Меня не оставляла в покое одна мысль, и я решил посоветоваться с Мэри:
– Как ты думаешь, паразит ведь не станет забираться на кота просто так, без какой-то цели?
– Видимо, нет.
– Тогда почему он оказался у Пирата на спине? Здесь должна быть какая-то логика. Все, что они делают, логично - пусть даже у этой логики довольно мрачный привкус.
– Но здесь тоже все логично. С помощью кота они поймали человека.
– Да. Но как это можно планировать? Неужели их настолько много, что они позволяют себе разъезжать на кошках в надежде на случайную встречу с человеком? Хотя… - Я вспомнил Канзас-Сити и вздрогнул.
– Почему ты спрашиваешь об этом меня, дорогой? Какой из меня аналитик?
– Брось прикидываться скромной девочкой и подумай лучше вот о чем: откуда этот паразит взялся? К Пирату он попал от другого носителя. От кого? Я так думаю, что это Старый Джон, Горный Козел. Больше Пират никого к себе не подпускает.
– Старый Джон? - Мэри закрыла на секунду глаза. - Нет, я не помню никаких особых ощущений. Мы стояли слишком далеко.
– Больше некому. В поселке все соблюдали режим, а Старый Джон был в куртке. Следовательно, паразит оседлал его еще до введения режима "Голая спина". Только зачем титанцам одинокий отшельник, живущий черт-те где в горах?
– Чтобы поймать тебя.
– Меня?
– Точнее, чтобы вернуть тебя.
Могло быть и так. Возможно, что каждый человек, которому удалось от них уйти, становится вроде как меченым. В таком случае те полтора десятка конгрессменов, что мы спасли, подвергаются серьезной опасности. Не забыть бы упомянуть об этом нашим аналитикам…
С другой стороны, может быть, им нужен именно я. Что такого во мне особенного? Да, тайный агент. Но что более важно, мой хозяин знал все, что мне известно о Старике, и, следовательно, понимал, в каких мы отношениях.
В моем представлении, Старик был их главным противником, и мой паразит знал, что я так думаю, поскольку он имел доступ к любым моим мыслям.
Он даже встречался со Стариком, разговаривал с ним. Однако стоп.
Этот паразит сдох. Теория рухнула.
И снова встала из руин.
– Мэри, - спросил я, - ты ведь так и не была у себя дома с тех пор, как мы там последний раз завтракали?
– Нет. А что?
– Не возвращайся туда ни в коем случае. Я помню, как думал, когда был с ними, что надо устроить там ловушку.
– Но не устроил?
– Нет. Но возможно, это сделал кто-то другой. Не исключено, что еще один "Старый Джон" сидит там, как паук в паутине, и ждет, когда ты придешь. Или когда я приду. - Я объяснил ей про Макилвейна и его теорию "групповой памяти". - В тот раз я подумал, что он просто фантазирует любимое занятие всех ученых. Но сейчас мне кажется, это единственная гипотеза, с которой согласуются все факты - если только не предполагать, что титанцы глупы и надеются на одну удачу. Но, разумеется, они не глупы.
– Подожди-ка, Сэм. По теории Макилвейна, каждый паразит это как бы все остальные паразиты, так? Другими словами, тварь, что захватила меня вчера вечером, в такой же степени тварь, которая ездила на тебе, как и та, которая на самом деле… Боже, я запуталась. Но я имею в виду…
– Да, примерно так. По отдельности они самостоятельные особи, но после прямых переговоров происходит обмен памятью, и они становятся похожи как две капли воды. Если это действительно так, то вчерашний паразит помнит все, что я знал. Разумеется, если у него были прямые переговоры с моим или с каким-то другим титанцем, который с ним общался - пусть даже через длинную цепочку - после того, как он меня оседлал. А зная их повадки, я думаю, наверняка общался. Он… Я имею в виду, первый… Нет, знаешь что, пусть их будет трое: Джо; Мо и, например, э-э-э… Герберт.
Гербертом назовем вчерашнего. Мо пусть будет…
– Зачем ты даешь им имена, если они не самостоятельные личности? спросила Мэри.
– Просто для того, чтобы… А впрочем, ладно, это все ерунда. Но если Макилвейн прав, то на Земле сейчас сотни тысяч, а может быть, миллионы паразитов, которые знают, кто мы такие, как нас зовут, как мы выглядим, где твоя квартира, где моя, и где наша хижина. Мы у них как в справочнике.
– Но… - Мэри нахмурилась. - Это же ужасно, Сэм. Откуда они могли знать, что мы появимся в хижине? Мы ведь никому не говорили. Неужели они просто устроили ловушку и ждали?
– Должно быть. Мы не знаем, что для паразитов ожидание. Возможно, они воспринимают время совсем по-другому.
– Как венерианцы, - сказала она.
Я кивнул. Венерианцы, случается, "женятся" на своих же праправнучках, причем прародитель может оказаться даже моложе - здесь, разумеется, все зависит от того, кто как впадает в спячку.
– В любом случае, мы должны сообщить все это - и догадки тоже - нашим аналитикам. Пусть парни порезвятся - может, что и надумают.
Я хотел было добавить, что Старику теперь нужно быть особенно осторожным, поскольку охотятся, в конечном итоге, именно на него, но тут, впервые с начала нашего отпуска зажужжал аппарат связи. Я ответил и услышал перекрывший оператора голос Старика:
– Явиться лично!
– Уже летим, - сообщил я. - Будем примерно через полчаса.
– Нужно быстрее. Ты пройдешь через "К-5", Мэри пусть явится через "Л-1". Поторопитесь. - И он отключился, прежде чем я успел спросить, откуда ему известно, что Мэри со мной.
– Ты слышала? - спросил я ее.
– Да. Меня тоже соединили.
– Похоже, вот-вот начнется веселье.
***
Только после приземления до меня дошло, насколько сильно все вокруг изменилось. Мы исправно соблюдали режим "Голая спина", но понятия не имели о режиме "Загар". Едва мы вышли из машины, нас остановили двое полицейских.
– Стоять на месте! - приказал один из них. - Не двигаться!
Если бы не манеры и не оружие в руках, я бы в жизни не догадался, что это полиция. Кроме ремней, ботинок и узеньких - чисто символических плавок, на них ничего не было. Я даже не сразу заметил номерные бляхи на поясах.
– Так, - распорядился первый полицейский, - вылезай из штанов, приятель.
Видимо, я слишком мешкал, и он рявкнул:
– Быстро! Двоих таких сегодня уже застрелили, и у тебя есть шанс стать третьим.
– Сделай, как они говорят, Сэм, - спокойно сказала Мэри.
Я сделал. На мне остались только ботинки и перчатки. Чувствовал я себя полным идиотом, но, снимая шорты, ухитрился спрятать в них аппарат связи и пистолет.
Один из полицейских заставил меня повернуться, и его напарник сказал:
– Он чист. Теперь дама.
Я начал было натягивать шорты, но меня остановил первый полицейский.
– Эй! Ты что, неприятностей захотел? Не вздумай их одевать!
– Боюсь, меня тогда заберут за появление в общественном месте в непристойном виде, - попытался урезонить его я.
Полицейский удивился, потом заржал и повернулся к своему напарнику.
– Ты слышал, Скай?
Напарник решил объяснить:
– Слушай, приятель, ты сам знаешь правила, так что лучше не выпендривайся. По мне так хоть шубу надевай, тогда тебя точно заберут только сразу в морг. Парни из добровольческих формирований не так терпеливы, могут и сразу пристрелить. - Он повернулся к Мэри. - Теперь вы, леди, пожалуйста.
Мэри без разговоров стала стягивать шорты, но тут полицейский смилостивился.
– Достаточно, леди. С этим фасоном все ясно. Просто повернитесь, медленно.
– Благодарю вас, - ответила Мэри и послушно повернулась. Полицейский подметил верно: и шорты, и лифчик на ней были из тех, что напыляются из баллончика.
– А как насчет бинтов? - спросил первый.
– У нее сильные ожоги, - ответил я. - Вы что, сами не видите?
Он с сомнением посмотрел на толстую, неровно намотанную повязку и пробормотал:
– Хм-м… А откуда я знаю, что это действительно ожоги?
– А что же еще? - Я чувствовал, что зарываюсь, но не мог сдержаться: в конце концов речь шла о моей жене. - Черт побери, а волосы? Она что, по-вашему, сожгла такие волосы, только чтобы вас одурачить?
– Эти все могут, - с угрозой произнес первый полицейский.
– Карл прав, - сказал второй, более терпеливый. - Извините, леди, но придется проверить повязку.
– Вы не имеете права! - вспылил я. - Мы как раз едем к врачу. Вы…
– Помоги мне, Сэм, - перебила меня Мэри.
Я заткнулся и дрожащими от ярости руками принялся отгибать повязку с одной стороны. Тот, что был постарше, присвистнул и сказал:
– О'кей, я удовлетворен. Карл?
– Я тоже, Скай. Однако, как это вас угораздило?
– Расскажи, Сэм.
Когда я закончил рассказ, старший заметил:
– Вы еще легко отделались… В смысле, что вообще спаслись, мэм…
Значит, теперь еще и кошки? Про собак я уже слышал. И про лошадей. Но кто бы мог подумать, что обычная кошка тоже может таскать паразита, а? - На лице у него словно сгустилась тень. - У нас дома есть кошка, и теперь придется от нее избавиться. Детишки, понятное дело, расстроятся.
– Да, тяжело, - посочувствовала Мэри.
– Всем сейчас тяжело. Ладно, друзья, вы свободны.
– Подождите-ка, - сказал первый. - Скай, если она пойдет по улице с такой повязкой на спине, кто-нибудь наверняка поджарит ее из лучемета.
Второй полицейский почесал подбородок.
– Тоже верно. Видимо, придется вызвать вам патрульную машину.
Что они и сделали. Я расплатился за взятую напрокат развалюху и доехал с Мэри до ее входа в Отдел - через служебный лифт в одном из небольших отелей. Чтобы избежать лишних вопросов, мы вошли в лифт вместе.
Она спустилась до нижнего уровня, который даже не значился на кнопках, а я поднялся, уже один, обратно. Можно было пройти в Отдел с ней, но Старик приказал мне возвращаться через "К-5".
Очень хотелось снова надеть шорты. В патрульной машине и от машины до служебного входа в отель, в сопровождении полицейских, которые решили довести нас до места, чтобы никто случайно не подстрелил Мэри, я еще чувствовал себя нормально, но для того, чтобы выйти на люди без штанов, когда ты один, выдержки требуется несравненно больше.
Впрочем, я зря беспокоился. Идти мне было недалеко, но и за эти несколько минут я увидел достаточно, чтобы понять: древняя привычка человечества прятать тело под одеждой канула в лету. Большинство мужчин носило такие же лоскутки с завязками, как и полицейские, но я оказался не единственным голым человеком на улице. Один мне запомнился особенно хорошо: он стоял, прислонившись к столбу, и буквально сверлил холодным взглядом каждого, кто проходил мимо. Кроме сандалий и нарукавной повязки с буквами "ДФ", на нем ничего не было, но в руках он держал полицейскую винтовку марки "Оуэнс". По дороге мне встретились еще трое таких, и я подумал, что очень вовремя решил нести шорты в руке.
Обнаженных женщин было мало, но остальные могли с таким же успехом щеголять в чем мать родила - тоненькие бюстгальтеры и прозрачные трусики все равно ничего не прикрывали. Главное, чтобы нигде не мог спрятаться паразит. Большинство женщин, правда, выглядели бы гораздо лучше в тогах так, во всяком случае, мне показалось сначала. Но даже это впечатление скоро исчезло. На некрасивые тела я обращал не больше внимания, чем на побитые такси. Глаз их просто не замечал. И точно так же, похоже, вели себя все остальные - с полным безразличием. Кожа, мол, она и есть кожа, ну и что?
Когда я вернулся в Отдел, меня сразу пропустили к Старику. Он оторвал взгляд от бумаг и буркнул:
– Что-то ты долго.
– Где Мэри? - спросил я вместо ответа.
– В лазарете. Залечивает ожоги и диктует рапорт. Ну-ка покажи, что у тебя с руками.
– Нет уж, я их лучше врачу покажу, - сказал я. - Что тут у вас происходит?
– Если бы ты хоть изредка слушал новости, - проворчал Старик. - Тогда бы тебе не пришлось спрашивать, что происходит.
Глава 24
На самом деле я даже рад, что мы ни разу не включали стерео, иначе наш медовый месяц кончился бы, не успев начаться. Пока мы с Мэри рассказывали друг другу, какой у каждого из нас замечательный избранник, человечество едва не проиграло войну. Мои подозрения насчет того, что паразит может управлять носителем, прячась на теле жертвы в любом месте, полностью подтвердились. Это доказали экспериментально еще до нашего отлета в горы, однако отчет прошел мимо меня. Но Старик знал. Президент, разумеется, тоже, и все высшее руководство.
Вы скажете, нет ничего проще. На смену режиму "Голая спина" приходит режим "Загар", и население страны дружно скидывает одежду, оставаясь в чем мать родила.
Черта с два! Когда начались Скрантонские беспорядки, новая информация все еще держалась под грифом "совершенно секретно". Только не спрашивайте меня, почему. Наше правительство стремится засекретить все, до чего, по мнению "мудрых" государственных мужей и всяческих бюрократов, мы еще не доросли. Им, мол, лучше знать, что нужно делать. Скрантонские беспорядки могли кого угодно убедить, что в зеленой зоне полно паразитов, но даже после этих событий режим "Загар" ввели не сразу.
Насколько я понимаю, ложные сигналы воздушной тревоги передали на восточном побережье на третий день нашего медового месяца. Властям потребовалось довольно много времени, чтобы разобраться в ситуации, хотя с самого начала было ясно, что освещение не может отключиться "случайно" сразу в стольких бомбоубежищах. Я с ужасом думаю о том, как все эти люди сидели в кромешной тьме, дожидаясь сигнала отбоя, а проклятые зомби, перебираясь от одного к другому, преспокойно насаживали им паразитов. В некоторых бомбоубежищах они, очевидно, добились стопроцентных результатов. На следующий день начались беспорядки в других городах. Страну охватил страх. Строго говоря, первая добровольческая акция произошла, когда некий отчаявшийся гражданин попытался, угрожая оружием, проверить полицейского. Это был житель города Олбани Морис Т.Кауфман; полицейского звали Малькольм Макдональд. Спустя полсекунды Кауфман погиб от руки полицейского, но Макдональд тут же последовал за ним - толпа разорвала его на куски вместе с паразитом. Однако по-настоящему добровольческое движение оформилось, когда за организацию дежурств взялись на местах уполномоченные по гражданской обороне.
Поскольку во время воздушной тревоги уполномоченным полагается оставаться наверху, почти никто из них не попался в лапы титанцам, однако, в большинстве своем, они считали, что ответственны за случившееся.
Впрочем, добровольцев хватало и помимо отрядов гражданской обороны: голых вооруженных людей с повязками уполномоченных по гражданской обороне или буквами "ДФ" было на улицах примерно поровну. И те, и другие, случалось, стреляли по любому, у кого замечали что-то подозрительное под одеждой, сначала стреляли, а разбирались после.
***
Пока мне залечивали руки, я входил в курс дела Доктор ввел мне небольшую дозу "Темпуса", и я около часа - субъективного времени прошло по чти трое суток - сидел, просматривая стереопленки на сверхскоростном проекторе. Эта аппаратура до сих пор не продается населению, хотя известно, что кое-где студенты пользуются аналогичной техникой во время сессий. При работе с ней надо лишь подогнать скорость демонстрации к субъективной скорости восприятия. Глаза устают ужасно, но в моей работе это вещь незаменимая.
Поначалу с трудом верилось, что так много событий произошло за такой короткий срок. Взять, например, собак. Люди из добровольческих формирований стреляли их, едва завидев, даже если на них не было паразитов. Нет сейчас, значит, после захода солнца будет, а тогда она нападет на человека, и титанец просто поменяет в темноте носителя.
Ну что это за мир, где нет веры собакам?!
Кошек, похоже, титанцы почти не использовали. Бедняга Пират стал редким исключением. Однако в зеленой зоне мало кто видел теперь собак днем. Они просачивались к нам из красной зоны по ночам, пробирались в темноте и на заре прятались. Порой так успешно, что их ловили даже на океанских побережьях. Поневоле вспомнишь об оборотнях.