А может быть, тот человек знал, что делал. Он прожил долгую счастливую жизнь - не сомневайтесь, счастливую - и в конце концов умер тоже счастливым. Какая разница, что солнце вставало для него только тридцать раз? Кто ведет счет счастью и устанавливает правила?
Я сидел, глядя на пузырек с пилюлями, и думал, что там достаточно по моему личному времени - года на два. Забраться бы в нору и закрыть вход…
Я вытряхнул на ладонь две штуки, налил стакан воды. Затем сунул их обратно в пузырек, нацепил пистолет и аппарат связи, вышел из отеля и направился в Библиотеку Конгресса.
По дороге остановился в баре и просмотрел последние новости. Из Айовы ничего не было, но с другой стороны, когда в Айове вообще что-нибудь случается?
В библиотеке я сразу прошел в справочный отдел и занялся каталогом, выискивая с помощью "мигалок" нужные темы: от "летающих тарелок" к "летающим дискам", потом к "проекту "Блюдце", через "огни в небе", "кометы", "диффузионную теорию возникновения жизни", две дюжины тупиковых маршрутов и всякую околонаучную муру для чокнутых. Где руда, а где пустая порода? Только со счетчиком Гейгера и определишь. Тем более, что самая нужная информация прячется, возможно, под семантическим кодом где-нибудь между баснями Эзопа и мифами о затерянном континенте.
Однако через час я все-таки подобрал целую стопку селекционных карточек, вручил их весталке за стойкой, и та принялась скармливать их машине. Наконец она закончила и произнесла:
– Большинство пленок, что вы заказали, уже выданы. Остальные документы доставят в зал 9-А. На эскалатор, пожалуйста.
В зале 9-А работал только один человек. Этот человек поднял голову и сказал:
– Ну и ну! Волк собственной персоной. Как ты меня вычислил? Я была уверена, что ушла чисто.
– Привет Мэри, - сказал я.
– Привет, - ответила она, - и всего хорошего. Я все еще не ласкова, и мне нужно работать.
Я разозлился.
– Знаешь что, грубиянка, тебе это может показаться странным, но я пришел сюда отнюдь не ради твоих, без сомнения, прекрасных глаз. Время от времени я тоже, случается, работаю. Но можешь успокоиться: как только мои пленки прибудут, я смоюсь отсюда к чертовой матери и найду себе другой зал. Пустой.
Вместо ответной вспышки она вдруг смягчилась.
– Извини, Сэм. Женщине порой приходится выслушивать одни и те же слова сотни раз. Садись.
– Нет уж, спасибо. Я все-таки пойду. Мне нужно работать.
– Останься, - попросила она. - Видишь, тут написано: если ты унесешь пленки из того зала, куда они доставлены, сортировочная машина просто перегорит от натуги, а главный библиотекарь совсем рехнется. - Я, когда закончу, верну их сюда.
Она взяла меня за руку, и я почувствовал, как у меня по коже побежали приятные теплые мурашки.
– Ну, пожалуйста, Сэм. Извини меня.
Я сел и ухмыльнулся.
– Теперь меня никто не заставит уйти. Я не выпущу тебя из вида, пока не узнаю твой номер телефона, адрес и настоящий цвет волос.
– Волк, - мягко сказала Мэри. - Ты никогда не узнаешь ни одного, ни другого, ни третьего.
Она демонстративно уткнулась в визор проекционной машины, словно меня рядом и не было.
Труба пневмодоставки звякнула, и в приемную корзину посыпались заказанные кассеты. Я сложил их стопкой рядом с соседней машиной, но одна покатилась, ударилась в стопку кассет, что просматривала Мэри; и они рассыпались по столу. Я взял, как мне показалось, свою пленку, взглянул сначала на одну сторону, где стоял серийный номер и точечный код для селекторной машины, перевернул, прочел название и положил в свою стопку.
– Эй! Это моя!
– Черта с два, - ответил я вежливо.
– Моя! Я собиралась смотреть ее следующей.
Вообще-то, до меня рано или поздно всегда доходит. Мэри, понятное дело, пришла сюда не ради истории обувного дизайна. Я взял еще несколько ее кассет и прочел названия.
– Вот значит, почему нужные мне кассеты оказались на руках. Однако ты много чего пропустила. - И я придвинул ей свою стопку.
Мэри просмотрела названия и свалила свои в общую кучу.
– Мы их поделим, или каждый будет смотреть все?
– Пополам, чтобы отсеять мусор, а все важное будем смотреть вместе, решил я. Поехали.
Даже после того, как я своими глазами увидел паразита на спине бедняги Барнса, после заверений Старика о том, что "тарелка" действительно приземлилась, я оказался неготовым к тем горам фактов, что можно обнаружить в информационных завалах обычной публичной библиотеки. Черт бы побрал Дигби с его оценочной формулой! Факты неопровержимо свидетельствовали, что Землю посещали инопланетные корабли, причем неоднократно.
Множество сообщений было зарегистрировано еще до выхода человечества в космос - начиная с семнадцатого века и даже раньше, хотя вряд ли можно считать достоверными сообщения тех времен, когда "наука" означала ссылки на Аристотеля. Первые систематизированные данные появились в 40-е и 50-е годы двадцатого века. Следующий всплеск пришелся на 80-е. Я заметил некоторую закономерность и начал выписывать даты. Выходило, что странные объекты в небе появлялись в большом количестве примерно с тридцатилетней периодичностью, хотя возможно, специалист по статистической обработке данных дал бы более точный ответ.
Тема летающих тарелок была напрямую связана с "таинственными исчезновениями", и не только потому, что обе они входили в один и тот же раздел с морскими змеями, кровавыми дождями и прочими необъяснимыми явлениями. Существовало множество подтвержденных документами примеров, когда пилоты, преследовавшие "тарелки", бесследно исчезали - официальные инстанции давали в таких случаях наиболее "простые" объяснения: разбился и не найден.
Мне в голову пришла новая мысль, и я решил проверить, есть ли у таинственных исчезновений тридцатилетний цикл, и если так, не совпадает ли он с циклическим движением какого-нибудь из объектов звездного неба.
Уверенности в успехе у меня не было: слишком много данных и мало отклонений, поскольку очень большое число людей исчезает в год по другим причинам. Однако статистический учет велся годы, и не все записи погибли во время бомбежек. Я взял на заметку, что надо будет отправить эти данные для профессиональной оценки.
За ночь работы мы с Мэри не обменялись и тремя словами. Затем, потягиваясь, встали. Я одолжил ей мелочь, чтобы опустить в машину и сделать микрокопии тех записей, которые она отметила (и почему женщины никогда не носят с собой мелочь?), и выкупил свои кассеты.
– Ну, и каков приговор? - спросил я.
– Я чувствую себя, как воробей, который построил симпатичное гнездышко в водосточном желобе.
Я процитировал окончание стишка и сказал:
– Видимо, с нами будет то же самое: ничему не научившись, мы опять построим гнездо в желобе.
– Ни за что! Сэм, надо что-то делать! Тут прослеживается четкая закономерность, и на этот раз они хотят остаться.
– Может быть. Я лично думаю, ты права.
– Но что же делать?
– Лапушка, пришло время тебе понять, что в стране слепых даже одноглазому приходится не сладко.
– Не будь циником. Времени нет.
– Верно, нет. Пошли.
До рассвета оставалось совсем немного, и библиотека практически опустела.
– Знаешь, что? - сказал я. - Давай возьмем бочонок пива, отвезем ко мне в отель и все хорошенько обговорим. Она покачала головой.
– Только не к тебе.
– Черт! Это же по делу!
– Поехали ко мне домой. Всего две сотни миль. Я приготовлю завтрак.
Я вовремя вспомнил цель своей жизни и улыбнулся.
– Лучшая идея за всю ночь. Но если серьезно: почему не ко мне в отель? Полчаса сэкономим.
– А чем тебе не нравится моя квартира? Я ведь не кусаюсь.
– Жаль. Но все-таки с чего вдруг такая перемена?
– М-м-м… Может быть, я хотела показать тебе медвежьи капканы у моей кровати. А может быть, доказать, что я умею готовить. - На ее щеках появились маленькие ямочки.
Я остановил такси, и мы отправились к ней домой.
Закрыв дверь, она первым делом старательно обследовала квартиру, затем повернулась и сказала:
– Повернись. Хочу пощупать твою спину.
– Никого…
– Повернись!
Я заткнулся, и она простучала костяшками пальцев мои плечи.
– Теперь проверь меня.
– С удовольствием! - Однако я уже понял, к чему все это, и сделал, что положено и как положено. Под платьем не оказалось ничего, кроме хорошенькой девушки и нескольких смертоносных игрушек.
Она повернулась ко мне лицом и облегченно вздохнула.
– Вот поэтому я и не хотела ехать к тебе в отель. Теперь я впервые с тех пор, как увидела эту тварь на спине управляющего станцией, уверена, что мы в безопасности. Квартира полностью герметична. Уходя, я всегда отключаю воздух, и до моего прихода она - как сейф в подвале банка.
– А как насчет вентиляционных отдушин?
– Я не включала систему кондиционирования. На этот раз просто открыла один из запасных баллонов, что стоят на случай налета. Можешь ни о чем не беспокоиться. Что тебе приготовить?
– Может быть, судьба пошлет мне едва-едва прожаренный бифштекс?
Судьба оказалась благосклонна. За едой мы смотрели программу новостей, но из Айовы по-прежнему ничего не было.
Глава 5
Медвежьи капканы я так и не увидел: Мэри просто заперла дверь в спальню. Спустя три часа она меня разбудила, и мы позавтракали во второй раз. Затем чиркнули сигаретами, и я включил теленовости. Кроме претенденток на звание мисс Америка, там все равно ничего не показывали. В другое время это не оставило бы меня равнодушным, но поскольку никто из них не сутулился, а горб под купальником скрыть просто невозможно, передача не казалась важной.
– И что дальше? - спросил я.
– Нужно систематизировать факты и ткнуть Президента в них носом.
– Как?
– Нужно снова его увидеть.
– Как? - повторил я.
Ответа у нее не было.
– Видимо, у нас есть только один путь: через Старика.
Я попытался связаться с ним, используя оба наших кода, чтобы Мэри тоже участвовала в разговоре, но в ответ услышал:
– Первый заместитель Олдфилд. Выкладывайте.
– Мне нужен Старик.
Короткая пауза, затем:
– По личному делу или по служебному?
– Пожалуй, по личному.
– По личным вопросам я вас соединять не стану, а все служебные можете решать со мной.
Очень хотелось сказать, что я о нем думаю, но я сдержался и просто дал отбой. Потом набрал еще один код, специальный код Старика - этим сигналом его из могилы поднять можно, но не дай бог кому-то из агентов воспользоваться кодом без важного повода.
Старик ответил очередью ругательств. - Босс, - перебил я его, - это насчет Айовы…
Он сразу утихомирился.
– Да?
– Мы с Мэри накопили за ночь кое-какие данные, и хотим все это обсудить.
Вновь ругательства. Он распорядился передать данные в аналитический отдел и добавил, что при следующей встрече оторвет мне уши.
– Босс! - повысил голос я.
– А?…
– Если вы хотите все бросить, мы готовы сделать то же самое. Мы с Мэри можем подать в отставку прямо сейчас. Я это вполне серьезно.
Мэри вскинула брови, но промолчала. Старик тоже долго молчал и наконец выдавил усталым голосом:
– Отель "Палмглейд" на севере Майами-Бич.
– Едем.
Я заказал такси, и мы поднялись на крышу. Следуя моим указаниям, водитель сделал крюк над океаном, чтобы не терять время в густых транспортных потоках над Каролиной, так что добрались мы довольно быстро.
Старик лежал с мрачным выражением лица и, пока мы докладывали, задумчиво просеивал песок между пальцами. Я даже прихватил с собой "ящик", чтобы он мог просмотреть запись.
Когда мы дошли до тридцатилетнего цикла, Старик вскинул взгляд, но промолчал и, лишь когда я упомянул возможную корреляцию с цикличностью исчезновений, связался с Отделом.
– Дайте мне аналитическую службу. Питер? Привет. Мне нужен график необъяснимых исчезновений, начиная с 1800 года. А? Сгладишь известные факторы и отбросишь стабильный уровень. Мне нужны скачки и спады. Когда?
Два часа назад. Чего ты еще ждешь?
Он поднялся на ноги, позволив мне вручить ему трость, и сказал:
– Ладно, пора обратно.
– В Белый дом? - с надеждой спросила Мэри.
– Что? Когда ты подрастешь? У вас нет ничего такого, что могло бы убедить Президента.
– А… а что же тогда?
– Не знаю. И если ничего в голову не приходит, лучше пока помолчи.
У Старика была машина, и на обратном пути мне пришлось вести. Передав управление автопилоту, я сказал:
– Босс, кажется я придумал, что может убедить Президента.
Старик фыркнул, но приготовился слушать.
– План такой: послать двух агентов в Айову, скажем, меня и еще кого-то. Второй агент будет постоянно снимать меня телекамерой. Ваша задача - заставить Президента смотреть.
– А предположим, ничего не случится? - Ну, уж я позабочусь, чтобы случилось. Отправлюсь прямо к месту посадки, прорвусь. У вас будут снимки настоящего корабля, с близкого расстояния, и их увидят прямо в Белом доме. А затем я отправлюсь в контору к Барнсу и займусь этой сутулой компанией. Буду сдирать рубашки прямо перед камерой. Никаких там нежностей - срывать и разоблачать.
– Ты понимаешь, что шансов у тебя не больше, чем у мыши на кошачьем съезде?
– Думаю, это не так. Ничего сверхчеловеческого в них нет. Спорить готов, они могут ровно столько, сколько может тело человека, попавшего под их власть. Я не собираюсь в мученики, но так или иначе снимки добуду.
– Х-м-м…
– Неплохой план, - вставила Мэри. Я буду вторым агентом. Я умею…
Мы со Стариком одновременно сказали "нет", и я сразу же покраснел: не моя прерогатива. Мэри предложила:
– Я хотела сказать, что это вполне логичный выбор, поскольку я обладаю… э-э-э… даром выявлять мужчин, которых оседлали паразиты.
– Нет, - повторил Старик. - Там, куда он собрался, они все с паразитами. Во всяком случае, я буду так считать, пока не получу доказательств обратного. И потом, я приготовил для тебя другое задание.
Мэри следовало бы промолчать, но она спросила:
– Какое? Что может быть важнее?
– Другая работа тоже важна, - сказал Старик покойно. - Я назначаю тебя телохранителем Президента.
– О! - она на секунду задумалась. - Однако, босс… я не уверена, что сумею выявить женщину с паразитом. У меня… э-э-э… другая специализация.
– Что ж, значит, мы уберем оттуда всех секретарш. И Мэри… тебе придется следить за самим Президентом тоже.
Снова короткая пауза.
– Но предположим, я обнаружу, что каким-то образом ему все-таки подсадили паразита?
– Тогда ты сделаешь, что необходимо, место президента займет вице-президент, а тебя расстреляют за измену. Однако вернемся к первому плану. Мы пошлем Джарвиса с камерой и добавим Дэвидсона, чтобы держал его под прицелом. Пока Джарвис будет снимать тебя, Дэвидсон будет следить за ним, а ты, если удастся, не забывай поглядывать на Дэвидсона.
– Значит, думаете, это нам удастся?
– Нет, в общем-то, но любой план лучше, чем никакого. И может быть, это их немного расшевелит.
***
Мы - Джарвис, Дэвидсон и я - отправились в Айову, а Старик тем временем поехал в Вашингтон. Перед самым отъездом Мэри отвела меня в сторону, затем притянула за уши, крепко поцеловала и сказала:
– Обязательно возвращайся, Сэм.
Я расчувствовался, как пятнадцатилетний мальчишка.
Дэвидсон приземлил машину сразу за ухнувшим мостом, что мы обнаружили в первую поездку. Я указывал, куда ехать, пользуясь картой, где было отмечено настоящее место посадки космического корабля. В качестве отправной точки мост подходил идеально. За две десятых мили к востоку от места мы свернули с дороги и двинулись к цели напрямик, через кустарник.