— Что случилось? Твой Додж в конце концов забарахлил? — спросила Джуни, сведя чересчур тонкие черные брови над налитыми кровью голубыми глазами. Мне всегда было интересно: больно ли ей с ее проколотыми бровями делать вот такое выражение лица?
— Что-то вроде того.
— Что изменится, если я скажу что-то приятное? — требовательно спросила уже наполовину исчезнувшая Алона.
— Ждешь, когда тебя кто-нибудь подвезет? — в голосе Джуни слышалось недоверие. Неудивительно, ведь отсюда я дошел бы до школы вовремя, даже если бы прополз весь путь на четвереньках.
— Эвакуатор? — предложил я в качестве возможного объяснения, хотя позже, когда она увидит мою машину на стоянке, это может вызвать некоторые вопросы. — Сделай это, если не хочешь уйти навсегда, — уголком рта сказал я Алоне.
— Это полный бред, — пробормотала Алона. — Хорошо. — Она глубоко вздохнула и громко произнесла: — Я счастлива быть здесь. — И вскинула вверх исчезнувшие до локтя руки. Ничего не произошло.
Я притворно кашлянул.
— Я же сказал: твои слова должны быть искренними.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — хмуро посмотрела на меня Джуни. — Ты кажешься немного… отстраненным.
— Не надо, Джун, меня и так мама с этим дома достает, — мягко попросил я.
Она застыла, открыв рот, чтобы в который раз спросить меня, все ли хорошо, но вовремя сдержалась. — Прости, — извинилась она, выдавив усмешку. — С тобой я становлюсь мамочкой. — Ее лицо омрачилось. — Особенно после того, как пришлось день назад тащить твою задницу из школы в полубессознательном состоянии.
— Со мной все хорошо. Правда. — Или будет хорошо, если я наконец заставлю Алону сказать хоть что-нибудь позитивное.
— Сегодня теплый весенний день, и я от этого счастлива, — зло выкрикнула она.
Ну да, как же.
— Слушай, — высунулась из окна Джуни. — Я вчера ходила в больницу к Лили.
Алона перестала выкрикивать фальшивые комплименты всем («Пирсинг на губе твоей подруги замечательно блестит») и вся («Теннисные корты сегодня очень… зеленые») и посмотрела на меня. Я почувствовал на себе ее взгляд, но продолжал глядеть на Джуни, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Вручить Алоне еще одно оружие против меня? Что-то не хочется. — Да-а?
— Нам нужно поговорить.
Я неловко поерзал. Джуни считала себя ответственной за произошедший с Лили несчастный случай, за ссору, из-за которой Лили от нас отдалилась. Но Джуни так же обвиняла в этом и меня, и я не знаю почему. Она, конечно же, была права, но она ничего не знала о звонке Лили, на который я тогда не ответил. Я не мог ей о нем рассказать, потому что узнай она об этом, то поняла бы, что Лили обратилась за помощью ко мне. Она всегда была гораздо ближе к Джуни… до той глупой ссоры.
Прошлым летом, за несколько недель до начала школы, Джуни пришла ко мне домой смотреть кино без Лили. Когда я спросил, что случилось, Джуни отмахнулась, но потом, поддавшись моим настойчивым расспросам, сказала, что они поссорились.
— Из-за чего? — спросил я.
Она отвернулась, уставившись в окно, а не на играющего терминатора Арнольда Шварценеггера.
— Из-за парней.
До сих пор не понимаю, как они могли так сильно поссориться из-за парней, когда никто из них ни с кем не встречался. Но я никогда не отличался пониманием девушек, даже если они были моими подружками.
Проблема в том, что я не знал, как почувствовать себя более виноватым и пристыженным, чем уже себя чувствовал, и не мог принести извинения за то, о чем Джуни понятия не имела. Короче, остатки нашей дружбы рушились на глазах.
— Да, хорошо, — ответил я наконец, не зная, что еще сказать.
За машиной Джуни остановился и просигналил старый Гео Метро Кевина Рейнольдса.
Джуни показала ему средний палец.
— Если не придешь на урок миссис Педерсон, то пеняй на себя — я тебя найду, — пригрозила она и переключила передачу.
Я покачал головой.
— Вообще-то, меня на неделю отстранили от общих занятий.
Джуни нахмурилась.
— Я тебя догоню, обещаю. Тебе лучше поторопиться. Брюстер будет несказанно рад, если ты опоздаешь.
Жук затарахтел, а затем, взревев, остановился у знака «стоп», вызвав тем самым еще один гудок от Кевина.
— Твои друзья беспокоятся о тебе, — сказала с грустью в голосе Алона. — Они бы, наверное, очень скучали, если бы тебя больше не было.
Я посмотрел на нее — висящую в трех футах над пассажирским сидением голову (прям как спецэффект из кино), и на моих глазах остальные части ее тела снова обрели форму. Ее слова были искренними, и хоть и не поднимали настроения, но все же в ее устах звучали комплиментом.
Я устало откинулся на спинку сидения.
— Ну вот. Неужели это было настолько трудно?
Глава 9
Алона
Я вытянула вновь материализовавшиеся ноги, согнула их в коленях и повращала стопами, радуясь их, как бы это сказать… присутствию, а затем повернулась к Киллиану. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сидения.
— Как ты это сделал? — ??спросила я.
Я испробовала все что только можно, чтобы перестать исчезать — если, конечно под «все что только можно» понимать крики, ор и проклятья — и это ничуть не замедлило процесс.
Киллиан приоткрыл один глаз и искоса глянул на меня.
— Я ничего не сделал. Ты сделала это сама.
— Ох, нет, нет, — ткнула я в него пальцем. — Даже не пытайся меня развести. Ты знал, что это сработает. Как?
— Позитив равен энергии, — пробормотал он себе под нос.
— Что? — озадачилась я.
Киллиан медленно выпрямился.
— Ничего. Забудь об этом.
— Я не подумаю. Мне нужно знать, как ты это сделал.
— Зачем? Чтобы ты и дальше пугала людей, а потом в последнюю секунду восстанавливала свои силы?
— Ну…
— К сожалению, так не получится, милая.
Я сердито посмотрела на него в ответ на ласковое обращение, но он уже перевел взгляд на зеркало заднего вида.
— Копы, — сказал он. — Нам пора.
Глянув через плечо, я увидела медленно едущую по улице патрульную машину. Прибавив скорости, она остановилась рядом с нами как раз в тот момент, когда Киллиан включил зажигание.
Пожилой седеющий полицейский опустил стекло с пассажирской стороны.
— Какие-то проблемы? — спросил он, скользнув цепким взглядом по волосам Киллиана, его темной одежде и машине.
— Улыбнись, или нам хана, — сказала я Уиллу. — Ты всем своим видом кричишь: я затаивший злобу заговорщик с багажником, полным оружия.
Руки Киллиана, лежащие на руле, напряглись. Ему до смерти хотелось послать меня куда подальше. Вместо этого он изобразил на лице довольно сносную улыбку. — Нет, офицер. Никаких проблем. Просто ждал кое-кого, кто так и не показался.
— Ох, ха-ха, — съязвила я.
После долгого молчания полицейский кивнул.
— Улица — не стоянка, сынок. Давай езжай.
— Да, сэр. — Киллиан выключил аварийку, включил сигнал поворота, завел мотор и тронулся — все по инструкции.
— Какой сознательный гражданин, — усмехнулась я.
— Заткнись, — отозвался он, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида. Мы проехали по Хэндерсон-стрит со скоростью на три мили ниже дозволенной, повернули на улицу Вязов и двинулись через стоянку учителей к последнему ряду стоянки учеников. Припарковавшись, Киллиан откинулся в кресле и громко и облегченно вздохнул.
— Если бы он мог арестовать кого-то за один только виноватый вид, — сказала я, — то этим человеком был бы ты. Ты же не делал ничего незаконного.
— Это неважно. Я не могу сейчас рисковать, у меня и так полно проблем.
Я повернулась в кресле к нему лицом, впервые довольная тем, что невидима для других. Вряд ли кто-то еще остался на стоянке — все шли на занятия, но все же. Никогда, даже в самых смелых своих фантазиях, я не могла себе представить, что когда-нибудь, пусть и в загробной жизни, окажусь в машине Уилла Киллиана в последнем ряду ученической стоянки. Хотя отсюда открывался чудесный вид на футбольное поле и беговые дорожки.
— Так зачем я здесь? И никаких заумных ответов, пожалуйста, — поспешно добавила я.
Киллиан ответил не сразу, нервно сжимая в ладонях руль. Рукава футболки при этих движениях обрисовывали красивые рельефные бицепсы. Ого, так парнишка-гот нашел время, чтобы покачаться. Интересно.
— У меня есть к тебе предложение, — сказал он наконец.
— Я не пересплю с тобой, даже если ты единственный, к кому я могу прикоснуться. Я мертвая, а не озабоченная, — немедленно ответила я и, откинувшись на спинку сидения, принялась разглядывать кончики своих ногтей. Скорее по привычке. Я усердно отращивала их для выпускного и получения диплома, теперь же все это было не важно.
Киллиан презрительно фыркнул.
— Не льсти себе.
— Это не я не могу отвести глаз от моих ног, — заметила я.
На его бледных щеках вспыхнули красные пятна.
— Больше хороших слов от тебя не дождешься?
Я лениво повела плечами.
— Знаешь, как пишут: «Разбейте стекло в случае крайней необходимости»? — Я помахала перед ним полностью материализовавшейся рукой. — Я еще не исчезаю.
— К сожалению, — пробормотал он.
— Эй! — Я села. — Я исчезала только потому, что ты не помог мне с самого начала. И это не ты разобрался с неприятностями, в которые сам себя втянул.
Он провел руками по лохматым черным волосам, которые, подстриги он их нормально, смотрелись бы очень хорошо.
— Забудем об этом. Я готов помочь тебе сейчас.
— Что? — Я опустила руку.
— Ты слышала меня. — Киллиан отвел взгляд, не желая встречаться со мной глазами.
— Почему? — подозрительно поинтересовалась я.
— Какое это имеет значение? — спросил он, теряя терпение. — Просто…
— О, нет, это имеет значение. Вчера ты все время пытался меня прогнать. Я практически принудила тебя уделить мне десять минут твоего времени, после чего ты позволил накачать себя снотворным и вырубился на целый день. И еще ты думал, — с небольшой долей негодования добавила я, — что я попаду в ад.
Он вздохнул.
— Так и будешь попрекать меня этим?
Я сделала вид, что задумалась, после чего ответила:
— Ага.
— Все, что имеет значение… — Киллиан нервно водил пальцами по пластику на руле. — Слушай, ты хочешь выбраться отсюда или нет?
— Это зависит от того, — медленно произнесла я, — куда ты собираешься отправить меня.
Киллиан раздраженно простонал.
— Никуда. У меня нет такой власти над… Ты должна понять… — Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, затем развернулся ко мне с серьезным лицом.
В легком нетерпении услышать, что же он скажет, я наклонилась ближе к нему.
— Здесь оказываются далеко не все умершие, — сказал Киллиан таким тоном, будто открывает мне величайшую тайну.
Я со вздохом снова откинулась на спинку кресла.
— Удивил, блин!
Он хмуро глянул на меня.
— Ты что, и, правда, думал шокировать меня этим? — Я неверяще покачала головой. — Я здесь уже пять дней и еще не видела ни одного умершего, которого знаю… знала. А, пофиг. Да и к тому же, если бы все умершие застревали здесь, то тут было бы не протолкнуться.
Уилл выглядел удивленным.
— Точно. Как ты?..
— То, что я забочусь о своем внешнем виде, — я окинула неприязненным взглядом его черную футболку и потрепанные джинсы, — не значит, что я дура.
— Ладно, я понял. — Киллиан потер лицо ладонями. — Просто выслушай меня, хорошо? Не все умершие оказываются здесь. Некоторые отправляются прямо в конечный пункт назначения. Без всяких заморочек. Без посещения своих собственных поминок перед погребением. — Он пристально посмотрел на меня.
Я передернула плечами. Ну да, я присутствовала на своих собственных поминках и похоронах, и что? Кто бы на моем месте отказался? Такая возможность увидеть, кому и насколько ты действительно небезразличен, выпадает только раз в жизни — и то не всем.
Кстати, что-то я не помню, чтобы Киллиан присутствовал на панихиде, в церкви или на кладбище. Да, народу везде было предостаточно, заведующий даже отпускал всех пораньше с уроков, но поверьте мне, вы заостряете внимание на каждом входящем и выходящем, будучи, так сказать, виновником торжества.
Я почувствовала странную тяжесть в груди — почти боль. Так значит, я была достаточно хороша для того, чтобы спорить со мной, пялиться на меня и с шестого класса предаваться фантазиям обо мне — да, для меня это совершенно очевидно, — но не стоила того, чтобы потратить на меня пятнадцать минут своего драгоценного времени? Нет, я понимаю, что на похоронах, наверное, ошивается немало духов, и Киллиану было бы не по себе рядом с ними, но все же…
Плевать. Это все неважно. С чего ему оплакивать меня? Он всего лишь бездарный засранец, пустое место. Я осознала, что его не было на моих похоронах только потому, что умерла и мне нужна его помощь. Ладно, согласна, логика тут хромает на обе ноги, но вы поняли, что я этим хотела сказать.
Киллиан помахал перед моим лицом рукой, привлекая к себе внимание.
— Я сам себе это рассказываю? Ты со мной вообще?
Я отбросила его руку.
— Прости, тебе отвлекают мои осоловевшие от скуки глаза? Пожалуйста, продолжай.
Он сжал зубы и долгое мгновение молчал, но потом продолжил:
— Как я уже сказал, с такими как ты… — последние слова он произнес таким тоном, будто таких как я больше нет, и уж точно не в хорошем смысле, — умершими, оказавшимися здесь, происходит одно из трех.
А вот это-то я как раз и хотела услышать. Подавив внезапную вспышку гнева, вызванную осознанием того, что Киллиан забил на мои похороны — у мертвых, видать, трабблы с эмоциями, — я выпрямилась и, развернувшись к нему, подсунула под себя обе ноги.
— Большинство не задерживается здесь…
Я нахмурилась.
— Но те призраки… духи в школе…
Киллиан зашипел сквозь зубы.
— Погоди, я дойду до этого.
— Ну так поторопись. — Тянет тут, как будто у нас целый день впереди. Вообще-то, у одного из нас впереди гораздо больше времени, но что-то мне не хочется всю оставшуюся вечность слушать невнятные бормотания Киллиана.
Он зло глянул на меня.
— Ты всегда такая бесцеремонная?
— Только когда моя бессмертная душа висит на волоске, — отбрила его я.
— Так и знал, что ты католичка, — пробормотал он.
— Полегче на поворотах!
Киллиан проигнорировал меня.
— Как я уже сказал, умершие, оказавшиеся здесь, не задерживаются тут надолго. Чаще всего они уходят в течение нескольких дней.
— Как именно уходят? Это-то мне и нужно знать.
Он снова сжал зубы, и на его щеках заходили желваки. А у него красивая линия подбородка — решительная, квадратная. Жаль, это не бросается в глаза из-за его бледности и закоса под привидение.
— За кем-то из них приходит кто-то или… что-то.
— Яркий белый свет? — жадно спросила я. Пусть я не вижу и малейшего проблеска рядом с собой, но хоть буду знать, чего ждать.
Киллиан, что странно, не выказал раздражения на то, что я его прервала. Он задумчиво покачал головой.
— Нет, это не похоже на то, что ты видела по телевизору. Это трудно описать. Ты ощущаешь приятное тепло, как будто кто-то поймал прекрасный солнечный день в сосуд и вылил тебе его на голову. — Он остановил свой взгляд у меня над головой, и на его губах появилась легкая улыбка.
— Как поэтично, — с усмешкой сказала я.
Он ожег меня злым взглядом, резко вернувшись с небес на землю.
— Сама спросила.
— А что насчет остальных? — упорствовала я — Ты сказал, что с ними происходит одна из трех вещей. Расчудесный золотой свет — первый вариант. Второй — наверняка тот, что случился с теми людьми из школы, застрявшими здесь или навсегда, или же на несколько лет.
Киллиан неохотно кивнул.
— Так что же может случиться еще?
Бьюсь об заклад, ему просто страсть как нравится, когда я вытягиваю из него информацию по крупицам. Чувствует себя при этом особенным и суперважным, черт его дери.
— Большинство из них просто исчезают, — ответил Киллиан таким тоном, будто хотел, чтобы это случилось со мной прямо здесь и сейчас.