- Погиб.
- Эх, мать твою...Хороший был мужик... И боец отличный.
Илья к этому времени начал дергаться. Лицо его было красным. Я сделал несколько шагов к нему и наклонился, чтобы разглядеть получше. Сука... Он что, дыхание задержал?
Этот мудак дергался еще около минуты, пока наконец не потерял сознание. Затем его грудная клетка снова заходила вверх-вниз. Долбоеб блядь... Он что, реально пытался покончить с собой, задержав дыхание?
Тем временем его боевые товарищи собрались вокруг него и склонили головы.
Я повернулся к капитану.
- Что тут блядь вообще происходит?
- РПГ, - тихо ответил капитан.
- Эй! - Вдруг окликнул нас все тот же мужик. Видимо, он тут главный. - Вы как сюда попали? С другой станции что ли?
- Да, - Опередил меня с ответом капитан. - На Салтыковскую нам надо.
- Так вы Салтыковцы что ли? - Как-то излишне волнительно спросил командир бойцов.
Я не смог понять, что прячется за этим вопросом. Обрадуется он, если узнает, что мы Салтыковцы, или застрелит - хуй его знает.
- Мы не местные. - Ответил капитан. - С московского метро пришли.
- Да ну!? - Вскрикнул командир бойцов. Бойцы тоже уставились на нас, словно мы ебучие инопланетяне. - Так значит в мире еще остались выжившие?!
- Ну разумеется, - ответил капитан.
- Ладно, давайте к нам, там все обсудим. Ох и замечательные же новости вы принесли. Мы Серегу ждали с Михалычем, но видать сегодня они уже не придут, а если придут - мутантов мы так поприжали, что до следующей ночи из своих нор не вылезут.
Мы сбежали вниз по разбитым ступенькам, в темный вестибюль метро, тут наши сопровождающие включили фонари, закрепленные на противогазах, и мы, перепрыгнув через турникеты, стали спускаться вниз по эскалатору. Внизу дорогу нам преградил гермозатвор. Один из вояк отстучал по нему прикладом автомата какой-то код, через минуту раздался дикий скрип, и огромная дверь открылась. Мы вошли внутрь и оказались на возвышенной площадке, от которой вниз на станцию вело несколько десятков ступеней. Эта позиция позволила мне отлично оглядеть территорию.
Станция освещена масляными лампами, проволокой прикрепленными к гранитным колоннам, держащим потолок (или установленным для красоты - хуй его знает, я людей убиваю, а не станции метро строю). Кроме ламп на колоннах свет давали и другие лампы, установленные в самых неожиданных местах, например, на стенах некоторых деревянных сараев.
Эти деревянные сараи выстроились кривыми рядами, образуя узкие, извилистые улочки. Прямо поверх этих сараев был надстроен второй этаж с отдельными дверьми. Узкий деревянный настил, на деревянных же столбах, позволял дойти по второму этажу до нужного сарая. На этот настил можно было попасть по криво сколоченным вертикальным лестницам.
Людей тут было много. Если не сказать - до пизды. Они слонялись тут и там, разговаривали, смеялись, ругались. Шум стоял как на рынке. Кроме разговоров я смог различить звуки игры на акустической гитаре, какие-то удары, словно рубили дрова, и металлический лязг (эти пидоры тут кузнецу замутили что ли?).
Люди были одеты во что попало - в основном в какие-то обноски по принципу, лишь бы теплее было. Теплые куртки, спортивные штаны, заправленные в шерстяные носки, шапки, шарфы. Бля, на некоторых даже ватники надеты - где они их взяли вообще?
- Ну что, вам, наверное, на сегодня хватит приключений, да бойцы? - заговорил седобородый старикан, стоящий рядом со мной.
Сначала я от неожиданности захотел переебать ему в ебло с локтя, но потом понял, что это тот самый командир, с которым мы уже общались, просто без противогаза.
- Давайте чаем вас горячим напоим, да спасть уложим, а поутру уже поговорим обо всем. Как вам?
- Эээ... - начал я, не зная, как сказать, поделикатнее, чтобы он свой чай ебаный, себе в очко запихал.
- Это ты хорошо придумал, отец, - опередил меня капитан. - Кто ж от чая горячего отказываться станет?
- Правду говоришь, - усмехнулся командир. - Я вас нашим специальным угощу. Вы такого еще не пробовали. На грибах настаиваем. Эти грибы только у нас на станции и выращивают. Раньше по всему метро о нашем чае молва ходила...
- Это заебись, - оборвал я его. - Давай побыстрее пойдем похуячим чайку твоего. Пить хочу - умираю.
И я быстро стал спускаться по лестнице, не оставляя им никаких вариантов, кроме как последовать за мной.
Сука, мало того, что капитан заебал со своими историями пизданутыми, так тут еще и этот гондон престарелый мне собрался лекции читать про чай ебаный. Шел ты на хуй.
Внизу я остановился, позволив командиру обогнать меня и пойти впереди, указывая дорогу.
Мы шли по узкому проходу. Судя по всему, о гостях тут узнают очень быстро - к нам со всех сторон стали обращаться со всякими дебильными предложениями: «Ребят, крысу не хотите купить? Всего три патрона!»; «Есть сарай свободный, отдам за тысячу патронов, или за свинью!», «Поменяйте матрац на ствол, а?». Короче, подвалили местные торговцы. Но старикан, сопровождающий нас, быстро распугал их всех, пригрозив тем, что отправит в ночную смену на поверхность.
Наконец, пригнувшись под низким дверным проемом, мы вошли в столь же невысокий сарай. Короче, стоять пришлось, нагнув голову на бок. Тут кроме нас троих, стояла еще какая-то блядская старуха в заляпанном клетчатом переднике поверх шерстяного свитера и черной юбки до пола.
И вот в помещении стоит четыре дебила, наклонив головы на бок. Сука, это унижает мое достоинство. С этой мыслью я обошел старуху и плюхнулся в единственное кресло в этом сарае. Кресло неудобное, твердое, засаленное к ебеням, но все же кресло. После адского, многочасового марафона по грязевым рекам, мне было похуй. Охуенное кресло, короче.
Кроме кресла тут был один двуспальный матрац, накрытый пледом, стол, заваленный всякой херней, несколько полок, тоже заваленных всякой херней и два шкафа. На дощатых стенах, висели картины. На одной журавль, а на второй корабль на волнах. Короче хуйня какая-то, а не картины.
Старуха смотрела на нас непонимающе, старикан смотрел на нее с улыбкой, а капитан смотрел на меня осуждающе, видимо потому что я без спросу развалился в кресле. Наконец, старикан обратился к старухе.
- Маруся, это ребята из Москвы. Сообразишь чайку им нашенского, на грибах, а?
- Из Москвы? - Старуха с удивлением посмотрела сначала на капитана, а потом на меня. - Батюшки светы! Да мне плевать четыре раза откуда ты их приволок! Обормотов этих! Я тебе сколько раз говорила, баран ты трехсотлетний, чтобы ты сапожищи свои у входа оставлял? Ты чего мне сюда грязи-то натаскал? Мне теперь опять со спиной больной на карачках тут ползать. А ты? - обратилась она ко мне. - Ты какого беса в кресло упал? В хлеву родился что ли? А ну вставай и сапоги за дверь, пока тебя этими сапогами по морде твоей наглой не отходила. Шмотки тоже снимай грязнющие! И друг твой этот, таджик бородатый, пусть сапоги и шмотье стягивает! Ишь мне, устроили тут! Погляди ж ты, с Москвы они. Гуси важные. А в Москве вас не учили как в дом входить в чужой? А ну выметайтесь за порог сейчас же. Ведро принесу - будете мыть все! И ты старый пес не ухмыляйся мне тут - будешь тряпку выжимать! Ишь ты, Москвичи-куличи, понаехали - ни воспитания, ни совести. Да и какие москвичи-то? Рожи то свои видели, москвичи? Да я таких москвичей...
Продолжая причитать, она вышла из сарая, отпихнув старика с прохода.
- Вы не обращайте внимания, - извиняющимся тоном заговорил старик. - Не стой ноги должно быть встала. Старая уже совсем - характер вздорный. Вы располагайтесь пока, а я чаю принесу.
Он развернулся и вышел из сарая. Через мгновение он снова появился в дверях:
- Только сапоги снимите все-таки, а?
- Это не твоя ли бабуля? - спросил капитан, стягивая сапог, когда мы остались одни.
- Это схуяли ты так решил? - удивился я, тоже стягивая сапог.
- Хрен его знает. Появилось такое ощущение.
- Пошел ты на хуй.
Через, минут десять, когда я уже почти заснул в кресле, пытаясь игнорировать капитана, который пытался убедить меня в том, что я должен вести себя в этом месте по-человечески, вернулся старик. В руках у него был круглый пластиковый поднос. На нем две металлические кружки и две металлические тарелки.
- Я вам еще и поесть прихватил. Свининка. Горячая, с картошкой.
Он передал поднос мне. Потом опустил все вещи со стола на пол, затем пододвинул стол, поставив его между мной и капитаном, и, забрав поднос у меня из рук, поставил его на стол.
- Ну ладно. Мы с женой сегодня у сестры переночуем, а вы можете тут выспаться. Уж простите, кровать одна. Сегодня вам больше надоедать не буду, да и старший просил зайти к нему, так что я побежал. Отдыхайте. Чаек пейте, пока горячий. На грибочках - вкуснотища. Вы такого не пробовали. Я вам еще сейчас одежду другую принесу, а умыться в соседнем сарае можно и туалет тоже там.
С этими словами он ушел.
Я, без лишних слов накинулся на еду. Картошка со свининой были просто охуенными. А вот чай - хуй его знает, что в нем такого пиздатого, да и грибов я не почувствовал. По вкусу как мясной бульон. Хотя, я все равно выхлебал весь. Пока мы ели, вернулся старик. Он принес нам два комплекта военных шмоток, защитной расцветки, положил на край стола и неловко улыбнулся, показав большим пальцем на стену, за которой, судя по всему, был умывальник. Походу ему тоже не очень понравилось, что мы расселись тут в грязной одежде, или боиться, что ему жена из-за нас по ебалу даст.
Закончив с едой, я пошел в соседний сарай, прихватив одежду. Тут действительно оказался умывальник и шесть ведер, накрытых крышками - видимо в них эти макаки дикие срут. Чтобы из умывальника текла ледяная, вонючая вода, приходилось постоянно жать ногой на педаль.
Помывшись и переодевшись, я вернулся в сарай к капитану, и поудобнее развалился в кресле. Наконец-то спать. Почему я не лег на матрац? Да хуй я с капитаном, который находится под подозрением в гомосексуализме, буду на одной лежанке спать.
***
Темный тоннель.
- Чан! Чан! Ты живой? - спрашивает мужчина, светя в лицо лежащему на путях человеку.
Чан открывает глаза.
- Какого хрена? - он сощурился от яркого света, бьющего в лицо, и закрыл глаза рукой. - Юр, убери ты фонарь этот, к чертовой бабушке.
Юра отвел фонарь в сторону. Чан поднялся и присел на рельс.
- Где Макс? - спросил он.
- Я тут, - раздался голос из темноты. - Кажется, ноги сломал.Твою мать... Где мы вообще? Юр, дай фонарь.
- Убери-дай - ты уж определись.
- Дай.
Юра передал фонарь Чану. Он поводил лучом света вокруг себя.
- В метро провалились. Плохо. Надо срочно выбираться.
Чан посветил фонарем на потолок. В потолке была огромная щель.
- Даже света дневного не видно. Или ночь уже?
- Да нет, ты недолго в отключке был, - ответил Юра. - Просто петляет она, будь здоров, вот свет и не проходит. Ты ампулы не разбил?
Чан быстро стал ощупывать карманы разгрузки. Наконец достал из них несколько коробок и открыл.
- Вух.... - выдохнул он, - целые...
- Ну, слава Богу.
На какое-то время повисла тишина. Наконец, Чан снова заговорил.
- Обратно мы не вылезем, это точно. Придется до ближайшей станции идти и надеяться, что выход не завален.
- Или что нас безумные не убьют.
- Да может и нет никаких безумных. Но уходить надо быстро, потому что если вирус все-таки существует, то мы в опасности.
- Я идти не смогу. - Раздался голос Макса.
- Не переживай Макс, - ответил Чан, высвечивая сидящую у стены фигуру лучом фонаря, - Я тебя понесу.
Они медленно шли по тоннелю, не меньше часа. Чан нес на плечах Макса, а Юра освещал путь фонарем. Наконец, они вышли на станцию. Чан положил Макса на платформу, а затем забрался на нее сам. Платформа была абсолютно пустой. Они прошли через нее и стали подниматься вверх по эскалатору.
- Слышите? - прошептал Чан, остановившись.
- Что? - спросил Юра.
- Я не понял. Ведите себя максимально тихо.
Через несколько десятков ступеней они снова остановились.
- Дыхание, - прошептал Чан. - Там кто-то есть, и их много. Я слышу их дыхание.
- Я тоже, - ответил Юра, испуганным голосом.
Дальше они поднимались максимально осторожно, стараясь не издавать ни единого звука. Наконец, они вышли на площадку вестибюля метро.
- Господи боже... - прошептал Юра, обводя фонарем пространство перед ними.
Тут повсюду лежали люди. Грязные, некоторые в изорванной одежде, другие и вовсе голые. Все они спали, лежа прямо друг на друге, в повалку.
- Уходим, - коротко прошептал Чан и попятился назад, опустив Юрину руку с фонарем.
- Но...
- Уходим, - снова повторил Чан.
Они опять шли по тоннелю. Спустя десять минут, Чан, наконец, прервал молчание.
- Это были зараженные...
- С чего ты взял? Может быть, обычные люди, - возразил Макс. Теперь его на спине нес Юра.
- Обычные? Ты их видел вообще? Они прямо друг на друге лежали. Господи боже, да там, кажется, среди них и мертвые были.
- И какой у нас план «Б»? - спросил Юра.
- Идем до следующей станции.
- А если там такая же картина?
- Будем думать.
Спустя полтора часа, они вышли на станцию, с другого конца тоннеля. Тут тоже было темно. Станция также оказалась абсолютно пустой. Подъем наверх был заблокирован гермоворотами.
- Черт... И что будем делать дальше? - спросил Юра.
- Пойдем до следующей станции.
Через час пути по тоннелю, дорогу им преградил завал. Пришлось вернуться на предыдущую станцию и войти в соседний тоннель. Но спустя час, они снова уперлись в завал.
- Все плохо, да? - Спросил Макс. Он сидел у стены. Чан и Юра сидели на рельсе, напротив него.
- Нет, - ответил Чан. Пока еще все нормально. Варианты есть. Но на сегодня хватит походов. Надо поспать хотя бы часов пять, потому, что я больше не в силах идти, да и тебе отдохнуть надо. Как проснемся, пойдем к станции с этими спящими людьми, пройдем ее и вернемся к пролому, из которого выпали, а затем пойдем к следующей станции.
- Может сейчас пойдем? - неуверенно спросил Юра.
- Нет. Это много часов дороги - мы столько не пройдем, а отдохнуть лучше тут, в тупике, чем там, в тоннелях, неподалеку от тех зараженных.
Чан проснулся от крика Юры.
- Он заражен! Он заражен! Господи, он заражен!
Чан вскочил на ноги. Юра стоял в пяти метрах от него и светил фонарем на Макса. Макс непонимающе смотрел на него, закрывшись рукой от света фонаря.
Чан быстро подошел к ним.
- Что происходит?
- Он заражен! - снова прокричал Юра.
- Чан, Юр, что... - непонимающе заговорил Макс.
- Посмотри на его руки!
Чан внимательно посмотрел на Макса. Макс выставил руки перед собой и испуганно уставился на них.
- Что с ними не так?! - спросил он, нервно водя по ним глазами.
Чан подошел ближе. Юра стоял поодаль. Фонарь трясся в его руках.
- Все нормально с его руками, ты о чем вообще? - наконец спросил Чан.
- Нормально!? Ты чекнулся?! Да у него щупальца вместо рук!
Чан какое-то время напряженно смотрел на Юру.
- Юр, тебе надо успокоиться. Нам нужно срочно выбираться отсюда, но сначала тебе нужно взять себя в руки.
- Выбираться?! Да он же заражен! Он превращается! И ты хочешь взять его с собой?!
- Юр. С ним все в порядке. Просто успокойся. Вспомни, что я тебе говорил. От этого вируса едет крыша. Чудовищами от него не становятся...
- Какие сталкеры?! - прокричал Юра, - Сталкеры вернутся только вечером! Андрюха оставил меня за главного! Меня, а не тебя! Его нужно изолировать! Срочно открывай камеру!
- Юр. Все в порядке. Просто присядь. Тебе нужно успокоиться...
- Я не выпущу вас отсюда! - Юра выставил руку с фонарем вперед, - Не вынуждай меня... Я не хочу в тебя стрелять, но я не выпущу вас из этой комнаты...