– Нам нужно захватить Свободного Торговца. Этот господин, - он указал на своего спутника, - снабдил нас информацией, - Озокан достал из поясного кармана исписанный пергамент, прочитал его, а затем разъяснил.
Инопланетник улыбался, кивал и старался обшарить наш мозг, чтобы узнать, что там. Но я держала свои мысли на втором уровне, так что он решительно ничего не добился.
План Озокана был достаточно прост, но бывают такие моменты, когда простота поддерживается дерзостью исполнения, и это был как раз такой случай. Свободные Торговцы поощряли своих людей разыскивать новые товары.
Таким образом, требовалось только выманить кого-нибудь из членов команды Торговцев за пределы Ярмарки и ее законов и захватить его. Если Озокану не удастся выжать из пленника нужную информацию, он возьмет ее с капитана корабля как выкуп.
Слэфид согласился с этим.
– Свободные Торговцы гордятся своей заботой о команде. Если одного из них захватить, они охотно заплатят за его освобождение.
– А какое отношение к вашему плану будем иметь мы? - спросил Малик.
– Вы будете приманкой. Шоу животных заинтересует некоторых из них, поскольку им запрещено пить, играть или искать женщин на чужих планетах, и мы не можем соблазнить их обычными средствами. Пусть они придут на одно из ваших представлений - пригласите их посмотреть, как вы живете, постарайтесь их заинтересовать, а затем придумайте какой-нибудь предлог, чтобы они вышли за пределы ярмарки. Пригласите одного из них посетить вас еще раз - и ваше участие в этом деле закончится.
– А зачем нам это? - спросил Малик с некоторой враждебностью.
Озокан посмотрел нам в лица.
– Я ведь могу и пригрозить…
– Грозить Тэсса? - я засмеялась. - Ох, господин, вы смелый человек! У меня нет причин играть в вашу игру. Поищите другую приманку, и пусть вам сопутствует счастье, то, которого вы заслуживаете, - я протянула руку и опрокинула гостевой бокал, стоящий между нами.
Озокан покраснел и схватился за рукоять меча, но инопланетник дотронулся до его локтя. Озокан злобно взглянул на него, встал и вышел, не простившись. Слэфид опять улыбнулся, делая вид, что ничуть не расстроен, а просто вынужден искать другие пути к цели. Когда они ушли, Малик захохотал.
– Они что, считают нас дураками?
Я катала гостевой бокал по гладкому зеленому краю стола. Потом тихо спросила:
– С чего они взяли, что мы будем их орудием?
– Да, - Малик медленно кивнул. - Почему это? Может, они думают, что выгода или угроза также сильны, как наш связующий жезл?
– Видимо, я поступила неразумно, отпустив их слишком быстро, - меня раздражало, что я сделала это недостаточно тонко. - И вот еще что: почему один инопланетник готов похитить другого? Озокан нахватает неприятностей с любым пленником, которого он захватит.
– Не представляю, - ответил Малик. - Существовала старая вражда, хотя в наши дни она забыта, между людьми, проверяющими грузовые корабли, и Свободными Торговцами. Может, по каким-то причинам эта вражда снова ожила?
Но это их дело. Тем не менее, - он встал и положил руки на пояс, - мы поставим Древних в известность.
Я не высказала ни согласия, ни возражения. В те дни я испытывала какие-то неприятные чувства по отношению к некоторым нашим Верховным, но это было моим личным делом и не касалось никого, кроме моего клана.
Наш маленький народ показал днем свою магию и доставил зрителям громадное удовольствие. Моя гордость расцвела, как цветок лалланда под луной. Я, как в прежние годы, договорилась с мальчиками на ярмарке, чтобы они выискивали для меня животных. Это была моя личная служба Моластеру - я выводила из рабства - где и как могла - тех мохнатых существ, которые страдали от дурного обращения со стороны тех, кто смел считать себя человеком.
В тот вечер, когда зажглись лунные шары, и мы приготовились к вечернему представлению, я сказала Малику:
– Возможно, есть способ узнать об этом побольше. Кто-нибудь из Торговцев придет посмотреть шоу. Если они покажутся тебе безвредными, предложи им пройти сюда, после спектакля я поговорю с ними. Все, что мы сможем узнать, станет пищей для разума Древних.
– Лучше было бы не вмешиваться… - начал он и замялся.
– Дальше этого дело не пойдет, - пообещала я, не зная, сколь быстро это обещание превратится в утренний туман, тающий в лучах солнца.
Слэфид оказался более, чем прав: на представление пришло два Торговца. Я не умею определять возраст инопланетников, но была уверена, что они молоды, тем более, что на их туниках не было никаких нашивок. Кожа их была смуглой, как у всех космонавтов, волосы тоже были темные и коротко подстриженные, чтобы шлем лучше держался. Они не улыбались все время, как Слэфид, и мало разговаривали друг с другом. Но когда мой маленький народ показал свои таланты, они восхищались как дети, и я подумала, что мы могли бы стать друзьями, живи они на Йикторе.
Как я просила, Малик после шоу пригласил их к нам. И когда я взглянула на них поближе, я поняла, что они не то, что Гек Слэфид.
Возможно, они были простыми людьми, такими, как мы, Тэсса, считаем большинство рас, но это была хорошая простота, а не невежество, которое легко поймать на хитрость и честолюбие. Я заговорила с одним из них, назвавшимся Крипом Ворландом, о моей давней мечте показать маленький народ на других планетах.
Я встретила в нем родственный интерес, хотя он тут же указал мне на множество опасностей, которые будут препятствием, и на то, что выполнение этого желания потребует много денег. Глубоко во мне вспыхнула мысль, что я, возможно, тоже имею цену, но эта мысль быстро угасла.
Этот инопланетник был по-своему красив: не так высок, как Озокан, но гораздо стройнее и мускулистее. И я подумала, что если бы он стал сражаться с сыном Осколда даже голыми руками, то последнему несдобровать.
Мой маленький народ очаровал его, и это располагало меня к нему, потому что животные, такие, как наши, умеют читать в душах. Фэтэн, который очень застенчив с чужими, при первом знакомстве подал ему лапку и кричал вслед, когда он отошел, так что он вернулся и ласково поговорил с ним, как будто успокаивал ребенка.
Я хотела и дальше изучать этого человека и его товарища, но прибежал Уджан, мальчик с ярмарки, рассказал о барске в жестоком плену, и я бросилась туда. Этот Ворланд спросил, не может ли он пойти со мной, и я согласилась, сама не зная, почему - разве что мне хотелось побольше узнать о нем.
И, наконец, быстрота его реакции спасла меня от беды, когда этот мучитель мохнатого народа, Отхельм из Ылта, хотел пустить в ход нож с когтистой зарубкой. Ворланд воспользовался своим инопланетным оружием, которое не могло убить, но наносило большой вред, и остановил возможное нападение, дав мне время сбить желания этого низшего.
С помощью инопланетника я отняла барска и привезла его домой. Но тут я поняла, что не могу заниматься чем-то еще, пока ухаживаю за этим безнадежным существом, и отпустила Торговцев с той вежливостью, на какую была способна в своем нетерпении.
Проводив их, я сделала для барска все, что могла, применив все искусство служанки Моластера. Я видела, что тело его можно вылечить, но с его мозгом, угнетенным болью и ужасом, не удастся установить контакт.
Однако, я не могла найти в себе силы пустить его по Белой дороге. Я погрузила его в сон без сновидений, чтобы лечить его тело и избавить от тяжелых мыслей.
– Бесполезно, - сказал мне Малик перед рассветом. - Тебе придется держать его спящим или дать ему вечный сон.
– Возможно, но подождем пока. Тут есть кое-что… - я сидела за столом, ослабев от напряжения, тело как бы налилось свинцом, и я с трудом думала. - Есть кое-что… - но груз усталости не дал мне продолжать. Я с трудом встала, свалилась на кровать и крепко заснула.
Тэсса могут спать по-настоящему, но только в обстоятельствах контроля. То, что я рисовала себе в глубинах сна, было поворотом памяти, смешивающей гротескное с настоящим и рождающей возможное будущее.
Во-первых, я держала в объятиях кого-то, кто кричал в отчаянии, потому что ему тут было плохо, и смотрела на другого, с безупречно красивым юношеским телом, но без малейшего признака разума, который нельзя вернуть. Затем я шла с молодым Торговцем, но не по ярмарке, как сегодня ночью, а где-то на холмах, и знала, что это место печальное и страшное. Но человек превратился в животное, и рядом со мной шагал барск, который вертелся туда и сюда и смотрел на меня глазами, полными угрозы, сначала он умолял, а потом ненавидел. Но я шла без страха - не из-за жезла, у меня его больше не было, а потому, что животное не могло разрушить оковы, связывающие его со мной. И в этом сне все было ясно и имело большое значение, но когда я проснулась с тупой болью в глазах и с неотдохнувшим телом, это значение ушло, остались только обрывки призрачных воспоминаний.
Но я знала, что этот сон остался в глубинах моего мозга и намеревался расти там, пока не проявится ясной мыслью. Я не отступлю от этой мысли, когда придет время привести ее в исполнение, потому что она заполнит все мое существо.
Барск был все еще жив, и мое внутреннее зрение сказало мне, что его тело поправляется. Мы оставили его в глубоком сне, потому что для него это было самым лучшим. Когда я опустила занавески вокруг его клетки, я услышала металлический звон сапог и радостно обернулась, думая, что пришли Торговцы. Однако это оказался Слэфид, на этот раз один.
– С добрым утром, Госпожа, - приветствовал он меня на городской манер, как человек, полностью уверенный, что он здесь желанный гость.
Желая знать причину его появления, я ответила на приветствие.
– Я вижу, - он огляделся вокруг, - что все в порядке.
– А почему бы и нет? - спросил Малик, выходя из загона казов.
– Здесь ничто не потревожено, но зато в другом месте прошлой ночью…
– Слэфид поочередно оглядел нас и, поскольку наши лица ничего не выражали, продолжал:
– Некий Отхельм из Ылта подал на вас жалобу, Госпожа, и упомянул в ней инопланетника.
– Да?
– Использование инопланетного оружия, кража ценной собственности. По законам ярмарки и то, и другое - тяжкие преступления. В лучшем случае вас ждет судебное разбирательство, а в худшем - штраф и изгнание.
– Правильно, - согласилась я. Самой мне не страшны жалобы Отхельма, но случай с Торговцем - дело другое. Был ли это тот случай, который Озокан мог повернуть в свою пользу? Портовый закон разрешал Торговцу носить личное оружие, потому что оно было относительно безвредным. В сущности, оно было куда менее опасным, чем мечи и кинжалы, без которых лорды и их оруженосцы и шагу не делали. А Ворланд, защищая меня, применил свое оружие против запрещенного ножа, за ношение которого Отхельм может быть наказан строже, чем он думает. Но дело в том, что любое столкновение с законами ярмарки восстановит начальство Торговцев против Ворланда. Мы хорошо знали о строгости их правил поведения на чужих планетах.
– Сегодня начальником городской стражи Окор, родственник Озокана.
– Что вы хотите этим сказать? - нетерпеливо спросил Малик, в упор глядя на Слэфида.
– Это значит, что вы все же выполнили желание Озокана, Господин, улыбнулся Слэфид. - Я думаю, вы можете требовать благодарности за это, даже если он не намерен воспользоваться результатом.
– Я пока не улавливаю сути. В чем дело?
Он все еще улыбался.
– Тэсса считают себя выше местных законов. А если здесь будут новые законы, Госпожа? И что, если легенда о Тэсса окажется, в основном, только легендой, и потребуется немногое, чтобы все изменить? Разве теперь вы Великий народ? Говорят, что нет, даже если когда-то вы и были великими. Вы так далеки от местных жителей, что они не считают вас людьми. Как вы бегаете под Тремя Кольцами, Госпожа, на двух ногах, на четырех или парите на крыльях?
Я почувствовала себя как воин, получивший удар меча в жизненно важные органы, потому что такие слова и то, что за ними крылось, было мечом, оружием, которое, если им умело воспользоваться, может вырезать весь мой род. Вот, значит, какова была угроза Озокана, с помощью которой он хотел прижать нас! Но я гордилась тем, что ни я, ни Малик не показали, что удар достиг цели.
– Вы говорите загадками, Благородный Гомо, - ответила я на языке инопланетников.
– Спрашивать о загадках и отгадках будут другие, - ответил он. - Если у вас есть безопасное место, Госпожа, вам лучше всего собираться в будущем там, иначе вы можете исчезнуть в войне, как меньший вид. Вас будут искать, пока вы не объявитесь.
– Никто не может говорить за всех, пока его не послали под щит объявлений, - заметил Малик. - Вы говорите от имени Озокана, Благородный Гомо? Если нет, то от имени кого? Что инопланетник собирается делать на Йикторе? Почему угрожает войной?
– Что такое Йиктор? - засмеялся Слэфид. - Маленькая планетка с отсталым народом, который не может добиться ни богатства, ни славы, ни оружия других миров. Его можно разжевать и проглотить, как ягоду тэка, мимоходом.
– Значит, мы все равно, что ягоды тэка? - теперь уж засмеялась я. Ах, Благородный Гомо, может, вы и правы. Но если съесть ягоду за день до того, как она созреет, или лишь часом позже ее созревания, желудку будет очень скверно и неуютно. Да, конечно, мы - малый и отсталый мир, и я только удивляюсь, ради каких сокровищ великие и далекие миры так заботятся о нас.
Я не надеялась легко поймать его и не поймала. Но зато и он, я думаю, ничего не узнал о нас, по крайней мере, ничего существенного, такого, что показал он сам, когда наносил свой удар, чтобы принудить нас ответить на его вопросы.
– Благодарим вас за предупреждение, - мысли Малика шли параллельно моим. - Нам есть что ответить суду. А теперь…
– А теперь у вас есть дела, которыми лучше заниматься без меня, весело согласился инопланетник. - Я ухожу, на этот раз вам не придется опрокидывать кубок, Благородная дама.
Когда он ушел, я посмотрела на Малика.
– Тебе не кажется, родич, что он был доволен собой.
– Да. Он говорил о… - но даже дома, где его мог подслушать только наш маленький народ, неспособный проболтаться или предать нас, он не хотел выражать свою мысль словами.
– Древние…
– Да, - кивнул он. - Сегодня полнолуние.
Жезл заскользил в моих пальцах, не холодный на ощупь, не горячий его меняла лишь жизнь моих мыслей.
Итак, в самом центре этой могущественной, теперь враждебной территории была возможная опасность. Однако, Малик был прав: необходимость была сильнее риска. Он прочитал в моих мыслях согласие, и мы занялись рутинной работой по подготовке шоу.
В течение дня я дважды подходила к барску, каждый раз с мысленным зондом. Его тело поправилось, но еще не настолько, чтобы его можно было вывести из сна и попытаться коснуться его мозга. Сейчас не время для подобных экспериментов, когда на нас давило другое.
У нас, как всегда, было много зрителей, и наш маленький народ был счастлив и доволен своей работой, а мы с Маликом постарались закрыть свой мозг, чтобы наша озабоченность не встревожила животных. Я глядела, нет ли Торговцев - если не тех двоих, что были у нас, то других. Ведь если Ворланд доложил о том, что случилось в палатке Отхельма, кто-нибудь из них мог прийти к нам по поводу этого дела. Но никого не было.
В полдень Малик послал Уджана посмотреть, кто занимается покупателями в палатке "Лидиса". Мальчик доложил, что ни Ворланда, ни Шервина там не видел. Может быть, они быстро закончили работу и ушли.
– Разумно с их стороны, - заметил Малик. - Чем меньше мы будем их видеть, тем лучше. Почему эти инопланетники ссорятся между собой и почему это на руку Озокану, нас не касается. Возможно, нам тоже придется укладываться и уходить на этих днях.
Но этого мы не могли сделать. В воздухе пахло слежкой. К вечеру беспокойство достигло маленького народа, несмотря на все мои усилия держать мозговой заслон для их спокойствия. Я дважды пользовалась жезлом, чтобы изгнать страх из их мозга, и выключила мощные лампы, чтобы в палатку вошла ночь. Пока все было спокойно. Страж ярмарки не потребовал меня к ответу на жалобу Отхельма. Я уже подумала, что было бы разумней первой подать на него жалобу.