером.
- Парень конечно молодец – подумал трибун - да что толку легиона все равно больше нет, и сами они неизвестно где.
Но теперь их стало четверо, и они могли отбиваться уже с четырех сторон.
- Нужно дождаться остальных, и пробиваться хоть к какой нибудь естественной защите, скале, холму, роще – перекрикивая свист ветра – пояснил Хитар свой план.
- Угу, увидь тут, что нибудь попробуй – буркнул Рагний, и попытался оглядеться по сторонам.
На некоторое время создания ночи, оставили четверку выживших воинов империи в покое, дав возможность сделать по глотку воды, из наполовину опустевших фляг.
- Воду беречь! – приказал Хитар – неизвестно когда мы ее найдем. О том, что они могут ее вообще не найти, он предпочел умолчать.
Крики и шум боя стали ближе, Виргиний вновь протрубил, и вскоре к ним пробилась, малая часть центурии триариев, из третьего ряда. Вел их декан Тагар, по прозвищу Неистовый, данным ему за спокойный и рассудительный нрав. Этот десятник - командир десяти солдат, которые жили в одной палатке, сумел сохранить их всех, о чем и доложил трибуну.
Хитар всмотрелся в новоприбывших, стараясь рассмотреть их лица во время очередной вспышки, и был приятно удивлен, у всех одиннадцати, имелось полное защитное вооружение, длинные копья и мечи. Да и не удивительно все-таки третья шеренга, имела чуть больше шансов на выживание.
- Рагний принимай их под свое командование! – приказал трибун примипилу.
Тот не заставил себя ждать и выстроил всех кругом, вокруг Хитара, давая тому возможность лучше осмотреться и выбрать направление для движения.
Из темноты вновь донесся свирепый рев, переходящий в рев боли, раздались чмокающие удары добивания, и Виргиний вновь затрубил, призывая кучку отчаянно бьющихся воинов к себе. Шатаясь от усталости, к кругу легионеров, вышли еще пятеро.
- Доложите кто – быстро рявкнул Рагний, не дожидаясь вопросов трибуна.
- Кронк – центурион второй центурии третьей когорты – ответил приземистый воин, снимая шлем и вытирая пот, заливающий глаза.
- Берлиар – центурион третьей центурии пятой когорты.
Хитар как трибун, естественно помнил, что в каждом легионе имелось пятьдесят девять центурионов, каждый из которых командовал центурией. Центурионы представляли собой основу профессиональной армии. Это были профессиональные воины, которые жили повседневной жизнью своих подчинённых-солдат, а в ходе боя командовали ими. Обычно этот пост получали солдаты-ветераны, однако центурионом можно было стать и по непосредственному указу императора или иного высокопоставленного лица, например Дрендома. Когорты имели нумерацию с первой по десятую, а центурии внутри когорт — с первой по шестую (при этом в первой когорте было лишь пять центурий, но первая центурия была двойная) — таким образом, в легионе было пятьдесят восемь центурионов и примипил. Номер центурии, которой командовал каждый центурион, непосредственно отражал его положение в легионе, то есть самое высокое положение занимал центурион первой центурии первой когорты, а самое низкое — центурион шестой центурии десятой когорты.