— Скоро мы выйдем? — спросила Речка. — Я устала. Я скоро упаду.
Жало понял, что не убежать, догонят. Он свернул в сторону, в неизвестную темноту и увлек за собой Речку.
— Мы отдохнем?
— Теперь молчи, — прошептал Жало. — Совсем молчи. Не дыши.
Топот и крики были так близки, что Жало с трудом сдерживал себя, чтобы не метнуться дальше, в глубь, куда угодно, лишь бы дальше от смерти, от страшных воинов. Он прижался к земле и придавил рукой Речку, которая задыхалась и пыталась вскочить.
— Тише, молчи, — молил он беззвучно. — Тише.
Шаги послышались совсем близко, прерывистое дыхание, хрип и крики…
— Мы будем ждать? — шепнула Речка.
— Немного, — сказал Жало. — Они вернутся и будут искать нас.
— А потом?
— Отдохнем и будем ползти к выходу. Но не главным путем, а здесь, среди камней. Ты помнишь, сколько бежало воинов?
— Нет. Много…
— Может, шесть. Может, семь. Надо знать. Мы будем бежать потом узкой пещерой. Не попасть бы в ловушку между ними.
— Ты убьешь их?
— Если один, может, убью. Если два, они убьют меня.
Жало устал, ему хотелось прижаться к Речке и заснуть.
— Ты великий охотник. Жало, — сказала Речка. — А может, побежим обратно, пока они там? И спрячемся в деревне.
— Нельзя, сказал Жало. — Там Старший. И другие воины.
— Не будем ждать, — сказала Речка. — Они вынюхивают нас. Слышишь, течет вода? Пойдем по воде.
— А если глубоко?
— Нельзя ждать.
— Погоди, — сказал Жало. — Сейчас они пробегут назад, и тогда мы пойдем.
Они говорили тихо, совсем тихо. Но пещера разносила даже шепот, и Старший, спешивший по следам воинов, услышал голоса и подобрался совсем близко, прежде чем Жало учуял его запах.
Слишком близко…
— Стой, — сказал Старший тихо. — Ты не знаешь пути в темноте. Тебе некуда бежать.
Старший мог бы позвать воинов. Вместо этого говорил тихо. Он был осторожен. Стоял в десятке шагов от беглецов, за камнем. Он точно знал, где они. Их выдавали запах и тепло тел. Никто в племени не чувствовал тепло живых тел так, как Старший. Он мог бы стать великим охотником.
Копье ударилось о камень, сломалось, и Старший; выйдя вперед, наступил на древко.
— Жало, ты больше ничего не можешь сделать. Иди ко мне. И пусть Речка идет впереди.
— Не ходи, Жало, — сказала Речка.
— Духи великодушны, — продолжал Старший, будто не слышал слов Речки. — Они могут простить тебя.
Голоса воинов приближались. Они шли обратно, заглядывая в ответвления пещеры, перекликаясь.
— Если ты пойдешь сам, — сказал Старший, — я проведу тебя обратно и запру. И вы будете ждать решения духов. Если придут воины, они тебя убьют. Они злы, и я не могу остановить их. Ты знаешь. Иди.
— Не ходи, Жало, — молила Речка.
Жало на животе пополз навстречу ровному тихому голосу Старшего. Еще немного, и можно будет прыгнуть и…
Старший услышал, почуял, отступил на шаг в сторону, и Жало не смог ударить его, как хотел. Он упал рядом, вцепившись в жесткую шерсть Старшего, и с минуту было слышно лишь дыхание врагов, скрип зубов и шуршание подошв о камни. Речка бросилась на помощь, но не могла разобрать в темноте, где кто. И тут Старший закричал, и крик его заполнил всю пещеру.
— Э-эй! Сюда!
Воины были уже близко. Они навалились на беглецов. Жало отпустил Старшего, вырвался из лап воинов и прыгнул за сталагмит. Остановился на мгновение, сзади копошились тела, визжала Речка. Что делать? И Речка словно угадала его мысли.
— Беги, — крикнула она, — Беги! Скорее беги к реке!
Жало послушно побежал вдоль пещеры, и его подгонял крик подруги.
Голос стих. Лишь отдаленное рычание воинов и невнятные слова Стершего разносились по пещере…
* * *
Павлыш вышел на площадку перед пещерой. Куда провалились все воины? Снова ушли в подземелье? Может быть, другое племя напало на них? Нет, вернее всего, что-то неладное с пленниками. Но соваться самому в черную пещеру…
Павлыш заглянул в жилище Старшего. Оно было пусто. Надо же было впутываться в эту историю… В конце концов логика требует, чтобы ты, Слава, оставил в покое эти существа. Если заняться спасением окружающих, можно добиться прямо противоположных результатов. Не вернуться ли тебе, судовой лекарь, к исполнению своих обязанностей? Но жалко парня с девушкой.
Павлыш вошел внутрь и опустился на шкуру. Здесь не донимали мухи, не стучались о забрало шлема.
Все равно сейчас из долины не выберешься.
— Отдыхаете, Павлыш?
Павлыш поднял голову. Против него на шкуре, там, где так недавно восседал Старший, уютно устроился большеглазый юноша. Он прижал колени к подбородку, подложив под него ладони, и смотрел на Павлыша в упор. Его огромные глаза были прозрачны и совсем без белков. У юноши были длинная шея и вытянутая сжатая с боков голова, словно природа старалась подчеркнуть птичье изящество этого существа. Тело юноши плотно облегая костюм без швов и складок, блестящий, будто по нему струилась темная вода.
— Размышляю, — ответил Павлыш, — и только тогда удивился. — Вы как сюда прошли?
— Я был здесь, — сказал юноша.
Мозг Павлыша усиленно работал, перебирая варианты: откуда этот юноша? Он знает русский язык. Он здесь без шлема, без скафандра, одет легко, то есть живет здесь, привычен к этому миру. Знает мое имя.
— Вы были в «Компасе»? — спросил Павлыш.
— Был. Вы спугнули меня.
— Почему вы ушли?
— Вы не спрашиваете, почему я пришел?
— Это почти одно и то же.
— Я не хотел зла. Просто любопытство. Не хотел, чтобы вы меня видели. Вы спокойно улетели бы обратно, как только дождались помощи. Но когда я понял, что меня увидели, подумал, что вас тоже охватит любопытство.
— Вы не хотели этого?
— Нет. И недооценил вас. Я не думал, что Вам удастся проникнуть в долину.
— Откуда вы знаете мой язык? — спросил Павлыш.
— Знаю. — Юноша не стал развивать эту тему. Заговорил о другом. — Простите, — сказал он, — что вам пришлось подвергнуться стольким неприятностям из-за аварии. Но, к сожалению, меня не было в те дни в долине. Я не мог прийти на помощь. Потом Старший сказал мне, что в долине видели падающую звезду. И я заинтересовался. Сначала решил, что корабль погиб. А вы добрались до маяка, не так ли?
Руки юноши все время были в движении,
— Так, — сказал Павлыш. — Несколько лет назад здесь кто-то был. Может, спускался робот?
— Несколько десятилетий, — поправил собеседник.
— И не обнаружил здесь следов цивилизации.
— Роботы могут ошибаться. Следы, которые доступны их суждению, должны быть слишком очевидными.
— Вы говорите по-русски почти без акцента. — Павлыш настойчиво и безнадежно пытался удовлетворить свое любопытство. Юноша улыбнулся.
— Спасибо за комплимент.
— Но почему вас считают здесь духом? — спросил Павлыш.
— Вы так думаете?
— Ни Старший, ни воины не были особо поражены моим появлением. Меня это удивило с самого начала.
— Вы наблюдательны, — перебил юноша. — Теперь выслушайте меня внимательно. Я обещаю, что приду к вам на корабль и все расскажу. И о себе, и о вас, и о том, почему я знаю ваш язык. Тут нет никакой тайны. Однако сейчас у нас очень мало времени. В любую минуту сюда могут войти.
С этими словами юноша легко вскочил, он оказался высок и хрупок.
— Да, кстати, где Старший? Что с пленниками? — спросил Павлыш.
— Какие пленники?
— Жало и Речка. — Павлыш поднялся и посторонился, пропуская юношу.
— Вы уже познакомились?
— И при очень драматических обстоятельствах…
— Жало и Речка сидят в отведенной для них камере. Ничего с ними не сделается. Я там был несколько минут назад. — Юноша задержался в двери, и тонкие руки замерли в воздухе.
— Камера пуста.
— Вы ошибаетесь. Следуйте за мной. Повторяю, времени нет. Я встретил вас, совершенно случайно забредя в это помещение. Хозяин может появиться в любой момент.
— Старший тоже убежал.
— Никуда он не убежал. Так слушайте. Прошу вас не вмешиваться в дела долины. Я сейчас уведу вас отсюда лишь мне известным путем. Потом постараюсь распутать то, что вы натворили.
— Ничего такого я не натворил.
— Да не перебивайте! Вы будете ждать меня на корабле. Я приду. Приду очень скоро, может, через несколько часов. И даю слово, что все расскажу. А сейчас следуйте за мной. И чем быстрее забудут о вас в этой долине, тем лучше.
Навстречу им шел Старший.
Юноша замер на месте, и Павлыш чуть было не налетел на него.
— Поздно, — сказал юноша по-русски. — Молчите. Говорить буду я.
И тут же заверещал лингвист Павлыша, потому что юноша перешел на местный язык.
— Ты где пропадал? — обратился он к Старшему. Голос его был высок и отрывист.
Два воина, вышедшие из пещеры вслед за Старшим, остановились, попятились назад, в темноту.
— Великий Дух! — вскрикнул Старший, сгибаясь к земле и запрокинув при этом голову, чтобы не упускать взгляда юноши, — Повелитель духов, я виноват перед тобой. Но я думал, что он лживый дух, подосланный Великой Тьмой. Он во многом подобен простым смертным.
— Иди за мной, — сказал юноша, обходя Павлыша. — Не дело разговаривать под открытым небом. Нас могут увидеть.
— Ты прав, — Великий Дух, — согласился Старший. Пусть стены закроют нас от чужих глаз.
Павлыш увидел на лапах Старшего кровь.
— Говори, — сказал юноша, обращаясь к Старшему. — Говори, что произошло.
— Они убежали, — сказала Старший. — Я не знаю, как.
— В чем их грех? — спросил юноша. — Я видел их в пещере. Говори быстро.
— Мы поймали их, — сказал Старший. — Они бежали, но мы поймали их.
— Расскажи все сначала.
— Ты не знаешь? — Старший поднял голову, и Павлыш увидел кровоточащие порезы на его шее.
— Не спрашивай духа, — рука юноши взлетела вверх, и длинный палец на секунду замер у лица Старшего. — Ты знаешь, что нельзя спрашивать духа. Если я сказал, что хочу знать, рассказывай.
— Она была плохая, — сказал Старший. — Ты помнишь, Дух, что отец ее пришел с гор. Мы хотели убить его, но ты сказал «Пусть живет».
— Ее отца звали Немой Ураган? — спросил юноша.
— Да, Немой Ураган. Потом он хотел уйти из долины. Его пришлось унести в храм. Ты помнишь?
— Помню, — сказал юноша. — И у него осталась дочь?
— Речка. И еще был один молодой. Жало. Он тоже наслушался Немого Урагана.
— Я же велел найти путь, по которому прошел Немой Ураган, и завалить камнями.
— Путь берегла Белая смерть. Путь мог пригодиться.
— Ты хочешь сказать, что они ушли к реке?
— Да. Когда я узнал, послал вдогонку воинов. Через пещеру. Воины догнали их. И Белая смерть тоже. Но твой брат убил Белую смерть.
— Мой брат? — удивился юноша.
Старший мотнул головой в сторону Павлыша.
— Вы?
— Тут я и появляюсь на сцене, — признался Павлыш. — Чувствую теперь себя неловко. Будто залез в чужой огород и попался сторожу.
— Виноват я сам, — быстро сказал юноша по-русски, — Не надо было мне отлучаться.
— Они вернулись вместе, — сказал Старший, не глядя на Павлыша. — Воины не смели спорить с духом.
— Хорошо, что вы не продолжали творить суд и расправу, — сказал юноша Павлышу.
— Я не агрессивен, — возразил Павлыш и обернулся к Старшему, приглашая продолжать.
— Великий Дух вчера сказал, что может прийти его брат. Но глаза мои обманули меня. Я старый человек и не достоин быть Старшим. Боги наградили твоего брата плотью.
— Боги всемогущи, — сказал юноша назидательно.
— Твой брат чуть не погиб, провалившись в ловушку на тропе.
— А что с Речкой и Жалом? — спросил Павлыш.
Старший молчал, смотрел на юношу, словно ждал разрешения ответить.
— Говори, — сказал юноша. — Нам надо покинуть долину. Я вернусь.
— Мы настигли их.
— Они в темнице?
— Его скоро поймают. Воины гонятся за ним.
— Так. — Юноша наклонился вперед, чуть не касаясь Старшего кончиками вытянутых, дрожащих, как струны, пальцев. — Так.
— Не гневайся, Великий Дух. Его поймают.
— А Речка где? Что с девушкой? — спросил Павлыш.
— Ее догнали. Она дралась, как дикий зверь.
— Что с ней?
— Она умерла.
— Как? — юноша качнулся вперед.
— Я не мог остановить воинов. Она дралась. Воины были злы.
— Без моего разрешения? — Юноша взмахнул рукой, будто хотел ударить ею по камню.
«Ушибется», — мелькнула мысль у Павлыша.
Рука свободно прошла сквозь камень. Заметив удивленный взгляд Павлыша, юноша тотчас же подтянул руку к груди и сказал быстро, словно ничего не произошло:
— Ты совершил плохое дело. Старший. Ты ослушался богов, ибо сказано, что нельзя убивать, не получив слова.
— Я виноват, Великий Дух.
Старший был и в самом деле напуган. Его даже не удивило происшествие с рукой великого духа. Он склонил голову.
— Ты убил девушку. Ты упустил Жало. Куда он побежал?
— К долине, к реке. Но его настигнут у завала. Я бы побежал с воинами, но не могу бегать быстро.
Юноша на мгновение прикрыл глаза, думая. Посмотрел не Павлыша, сказал тихо и настойчиво:
— Прошу вас, посидите здесь. Никуда не отлучайтесь. Если бы не вы, девушка была бы жива.
— Хорошо, — ответил Павлыш растерянно. Юноша обернулся к Старшему:
— Иди за воинами. Ты вернулся, потому что боялся Жало. Ты не хочешь умереть. Иди за воинами. Я пойду вперед и увижу, куда побежал Жало. Я укажу тебе путь. Иди же.
Старший, пятясь, выполз из пещеры.
— Скоро вернусь, — сказал юноша. — Я — напрямик. Он встал и направился к дальнему углу пещеры.
— Ждите.
Он вошел в стену, словно канул в густой туман.
Жало добежал до завала. Тонкие лучики света прорывались в щели между камнями, и вдоль каждого лучика струился теплый живой воздух.
Сейчас Жало не думал о Речке. Он видел лишь камни, черные камни и свет, пробивающийся сквозь них. Толкнул глыбу, она чуть шевельнулась, но не сдвинулась с места. Теперь уже были слышны шаги и крики, совсем недалеко, а может, еще далеко — звук по пещере летит не так, как на земле.
Жало навалился на камень плечом, отпрыгнул в сторону, когда камень все-таки не поддался, отбежал на несколько шагов, снова бросился на глыбу, и снова неудача. Было бы время, он не спеша расшатал бы камни, нашел бы тот, который держит завал.
Шаги на мгновение затихли. Воины слушали.
— Он там! — это был голос Инея.
Жало толкнул самый верхний камень, тот покатился, лучи солнца ослепили беглеца.
— Вот он, — голос был совсем близко.
Жало нырнул в отверстие и, обдирая бока, рвался наружу, как червяк, зажатый в пальцах. Он тянул себя руками, перебирая ими по откосу, подтягиваясь к острым краям скал. В последний момент в пятку ударило копье, брошенное подбежавшим, но Жало уже катился по камням и траве, не чувствуя боли, вскочил на четвереньки и побежал громадными скачками вперед, к реке.
Его спасло как раз то, что он не сумел разобрать завал у входа в пещеру. Отверстие, сквозь которое он выскользнул, было слишком узко, сам он сквозь него протиснулся лишь подгоняемый страхом смерти. Первый же воин, устремившийся за ним, плечами заклинился в камнях, и прошло несколько минут, прежде чем улеглась свалка: разгоряченные погоней, запахом крови, воины мешали друг другу. А когда они, наконец, выбежали в долину, юноша был уже у самой реки.
Он приостановился на мгновенье. Глаза привыкли к свету, страх отступил. Жало метнулся за дерево, обернулся. Воины, суетившиеся у входа в пещеру, казались маленькими, почти не страшными. Река бурлила на перекате, и Жало знал, что надо уйти дальше, на ту сторону, к низким холмам.
Он ступил в воду. Вода была теплее, чем в ручье, протекавшем у деревни. Но в ручье вода лишь чуть покрывала камни на дне, здесь впереди она становилась темной, и не видно было дна. Воины заметили его и бежали вслед. Из-под раненой ступни потянулась красная струйка, смешалась с водой, и мелкие черви уже сплывались, чтобы полакомиться кровью.