— Я — принцесса джерронорров, — сказала Марина.
— Ну и что? — не понял Генка.
— А то, что я сказала это на джере!
— Постой-постой, стало быть, я понимаю твой язык? — опешил Генка.
— Ты что, не слушал, когда я объясняла?! — возмутилась Марина. — Ты мой язык не понимаешь — это Сеть «перевела» тебе мою фразу на русский!
— Прости, я просто обалдел немного от неожиданности… — Генка поскреб затылок. — Все понял… Давай теперь я что-нибудь скажу!
— Русский язык я хорошо знаю, и лингвомодуль не сработает. Каким-нибудь другим земным языком владеешь?
— «Владею» — это слишком громко для меня, — задумался Генка. Но тут его лицо просветлело, а потом порозовело. — Ай лав ю! — выпалил он и опустил глаза.
— Гена, я же просила: не надо! — печально покачала головой Марина.
— Ты поняла?! — вскинулся Генка, краснея еще больше.
— Как тут не понять? — тихо ответила Марина.
— Но лигвомодуль это перевел? — не понял Генка.
— Нет… — Марина нахмурилась.
— Странно, — смутился Генка.
— Да уж. Может, ты неправильно произнес? Это какой язык?
— Английский… Да нет, я правильно сказал. Разве что акцент?
— Лингвомодуль имеет очень широкую полосу пропускания. Акцент для него не помеха.
— Выходит, английский он не понимает? Нуда, откуда ему знать английский! Насколько я понял, Земля еще не входит в Империю джерронорров?
— Пока не входит, — согласилась Марина.
— Но-но! — шутливо погрозил пальцем Генка. — Поосторожней с этим — «пока»!
— А чем тебе не нравится Империя?! — сдвинула брови Марина, и Генка не понял, шутит она или нет.
— Империя мне нравится хотя бы уже потому, что у нее такая принцесса! — ответил он. — Но объясни мне, почему Сеть не знает английский, а знает русский?
— Потому что русские живут на планете Империи! — повела рукой вокруг себя Марина.
— Логично… — протянул Генка. — Приятно осознавать, что в твоей Империи русский язык котируется наравне с сотнями тысяч других языков, а про английский никто даже не слышал!
— А на Земле по-другому? — заинтересовалась Марина.
— На Земле по-другому, — вздохнул Генка. — Скоро сами русские свой язык забудут из-за этого английского! Ты же смотрела телевизор, видела, сколько надписей на английском, особенно в рекламе?
— Я не знала, что это английский… И потом, при чем здесь надписи? Русские ведь не говорят между собой по-английски!
— Да? А всякие «вау», «хай», «о'кей»? И это еще цветочки! Вон., хоть Юльку послушать! — Вспомнив о сестре, Генка осекся, потом вскочил на ноги. — Ладно, пошли! Некогда рассиживаться!
ГЛАВА 18
Далеко уйти Генке с Мариной не удалось. Не успели они сделать и по паре шагов, как дерево, под которым они устраивали привал, зашипело вскипающей влагой и вспыхнуло. Жар пламени дохнул в лицо Генке. Он прыгнул на Марину и сбил ее с ног, закрыв своим телом от огня.
Посыпались горящие ветки. Одна из них чиркнула Генкину руку, другая — более крупная — упала на ноги, рассыпая вокруг искры. Генка лягнул ногой, сбрасывая пылавшую ветку, и закричал в ухо Марине:
— Поползли! Быстро!
Почему он решил, что нужно именно ползти, а не бежать, — Генка так и не понял. Что-то в мозгу сработало, какая-то часть его бессознательного просчитала ситуацию, прикинула возможные варианты событий и сделала нужные выводы. И вовремя. Поднимись Генка с Мариной с земли — превратились бы в два пылающих факела. А так — лишь дунуло над головами жаром, прокатилось едва уловимым гулом. И Генка осознал: по ним стреляют! Судя по всему — из того же оружия, что и на реке.
Извиваясь как змея, Генка по-пластунски пополз к ближайшим зарослям, не выпуская Марининой руки. Больше всего на свете он боялся потерять ее. Даже мысль о возможности собственной гибели не устрашила его.
Легкие стало раздирать едким дымом — инопланетная древесина чадила, как горящий пластик. Марина неожиданно засопротивлялась.
— Не туда! Назад!!! — крикнула она, отчаянно дергая руку Генки. — Там нас быстро поджарят!
— Но здесь мы уже жаримся!!!
— Зато нас не видно в дыму!
— Но мы сгорим! Задохнемся! — словно в подтверждение собственных слов, Генка зашелся в кашле.
— Гена, послушай меня! — закричала Марина, прижав к себе Генку, словно теперь она собралась защитить его от всех напастей. — Мы должны улететь отсюда! — Генка протестующе дернулся, но Марина лишь крепче сжала объятия. — Ты сможешь! Ты правда сможешь! Я не обманывала тебя — я не помогала тебе здесь, в лесу! А сейчас помогу — совсем немножко. Но основное ты должен сделать сам! Стань светом, стань лучом, пронзи расстояние! Немного, на пару километров! На это не нужно много Силы! Это совсем пустяк! Я отправлюсь сразу за тобой!
— Но я… не… могу… — прокашлял Генка.
— Можешь! Ты — Избранный! — закричала Марина так страшно, что Генка моментально перестал кашлять. — Призови Силу!! Стань светом!!!
Генка почувствовал, как его захлестнула волна. Вал эмоций, буря восторга, шквал радости, физическое осязание могучей Силы, собственного всемогущества!.. Он посмотрел вперед — туда, где скрывался неведомый город; представил, как ослепительный луч рвется к нему сквозь толщу деревьев; вообразил этим светом себя и… стал светом!
Удар… В голове плясали искорки… Или плавали рыбки… Да-да. рыбки! Золотые аквариумные вуалехвосты пышными рыжими хвостиками норовили закрыть Генкины глаза…
Генка дунул, пытаясь отогнать рыбок, — не помогло. Тогда он махнул перед глазами ладонью и… запутался в водорослях!.. Но почему водоросли сухие? Это же аквариум? Вон — рыжая завеса рыбьих хвостов! Правда, слишком уж густая… И тоже сухая, кстати!.. Хотя… Вот что-то мокрое коснулось щеки, носа, губ — мокрое и горячее.
— Рыбка… Ты такая большая! — шепнул Генка.
— Гена! Геночка! Живой! — обрадовалась рыбка.
Оранжевая вуаль от Генкиных глаз начала подниматься к небу и, удаляясь, превратилась в копну солнечного света, а потом в огненную корону Марининых волос.
Марина плакала. Горячая слезинка упала на Генкины губы. Генка слизнул ее.
— Какая соленая! — сказал он. — Как море.
— Ты так напугал меня! — Марина припала к Генкиной груди, и солнечная бахрома волос снова накрыла его глаза.
— Солнышко! — прошептал Генка, нежно целуя оранжевую кисею.
Девушка прижалась еще сильней. Затем неохотно разжала объятия и села возле распростертого у дерева юноши.
— Как ты? — спросила она. — Голова болит? Встать сможешь?
Генка осторожно покрутил головой, проверяя. Приподнялся на локте, сел. Ничего не болело. Только чуть-чуть шумело в черепной коробке, булькало, как пузырьки воздуха в воде. Наверное, уплывали рыбки.
— Вроде все в порядке, — сказал Генка. — А что со мной было?
Марина замялась. Потом все же сказала:
— Обернись.
Генка повернул голову. Рядом накренилось дерево. Из земли бугрились его мощные узловатые корни. Сплошь залитые кровью.
Генка машинально схватился за голову. Волосы на затылке слиплись в комок. Генка осторожно ощупал затылок. Ничего — ни раны, ни даже шишки.
— Спасибо… — сказал Генка. — Здорово я треснулся? Марина кивнула:
— Ты был почти труп. Я уже думала, что не справлюсь.
— Чтобы ты — и не справилась? Не верю! — засмеялся Генка.
— Оживлять трупы я не умею, — не приняла шутку Марина. — Ты… прости меня… Я забыла… не успела предупредить… Перед тем как… лететь, нужно представить, что вокруг тебя будет пусто в конечной точке… Ничего, ты научишься, привыкнешь!
— Что-то больше неохота, — снова потрогал затылок Генка.
— Думаю, что придется. И не раз. Генка поднялся на ноги:
— И все-таки почему у меня это получилось?!
— Не знаю, Гена, — Марина тоже встала. — Правда не знаю! Это очень странно… Невероятно даже! Но раз это есть — надо пользоваться! Разбираться будем позже. А сейчас…
— Надо скорей идти к городу! — перебил Генка. — Почему мы, кстати, не полетели к нему сразу?
— Я решила, что не мешает познакомиться поближе с нашими настырными преследователями!
— Ты же говорила у реки, что это вряд ли те, кто похитил Юльку?
— Тогда я действительно сомневалась. Да и сейчас не уверена. Первое нападение могло быть случайностью, но если вскоре происходит второе… За нами кто-то охотится! И очень настойчиво. Думаю, это неспроста. В любом случае, оставаться мишенью не хочу!
— И что же ты предлагаешь?
— Стать охотниками!
Принцесса шла первой. Она часто останавливалась, замирая и, как показалось Генке, принюхиваясь. Ступала Марина совершенно бесшумно — у Генки же это получалось не всегда, хотя он и очень старался. Сосредоточившись на своих ногах, он не заметил, как в очередной раз застыла на месте девушка, предостерегающе отставив ладошку. Генка ткнулся лбом в Маринину спину и хрюкнул.
— Тсс! — зашипела Марина.
Генка выглянул из-за ее плеча. Впереди зеленел разлапистый куст. Справа и слева нечасто росли деревья. Пространство между ними просматривалось хорошо, никого поблизости видно не было. Генка потянул носом — гарью не пахло. Да и прошли они совсем немного — не больше километра. До точки нападения оставалось примерно столько же. Впрочем, нападавшие вряд ли остались там…
— За кустом… — еле слышно шепнула Марина.
Генка пригляделся, но из-за густой листвы ничего не увидел. Спорить с Мариной, однако, не стал. Она же, прижав палец к губам, жестом показала — пригнись… Генка послушался. А Марина чуть присела, наклонилась вперед и уперлась руками в землю, словно в «низком старте», отчего стала похожа на изготовившуюся к прыжку рыжую пантеру.
И прыжок действительно последовал. Да какой! С места — вперед метра на три и в высоту не менее двух! Ветки кустарника даже не шелохнулись — лишь затрепетали листочки от расступившегося воздуха. За кустом глухо мявкнуло, а потом раздался голос Марины:
— Ген! Иди сюда!
Генкины колени предательски задрожали. Он почему-то представил, что увидит сейчас нечто гориллоподобное, со свернутой шеей и выпученными, остекленевшими глазами. Или вообще оторванную голову инопланетного монстра и покрытую слизью тушу в луже зеленой, дымящейся крови…
То, что он увидел на самом деле, оказалось куда невероятней. За кустом, возле Марининых ног, лежала на спине и таращила глаза в высокое синее небо… Люська Мордвинова!
ГЛАВА 19
Марина, взглянув на Генкино лицо, все поняла сразу.
— «Товары для дома»? — все-таки спросила она. — Мордвинова Людмила Михайловна, продавец?
Генка не удивился: к феноменальной Марининой памяти он уже привык. Да и сложно было удивить его сейчас сильнее.
— Угу, — машинально прогудел он, не разжимая губ.
— Надеюсь, это действительно не твоя первая любовь? — критически разглядывая Люську, сказала Марина.
Ее замечание привело Генку в чувство.
— Ну, ты даешь! — замотал он головой. — Даже сейчас…
— А что сейчас? Все нормально! Противник обезврежен.
— Какой противник? — захлопал глазами Генка. — Это же Люська!
— Люська, Маруська… — зло буркнула Марина. — Какая разница? Стреляла-то в нас она!
— Да ты что?! — опешил Генка. — Что за ерунда?
— Посмотри сюда… — Марина кивнула в сторону куста.
Генка не сразу заметил в зеленой траве под зелеными ветками зеленую трубу. Она напоминала тубус для чертежей — только покороче и потоньше. Он наклонился и протянул к трубе руку, но Марина крикнула:
— Стой! Опасно!
Она сама подошла и осторожно подняла «тубус».
— Вот из него она по нам и стреляла! — сказала Марина и в подтверждение собственных слов от живота, как крутой вояка из боевика, повела стволом влево-вправо. Генка непроизвольно зажмурился, но ничего не случилось.
Марина засмеялась и приложила «тубус» к бедру, отчего тот сразу сплющился, повторяя обводы ноги и принимая цвет джинсов.
— Трусишка! Я не собираюсь просто так жечь лес. Природу надо беречь! Лес — наше богатство.
— Из Юлькиных учебников нахваталась? — буркнул пристыженный Генка.
— Ага! Очень правильные слова, между прочим. Когда это не касается хищных лесов Мекоррана или, скажем, кустарника с Алларруса, который выделяет ядовитый газ, если к нему приблизиться на пару шагов…
— Ладно, — прервал лекцию по астроботанике Генка. — Что с Люськой? И почему она в нас стреляла?
— Почему? — начала со второго вопроса Марина. — Да потому что ее заставили! Запрограммировали, закодировали или, как ты говорил, загипнотизировали.
— Юлькины похитители?
— Ну да! Оружие это джерроноррское. Люська им была обузой — вот и решили подстраховаться, оставив ее в засаде.
— Зачем им тебя убивать? — удивился Генка. — Ведь ты им живой нужна!
— Так они меня уже поймали! Во всяком случае, так думают. Юльку-то они за меня приняли, правильно?
— Наверное. — нервно пожал плечами Генка. — А давай мы у Люськи спросим!
— Если ее кодировал спец, вряд ли она что-нибудь расскажет. И рада бы, да не вспомнит ничего из того, что нельзя.
— Но нам это очень важно! — замахал руками Генка. — Ведь Юлька же!..
— Погоди, не поднимай ветер, — поморщилась Марина, когда Генка чуть не заехал ей по носу. — Так ты все равно не взлетишь.
Генка руками махать перестал и посмотрел на Марину обиженно. Та рассмеялась:
— Ладно, ладно, дутик! Сейчас что-нибудь придумаем. Пока твоя подруга в шоке — это я ее слегка шокировала — чуть-чуть пороюсь в ее голове.
— Она мне не подруга, я же говорил! — еще сильнее надулся Генка. — А копаться в чужих мозгах некрасиво!
— Ой-ей-ей! А стрелять в людей — красиво? — Марина нахмурилась. — Знаешь, Гена, сейчас не до глупых обид. Те, кто похитил Юлю, шутить не любят. Все настолько серьезно, что… Ты и сам должен все понимать! Так что давай отбросим в сторону сантименты и будем делать то, что необходимо, что надо делать, а не то, что красиво!
— Прости. — Генка готов был провалиться сквозь землю от стыда. — Прости, Марина, я совсем сдурел от всего этого… Не обращай на меня внимания!
— Обратила уже… — непонятно ответила Марина и присела над Люськой.
Через минуту-другую Люська дернулась, а Марина застонала и принялась ругаться сквозь зубы по-джерроноррски.
— Что?! — не выдержал Генка.
— Блок… — сокрушенно качнула головой Марина. — Защита… Как же я не подумала?
— Объясни, — тихо попросил Генка, изо всех сил стараясь контролировать клокотавшие внутри эмоции.
— Я стала просматривать воспоминания позавчерашнего дня. Открытие магазина… дырки в стеклах… погром на складе…вызов милиции… Потом пришел ты. Людмила вынесла тебе лампочку и… все! Дальше стоял блок, а я полезла напролом! Сработала защита — память стерлась!
Элементарный блок от постороннего вмешательства, а я… Как глупо!
— Не вини себя, Марина, — ласково сказал Генка. — Ты ведь тоже не железная. Столько всего на тебя обрушилось сразу, а тут еще я…
Марина неожиданно бросилась Генке на шею и разрыдалась.
— Ну-ну, что ты… — оторопел он. Не привык видеть Марину плачущей и не знал, как себя вести.
Однако принцесса быстро взяла себя в руки. Рыдания прекратились, но объятий она не разжала.
— Прости, прости. Геночка, — всхлипывая, зашептала Марина. — Прости за все…
— Да за что? — У Генки защипало глаза и запершило в горле. Он осторожно, словно боясь обжечься, провел рукой по огненным волнам Марининых волос — За что я должен простить тебя, Солнышко?
— Я веду себя, как… как… Не знаю… Не узнаю себя! Обижаюсь, злюсь, делаю глупые ошибки, срываюсь… Веду себя совсем не как принцесса!
— Ты ведешь себя как человек, — сказал Генка. — Наверное, поэтому я и полюбил тебя!
Марина дернулась, хотела что-то сказать, но промолчала. А Генка продолжил:
— Это я веду себя по-свински! Это я должен извиняться перед тобой! Я — мужчина, я должен защищать тебя, оберегать от неприятностей, опасностей, а вместо этого — обижаюсь, злюсь, срываюсь…