— Попросите, пожалуйста, мистера Сатану!
— Кто его спрашивает?
— Он меня не знает. Я по личному делу.
— Извините, мистер Сатана у нас больше не работает!
— А вы не могли бы подсказать, где его можно найти?
В трубке послышался приглушенный спор и, наконец, четким, хорошо поставленным секретарским голосом было сказано:
— Мистер Сатана работает теперь у «Вельзевула, Белиала, Дьявола и Мистерий».
Я отыскал их координаты все по тому же справочнику — 383 Мэдисон-авеню, Мюррей Хилл 2-1900. Аппарат звякнул и металлическим голосом прогудел: «Номер, который Вы набрали, — недействителен».
Мне ничего не оставалось делать, как звонить на станцию, чтобы узнать новый номер «Вельзевула, Белиала, Дьявола и Мистерий».
Снова кручу диск.
— Можно пригласить Вельзевула или Дьявола?
— Минуточку!
Я ждал гораздо дольше. В конце концов, приятный женский голос сказал:
— Кто его спрашивает?
Я назвал свое имя.
— Он — у другого аппарата. Не соблаговолите ли подождать?
Я ждал. Запас монет все уменьшался и уменьшался. Через двадцать минут все тот же приятный женский голос произнес:
— Его вызвали на срочное совещание. Он может вам перезвонить?
— Нет. Я позвоню в другой раз.
Девять дней спустя мне все же удалось застать Дьявола.
— Да, сэр? Чем могу быть вам полезен?
Я задержал дыхание.
— Хочу продать вам свою душу!
— Прекрасно! У вас готовы все бумаги?
— Какие бумаги?
— Ну, как же, мой мальчик! Справки о недвижимости, активах… Нужна купчая! Вы ведь не хотите, чтобы мы покупали кота в мешке?!
Я подготовил все необходимые бумаги и позвонил секретарше.
— Извините, мистер Дьявол отдыхает на побережье. Позвоните недельки через две!
… Пять недель спустя она устроила нам встречу. Дьявол сидел, развалившись в кресле, и диктовал. Голос у него был, как у аукционщика-профессионала. Он самым сердечным образом пожал мне руку и тотчас стал рассматривать бумаги.
— Неплохо! Совсем недурно! Я думаю, мы поладим. А теперь скажите, что бы вы хотели взамен? Обычный ассортимент?
— Деньги, успех, счастье!
Он кивнул.
— Обычный. Ну что же, «Вельзевул, Белиал, Дьявол и Мистерии» — честная фирма и все это мы вам гарантируем!
— И надолго?
— В пределах нормальной человеческой жизни. Никаких подвохов, мой мальчик! Мы руководствуемся таблицами страховых обществ. Я бы сказал, что у вас впереди сорок-сорок пять лет. Мы можем занести это в контракт позже.
— Без подвохов?
— Мы не только гарантируем услуги, но даже настаиваем, чтобы вы, по крайней мере, дважды в год пользовались нашим сервисом. В противном случае контракт автоматически расторгается. Мы вовсе не хотим, чтобы на нас шли жалобы выше!
— И никакого обмана?!
— Никакого. Наш юридический отдел оформит контракт. Кто будет вас представлять?
— Вы имеете в виду агента? У меня его нет.
Он был сильно удивлен.
— Как, у вас нет агента? Мой мальчик, мне вас жаль! Вам просто повезло, что вы наткнулись на порядочную фирму. Мы могли бы с вас живого шкуру снять! Наймите агента и пошлите его ко мне!
Я нашел посредников в лице фирмы «Сивилла и Сфинкс», это было третьего марта. Я позвонил к ним пятнадцатого.
Миссис Сфинкс сказала:
— Вы понимаете, незначительная задержка. Мисс Сивилла действительно вела по вашему поводу переговоры с «Вельзевулом, Белиалом, Дьяволом и Мистериями», но сейчас она командирована в Чистилище. Позвоните позже!
Я позвонил первого апреля. Мисс Сивилла ответила:
— О, конечно! Все было бы прекрасно, если бы не одно крошечное препятствие. Миссис Сфинкс отбыла в Салем на Испытания. Тренировочные костры для ведьм, вы понимаете! Она вернется на следующей неделе.
Я позвонил пятнадцатого. Очаровательный молодой секретарь мисс Сивиллы заявил, что опять наметилась небольшая препона, так как именно сейчас юридический отдел фирмы «Вельзевул и так далее» решил провести реорганизацию.
Первого мая «Сивилла и Сфинкс» сообщили, что контракт прибыл и сейчас рассматривается уже их юридическим отделом.
В июне мне досталась самая гнусная работа из всех, какие у меня только были, — я устроился на фабрику по плетению сетей. Правда, я надеялся, что, по крайней мере, через неделю сделка с Дьяволом будет окончательно подписана, скреплена печатями и оформлена.
Однако в июле переговоры приостановились, ведь каждый имеет право на отпуск. В августе было не до того: все ринулись на фестиваль Черных Месс. Только в сентябре «Сивилла и Сфинкс» вызвали меня в офис, чтобы подписать контракт. Он был на тридцати семи страницах и весь испещрен пометками и исправлениями. Каждую страницу украшало по меньшей мере полдюжины печатей.
— Если бы вы знали, сколько мороки было с этим контрактом! — сказали мне в «Сивилле и Сфинксе». — Поставьте инициалы в начале и подпишите в конце каждой страницы. На всех шести экземплярах!
Я поставил инициалы и подписал. Текли дни, но я не ощутил никаких перемен: по-прежнему не было ни денег, ни успеха, ни счастья.
— За чем теперь остановка? — спросил я посредников.
— Теперь Он должен все это подписать!
Я подождал неделю и позвонил.
— Вы забыли поставить свои инициалы на одной странице.
Я пошел в офис и поставил инициалы. Позвонил еще через неделю.
— Теперь Он забыл поставить инициалы! — ответили мне.
Первого октября я получил специальный пакет. В нем находилось правильным образом оформленное соглашение между мной и Дьяволом со всеми надлежащими печатями. Теперь-то я, наконец, мог быть счастливым, удачливым и богатым!
Однако вечером в тот же день пришло письмо из фирмы «Вельзевул, Белиал, Дьявол и Мистерии». Оно доводило до моего сведения, что вследствие моей вины, указанной в статье 27-А контракта, последний считается расторгнутым. Я направился к «Сивилле и Сфинксу».
— Что это за статья 27-А? — спросил я.
Мы посмотрели. В статье говорилось, что необходимо было пользоваться услугами фирмы «Вельзевул, Белиал и т. д.» по крайней мере раз в полгода…
— Когда вы заключили контракт? — спросили меня.
Мы посмотрели. Контракт был датирован первым марта, то есть тем днем, когда я впервые пришел в офис к Дьяволу.
«Март, апрель, май…» — мисс Сивилла считала на пальцах. — Все правильно, прошло семь месяцев. Вы уверены, что не просили их ни об одной услуге?
— А как? У меня ведь не было контракта.
— Ну-ну! — решительно сказала миссис Сфинкс. Она позвонила в фирму «Вельзевул, Белиал, Дьявол и Мистерии» и долго спорила с Дьяволом и его юридическим отделом. Наконец она повесила трубку.
— Он говорит, что контракт был заключен первого марта устно, и вы пожали друг другу руки.
— Откуда я мог знать? У меня ведь не было на руках контракта!
— Вы действительно ни о чем его не просили?
— Нет. Я ждал контракт.
«Сивилла и Сфинкс» позвонили в свой юридический отдел.
— Вам предстоит арбитраж! — сказали они и объяснили, что агентам-посредникам запрещено выступать в подобных случаях.
Я обратился к юридической фирме «Чародей, Колдун, Вуду, Искатель воды при помощи прута и Ведьма» (99 Уолл-Стрит, Иксчендж 3-1900) с просьбой представлять мои интересы в Арбитражной комиссии (479 Мэдисон-авеню, Лексингтон 5-1900). Они запросили 200 000 долларов гонорара плюс 20 процентов от дохода по контракту. Я отсчитал им оставшиеся у меня тридцать четыре доллара (то, что мне удалось сберечь за четыре месяца плетения сетей). Они приняли деньги как предварительные и приступили к переговорам.
Дело разбиралось двенадцатого декабря. Слушание проходило весь день. Мне объявили, что решение будет прислано по почте. Я проработал еще неделю и позвонил «Чародею, Колдуну, Вуду, Искателю воды при помощи прута и Ведьме».
— Они отбыли на Рождество — ответили мне.
Я позвонил второго января.
— Одного из них нет в городе!
Я позвонил десятого.
— Отсутствующий вернулся, зато теперь уехали двое других!
— Я бы хотел узнать решение Арбитража!
— Решение может приниматься в течение многих месяцев!
Дело приобретало скверный оборот. Я вспомнил про свой телефонный справочник и листал его до тех пор, пока не наткнулся на фирму «Серафим, Херувим и Ангел», 666 Пятая авеню, Темплтон 4-1900. Обаятельный молодой женский голос ответил на мой звонок:
— Серафим, Херувим и Ангел. Доброе утро!
— Будьте любезны, соедините меня с мистером Ангелом!
— Он у другого аппарата. Не соблаговолите ли подождать?
И я стал ждать…
Джералд Керш
РЕКА СОКРОВИЩ (Пер. с англ. Н.Евдокимовой)
Человек, назвавшийся Пилигримом, казался довольно потрепанным. Так и напрашивалось выражение «видавший виды». Трудно было отнестись к нему иначе, чем относится бережливая хозяйка к банке собственноручно приготовленного варенья, поверхность которого оказалась покрыта заплаткой плесени. «Сладко-то сладко, да свежесть сомнительна, — думает хозяйка. — Но ведь не выбрасывать же. Отдам-ка нищим». Подобные же мысли навевал Пилигрим.
Как ни странно, в своих заведомо тщетных попытках не скатиться до конца по наклонной плоскости он выглядел трогательно-обаятельным; величавая сдержанность не изменила ему и в ту минуту, когда бармен удержал его от попытки выскользнуть из нью-йоркского бара «Мак-Арон» словами:
— С вас доллар десять, док.
Пилигрим хлопнул себя по лбу, бегло обшарил карманы и воскликнул:
— Бумажник! В другом костюме!
— Вот как, — процедил бармен и приподнял откидную крышку стойки.
Тут я вмешался:
— Держи доллар десять, Майк. Отпусти человека.
Но Пилигрим раздумал уходить. Он ухватил меня за локоть и заговорил, старомодно растягивая гласные на оксфордский манер:
— Нет, право же, вы чересчур добры! К сожалению, я не могу отплатить любезностью за любезность. Вы тоже англичанин, вы поймете. Здесь то и дело попадаешь в отчаянное положение. Видите ли, я буквально на днях лишился двух состояний, и мне вот-вот достанется третье — свалится на меня, вы уж поверьте, не позднее середины следующего месяца. Но только мне непременно нужно добраться до Детройта. Однако позвольте представиться: здесь я предпочитаю имя и фамилию Джон Пилигрим. Можете называть меня просто Джек. Честно говоря, это вымышленная фамилия. Если бы в Англии, в некоем округе графства Мидлсекс, внезапно вспыхнувшая эпидемия унесла из жизни всю мужскую половину некоего семейства, то мне пришлось бы именовать себя совершенно иначе и вдобавок держаться с крайним высокомерием. Пока же я младший сын младшего отпрыска, дали мне жалкие несколько тысяч фунтов и отправили в Канаду — добра наживать.
— Эти несколько тысяч фунтов и были первым состоянием? — спросил я.
— Да что вы! На судне одному моему попутчику феноменально везло в кости. В Канаду, сэр, я прибыл, имея за душой четыре доллара восемнадцать центов… ну и кое-какой гардероб. Мне довелось хлебнуть лиха, поверьте. Был я кассиром в скобяной лавке — уволили по несправедливому подозрению в растрате; был курьером в консульстве — выгнали, как там формулируют, «в связи с вымогательством взятки за визу», а это сплошная ложь; был коммивояжером у виноторговца — оклеветали, будто я, мол, злоупотребляю дегустацией образцов. Побывал во всяких передрягах, вы уж поверьте. Зато теперь мне предложили доходную должность в Детройте.
— В чем же будет заключаться работа? — спросил я.
— Надо кое-что уточнить для одной фирмы по производству моторов.
— Что именно уточнить?
— Дело сугубо секретное. Слово — серебро, молчание — золото, так ведь? Зато могу надоумить, как разжиться несколькими миллионами долларов, если у вас найдется свободное время и деньги.
— Надоумьте, буду весьма признателен, — сказал я.
— Обязательно. Ну, не будучи круглым дураком, оставлю при себе кое-какие географические подробности. В Бразилии бывали? Там на одном из притоков Амазонки кроются несметные богатства в виде золотых самородков… О Господи, до чего же обидно: люди со средствами, желая умножить свои богатства, требуют выложить им максимум, прежде чем сами расстанутся хотя бы с минимумом! Но все расскажу без утайки, как от племени, обитающего вдоль той реки, мне достались золотые самородки общим весом десять тысяч унций.
— Как же это вы ухитрились? — спросил я.
Пилигрим с улыбкой ответил:
— Вам, наверное, не приходилось слышать об орехах токте? Нет?.. Так вот, родина ореха токте — Эквадор, орех очень похож на грецкий, но форма у него овальная. И, как у грецкого, ядро токте полушариями и извилинами напоминает человеческий мозг. На вкус токте горек, обычно эти орехи собирает детвора и играет ими, примерно как у нас играют стеклянными шариками.
Но это в Эквадоре. А поезжайте-ка в Бразилию, на некий приток Амазонки — и я укажу вам местность, где к таким орехам (или ближайшим их сородичам) относятся как нельзя более серьезно. Туземцы того племени называют их не токте, а тикток, в Бразилии этими орехами играют исключительно взрослые, причем игра идет по непомерно высоким ставкам. За одну партию в тикток можно приобрести или потерять состояние, Вернее, то, что считается в той глуши состоянием. Тамошние дикари любят повторять: «Тиктоку надо обучаться двадцать лет». Но по порядку.
Передаю его рассказ дословно.
Участь младшего отпрыска знатной семьи — злоключение за злоключением. Можно было, конечно, написать старшему брату, попросить, чтоб выслал деньги. Откровенно говоря, так я и поступил. Но он мне вообще ничего не ответил. В конце концов, нанялся я коком на грузовое судно, направлявшееся в Южную Америку. Подозреваю, что везло оно оружие. Команда состояла из отбросов Лапландии, Финляндии, Исландии и Сан-Франциско.
При первом же удобном случае я удрал с судна (в карманах у меня не было решительно ничего, кроме документов на имя смазчика Мартинсена, должно быть, прихваченных по чистой случайности) и, как водится, стал разыскивать соотечественников. По счастью — мне потрясающе везет! — в одном баре, слышу, кто-то заказывает виски с содовой без льда. Рыбак рыбака видит издалека. Он и глазом моргнуть не успел, как я сидел рядышком.
Малый был могучего телосложения и собирался в одну местность — которую, вы уж простите, я не назову — на поиски рубинов. Истосковавшись по цивилизованному обществу, он пригласил меня поехать с ним вместе… сказал, что в долгу не останется… предложил мне долю в барыше. Снаряжение, конечно, он сам подготовил: хинин, ружья, товары для торговли и мены, револьверы, мыло и тому подобное.
Идея заключалась в том, что как раз в ту пору рыночный спрос на рубины нам исключительно благоприятствовал, а в самом худшем случае мы возместили бы расходы за счет змеиной и крокодиловой кожи. Фамилия того человека была Грязли, но, видя перед собой настоящего джентльмена, он умел распознать его и оценить. Жаль, пал жертвой несчастного случая. Исследуя речную тину в поисках рубинов, Грязли для лучшего упора поставил ногу на бревно. Бревно зашевелилось, лязгнуло челюстями и утащило Грязли на дно. Говорят, челюсть взрослой особи аллигатора развивает давление чуть ли не в полтонны. Не стану скрывать, я расстроился. С тех пор не могу без омерзения смотреть на аллигаторов. Для меня они — дурная примета.
Проснувшись поутру, я обнаружил, что носильщики исчезли — все до единого. За труды они сами с собой рассчитались нашими товарами, а мне оставили лишь то, в чем я спал, сиречь пижаму, а кроме того, ружье, нагрудный патронташ с тридцатью патронами, документы да немного сухого пива.
Неведомо, что бы со мной сталось, если бы не подоспели людоеды; кстати, оказались мировыми ребятами. Истинные джентльмены, уверяю вас. Едят только женщин, и то таких, которые не годятся в жены по возрасту. Дикари отвели меня к своему вождю. Сперва мне показалось было, что я угодил в скверный переплет, но вождь попотчевал меня жарким (надеюсь, из обезьяны) и не сводил с меня глаз все то время, пока я жевал. Самому безнадежному тупице стало бы ясно, что старикашке приглянулось мое ружье.