— Она это знает.
— Ты можешь идти? Пойдем. Я покажу тебе кое-что.
Он с трудом поднялся, и Рох протянул ему руку. Они прошли к дальнему краю шатра, Рох отдернул рваный полог и указал ему на горизонт.
Там, в сиянии гораздо более холодном, чем лунный свет стояли Врата. Вейни смотрел на них и содрогался от их близости, от присутствия этой смертоносной энергии.
— Не самое приятное зрелище, правда? — спросил Рох. — Они пьют разум, как воду. Они довлеют над нами. Я жил в их присутствии столько, что уже чувствую их сквозь стену шатра. Возле этих Врат мир между людьми невозможен — это чувствуют все, и люди и кел, — но из-за нее они боятся уйти отсюда, а сейчас они уже боятся и оставаться здесь. Некоторые, наверное, все же уйдут. Те же, кто останутся, сойдут с ума.
Вейни повернулся, отпустил руку Роха и едва не упал, но Рох вовремя подхватил его, отвел на место и помог опуститься на циновку возле костра.
Рох опустился рядом с ним на корточки, положив руки на колени, а затем уселся поудобнее, скрестив ноги.
— Теперь ты видишь, что в этом месте есть и другой источник безумия, не только акил. Причем гораздо более мощный. — Он поднял кружку и допил остатки напитка, глотая почти с трудом. — Вейни, я хочу, чтобы ты какое-то время защищал мою спину, как защищал ее.
— Ты безумен.
— Нет. Я тебя знаю. Не существует человека более надежного. Что касается твоей клятвы, то даю слово, ты можешь ее сдержать, когда захочешь. Я устал, Вейни. — Голос Роха вдруг прервался, в карих глазах появилась боль. — Я прошу тебя делать только то, что не противоречит данной Моргейн клятве.
— В таком случае, это может произойти в любое удобное для меня время. И я не буду тебя предупреждать.
— Я знаю. И все же прошу тебя. Только об этом.
Вейни был изумлен, вновь и вновь обдумывал эти слова, не находя в них ловушки, наконец кивнул:
— А до той поры я сделаю все, что могу. Хотя вряд ли смогу многое. Я не понимаю тебя, Рох. Мне кажется, ты что-то затеял, и я не верю тебе.
— Я сказал, чего я хочу. А сейчас я тебя покину на время. Спи. Делай, что хочешь, пока остаешься под этим кровом. Не ступай пока на больную ногу. Ставь компрессы, пока не пройдет.
— Если Фвар осмелится подойти ко мне…
— Они не ходят в одиночку, ты же их знаешь. Не тревожься об этом. Я буду присматривать за ним, так что тебя не должно беспокоить, где он.
Он поднялся и повесил на пояс меч, но оставил колчан и лук.
Выходя, он опустил полог шатра, закрыв от Вейни свет.
Вейни улегся на прежнее место и натянул на голову одеяло. Никто не потревожил его, и прошло много времени, прежде чем вернулся Рох, не сказав ни слова о том, что он делал. Однако лицо его было озабоченным.
— Я буду спать, — сказал Рох и улегся на свое ложе. — Разбуди меня, если будет необходимость.
Это было непривычное положение — Врата с одной стороны, враги-кел — — с другой, а сам он охраняет родственника, которого поклялся убить. От неспособности делать что-то он думал о Моргейн, посчитал дни с момента их расставания. Четвертый день. За такой срок любая рана могла либо подзажить, либо проявиться в полную силу.
Весь день он накладывал компрессы на колено, а к концу дня Рох сменил повязки на его ранах и на время покинул его, после чего возвратился с едой. Затем Рох дал ему поспать, но среди ночи разбудил и попросил посидеть на страже, пока он отдохнет.
Он смотрел на Роха и гадал, что же происходит такое, что Рох не рискует, чтобы они спали оба. Лицо у Роха было таким, будто усталость его была уже невыносимой, словно была наконец единственная ночь за много суток, когда он мог заснуть, не боясь за свою жизнь. Вейни бдил до рассвета и лишь затем вздремнул, пока Рох занимался своими делами снаружи.
Его разбудил звук шагов. Это был Рох, а в лагере царила суматоха. Он вопросительно посмотрел на кузена, но Рох, не произнося не слова, уселся на циновку и положил меч рядом. Затем налил себе питья. Руки у него дрожали.
— Все скоро успокоятся, — сказал он наконец. — Самоубийство. Мужчина, женщина, двое детей. Такое здесь случается.
Вейни в ужасе уставился на Роха, потому что в Эндаре-Карше такого никогда не бывало.
Рох спокойно пожал плечами.
— Это все из-за кел. Это они толкают людей на подобные вещи. И это еще не самое страшное зло. Врата… — Он вновь пожал плечами, на этот раз с дрожью. — Они довлеют надо всеми, кто здесь.
Занавес откинулся, и Вейни увидел вошедших Фвара и его людей. Он потянулся к горшку с напитком, но не для того, чтобы пить. Рох перехватил его запястье.
— Все угомонились, — сказал Фвар, избегая взгляда Вейни, глядя на Роха. — Родственники уже начали хоронить погибших. Но возникло много других проблем. Хитару нас оттесняет. Мы не можем держать людей повсюду.
Мгновение Рох молчал.
— Хитару играет в опасную игру, — сказал он спокойным голосом. — Садитесь — и ты, Фвар, и твои люди.
— Я не буду сидеть рядом с этим псом.
— Садись, Фвар. Не испытывай моего терпения.
Фвар долго раздумывал над этими словами, затем мрачно уселся возле очага, а его родственники расположились рядом.
— Ты требуешь от меня слишком многого, — сказал Вейни.
— Не ссорься с ними, — сказал Рох. — Это входит в твое обещание.
Вейни мрачно наклонил голову, посмотрел на Фвара. — Только раз этого просит Рох.
— Ладно, — дерзко ответил Фвар, но Вейни склонен был полагаться на его слово не больше, чем на слово Хитару. А то и меньше.
— Я скажу вам, почему вы не должны враждовать, — сказал Рох. — Потому что всем нам грозит гибель, поскольку мы между кел и болотниками. Потому что… — Он показал за плечо, туда, где за стеной шатра скрывались Врата, — потому что эта штука сведет нас с ума, если мы здесь останемся. А нам это не нужно.
— Куда, в таком случае? — спросил Фвар, и Вейни стиснул зубы и уставился на циновку, чтобы скрыть свое удивление. Ему вдруг стало страшно, сердце подпрыгнуло, когда он пришел к неожиданному заключению: он не верил ни одному слову Роха, но ему оставалось только принять это. Альтернативой были или Фвар, или другие.
— Нхи Вейни может принести нам существенную пользу, — сказал Рох тихо. — Он знает эти земли. Он знает Моргейн. И он знает, каковы его шансы в этом лагере.
— Особенно в окружении таких, как эти, — сказал Вейни, и тут же из ножен выскочил кинжал, но Рох раньше обнажил свой длинный меч и упер острие в живот Трина.
— Я снова прошу: мир, или никто из нас не сможет уйти из этого стана… или же не уцелеет в пути.
Фвар сделал Трину успокаивающий жест, и кинжал спрятался в ножны.
— Ставки сейчас гораздо выше, чем вы думаете, — сказал Рох. — Вскоре это станет ясно. Но будьте готовы к походу. Будьте готовы выехать даже нынче ночью.
— Шию пойдут следом.
— Возможно, пойдут. Вам, возможно, придется их убивать. Есть такой шанс. Но мой кузен — это другой вопрос. Не вздумайте заколоть его в спину. Слушай меня внимательно, Фвар, предводитель Маай. Убьешь его — и с одной стороны от тебя откажется народ Шию, с другой — местные люди. А это не лучше, чем наше нынешнее положение. Ты понял меня?
— Да, — сказал Фвар.
— Смотри на вещи более просто. Что касается меня, я не буду участвовать в ваших приготовлениях. Шию требуют от меня, чтобы я послал вас на разведку. Если вас спросят, так и скажите. Если же возникнет переполох… впрочем, постарайтесь его избежать. Идите.
— Кого ты предаешь, Рох? Всех?
Темные глаза Роха встретились с глазами Вейни.
— Всех, кроме тебя, мой кузен.
В голосе звучала холодная насмешка.
Он опустил глаза, не в силах выдержать этот взгляд, будивший в нем сомнения.
— Я пойду с тобой.
— И будешь защищать мою спину?
Он пристально смотрел на Роха.
— Тебя надо защищать в основном от Фвара, кузен. Да, я буду охранять тебя, а ты меня. Всегда один из нас будет бодрствовать, но притворяться спящим.
— Ты заранее продумал этот поход? Еще тогда, когда отобрал меня у Хитару?
— Да. Прежде я не мог оставить Врата, опасаясь Моргейн. Теперь же я не могу оставаться здесь, опасаясь ее… Теперь я знаю то, что мне нужно было знать, и ты поможешь мне, нхи Вейни из клана Кайя. Я отправляюсь к Моргейн.
— Я не поведу тебя.
— Я бегу от союзников, кузен. Я все равно попаду к ней. Возможно, она погибла, и тогда мы, мы оба посмотрим, что нам удастся сделать. Но она не умирает так легко, эта ведьма из Инор-Пиввна. И если она жива… Что ж, я попытаю счастье с ней.
Вейни медленно кивнул, чувствуя, как засосало под ложечкой.
— А с Фваром ты поосторожнее, — сказал Рох. — Будь спокойнее.
— Оружие.
— Получишь. Твое собственное. Я забрал все твое имущество у хию. И наложу повязку тебе на колено. Вон там одежда получше, чем эти лохмотья, которые дали тебе хию.
Он склонился над грудой, на которую ему указал Рох, нашел собственные сапоги, а также все остальное, что ему было нужно, и оделся. Он и Рох носили одежду одного размера. Он старался не смотреть на Роха и держать свои мысли при себе. Рох знал, что когда придет время, Вейни повернет против него. Рох знал это, и тем не менее вооружал его. Эта мысль отнюдь не доставляла ему удовольствия.
Рох устроился в углу возле стены из травы и глядел на него из-под полуприкрытых век. — Не веришь мне? — заключил он.
— Не больше, чем дьяволу.
— Поверь мне, наконец: за пределами этого лагеря ты должен полагаться на меня и защищать меня, иначе маай Фвар с обоих нас сдерет шкуры. Ты можешь погубить меня, но обещаю — это не принесет тебе пользы.
Суматоха не стихала. Через час она разгорелась с новой силой, затем Трин сунул голову в шатер и, тяжело дыша, произнес:
— Фвар говорит, что все готово. Нет смысла ждать дотемна. Говорят, надо бы отправляться. Болотники хотят поджарить его на медленном огне. По мне — так правильно хотят, но если они поднимутся на нас и если кел их поддержат… В общем, если хочешь вывести отсюда коней, надо делать это сейчас, быстро, пока они там что-то замышляют. А то потом, когда у них дойдет до дела, у нас может ничего не получиться.
— Хорошо, — сказал Рох.
Трин плюнул в сторону Вейни и вышел. Вейни сидел неподвижно, вздрагивая от гнева.
— Сколько времени они еще будут нужны нам? — спросил он.
— Смирись, тебе предстоит вытерпеть гораздо худшее. — Рох бросил Вейни кипу одежды. Он поймал ее, но не стал больше ничего делать, ослепленный яростью. — Да-да, кузен. Ты будешь вооружен, но ничего не должен делать. Ты дал мне обещание, и я уверен, что ты его выполнишь. Умерь типичный для нхи норов и не делай ничего сгоряча. Забудь об отмщении, пока не придет время… Поступай как илин. Ты помнишь, что это такое, верно?
Вейни дрожал. Сделав несколько порывистых вздохов, он ответил:
— Я не принадлежу тебе.
— Но пусть несколько дней будет именно так. Несколько горьких дней… Благодаря этому тебе удастся их пережить — разве это не будет означать, что ты послужишь ей?
Этот аргумент попал в цель.
— Хорошо, — сказал он и принялся натягивать на себя одежды хию. Рох делал то же самое.
В шатре лежало еще две груды. Одну из них Рох передал ему, и она оказалась неожиданно тяжелой.
— Твои доспехи, — сказал Рох. — Все твое имущество, как я и обещал. А вот твой меч. — Он развернул и протянул Вейни оружие, а также пояс и прочее. Вейни быстро подпоясался, так торопливо, что перевязь задела рану на плече, и та заныла. Рох меньше походил на хию, чем он, потому что волосы у него на затылке не были стянуты в узел воина, как полагалось лорду Эндара, а были сбриты наголо. Его собственное лицо, покрытое шрамами, не знало бритвы уже неделю, а волосы отросли до плеч. Обычно они не спадали на глаза благодаря шлему или повязке, но теперь Вейни распустил их, что позволило скрыть некоторые из шрамов. Он вспомнил поведение хию и постарался принять наглый вид, соответствующий манерам дворовых псов. При мысли о том, что предстоит покинуть шатер, он почувствовал себя голым, кровь в жилах застыла.
Рох собрал свое оружие, главным из которого был прекрасный эндарский лук. В колчане находились необычайно длинные стрелы кайя с зеленым оперением. За пояс он сунул Клинок Чести с костяной рукояткой, подвесил меч и топор, причем последний предназначался для ношения на седле. Предводитель клана, подумал насмешливо Вейни. Как бы он ни маскировался, он не мог выглядеть как-то иначе.
И когда возле шатра затопали кони, а вдали послышались крики людей, он вышел и увидел высокую черную кобылу Роха, выделявшуюся среди менее рослых шиюнских лошадей. Никакой надежды проехать скрытно… Наверняка поднимется тревога… — Чертова спесь кайя, — выругался Вейни вслух и забрался в седло на гнедого, которого ему подвели. И снова выругался, когда в ноге вспыхнуло пламя. Он откинул волосы с глаз, взглянул и увидел группу всадников-кел, движущуюся к ним со стороны центра стана.
— Рох! — закричал он.
Рох увидел их, развернул вороную и помчался сквозь хию, ведя за собой около сорока всадников.
— Мы оторвемся от них! — закричал Рох. — Они ничего не смогут нам сделать!
Стражники увидели их приближение и смутились. Рох натянул поводья, закричал, чтобы открывали проход, и в появившееся отверстие хлынули хию. Вейни держался рядом с Рохом. Он даже опомниться не успел — так быстро все произошло. Они пронеслись по лагерю людей, нацеливаясь на собравшуюся там толпу.
Мечи вылетели из ножен. Испуганная внезапностью толпа вздрогнула и разбежалась по сторонам, осталось только несколько замешкавшихся. Одного человека сбили и затоптали, но вскоре люди опомнились, в ярости заорали и стали швырять вслед всадникам камни. Вейни пригнулся. Ему не пришлось обагрять меч кровью — ни людей, ни хию, скакавших рядом.
Перед ними была равнина. Рох рассмеялся:
— Кел сейчас поедут через разворошенный улей.
Он оглянулся и уже не увидел людей. Не было ни летящих им вслед камней, ни драк. Люди спрятались, и всадников шию не было видно. Либо они решили проехать другим путем, не через лагерь людей, либо их попытка прорваться здесь не удалась — в обоих случаях у беглецов была фора перед преследователями.
— Когда Хитару узнает, что мы ушли, — сказал Рох, — а он, наверное, уже узнал, — он не сможет удержаться от преследования.
— Да, — сказал Вейни. — Я тоже так думаю.
Он вновь глянул через плечо, в сторону всадников хию, и утвердился в мысли, что приходила ему в голову и прежде: после бегства Роха весь этот огромный стан зашевелится и снимется с места.
Он ничего не сказал, поняв наконец ту ловушку, в которую попал. Он хотел жить и потому закрыл глаза на все, кроме проблем своего спасенья.
Мирринд, с тоской подумал он. Мирринд и все эти земли.
10
Они гнали коней пока те не обессилели и перед тем, как сделали привал, уже стемнело. Костров на ночь не зажигали, двинуться в путь им предстояло на рассвете. Вейни соскользнул с седла, держась за луку, и едва устоял на ногах. Но тем не менее он позаботился о коне, взял упряжь и подошел к Роху, наклонив голову, когда проходил среди хию. Он думал, что если кто-нибудь из них поднимет на него руку, он повернется и убьет его. Это было безумием, и он это понимал. Обойдя человека, который поглаживал свою лошадь по холке, он приблизился к Роху и сказал, облачив себя, как в маскировочную одежду, скромностью илина:
— Я бы хотел переодеться.
Он положил ношу своего коня на землю и уселся на нее, так как стоять ему было тяжело.
— Я тоже. Переодевайся.
Вейни с отвращением сбросил одеяние хию и остался только в рубашке и штанах. Он надел кожаную подкольчужную куртку и хотел было натянуть кольчугу, но плечи у него онемели и это ему не удалось. Он накинул поверх куртки плащ, и больше ничего. Рох переоделся. Подойдя к Фвару, он приказал:
— Нам нужно, чтобы часовые следили за всеми сторонами горизонта. Шию наверняка гонятся за нами, но кто-то из них может возвращаться из лесу, и не стоит рисковать встречей с ними.