Он попытался сказать еще что-то, но силы почти полностью покинули этого сильного воина. Старк почувствовал, как отяжелел Кайнон в его руках, тот чуть слышно прошептал:
— Оставь меня…
Держась за окровавленный бок, он тяжело опустился на ступеньку. Солнце за его спиной осветило стены и крыши домов, а у его ног тысячи воинов молча смотрели на своего предводителя. О чем он думал в эти последние мгновения жизни, Старк, стоявший сзади, не мог себе ответить.
Кайнон по-прежнему сохранял молчание, плечи его поникли. Он откинулся на спину и окончательно замер.
Некоторое время ничего не происходило. Старк спокойно наблюдал за происходящим. Позади него на лестнице стояли ошеломленные и неподвижные Найтон, Волш, Темис и Аррод.
На лестницу поднялись четверо шанских воинов, они молча подняли тело Кайнона, не взглянув на Старка, и понесли его вниз. Толпа безмолвно расступалась на их пути.
Старк присоединился к группе наемников.
— Все лопнуло, как мыльный пузырь, — заметил он. — Не будет теперь ни войны, ни поживы.
Волш выругался.
— Что здесь, черт возьми, произошло?
Старк пожал плечами.
— Надеюсь, все слышали, что сказал Кайнон?
Наемники были явно расстроены всем происходящим, но что они могли поделать?! Пока они угрюмо смотрели на Старка, внизу уже начали сворачивать походные шатры, грузить поклажу на животных и разъезжаться во все стороны. Наконец Найтон процедил сквозь зубы:
— Лично я — сваливаю. Да и вам всем очень советую дергать отсюда, но не в Валкис, а куда подальше.
Никто не возражал.
— Я с вами не поеду, — заявил Старк. — Мне еще нужно заглянуть в Тарак.
Он подумал об Эштоне, который будет бесконечно рад рассказу о провале кампании Кайнона с Дельганом.
Волш, злобно косясь на Старка, заметил:
— Что-то здесь не так. Думается мне, что ты, Старк, полностью повинен во всей этой кутерьме. Но теперь ничего не попишешь. За дворцом Кайнона приготовлены верховые животные.
И они поспешно скрылись. Старк продолжал стоять на лестнице и смотреть на пустыню.
Гигантский лагерь таял на глазах. Из него, подобно множеству ручейков, потекли караваны людей и животных. Одна колонна двигалась под барабанную дробь и завывания труб. Это Кайнон Шанский возвращался домой, как и положено настоящему вождю.
Старк прошел по улицам города и вернулся в комнату, где почили в бозе Дельган и Берильда. Тела рамасов уже убрали. Но у окна сидела Фиана и наблюдала за уходом племен.
Старк деловито огляделся. Девушка обернулась и сказала:
— Их здесь нет. Ты ведь ищешь короны рамасов, не так ли? Я их спрятала в надежное место.
— Я хотел уничтожить их.
Фиана понимающе кивнула.
— Я тоже… И уже почти сделала это, но, понимаешь…
— Конечно. Соблазн вечной жизни сильнее.
Фиана порывисто поднялась и подошла вплотную к нему. На ее лице читалось замешательство.
— Это так, но у меня было столько уже жизней, что я больше ничего не хочу. Но когда это тело состарится, когда смерть будет стоять на пороге, тогда все может показаться иначе! И, к тому же, ведь никогда не поздно уничтожить короны…
— Все может быть, — согласился Старк. — Но будет ли желание?
Девушка бросила на него яростный взгляд.
— Не надо выглядеть таким самоуверенным и циничным. Ты не можешь знать, что испытывает человек, когда приходит старость. А я испытала это не один раз! Может, и ты, когда это почувствуешь, захочешь присоединиться ко мне за пересадкой сознания.
Старк что-то прикинул в уме и покачал головой.
— Нет, не думаю. Жизнь не такая сладкая штука, чтобы бесконечно за нее цепляться.
— Не спеши отказываться. Лучше ответишь мне лет через тридцать. И если решишься, то возвращайся в Синхарат. Рано или поздно я тоже вернусь сюда, и мы встретимся.
— Я не вернусь, — медленно ответил Старк.
Она внимательно посмотрела ему в глаза и со вздохом прошептала:
— Может, и не вернешься. Но не будь так уверен в обратном.
Погребальный бой барабанов Кайнона теперь доносился к ним слабым эхом. Старк сделал шаг к выходу.
— Мне тоже пора. Я буду готов, как только соберусь в дорогу. Может, поедешь со мной?
Фиана отрицательно покачала головой.
— Я остаюсь. Из вечноживущих я последняя, и мое место здесь.
Старк поколебался, затем повернулся и вышел.
Когда настала ночь, он был уже глубоко в пустыне. Ветер пытался что-то шептать одиноким голосом, но Старк знал, что это навязчивые иллюзии никак не могут покинуть его. Никакие голоса мертвого города сюда долететь не могли.
Неужели и он когда-нибудь вернется туда в поисках новой жизни? В поисках Фианы, чтобы вдвоем странствовать через века, как Дельган и Берильда?
Он развернулся в седле и посмотрел назад, где в бледном сиянии лун Марса еле виднелись белые башни Синхарата.
Ли Брэкетт
Близнец
Такси вынырнуло из-за угла и, замедляя ход, покатило по улице.
— Едет! — пронзительно заверещали дети, распахивая калитку у ворот. — Папа! Мама! Приехал! Дядя Фред приехал!
Мэтт Винлоу поспешно вышел на крыльцо. Через мгновение за ним последовала и Люси, занимавшаяся уборкой кухни к предстоящему торжеству.
Такси остановилось перед самым домом. Джо и Барби с радостными воплями ринулись к машине, подпрыгивая на ходу, как озорные тигрята, а со всех подворотен улицы стали потихонечку стекаться соседские ребятишки, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания, но при этом держась неподалеку, чтобы видеть и слышать то, что должно было произойти в семействе Винлоу.
— Ты только взгляни на эту картину, — ухмыльнулся Мэтт, обращаясь к супруге. — Такое оживление, что можно подумать, будто шурин Фреди — Тарзан, Санта Клаус и Супермен в одном лице.
— Не придирайся, дорогой, — возбужденно заявила Люси, — не так уж много людей побывало там, откуда он прибыл.
Она последовала за детьми, и Мэтт невольно отправился за ней. В глубине души его точил червячок ревнивого самолюбия. Нет, нет — ничего такого ужасного, он совершенно искренне любил брата своей жены, уважал и ценил его, как отличного парня, но все дело в том, что Барби и Джо никогда еще не смотрели на Мэтта такими завороженными глазами. Это покоилось в глубине души, и он даже себе не признавался в этой тайной ревности.
Фред выбрался из машины, как всегда элегантный, подтянутый, облаченный в военный мундир. Но его торжественный вид моментально улетучился, когда он попытался одновременно подхватить племянников, поцеловать сестру и пожать руку Мэтта.
— Я позабочусь о твоем багаже, — заявил ему Мэтт.
Соседские дети смотрели во все глаза, и между ними то и дело срывалось с уст слово “Марс”.
— Осторожнее, — сказал Фред. — Вот этот ящик, с ручкой наверху, я возьму сам.
Он подхватил небольшой сундучок, сколоченный из остатков упаковочного контейнера. Кое-где еще можно было различить следы армейской маскировки. На крышке сундучка и боковых стенках были просверлены крупные отверстия. Фред попридержал племянников.
— Аккуратнее, дети! Не переверните сундук. Там уникальная марсианская ваза — подарок для вашей матери. Будет очень печально, если она разобьется. Что вы говорите? Где подарки для вас? Экая незадача — совершенно замотался и начисто обо всем забыл! К тому же, там мало всякого такого, что было бы вам интересно…
— Неужели даже марсианского камешка не привез? — затаил дыхание Джо.
Фред грустно развел руками.
— Для камешков в багаже не нашлось места.
Мэтт подхватил чемоданы Фреда. “Совсем не изменился, — подумалось ему. — Немного осунулся, прибавилось морщин, но с детьми он такой же, как прежде. Даже ведет себя, как мальчишка. — Он с любопытством покосился на отверстие в сундучке. — Вероятно, там что-то ценное. Необычное”.
— Боже мой, ну и жарища! — отдувался Фред. — После десятка месяцев на Марсе тяжеловато переносить земное лето. Барби, детка, не надо так виснуть на старом дяде, ему и без того дурно! — Он грустно взглянул на Мэтта и Люси, имитируя, как будто у него подкашиваются ноги. — Мне кажется, я плыву в каком-то липком мареве!
— Вот, присядь на крылечко, — предложила Люси. — Здесь попрохладнее…
— Момент! Но сначала — не желаешь взглянуть, что находится в сундуке? — он аккуратно опустил драгоценную ношу в тени деревьев.
— Неужели там и вправду марсианская ваза? — оторопев спросила Люси.
— Ну, не совсем ваза. Это больше походит на… Не суетись так, Джо, я сам все открою. Джо, ты мне мешаешь…
— Ой, дядя Фред! — скулила Барби, подпрыгивая от нетерпения. — Быстрее открывай! Пожалуйста, быстрее!
Мэтт оттащил чемоданы в дом и тоже приблизился к изнывающему семейству.
Фред торжественно откинул крышку и опустился на корточки, заглядывая в лица детей.
“А ведь он почти год ждал и мечтал о такой встрече… Жениться ему пора и заводить собственных чертенят”, — подумал Мэтт.
Барби и Джо вскрикнули одновременно, но тут же затихли.
— Он и вправду живой?
— А погладить его можно?
— Он кусается?
— Это для нас, дядя Фред?
Сбежавшаяся детвора изо всех сил тщилась разобрать, что же происходит во дворе мистера Винлоу. Мэтт и Люси с любопытством заглянули в сундучок.
На самом дне, устланном красным песчаником и сухими растениями, сидело нечто мохнатое размером с большого кролика, но совершенно не похожее на него формами: с большими круглыми ушами и пятнистой шкуркой бурого, зеленого и серого оттенков. Существо смотрело на незнакомые лица спокойным безразличным взглядом. Глаза его были полуприкрыты от яркого солнца. Оно не шевелилось.
— Господи, и где же такие водятся? — спросила Люси.
— На Земле такого не встретишь, — улыбнулся Фред. — А вот на Марсе это основная форма жизни. По крайней мере, была, пока не прилетели мы. Вероятно, это единственное выжившее млекопитающее и, скорее всего, единственное позвоночное. Официально у него еще нет никакого названия, пройдет еще немало времени, прежде чем ученые решат, как его классифицировать. Наши ребята называют их твинерами[1].
— Как-как? — переспросила Люси.
— Твинер. Потому что он похож на всех сразу. Приглядись повнимательней: если тебя спросят, на кого он похож, ты ответишь, что он — что-то среднее между кроликом и сурком или между обезьянкой и белкой. Ну-ка, Барби, возьми его на руки.
— Эй, минуточку! — всполошился Мэтт, отодвигая дочку, — ты уверен, что он не опасен? Не хватало еще, чтобы дети были покусаны или поцарапаны.
— Что ты, он не опаснее кролика, — успокоил его Фред. — У твинеров с незапамятных времен нет естественных врагов, так что у них отпала надобность защищаться, и вид человека их совершенно не пугает. Я доставал твинеров из нор голыми руками, — он бережно поднял зверька. — Во всяком случае, этот вырос на нашей Базе, там свыкся с земным тяготением и атмосферой, именно поэтому я и взял его с собой.
Фред протянул им твинера.
— Метт и ты, Люси, не волнуйтесь зря и попробуйте сами.
Мэтт осторожно принял твинера. Он ощутил теплоту и неожиданно легкий вес мохнатого существа. Хвост у зверька отсутствовал напрочь. Задние лапы совсем не напоминали кроличьи, а передние оказались длиннее, чем могло показаться на первый взгляд. Зверек мягко опустил свою лапку на его руку и, настороженно принюхиваясь, поднял мордочку. От яркого солнца он сонно сощурился, и Мэтт успокаивающе погладил его по шерстке.
— Какой шелковистый мех, — подивился он. — Щекочет как пух. Взгляни-ка, Люси!
Она вопросительно взглянула на Фреда.
— Он не заразный?
— Абсолютно!
— Ладно уж, давайте. — Она подхватила твинера под передние лапы, как обычно люди рассматривают кошек. Твинер покорно раскачивался, и тогда она удовлетворенно улыбнулась. — Какой милый, мы поладим с ним. — Люси осторожно опустила зверька на траву. — Ладно, дети, пусть остается, только берегите его и не обижайте.
Джо и Барби онемели от счастья. Они растянулись прямо на траве, нежно гладя и разглядывая диковинное существо. Любопытство соседской детворы взяло свое, и вскоре весь двор был заполнен галдящей толпой, да так, что гостя с Марса абсолютно не стало видно.
Фред рассмеялся.
— До чего же приятно вновь увидеть детей. И просто нормальных людей.
— Что значит — нормальных?
— Я работал врачом-психиатром. Десять долгих месяцев я возился с ксенофобами.
— Ксено… кем? — переспросила Люси.
— Медицинский термин. Мы называем им людей, которые боятся неведомого. Когда наши ребята слишком много раздумывали о неизвестности, которая их подстерегает за пределами Базы, то рано или поздно попадали ко мне. Ладно, все это в прошлом. Лучше угостите меня ледяным пивом!
Весь день и душный вечер Фред был в центре всеобщего внимания. Присмиревшие дети, затаив дыхание, восторженно взирали на живого космонавта. Для соседей, заходивших поприветствовать его, он был человеком, возвратившимся с другого мира, о существовании которого они имели весьма смутное представление.
Дети всей гурьбой вкруговую расселись на стульях, выставленных в тихой прохладе двора.
— Дядя Фред, это правда, что Марс точно такой, как о нем пишут в книжках?
Фред вздохнул и указал на твинера, лежащего на руках Барби.
— Пусть он тебе расскажет. Уж он-то знает лучше меня.
— Наш Джон Картер все знает. Это точно.
— Кто-кто? — не понял Фред.
— Джон Картер с Марса!
Фред улыбнулся:
— Забавно! Знакомое имя, это твоя идея, Мэтт, дать твинеру имя героя захватывающих романов Эдгара Райса Берроуза? Сразу вспоминаешь “Владыку Марса”, “Клинки Марса”, “Боги Марса”…
— Ребятня взахлеб проглатывает этот сериал, — усмехнулся Мэтт. — Для них Джон Картер — герой, достойный восхищения! — Он повернулся к детям. — Но ведь Джон Картер был землянином, попавшим на Марс!
— Подумаешь, — надулся Джо, недоумевая в душе на лицемерие взрослых. — А он — марсианин, привезенный на Землю. Это почти одно и то же, правда ведь, дядя Фред?
— Ты хочешь сказать, что он, как и тот самый Джон Картер, является гражданином двух миров?
— Именно, — кивнула Барби, — разница лишь в том, что мы пока не понимаем его языка, и поэтому, дядюшка, рассказывать о Марсе все же придется тебе.
— Понятно, — вздохнул Фред и приступил к рассказу о Марсе. Он рассказывал о глубоких каналах, разрушенных городах, о старинных башнях, одиноко стоящих под сиянием двух лун, о прекрасных принцессах и коварных властителях, о бесстрашных воинах…
Когда дети, вполне удовлетворенные живописными историями, наконец, вновь убежали играть с Джоном Картером, Мэтт покачал головой и заявил:
— Постыдился бы забивать им головы всякой чепухой.
Фред безмятежно улыбнулся:
— Не волнуйся, им еще предстоит познакомиться с реальностью, когда они подрастут.
Время было позднее. Надвигалась ночь. Соседи, поблагодарив за дружеский прием, распрощались, детвора разбрелась по домам. Суета поутихла, и Мэтт отправился на кухню за новой порцией пива.
Откуда-то из темноты раздался испуганный вопль Барби. Банка с пивом выскользнула из рук Мэтта и, шлепнувшись на пол, расплескала хлопья пены во все стороны.
— Моя девочка… — не докончив фразы, Мэтт вылетел из кухни.
Фред и Люси взволнованно последовали за ним вслед.
Жалобные вопли Барби доносились из гаража. Теперь можно было различить голосок Джо, и Мэтт припустил изо всех сил через лужайку. Люси старалась не отставать, прибавляя к этим воплям свои причитания:
— Барби! Джо! Что случилось?
Внимательно присмотревшись, Мэтт с трудом различил щуплую фигурку сына, отчаянно рвущего ручку двери закрытого гаража.
Мэтт оттеснил его, навалившись на дверь, за которой надрывалась дочь. Рванув дверь, он влетел внутрь.
Перепуганная Барби раскрыла рот для очередного вопля, слезы ручьями бежали по ее щекам. Джон Картер с серьезным видом стоял рядом почти вертикально, опираясь на задние лапы и уцепившись пальцами передней за ручонку Барби. У Мэтта что-то сжалось внутри, когда он столкнулся со взглядом твинера. Глаза были зеленовато-золотыми и неестественно блестящими. Без лишних слов Мэтт протянул руки, и девочка бросилась к нему в объятия.