– Мне тоже. Только вот сказать мне все равно нечего – что так, что эдак. Вы промахнулись – я просто не тот, кто вам нужен.
– Это твое последнее слово? Я имею в виду – последнее до того, как мы начнем?
– Да. Это ошибка – я и слыхом не слыхивал ни про какую эльфийскую сеть.
– А вот тут ты прокололся, парень. – Голос гимнаста рассыпался удовлетворенным смешком. – Понимаешь, будь ты нормальным умбарским чиновником, так ты бы сейчас бился в истерике, умываясь соплями, либо начал тут же сочинять эту самую сеть из головы. Мы, конечно, отлавливали бы тебя на вранье, ты начинал бы плести сызнова… А ты отчего-то даже не пытаешься потянуть время. Так что если у меня и были сомнения насчет тебя – теперь все ясно. Имеешь что возразить?
Альгали молчал – говорить было не о чем и незачем. А главное – на него снизошла неведомо откуда странная безмятежность. Сила, частичкою которой он себя сознавал, пришла ему на помощь; он почти физически ощутил ее присутствие – будто бы прикосновение теплых материнских ладоней: «Потерпи, сынок! Надо потерпеть – это будет совсем недолго и не так уж страшно… Не бойся, я здесь, с тобой!» И – удивительное дело – незримое присутствие этой силы не укрылось и от гимнаста; ему хватило одного лишь взгляда на отрешенную улыбку Альгали, чтобы безошибочно понять: все! – ускользнул, гад, протек между пальцев. Теперь тот уже не в его власти, дальше можно делать с ним все что угодно – умрет, не проронив ни слова. Такое случается; нечасто, но случается… И тогда он просто ударил по лицу привязанного к креслу человека, вложив в этот удар всю свою ярость: «А, сволочь, подстилка ты эльфийская!!!» – расписавшись в полном своем поражении.
– «Эльфийская подстилка»? Как интересно!..
Никто и не заметил, как в дверь проскользнул четвертый ряженый, в костюме разбойника-маштанга. Впрочем, маштангов меч был явно не маскарадных достоинств: обрушившись рукоятью на темечко гимнаста, он разом выключил того из дальнейших событий. Шут тем временем успел отскочить в сторону и обнажить свой клинок, но это ему мало чем помогло: слишком уж разным был класс фехтовальщиков, так что гостю не понадобилось и десяти секунд, чтобы длинным диагональным выпадом вспороть грудь хозяина – так, что брызнувшая во все стороны кровь попала и на звездочета. Аккуратно обтерев лезвие меча подобранной с полу тряпкой, маштанг с хмурым удивлением разглядывал пленника:
– Насколько я понимаю, прекрасный сэр, эти ребята лепили вам принадлежность к эльфийскому подполью. Это так?
ГЛАВА 46
– Не понимаю, о чем вы говорите. – Дикция Альгали оставляла желать лучшего: он сейчас ощупывал языком шатающиеся зубы, пытаясь оценить масштабы урона.
– Черт побери, юноша, я ведь не полный дурак, чтобы спрашивать – принадлежите ли вы к подполью! Я спрашиваю – чего от вас хотели люди из тайной стражи Арагорна?
Альгали молчал, пытаясь разобраться в ситуации. Все это отчетливо смахивало на скверный спектакль, где отважный избавитель («весь в белом») является из каминной трубы аккурат в тот самый миг, когда принцесса уже угодила в волосатые лапы главаря разбойников, но лишиться невинности странным образом еще не успела… Точнее – смахивало бы, кабы не ряд обстоятельств: меч, которым маштанг разрезал к тому времени стягивающие его ремни, был самым настоящим, удар, нанесенный этим мечом в грудь шута, был – судя по звуку – тоже настоящим, а кровь, капли которой Альгали отер со своей правой щеки, была действительно кровью, а не клюквенным соком… В общем, похоже, он и в самом деле ненароком угодил в чью-то чужую разборку: ну что ж – хуже, чем было, не будет.
– Кстати, меня зовут барон Тангорн. А как ваше имя, прелестное дитя?
– Альгали, младший секретарь МИД, к вашим услугам.
– Очень приятно. Так вот, давайте разберем ситуацию. Мое появление в этом особняке смотрится как несомненный «рояль в кустах» – такие совпадения могут случаться только в книжках, так что я кажусь вам персонажем до крайности подозрительным…
– О, отчего же – я чрезвычайно признателен вам, барон, – с преувеличенной церемонностью поклонился Альгали. – Если бы не ваше благородное вмешательство, меня наверняка ждал бы довольно скверный конец. Эти люди, верите ли, вбили себе в голову, будто я состою в какой-то эльфийской организации…
– А теперь давайте поглядим на все это с моей точки зрения. Я – уж извините – буду исходить из того, что мои гондорские коллеги не ошиблись… И попрошу меня не перебивать! – Туг в голосе маштанга отчетливо звякнул командный металл. – Итак, я прибыл в Умбар из Итилиена со специальной миссией: установить контакт с эльфами и довести до их сведения некую жизненно важную информацию – понятное дело, не задаром. К сожалению, о моей миссии стало известно Арагорну, который желает воспрепятствовать передаче этих сведений – для него это тоже вопрос жизни и смерти. Его тайная стража начала за мною охоту. Третьего числа они пытались взять меня в таверне «Морской конек», и с той поры мы с ними играем в кошки-мышки по всему городу: правда, по ходу игры мышка вдруг обернулась скорпионом – им эти развлечения обошлись в семь покойников… да считая этого, – он небрежно кивнул в направлении шута, – уже восемь… Так вот, нынче вечером я наконец-то нащупал одну из их конспиративных квартир, Фонарная, 4; натурально, наношу им визит. И что же является моим очам? Люди из тайной стражи самозабвенно, начисто забыв о внешней охране особняка, допрашивают человека якобы из эльфийской сети – той самой сети, выход на которую я безуспешно ищу вот уже две недели… Так как там насчет «роялей в кустах»? И которое из двух наших «совпадений» смотрится более подозрительным?
– Ну, если рассуждать теоретически…
– О, разумеется, теоретически! Мы ведь договорились, что ваша принадлежность к эльфийской сети – не более чем условное допущение… Так вот, я, несмотря ни на что, склонен верить в вашу историю; если честно – мне просто не из чего выбирать. Для начала вам необходимо спрятаться…
– И не подумаю даже! Мне эти ваши шпионские игры…
– Слушай, ты что – идиот? Раз уж ты попал в поле зрения людей с Приморской, 12, – все, полный привет! Ты докажешь им свою непричастность к эльфийской сети, лишь умерев под пыткой; тогда они разведут руками и скажут: «Это ж надо – обознались…» Так что, даже если ты и вправду ни сном ни духом, ищи щелку, где отсидеться; и я – заметь – совершенно не склонен вникать в твои проблемы и предлагать тебе собственные захоронки… А вот если ты из эльфийского подполья, тебе после такого «чудесного освобождения» предстоит долго и муторно объясняться с вашей собственной службой безопасности – или как она там у вас называется. Тогда ты просто изложишь им все, чему был свидетелем, и скажешь следующее: барон Тангорн из Итилиена ищет связь с Эландаром…
– Впервые слышу такое имя.
– А ты и не мог его слышать – тебе это не по чину. Так вот, если твое начальство сочтет дело стоящим, жду тебя в семь вечера по пятницам в ресторане «Зеленая макрель». Но обязательно передай: я не стану иметь дело ни с кем, кроме самого Эландара, – шестерки меня не устраивают.
А когда маштанг вывел звездочета на крылечко особняка, в ночь, пронизанную вспышками карнавальных фейерверков, он напоследок остановил своего подопечного:
– Обожди. Во-первых, запомни дом, номер и все такое – это, поверь, тебе пригодится. Во-вторых… Когда я выясню у этого самого гимнаста, каким образом Приморская, 12, вышла на младшего секретаря МИД Альгали, я запечатаю его письменные показания в пакет, который будет ждать тебя в Хармианской слободе, в доме Мамаши Мадино… Ну ладно, парень, двигай, а я пошел беседовать с нашим общим приятелем – пока там угольки в жаровне не совсем остыли…
Не похоже было, однако, чтобы младший секретарь всерьез проникся предостережениями маштанга. Он некоторое время слонялся по ночным улицам (надо полагать – пытался «обнаружить слежку»; смех, да и только!), а потом зашел в бар «Падучая звезда», издавна облюбованный всякого рода артистической и прибогемной публикой; там и всегда-то было шумно, а уж в карнавальную ночь было просто не протолкнуться. Здесь, на свету, сразу стало видно, что пережитое приключение не прошло для Альгали даром: у него, например, заметно дрожали руки. Ожидая у стойки, пока бармен смешает ему «Незабудку» – сложный коктейль из одиннадцати компонентов, – он механически складывал столбик из монеток, но пальцы не слушались и столбик дважды обрушивался; поглядевший на эти архитектурные экзерсисы бармен крякнул и отставил коктейль в сторонку:
«Давай-ка я тебе, парень, стакан рома нацежу – так-то оно будет лучше…» Пару часов он прокемарил в уголке, не вступая ни с кем ни в какие разговоры; затем вдруг заказал себе второй коктейль, после чего выбрался наружу и переулками вышел на совершенно безлюдный в этот предрассветный час мост Исполненных желаний. И исчез.
Если кто-то следил за Альгали, он наверняка помянул бы на этом месте нечистую силу: только что вот был человек – и нету… В принципе можно допустить, например, прыжок в проходящую под мостом гондолу, однако висячий мост Исполненных желаний имеет пролет в тридцать футов высотой; вряд ли МИДовский клерк способен на такого рода цирковые эскапады, да и синхронизация действий тут должна быть просто запредельная – а откуда ей взяться?.. Впрочем, все прочие варианты объяснения были ничуть не менее фантастичны; можно, конечно, многозначительно произнести: «Эльфийская магия!» – однако навряд ли эти слова что-нибудь объясняют: короче говоря, каким именно образом Альгали добрался до неприметного рыбацкого домика на берегу Барангарской бухты, осталось загадкой.
По прошествии пары часов он стоял посреди хижины, совершенно раздетый, раскинув руки и закрыв глаза. Тоненькая черноволосая девушка, чем-то похожая на печальную птичку вивино, медленно, почти не касаясь, вела раскрытые ладони вдоль спины Альгали. Обследовав таким образом все его тело, девушка отрицательно покачала головой: «Все чисто, никакой магической пыли».
– Спасибо тебе, маленькая! – У человека, что сидел в углу на рассохшемся бочонке, было жесткое, спокойное лицо капитана, стоящего на сотрясаемом штормом мостике. – Устала?
– Не так чтобы очень. – Она пыталась улыбнуться, но улыбка вышла совсем уж бледной.
– Отдохни с часок…
– Я не устала, правда!
– Отдыхай. Это приказ. Потом еще раз проверишь его одежду – каждую нитку: я все же опасаюсь, что ему всадили «маячок»… Ну а ты что скажешь? – обернулся он к парню в карнавальном костюме летучей мыши.
– Контрнаблюдение слежки не выявило – по крайней мере от «Падучей звезды» до моста. Я прошел следом за ним (так и так надо было отвязать веревочную лестницу, по которой он спускался в гондолу) – все чисто.
– Были проблемы?
– Никаких. Как только пришел сигнал тревоги – коктейль «Незабудка» плюс рассыпающийся монетный столбик, – мы подняли группу прикрытия. Бармен за вторым коктейлем передал ему, на котором по счету столбике мостового ограждения искать лестницу, и все прошло без сучка без задоринки.
– Ладно. Пока все свободны. А вы, Альгали, накиньте на себя что-нибудь, присаживайтесь и начинайте свое повествование. Слушаю вас внимательно.
…Проводив взглядом удаляющегося по Фонарной МИДовского секретаря, человек, представившийся ему бароном Тангорном (а это был действительно он), вернулся в дом. На полуподвальном этаже вовсю кипела работа: гимнаст и шут – живые и здоровые – тщательно прибирали помещение. Шут уже успел стащить с себя окровавленную одежду (свиная кровь была налита в спрятанный за пазуху пузырь, который и рассек меч барона) и теперь, кривясь от боли, снимал поддетую под нее мифриловую кольчугу. Увидав Тангорна, он повернулся боком, демонстрируя тому наливающийся лиловым отек:
– Что ж ты делаешь, командир! Гадом буду – ты мне ребро сломал!
– За те дунганы, что ты огреб, можно и потерпеть. Если намекаешь на прибавку – перебьешься.
– Не, ну ты в натуре!.. Ткнул бы аккуратненько – и все дела; захреном было лепить со всей дури? А кабы кольчужка твоя порвалась?
– Так ведь не порвалась же, – равнодушно отозвался барон. – Давай-ка, кстати, ее сюда.
Кольчугу он предварительно выкрасил черной эмалью, так что она теперь по виду не отличалась от старинного мордорского доспеха мелкого плетения – демонстрировать подельникам мифрил в его планы никак не входило.
– Инспектор! – окликнул он гимнаста, тщательно счищавшего тем временем кровяные брызги со спинки кресла. – Не забудьте вернуть на место жаровню.
– Послушайте, барон, – раздраженно отозвался тот, – не надо меня учить, как затирать следы!.. – после чего воспроизвел (и вполне к месту – как вынужден был признать про себя Тангорн) известные поговорки про оборзевшего сынка, вознамерившегося давать отцу сексологические рекомендации, и про то, что заниматься любовью прямо посреди набережной Трех Звезд не следует главным образом по той причине, что окружающие замучают своими советами.
– А это все вы где раздобыли? – Тангорн повертел в руках зловещего вида щипцы, извлеченные им наугад из груды в жестяном тазу.
– Купил за три кастамирки у базарного зубодера все его хозяйство, ну и еще добавил кой-чего из слесарного инструмента. Чуть заляпал засохшей кровью – и вполне товарный вид, если особо не вглядываться…
– Ладно, орлы. Благодарю за службу. – С этими словами он отдал Ваддари и его подручному по мешочку с золотом. – Сколько вам еще нужно времени на приборку? Минут десяти хватит? – Инспектор что-то прикинул в уме и кивнул. – Отлично. Твой корабль, – тут барон обернулся к шуту, – отплывает с рассветом; в тех краях пятидесяти дунганов вполне хватит, чтоб завести питейное заведение либо постоялый двор и навсегда позабыть об Умбаре – и об умбарских сыщиках, верно? Только не советую публиковать мемуары о событиях нынешней ночи…
– А че это такое – «публиковать мемуары», а, командир?
– Это когда начинают по пьяному делу травить истории из своей жизни. Или – от большого ума – отправляют письмецо в полицию…
– Ты базар-то фильтруй, слышь, командир! – вскинулся тот. – Чтоб я когда-нибудь подельников закладывал…
– Вот и продолжай в том же духе. И имей в виду: Хромой Виттано мне кое-чем обязан и числит себя моим побратимом, так что в случ-чего он тебя достанет не то что в Вендотении – на Заокраинном Западе.
– Обижаешь, командир…
– Я не обижаю – просто остерегаю от ошибок. А то знаешь, у людей частенько возникает такой соблазн – дважды получить плату за одну и ту же работу… Все, орлы, счастливо оставаться. От души надеюсь, что мы больше не встретимся.
С этими словами барон двинулся было прочь, но в дверях замер и простоял пару секунд как бы в нерешительности: для той работы, что предстояла ему сейчас на верхнем этаже особняка, определенно требовалось собраться с духом.
ГЛАВА 47
Дело в том, что дом на Фонарной, 4, действительно был конспиративной квартирой гондорской резидентуры, только вот настоящие ее хозяева, два сержанта тайной стражи, никакого участия в описанных выше событиях не принимали: все это время они провели в гостиной наверху – спеленутые по рукам и ногам и с кляпами во рту. Сержанты были захвачены врасплох в ходе молниеносной операции, разработанной Ваддари с Тангорном и осуществленной ими при участии налетчика по кличке Свинчатка, которому приспела пора срочно менять умбарский климат. Третий подельник понадобился барону не только из-за своих профессиональных навыков, но и затем, чтобы число похитителей Альгали совпало с числом подлинных обитателей Фонарной, 4. А поскольку по ходу инсценировки один из двух похитителей был «убит» Тангорном, то теперь расстаться с жизнью от удара меча – только уже взаправду – предстояло одному из сержантов… «Воистину, Мир есть Текст, – подумал мельком барон, толкнув дверь гостиной, – и никуда от этого не деться».
– Ну что, орелики, узнаете? – Тангорн был теперь без маски, и, пока он освобождал своих пленников от кляпов, те имели полную возможность разглядеть его, сравнивая натуру с розыскными ориентировками; по тому, как съежился один и окаменел лицом второй, было ясно: узнали и ничего хорошего для себя не ждут. – Потолкуем по душам, или сразу рубить вас на гуляш?
Тот, что поначалу съежился, разразился теперь бессвязными проклятиями – видно было, что он отчаянно пытается заглушить свой страх. А вот второй, по всему видать, был крутым парнем: он глядел прямо и твердо, а потом разлепил губы и как будто забил по шляпку:
– Делай свое дело, гад! Только помни – рано или поздно мы все равно до тебя доберемся. И повесим за ноги, как и полагается с предателями…