ответил, и лишь войдя в зал, сел рядом, рукой приглашая Лену. Но ее по-прежнему волновал вопрос, что они употребляли, и то что парни были не трезвые, стало уже ясно как день. Паша вообще как робот лишь шеей поворачивал, и голодными глазами разглядывал Лену, что само по себе уже было настораживающим, ведь она прекрасно помнила о его мнении на свой счет. Тот, второй парень, которого она вообще не знала, но уже догадалась, что его как того моряка тоже Женя, был крайне взвинчен, словно ему чего-то не дают. Но, а сам Дима, был тоже явно не в себе. И девушка не стала с ним спорить, и просто села на диване, как можно подальше, и как можно тише.
Женя переглянулся.
- Гостей больше не будет?
Дима раздраженно, ему ответил, и они даже немного, но громко поспорили. Затем, когда все утихло, Женя достал из под стола широкий металлический поднос, и все стало на свои места.
На подносе, лежала свернутая в трубочку стодолларовая купюра, и конечно же прямые недлинные дорожки белого порошка. А рядом вакуумный пакетик, с этим же самым порошком.
Лена как только это увидела, сразу привстала, и громко, но невнятно произнесла, как бы на опережения, прекрасно поняв, что тут и на нее рассчитано.
- Я не буду!
Женя все так же взвинчено покосился на нее.
- Что эта курица несет?
Дима, на этот раз направил свою агрессию на девушку.
- Ленок. Ты вообще понимаешь в какое положение ты меня ставишь? Знаешь сколько это стоит? Знаешь сколько я упрашивал и на тебя оставить?
Но Лена его уже не слушала, и широко-раскрытыми глазами испуганно смотрела на поднос.
- Тьфу, дура, снежка испугалась! Небоись, снежок хороший, он не обижает послушных девочек, - почти смеясь, сказал Женя, - вот смотри, ничего страшного.
И он взял купюру и одним махом вынюхал целую дорожку. Потом запрокинул голову и стал себя легонько бить по носу, при этом довольно ахая.
- Воооо, - вытянул он, и добавил уже куда более расплывшимся, но заметно подобревшим голосом, - и шикардос.
Но Лена по-прежнему была в шоке, и молча пялилась то на них то на поднос, правда, уже присела. В меру своей бедности, она никогда в живую даже и не видела подобного рода наркотиками. Для нее это было, что-то из области, кино или даже фантастики. И теперь, когда девчонка, столкнулась с этим в реальности, то ее окутал страх, примерно такой же бывает если увидеть в дикой природе акулу или ядовитую змею.
Потом тот же прием повторил Паша. Так же довольно ахая, он пересел с пуфика на пол и вытянул ноги. Хозяин квартиры слегка откинулся назад, подперев себя руками и все также пристально и молча продолжал рассматривать Ленины ноги.
Но, а когда подошла очередь Димы, он повернулся к запуганной девушке и настойчиво сказал.
- Сейчас я, а потом ты, и чтобы без фокусов.
Он так как и все, быстро, одним движение прикончил белую дорожку и мутно смеясь что-то невнятное пробормотал. Потом Дима выпрямился и обернулся к Лене.
- Сядь поближе, - сказал он, но девушка и не шевельнулась, лишь еще больше испугавшись, выпучила на него свои дрожащие глаза.
- Ладно, как там говорится, кто-то там не идет к горе, не помню уже кто, то гора, вроде к нему идет.
После этих слов он взял поднос и подвинулся к Лене, при этом Женя и Паша заметно засуетились, и напряженно стали следили за его движениями, точно как в цирке смотрят на смертельный номер.
- Ну давай, попробуй, - уже мягким, но нетрезвым голосом сказал Дима, подставляя все ближе поднос, и держа его уже практически у самого лица девушки, - смелей.
У Лены в один миг пробежало две жизни перед глазами. Она соглашается и нет. И обе эти жизни одинаково не сулили ничего хорошего, но та где она все-таки соглашается, связывала ее по рукам и ногам сильнее любого алкоголя или тем более травы.
- Пожалуйста, не надо, - пыталась достучаться до Димы Лена, но понимала что тот уже не в том состоянии чтобы слушать, - я не хочу. Зачем оно тебе, вам же больше достанется.
На это среагировал только Женя, мгновенно оживившись, и со вкусом вставил.
- А девка дело говорит, хрен с ней.
Но Дима шел уже на принцип, и не убирая поднос продолжал твердить, игнорируя настойчивые слова друга.
- Давай.
Нервы несчастной девчонки не выдержали, и она резко подскочила, так же резко пытаясь выскользнуть, но очень неудачно дернула рукой и зацепила тот самый поднос. Он, естественно, вылетел из Диминых рук и рухнул на пол. Навис миг тяжелого молчания, с напряженными взглядами и застывшей истерикой. Но продлился он не долго.
Дима словно озверел. Он подскочил к перепуганной Лене, и без капли жалости стал бить ее кулаком в лицо, что было силы. А когда она упала, то продолжил бить уже ногами, издавая почти свинячий визг. Потом парень поднял ее с пола словно тряпичную куклу и с криками, что та попала на деньги и теперь все должна отработать, поволок в ту отдельную комнату, где бросив на кровать, принялся насиловать. Девушка же отчаянно пыталась отбиваться, но сил у нее практически не осталось. И она сдалась.
Когда он закончил, то с гордым видом встал, и выйдя обратно в зал, с презрением прошипел.
- Следующий!
- Сказал заведующий, - моментально передразнил его уже готовый к действиям Женя, и тут же заскочил в комнату, где раскинув руки и ноги, неподвижно лежала Лена, и лишь едва слышно всхлипывала.
Спустя десять минут вышел и он.
- Пашок, вперед, - пошел и Паша.
И никто из них, ни на секунду не задумался о том, что делает, и ни на один грамм не пожалели избитую девушку. Даже невооруженным глазом было видно что им хорошо, и очень походило на то, что подобное парни проворачивают не впервые.
Когда вышел Паша, то увидел снова заготовленный поднос. На их счастье, вакуумный пакет был закрыт и не просыпался, а пострадали лишь две выложенные дорожки. И парни продолжили веселиться, причем намного радостней и энергичней чем ранее. А Лена лежала за стеной от них, и застывшим каменным взглядом смотрела в потолок, одновременно прощаясь с жизнью. Девчонка понимала, что теперь ее просто так не отпустят, и что когда они дойдут до беспамятства, а это делать они по всей видимости любили, то прикончат и ее, просто ради забавы. А ночью вывезут и закопают, и никто ее даже толком и искать не будет.
Так, спустя час, компания начала активно посматривать в сторону приоткрытой двери, через которую
было видно ногу девушки. Паша с Женей, начинали все чаще шутить в сторону лежащей Лены, и пока несерьезно, но все же, строить планы на то, что с ней делать дальше. Но Дима молчал. Его вдруг, неожиданно даже для самого себя, стало клонить в совершенно другую сторону. Он понял, что если они зайдут слишком далеко, то его друзья получат очень серьезный компромат на будущего полицейского, который всегда можно будет использовать в качестве шантажа. В голове, опьяненные порошком мысли, четко стали выдавать навязчивые и пугающие вопросы. А вдруг у Паши установлены скрытые камеры? Его мама с изнасилованием еще как-то сможет разобраться, тем более такой беззащитной девушки как Лена, но вот зайди он дальше, его будущая карьера может серьезно пострадать. Вплоть до несмываемого пятна в личном деле. Мама все-таки не генерал.
Он резко встал и крикнул.
- Хватит! Наигрались!
Потом так же резко зашел в комнату, и стал ходить из угла в угол. Лена при его виде подскочила и вжавшись в стенку, задрожала как лист на ветру.
- Одевайся падаль и сваливай! - закричал тот, голосом взбешенного ребенка, а затем схватил с пола шорты девчонки и кинул ей прямо лицо. - Быстро я сказал!
Сам он, конечно же, уже давно играл на камеру, в которую теперь верил окончательно. Его друзья, с недоумением следили за Димой, но одобрительно не вмешивались и молчали. С одной стороны такой исход их всех вполне устраивал. Свое они получили, да и есть шанс руки не замарать. А при надобности, если пойдет что-то не так, все свалить на друга, ведь по сути он и организатор и провокатор в одном лице. Тогда можно вдвоем настаивать, мол, боялись за свою жизнь и согласились участвовать.
Лена же, не веря своему счастью, буквально впрыгнула в джинсовые шорты и ринулась к выходу, по дороге надевая майку, забыв про брошенный там лифчик. Но, а Дима схватил ее у самой двери за руку и, сжав зубы, злобно произнес.
- Не дай бог, если я узнаю что ты открывала свой поганый рот. Ты будешь завидовать мертвым. Поняла?!
Девушка, заикаясь, попыталась сказать слово, поняла, но смогла лишь выдавить неразборчивые звуки.
- Вот и хорошо, а теперь вали. И молись, чтобы мы больше не пересеклись.
Как только Дима отпустил ее руку, она вмиг вылетела из Пашиной квартиры, и не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице. Ее сердце колотилось как бешеное, вески стучали, а в глазах стоял темный туман. Лена все еще не могла опомниться от происшедшего, ее тело колотило адреналином, а мозг до сих пор не верил в то, что она уже свободна.
Выйдя на улицы, девчонка старательно попыталась вытереть с лица, уже запекшуюся кровь носовым платком, чудом оказавшимся в ее маленьком кармане, на таких же маленьких шортах. Ей даже приходилось плевать на него, но это слабо помогало, ведь плевала она кровью, разбитых десен. Так спустя время ей все же, удалось более-менее очиститься, и даже немного прийти в себя.
Лена оглянулась и замерла. Она с испугом обнаружила, что все это время в беспамятстве просто куда-то шла. Ее сильно трясло изнутри, а в голове была каша, из эмоций и перепутанных мыслей, приправленных как физической, так и душевной болью. Подняв голову, девчонка увидела зашарпанную надпись над не менее зашарпанной дверью в двухэтажное здание, "городская поликлиника N17". Уставившись в эту вывеску, Лена пыталась сообразить, что ей делать, и на что решаться. Но это решение уперто не приходило в опустошенную голову. Уйти и зализать раны? Или же войти и попытаться отомстить? Снять побои, зафиксировать изнасилование и подать на свой, страх и риск, заявление? Терять то все равно особо и нечего. Так немного постояв, она все же, решила зайти и для начала хотя бы просто проконсультироваться.
Робко, осторожно и прихрамывая, Лена вошла внутрь, силой и со страшным скрипом, открыв старую деревянную дверь. Там ее ждал слабоосвещенный холл и стеклянная регистратура, в которой сидела мрачная пожилая медсестра. Она выглядела словно персонаж советского фильма, полностью подходя под старый стереотип медсестры. Ниже среднего роста, полная, кучерявая, с пронзительным холодным взглядом. Даже белый халат, был старого, советского образца. Девушка тихо подошла к ней и попыталась обратить на себя внимание, но голос ее не слушался, и она издавала лишь нечленораздельную речь. Медсестра с отвращением стала рассматривать грязную, в старой поношенной одежде, с опухшим лицом и красными глазами, трясущуюся девушку.
- Чего тебе надо? - сухим голосом спросила та, но Лена все еще не могла выдавить из себя, ни слова.
Тогда медсестра привстала и посмотрела вглубь коридора, затем сев обратно, взяла трубку телефона и немного помолчав, сказала, все тем же полусонным голосом, с нескрываемой нотой отвращения.
- Алло, Дарья Иванна? Да, я, - затем женщина подняла свой брезгливый взгляд на Лену, - тут девица пожаловала. Та вроде наркоманка, не из твоих ли часом? Взгляни.
Лена все еще продолжала дрожать, но при этом отчаянно пыталась оправдаться и махала головой, нет, но медсестре было все равно. Она смотрела на девушку холодным, безучастным взглядом, всем своим видом показывая, что навидалась я таких как Лена.
Спустя несколько минут в коридор вышла другая женщина, явно доктор. Чуть моложе, полноватая, маленького роста, с нелепо-красными волосами, и уставшим от жизни лицом. На ней были узкие черные очки, и слепяще-белый халат. Доктор внимательно осмотрела Лену и подошла к ней почти в упор.
- Ты ко мне?
- Та она, два слова связать не может, - тут же донеслось из регистратуры.
Но Лена собрала оставшиеся силы в кулак и тихо, запинаясь, сказала.
- Я... я..., не знаю, к... к... к кому..., мне обратиться.
Женщина доктор, еще раз окинула ее пафосным взглядом, и приглушенно, словно сдерживаясь, ответила.
- Ну, тогда обратись ко мне.
Затем она развернулась и направилась в кабинет, из которого недавно вышла. Хоть Лену, Дарья Ивановна и не пригласила, та все же молча, направилась за ней. В кабинете было темно, даже не смотря на огромное, старое окно. Теневая сторона здания, плюс много густых комнатных растений на подоконнике, практически полностью перекрывали доступ к свету. Сам кабинет был маленький, и явно рассчитан на одного врача и одного пациента. Стены были обвешаны разного рода дипломами и благодарностями, рекламой каких-то лекарств, да и просто врачебной пропагандой здорового образа жизни, с наигранно-улыбающимися, псевдо-счастливыми людьми. Но Лену насторожило закономерно повторяющееся слово нарколог, иногда даже в виде заглавия. На это девушка растерянно засуетилась, и пытаясь подобрать слова, умоляюще смотрела на доктора. Женщина же села в свое высокое, вращающееся кресло, и в