— Через несколько минут я отключусь от берегового компьютера. Как вы полагаете, мог Уилсон оставить для меня в машине что-нибудь о вас?
Я пожал плечами:
— Не знаю. Он не сказал.
— Вы любите спорить, Стив?
— Иногда.
— Спорим на сотню долларов, что он ничего неоставил? Я имею в виду Уилсон или как там его…
Я решил, что деньги мне не помешают, и, кроме того, хотелось подкрепить свой рассказ, поскольку Кэтлам, очевидно, в него не поверил. Впрочем, у меня возникло впечатление, что на самом деле ему все равно.
— Идет, — ответил я и скользнул в компьютер.
— О'кей. Через пять минут они закончат погрузку. Пойдем проверим.
Я пришел с ним в рубку, и он затребовал на экран сообщения, оставленные в береговом компьютере. На экране вспыхнула строчка: «К ТЕБЕ, ВОЗМОЖНО, ОБРАТИТСЯ СТИВ ЛАННИНГ».
— Будь я проклят! — сказал Кэтлам. — Старина Уилсон не забыл. Ловкий фокус. Похоже, вы попадете в Виксберг бесплатно. Ладно, уже пора отчаливать. Послушайте, а вы хорошо играете в шашки?
Я действительно играл неплохо и не видел, почему стоило бы это скрывать.
— Пожалуй.
— Отлично. Скажем, по два доллара за игру? Идет? Полагаю, до завтрака мы вполне успеем сразиться раз пятьдесят.
Я никогда не думал, что найдется человек, способный выиграть у меня в шашки пятьдесят раз подряд. Первую дюжину партий Кэтлам выиграл так быстро, что у меня голова кругом пошла. Он даже не останавливался, чтобы поразмыслить, просто делал ход, когда наступала его очередь. Потом он налил две чашки кофе, и мы выбрались на палубу. Его партнер продолжал храпеть.
Мы глядели на воду, и мне невольно думалось о Марке Твене и обо всех тех судах, что ходили вниз по реке за ее долгую историю.
— Ты бежишь от кого-то? — спросил Кэтлам.
— Наоборот. Бегу к кому-то, — ответил я.
— Ладно. Удачи.
— Тебе не надоедает гонять баржу? — спросил я.
— Я довольно давно делал это в последний раз, — сказал он. — Сегодня у меня нечто вроде сентиментального путешествия.
— М-м-м. — Какое-то время я молчал, потом заметил: — Видимо, здесь было здорово, пока в эти места не пришла цивилизация.
Он кивнул:
— Да, красота. Однако последний раз, когда я проплыл в этом направлении, меня посадили.
Мы продолжали смотреть на воду, пока чашки не опустели, затем отправились назад в рубку.
До того как порозовело небо на востоке, он выиграл у меня еще двенадцать раз. Я старался, как мог, но он продолжал выигрывать и каждый раз довольно посмеивался, забирая мои два доллара или отсчитывая сдачу. В конце концов я решил, что пора его немного осадить, и скользнул в компьютер, где заложил самую, на какую только был способен без подготовки, сильную игровую программу.
Видимо, она оказалась не лучше программиста, потому что Кэтлам продолжал выигрывать.
Когда рассвело, он вернул свою сотню долларов и пошел проверять груз, а я прилег отдохнуть на второй койке.
Не знаю, как долго я спал, но во сне мое подсознание проделало «эффект витков», и я снова оказался внутри того вертолета, что направлялся в Оклахому. Мы шли над равнинными полями, когда с обеих сторон вдруг появились две тяжелые боевые машины. Они без предупреждения открыли огонь, и от моего вертолета полетели клочья. Пока бортовой компьютер падал к земле, я все еще оставался внутри сужающейся сферы его ощущений. Затем последовал удар, и я на короткое время проснулся, понимая, что это не просто сон. Ощущения, сопровождавшие «эффект витков», стали моей второй природой, и те, которые я только что испытал, были вполне реальны.
Однако предпринять в тот момент я ничего не мог, веки закрывались сами собой, и я снова уснул. Мне опять что-то снилось, но либо спокойные сны, либо те, которые и положено видеть беглецу.
Разбудили меня в конце концов странные повторяющиеся стоны. Я открыл глаза. В рубке было темно. Наверно, целую минуту до меня не доходило, где я нахожусь, а потом память вернулась, и я понял, что стонет человек на соседней койке.
Я сел и потер лоб. Неужели я проспал целый день? Видимо, организм здорово устал, если я так отключился. Я перевел взгляд на соседа.
Тот лежал, закрыв лицо рукой, и, судя по всему, мучился с чудовищного похмелья. Компаньоном, он, разумеется, был не самым лучшим, поэтому я встал и двинулся к выходу, осознавая, что невероятно проголодался. Кроме того, хотелось по нужде.
Кэтлам стоял, прислонившись к переборке и улыбался.
— Как раз вовремя, Стив, — сказал он. — Я уже собирался тебя будить.
Посмотрев по сторонам, я не увидел ничего похожего на мои представления о Виксберге и тут же сказал ему об этом.
— Справедливо замечено, — ответил он. — Виксберг немного ниже по течению. Но мы уже миновали Трансильванию. И самое главное — капитан просыпается.
— Подожди. Разве ты не капитан Кэтлам?
— Он самый, — ответил Кэтлам. — Только я капитан другого судна. Это в общем-то мелочь, но могут прицепиться.
— Но когда я увидел, что ты следишь за погрузкой…
— …Я оказывал услугу одному приятелю, у которого не хватило сил отказаться от дармовой выпивки.
— А как насчет второго? Ведь положено, чтобы во время рейса на борту находились двое.
— Увы! Второй джентльмен пал в сражении. От пьянства и разгула это случается. Он был не в состоянии отправиться в путь. Ладно, пошли…
— Подожди! Получается, ты угнал эту баржу?
— Боже упаси! Я, возможно, сохранил этому бедолаге работу. — Он ткнул пальцем в сторону рубки. — Однако у меня нет желания ставить его в неудобное положение, дожидаясь благодарности. Через несколько минут нам лучше спрыгнуть. У того мыса слева по борту будет мелко. Там до берега можно просто пешком добраться.
При росте в семь футов идти в воде наверняка гораздо легче, подумал я, но спросил о другом:
— Зачем ты это сделал?
— Мне тоже нужно было в Виксберг.
Я чуть не сказал, что в досье компьютера капитаном значится именно он, но вовремя одумался: ведь я не мог этого знать.
— Пойду сброшу пар, — сказал я вместо этого.
— Ладно, я пока соберу вещи.
Занимаясь делом, я успел проскользнуть в компьютер и проверить еще раз, «Капитан судна: Дэвид Дж. Холланд» — значилось там. Очевидно, Кэтлам тоже каким-то образом подменил запись — на время погрузки — и не мне в такой ситуации его осуждать. Однако, зная, что мой рассказ об Уилсоне из «Деллер Сторидж» и его рекомендации — чистая выдумка, он, должно быть, здорово удивился, когда я назвал его по имени и долго думал, как мне удалось запихнуть в компьютер сообщение от Уилсона. Хотя, может быть, его это не так уж сильно волновало. Во всяком случае, на человека, который побежит докладывать о беглеце властям, он совсем не походил. Возможно, он сам скрывался от закона. Я решил, что мне ничто не угрожает, если я покину баржу вместе с ним.
Когда подошло время, мы спрыгнули. Он действительно побрел к берегу. Мне пришлось плыть. Когда мы выбрались из воды, у меня от холода стучали зубы, но Кэтлам задал хороший темп, и вскоре я согрелся.
— Куда мы идем? — спросил я наконец.
— Еще мили две по этой дороге — и мы выйдем к отличной закусочной, где я уже бывал, — сказал он.
В ответ у меня в желудке заурчало.
— …А чуть дальше будет небольшой городок, где ты сумеешь купить все, что захочешь. Может, даже новые брюки.
Я кивнул. Одежда моя выглядела теперь совсем уже неприлично. Я становился похож на бродягу. Кэтлам хлопнул меня по плечу и ускорил шаг.
Я старался идти в ногу, думая о барже, уходящей дальше по реке, и ее похмельном капитане. Видимо, даже если кто-нибудь и вычислит мой путь до причала, то дальше след станет еще более запутанным, чем я планировал. За что мне следовало поблагодарить этого мошенника-великана.
Когда мы добрались до придорожного ресторана, у меня от голода буквально кружилась голова. Усевшись за боковым столиком, я заказал бифштекс. Мой спутник сделал то, о чем я только фантазировал по дороге: он заказал сразу три. Прикончил их и занялся пирогом прежде, чем я справился со своим одним. Кофе он заказывал так часто, что официантка решила просто оставить кофейник на нашем столе.
Наконец он глубоко вздохнул, поглядел на меня и сказал:
— Знаешь, тебе не мешало бы побриться. Я кивнул.
— Не захватил с собой своего парикмахера.
— Подожди минутку. — Кэтлам наклонился, открыл свою дорожную сумку и, покопавшись там, достал пластиковую одноразовую бритву с маленьким тюбиком мыльного крема. Он положил их на стол и подтолкнул в мою сторону. — Я на всякий случай всегда таскаю с собой несколько таких штуковин. Похоже, ты как раз такой случай.
Он налил себе еще одну чашку кофе.
— Спасибо, — сказал я, подбирая с тарелки последние съедобные крохи, и, поглядев в сторону туалетной комнаты, добавил: — Пожалуй, я твои предложением воспользуюсь.
Когда я умылся, побрился и причесался, из зеркала на меня взглянул человек вполне приличного вида, сытый и даже отдохнувший. Удивительно! Я выбросил использованное лезвие и вернулся зал.
Кроме чека, на столе ничего не было.
Я рассмеялся, как не смеялся уже давно, и даже не рассердился на Кэтлама, потому что мне следовало догадаться, что именно этим дело и кончится. Однако у меня возникло такое чувство, словно я потерял нечто большее, чем деньги.
И в шашки он играл действительно великолепно.
Глава 14
Дальше, дальше… под голубой оболочкой неба, со свистом ветра, задувающего в шлем… Крепко держась за руль, я двигался с неизменной скоростью по своей полосе. Мотоцикл вел себя превосходно.
Городок я нашел именно там, где сказал Кэтлам, чуть дальше по дороге. И я действительно купил там новые брюки, рубашку и пиджак. Однако кроме нескольких магазинов, городок не мог предложить почти ничего. Прокат автомобилей оказался закрытым, и я не сумел найти ни владельца, ни менеджера. Впрочем, по зрелом размышлении я решил, что это к лучшему: по крайней мере у меня появилось время подумать.
По дороге в город я миновал небольшой мотель на окраине. Можно было бы снять комнату, и один только душ окупил бы все расходы. Поскольку я отоспался днем, в сон уже не тянуло, но мне казалось, что лучше будет скрыться на время куда-нибудь от посторонних глаз, а прятаться в лесу за городом совсем не хотелось.
Когда я сказал, что буду платить наличными, и клерк увидел, что у меня нет багажа, он попросил деньги вперед. Я, разумеется, согласился, сообщив ему вымышленное имя и адрес за пределами штата, и получил комнату. Затем вымылся и растянулся на кровати.
Все еще чувствуя себя неспокойно, я перебирал в памяти события последних дней — долгую одиссею от островов Флорида-Кис, через Багдад и дальше, до настоящего момента. Думал о Коре. Я знал, где она, и чувствовал, что пока она в безопасности. Мертвый заложник — это в конце концов не заложник, а пытать ее имело бы для них смысл только на моих глазах. Барбье наверняка предпочел бы заполучить меня обратно, чтобы я снова работал на него.
Этой части нашего разговора в Филадельфии по крайней мере можно было верить. Однако в случае неудачи он, скорее, отправил бы меня на тот свет. Больше всего Барбье боялся, что я пойду со своим рассказом в Управление юстиции. Я даже представлял, как в доказательство своих слов демонстрирую на суде разные трюки с компьютерами. Конечно, Барбье такое не понравилось бы. И пока Кора в их руках, он знал, что этого не случится. Видимо, Барбье будет держать Кору в живых до тех пор, пока не заполучит мертвого Белпатри. Надо полагать, он уже понял, что я не вернусь.
До сих пор мне удавалось остаться в живых, только используя новую, активную сторону своего паранормального дара. Барбье оказался не готов к такому повороту событий, и я не сомневался, что результаты его обеспокоили.
Однако не менее отчетливо я понимал, что теперь мне до самого конца путешествия придется полностью полагаться на эту свою способность как для обороны, так и для нападения, — чтобы выводить Барбье из равновесия и всегда быть впереди.
Утром я намеревался взять на прокат машину, но, как обстоятельства совсем недавно напомнили мне у стойки дежурного в мотеле, в таких случаях нужно либо платить наличными, либо пользоваться кредитными карточками. Однако наличных оставалось не так уж много, а на всех моих кредитных карточках значилось ДОНАЛЬД БЕЛПАТРИ.
Не Бог весть какая проблема, решил я вначале, вспомнив полицейского с маленьким компьютером, который проверял у меня документы в Филадельфии. Независимо от того, что значится на карточке, я всегда могу изменить информацию, которую прочтет машина.
Все же… Этим проблема не исчерпывалась. Прежде всего, просто изменить номер счета недостаточно. Он должен быть изменен таким образом, чтобы машина прочла нечто вразумительное. В противном случае передающее устройство получит сигнал о неверной информации и у меня будут неприятности.
Далее, на всех карточках написано мое имя. Хотя это ничего не значит для банковского компьютера, который интересуется только номером счета, человек, вводящий информацию при оформлении покупки, заметит имя владельца и, без сомнения, оставит запись о трансакции в своем местном компьютере. Что совершенно неприемлемо, раз «Ангро» ищет меня столь активно.
Я взглянул на одну из своих кредитных карточек: тисненые буквы и цифры были выполнены таким образом, что мне вряд ли удалось бы сильно их изменить. Однако я сумел соскрести выпуклые значки кончиком ножа — теперь они не будут отпечатываться на бумажных копиях, которые иногда подкладывают в кассовые аппараты. Места с пропущенными буквами я затер пальцем, чтобы они поменьше бросались в глаза.
Избавился я от трех буку: Б в начале фамилии и РИ в конце. Получилось ДОНАЛЬД ЕЛПАТ, и я решил, что этого будет достаточно. Люди обычно не очень внимательно смотрят на карточку, разве только чтобы убедиться, что она подписана и все еще действительна.
Перевернув карточку, я взглянул на свою подпись: обычная неразборчивая закорючка. Как раз то, что надо. Я добавил туда еще несколько росчерков, и теперь никто уже не смог бы утверждать, что там написано не Дональд Елпат.
…Занимаясь всем этим, я попутно выдумывал простой набор биографических данных для своей новой личности.
Покончив с карточкой, я задумался о номере счета: далеко не всякий номер мог подойти. Если бы я изменил сигнал карточки Елпата на какой-то другой, который в настоящий момент не использовался, компьютер немедленно отказал бы в кредите, Выбрав же номер, соответствующий реальному счету, с которым что-то не в порядке — например, неуплата владельцем крупной суммы или что-нибудь еще, — я опять остался бы без кредита.
Задумавшись о номерах счетов, я сразу же вспомнил «старый добрый» 078-05-1120. Еще в тридцатые годы, когда прошел акт о социальном обеспечении и были выпущены первые карточки, один из производителей кожаных бумажников, чтобы продемонстрировать лишенным фантазии покупателям, как ими пользоваться, вложил в небольшое закрытое целлулоидом отделение бумажника копию кредитной карточки. Немного переоценив человеческую сообразительность, он не догадался снабдить карточку надписью: «Образец». На копиях, которые вставлялись в бумажник, значился номер счета социального обеспечения его секретарши. Позже она прославилась тем, что стала единственным человеком в истории программы социального обеспечения, чей номер был упразднен и заменен другим. И все это потому, что люди действительно пользовались карточками, а их вместе с бумажниками продали многие тысячи. Еще долгие годы на этот счет поступали налоги, и даже поколение спустя налоговая служба по-прежнему получала сведения о денежных перечислениях с этим магическим номером со всех концов страны, потому что с карточками так до конца и не разобрались. Видимо, и сейчас, через шестьдесят лет, они все еще получают время от времени эти номера в финансовых отчетах.
Мне тоже требовался счет с такими же широкими возможностями… Наконец я додумался. Некоторые компании имеют единые счета для дорожных расходов руководства и заказывают по нескольку кредитных карточек с одними и теми же номерами, которые выдаются служащим высокого ранга. Такой номер, обеспеченный банковским счетом респектабельной корпорации, принимается компьютером кредитной компании без вопросов, и я решил, что пришло время изменить «место работы» Дональда Елпата. Для этого необходимо было лишь найти соответствующую корпорацию и ее номер.