А когда гондольер высадил его поблизости от портовых пакгаузов, ему уже было ясно: единственно разумная тактика при таком сверхпоганом раскладе – блефовать напропалую. Не забиваться в тараканью щель, а напасть на них самому.
ГЛАВА 42
Умбар, Приморская, 12.
4 июня 3019 года
Мангуст неспешною походкой шел по коридорам посольства. Чем тяжелее и опаснее ситуация, тем более нетороплив, обстоятелен и вежлив (по крайней мере на людях) обязан быть командир; так что, судя по безмятежной улыбке, намертво приклеенной к Мангустову лицу, дела были хуже некуда.
Резидента, капитана Марандила, он застал в кабинете.
– Здравия желаю, господин капитан! Лейтенант Мангуст – вот мой жетон. Выполняю у вас, в Умбаре, совершенно секретное задание Центра. Сожалею, но у меня возникли проблемы…
Марандил не стал даже отрываться от созерцания своих ногтей; по всему было видать, что некий невидимый простым глазом заусенец на левом мизинце занимает его куда больше, чем неприятности какого-то заезжего гастролера. Тут к тому же дверь распахнулась, и лейтенанта самым бесцеремонным образом отодвинул в сторонку ввалившийся следом детина едва ли не семи футов роста:
– Пора начинать, босс! Девочка – пальчики оближешь!
– А вы уж там небось закусили сладеньким… – сварливо, но как-то по-семейному откликнулся капитан.
– Как можно! «Право первой ночи» за сеньором, а уж мы все в очередь за вами – чай, не баре… Но барышня уже раздета и ждет с нетерпением.
– Ну, тогда пошли – а то, неровен час, замерзнет ожидаючи!
Детина заржал, а капитан начал было вылезать из-за стола, но натолкнулся на взгляд Мангуста – и было в этом взгляде нечто такое, что он вдруг почел нужным объясниться:
– Да это из ночного улова, из мордорской агентуры! Ей ведь, стерве, потом все одно в канал…
Мангуст уже безучастно разглядывал вычурную лепнину на потолке кабинета («Экая, право же, безвкусица»): он всерьез опасался, что не совладает с переполняющим его бешенством и оно выплеснется наружу через зрачки. Конечно, разведка – жестокая штука, допрос третьей степени – он и есть допрос третьей степени, «девочка» должна была соображать, на что идет, когда ввязывалась в эти игры, тут все честно и по правилам… А вот не по правилам – абсолютно не по правилам! – было то, как ведут себя его коллеги, эта «сладкая парочка»: будто бы они не под погонами служат, а… Впрочем, черт бы с ними со всеми – наведение порядка в региональных резидентурах в задачи «Феанора» не входит, по крайней мере пока. И лейтенант вновь обратился к Марандилу, причем в столь мягко-увещевательном тоне, что любой понимающий человек сразу смекнул бы – все, это уже край:
– Прошу простить, господин капитан, но мое дело не терпит отлагательств – верьте слову. Право же, с той работой, – он кивнул в направлении детины, – ваши подчиненные превосходно справятся без вас.
Детина просто-таки зашелся от хохота и, явно поощряемый ухмылкой босса, лениво процедил:
– Да плюнь ты, лейтенант! Известное дело – три четверти всех проблем решаются сами собою, а остальные просто неразрешимы. Айда лучше с нами в подвал – тебе, как гостю, крошка отпустит вне очереди. Хошь – она тебе полижет, а хошь – ты ей…
Марандил с тихим наслаждением наблюдал, как опускают столичного визитера. Содействие ему оказать, конечно, придется – куда денешься, но только пускай сперва прочувствует как следует: тут, в Умбаре, он никто, а звать его – никак…
– Ты как стоишь в присутствии старших по званию? – бесцветным голосом осведомился Мангуст, смерив взглядом Марандилова холуя и чуть задержавшись на носках его сапог.
– А че? Нормально вроде стою – с ног не падаю!
– А это мысль… – задумчиво произнес лейтенант и легким, как танцевальное па, движением скользнул вперед. Он был ниже своего противника на голову и едва ли не вдвое уже в плечах, так что тот ударил вполсилы: колотуха-то – что твоя гиря, неровен час пришибешь на хрен… Ударил – и застыл в изумлении: Мангуст не то чтобы уклонился от удара или отпрянул назад – он просто исчез, буквально растаяв в воздухе. Детина так и стоял, вытаращив глаза, пока его не похлопали сзади по плечу: «Але!» – и ведь действительно обернулся, дурачина…
Мангуст переступил через распростертое тело – брезгливо, будто это была навозная куча, – остановился перед невольно попятившимся обратно за стол Марандилом, в глазах у которого теперь плескалась откровенная паника, и сухо заметил:
– Что-то подчиненные у вас на ногах не стоят. Голодом их морите, что ли?
– Да ты крутой парень, лейтенант! – выдавил из себя улыбку тот. – Уж не серчай: хотелось поглядеть тебя в деле…
– Я так и понял. Считаем тему закрытой?
– Ты, часом, не из этих… как их – ниньоквэ?
– Это другая техника, хотя принцип тот же… Давайте-ка вернемся к нашим баранам. Насчет подвальных развлечений: боюсь, вам придется задержаться или даже – простите за плоский каламбур – воздержаться. Скомандуйте своим людям, чтобы начинали без вас. Да, и пускай приберут отсюда этого хамоватого юношу.
От вина, равно как от кофе, Мангуст отказался и тотчас перешел к делу:
– Вчера ваши люди пытались захватить в «Морском коньке» барона Тангорна. Что все это значит? Вы, часом, не запамятовали, что Итилиен – вассал гондорской короны?..
– Да мы и понятия не имели, что это Тангорн! Просто он вышел на накрытую нами мордорскую явку; вот ребята и решили, что это их связной.
– Ага… – Мангуст на мгновение прикрыл глаза. – Что ж, это меняет дело… Теперь нет никаких сомнений – барон накрепко повязан с Мордором. Впрочем, для них он теперь тоже засвечен…
– Не беспокойтесь – поймаем его еще до вечера. В розысках задействованы не только наши люди, но и умбарская полиция – они уже нашли одну его берлогу, он покинул ее буквально за полчаса до их появления…
– Вот это и есть предмет моего к вам визита. Вам следует немедля прекратить розыски Тангорна. Полиции наврете – дескать, вышло недоразумение, нестыковка действий двух братских спецслужб; одним словом: «милые бранятся – только тешатся»… тем более это до некоторой степени соответствует действительности.
– Не понял юмора!..
– А вам и нечего понимать, капитан. Вам знакома эта литера – «Г»? – Марандил глянул на шелковку в руке лейтенанта и отчетливо сбледнул с лица. – Бароном занимаюсь я, и вашей резидентуры дело это совершенно не касается. Отзовите своих сотрудников, а главное – повторяю – немедленно остановите умбарскую полицию: если Тангорн попадет в их руки, а не в мои, это будет катастрофа, за которую мы оба ответим головой.
– Но, господин лейтенант… Он же убил четверых моих людей!
– Правильно сделал, – пожал плечами Мангуст. – Дураков, которые начинают корешиться с задержанными, и надо убивать. На месте… Теперь так: вы прекращаете всякие активные поиски Тангорна и спокойно ждете. Не исключено, что в ближайшее время он каким-то образом проявится сам…
– Проявится сам? Он что, псих?
– Отнюдь. Просто он, судя по всему, попал в безвыходное положение. А барон – насколько я его себе представляю – относится к людям, склонным играть ва-банк… Так вот, если вам станет известно что-нибудь эдакое – немедля известите меня: поднимите на флагштоке посольства вымпел Дол-Амрота, и к вам вскоре зайдут за информацией. После чего вы навсегда забудете о том, что слышали такое имя – Тангорн. Ясно?
– Так точно! Послушайте, господин лейтенант, мы раскопали, что у него тут раньше была баба…
– Яшмовая, 7, что ли?
– Да-а… – разочарованно протянул Марандил. – Так вы уже знаете?
– Разумеется. Похоже, он провел там позапрошлую ночь; и что дальше?
– Ну так тогда надо ее тряхнуть как следует!..
– Да? И что ж вы надеетесь из нее вытрясти? – устало поморщился Мангуст. – В каких позициях они занимались любовью и сколько раз за ночь она испытала оргазм? Что еще она может рассказать? Тангорн – не круглый идиот, чтобы посвещать любовницу в служебные дела.
– Ну, все-таки…
– Капитан, я повторяю вам еще раз: выбросьте из головы все, что связано с Тангорном, – это теперь мои проблемы, а не ваши. Если повстречаете его на улице – перейдите на другую сторону, а потом просто подымите у себя в посольстве дол-амротского Лебедя, ладно? И кстати – о ваших проблемах: я так понял, что вы сейчас трясете старую мордорскую сеть. Простите нескромный вопрос – для чего?
– Как это для чего?
– Так. Чем, скажите на милость, она вам мешала? И в любом случае зачем вы начали их хватать – вместо того чтобы подержать под колпаком и выяснить связи?
– Мы торопились – а то вдруг ДСД ведет двойную игру…
– ДСД?! Так это они отдали вам мордорскую сеть?
– Ну да! «Жест доброй воли»…
– Капитан, это же сказочки для умственно отсталых детишек! Вы не хотите еще разок подумать – зачем они сделали вам такой роскошный подарок? Чего от вас хотят взамен?.. Ладно, это – как уже сказано – ваши проблемы, поступайте, как знаете. Честь имею!
Мангуст направился было к двери, но на полпути вдруг обернулся:
– Да, и еще одно. Предвосхищая ваше служебное рвение, капитан… – Он чуть замешкался, будто подыскивая нужное слово, а потом отбросил свои колебания: – Так вот, если хоть кто-нибудь из твоих людей подойдет к дому на Яшмовой ближе, чем на три полета стрелы, я тебя накормлю омлетом из твоих собственных яиц. Ты меня понял?
Они встретились взглядами лишь на миг, но Марандилу и мига хватило, чтобы уразуметь с полнейшей непреложностью: этот – накормит.
…Предвидение Мангуста оправдалось буквально на следующий день. С Марандилом пожелал срочно встретиться в городе один из оперативных сотрудников умбарской полиции, инспектор Ваддари. Инспектор не входил в число тех полицейских, что впрямую работали на гондорское посольство, однако представление обо всех этих играх имел неплохое: это был старый и опытный сыщик, ориентировавшийся в изнанке жизни как мало кто другой. И по возрасту, и по квалификации он давно уже должен был бы носить нашивки комиссара – и по этой причине брал на лапу без малейших угрызений совести. Следует заметить, что коррупция в умбарской полиции вообще была освященной веками традицией (полицейский или таможенник, не берущий взяток, вызывал опасливое недоумение не только у сослуживцев и начальства, но и у честных обывателей: «Не, ребята, к такому лучше в темное время спиной не поворачиваться»), но Ваддари от иных своих коллег отличался тем, что полученную мзду отрабатывал всегда честно и сполна, без ссылок на «объективные трудности».
– Ваши люди, господин секретарь, разыскивали некого Тангорна, но вчера поиски эти были срочно прекращены. Вас все еще интересует этот человек?
– Н-ну… Пожалуй, да, – осторожно подался вперед Марандил.
– Я готов сообщить точное место, где он будет сегодня вечером. Если мы договоримся о цене…
– Могу я узнать, откуда эта информация?
– Можете. Он сам прислал мне письмо и назначил встречу.
– А отчего это вы решили продать своего потенциального клиента?
– И не думал даже. Просто в выдвинутых им условиях встречи нигде не оговорено, что о ней не должны знать посторонние, так что я строго следую букве договора. А если Тангорн такой возможности не предусматривает, то он просто дурак, с которым не стоит иметь дела.
– М-да… И сколько же вы хотите?
– Три дунгана.
– Ско-о-олько?!! Ты че, мужик, совсем оборзел?! Утерял сцепление с реальностью?..
– Наше дело предложить…
– Да мне, если хочешь знать, на это дело вообще положить с прибором…
– Ты мне-то дурочку не катай по полу – я как-никак опер, а не фраер! Полтора суток землю носом роете, а потом вдруг – ах, обознатушки-перепрятушки! Дураку ясно – розыски этого гуся поручены теперь другой команде, а умбарскую полицию побоку… Так что придется мне самому пошустрить, кто там еще топает за этим парнем. А времечко-то капает!..
– Ладно: два!
– Сказано три, значит, три; я тебе что – фисташками на рынке торгую? Да не жмись ты, можно подумать – из своих кровных платишь!
– Ладно, хрен с тобой. Два сразу, а третий – когда мы его возьмем, по твоей наколке.
– А вот это уж хрен тебе! Я сообщаю – когда и где, а все остальное – твои проблемы, и меня не колышет. Все три – прямо сейчас.
– А ежели ты меня попросту кинешь?
– Слушай, мы с тобой серьезные взрослые люди. Я ж не портовый алкаш и не карту пиратского клада за бутылку предлагаю…
Спрятав монеты в карман, Ваддари начал инструктаж:
– Площадь Кастамира знаешь?
– Это где посередке озеро с тремя впадающими в него каналами?
– Она самая. Озеро круглое, полтораста ярдов в поперечнике, каналы впадают в него под углом 120 градусов – на «двенадцати», «четырех» и «восьми часах» по циферблату, если отсчитывать от ростральных колонн. Набережная озера не сплошная, а с лестницами, спускающимися к воде – по две на каждый промежуток между каналами, итого шесть. В семь вечера я должен быть на той из лестниц, что примыкает справа к «восьмичасовому» каналу, одетый в багровый плащ и шляпу с черным плюмажем. На одном из каналов появится наемная гондола – водное такси; гондольер посадит меня, ориентируясь по этим приметам, и дальше будет следовать моим указаниям. Я должен передвигаться от лестницы к лестнице, но не подряд, вдоль берега, а пересекая озеро: «семь часов» – «одиннадцать часов» – «три часа», и так далее. Картина понятная?
– Вполне.
– В это время дня движения по озеру практически нет; если появятся другие гондолы, я должен причалить и подождать, пока они скроются в каналах. Тангорн сойдет с одной из лестниц – если, разумеется, убедится, что опасности нет, – и подсядет в мою гондолу. Он будет переодет и загримирован; мы узнаем его, когда он вытащит из-за пазухи лиловый головной платок и дважды махнет им. Вот и все. Флаг тебе в руки, секретарь, счастливо оставаться.
Ваддари встал и двинулся к выходу из кофейни, где они встретились, мельком подумав на ходу: «Голову даю наотруб – обведет он их вокруг пальца…»
Капитан же, вернувшись к себе в посольство, первым делом заполнил бухгалтерскую ведомость на агентурные выплаты: 4 (прописью – четыре) дунгана. Хотел было записать «пять», но удержался: жадность фраера губит, а птичка (обратно же) по зернышку клюет – а сыта бывает… Ну что, подымать Дол-Амротский флаг? И отдать Тангорна прямо на блюдечке этому столичному горлохвату? «А вот хрен тебе за щеку, а не коронную операцию, – внезапно решился он. – Такой расклад, как сегодня, приходит на руки раз в жизни. Я захвачу его сам, а победителей не судят…» Тут ему припомнились на миг глаза Мангуста, и его вновь передернуло ознобом; а может, ну его?.. «Нет, – успокоил он себя, – дело верное, промашки быть не может: у меня есть точное время и место встречи, есть тридцать два оперативника и пять часов на подготовку – а за пять часов, помнится, солнцеликий Демиург аритан ухитрился создать Арду со всею ее требухой: воду с рыбами, воздух с птицами, землю со зверями, огонь с драконами и человека со всеми его мерзостями…»
ГЛАВА 43
Умбар, площадь Кастамира Великого.
5 июня 3019 года
– Сколько вы насчитали, Джакузи?
– Тридцать два.
– А я вижу только дюжину…
– Мне не хотелось бы показывать их, тыкая пальцем…
– Господь с вами, голубчик! Все-таки вы оперативник, а я всего лишь аналитик, уж по этой-то части вам все карты в руки, – Альмандин покойно откинулся на спинку плетеного стула, смакуя вино; они сидели под полосатым тентом одного из маленьких открытых кафе на площади Кастамира, почти прямо под ростральной колонной, сплошь утыканной отрубленными носами гондорских кораблей, и лениво наблюдали за коловращением праздной вечерней толпы. – Что ж, если их и вправду тридцать два, то Марандил вывел на дело весь наличный состав резидентуры, кроме штатной охраны… Кстати, а нашего бенефицианта вы, часом, не видите?