- Как я п-понимаю, - сказал Киврин, - все это просто з-западный ширпотреб. Г-где-то там с-сделанный.
- Нет, - замотал головой Выбегалло. - Подвело вас чутье, товарищ Киврин! Не "г-где-то там", а у нас! В мире, созданном талантливым писателем!
- А почему тогда все импортное? - ехидно спросил Корнеев.
- В будущем это уже значения иметь не станет! - изрек Выбегалло.
Я толкнул Витьку и шепнул:
- Бесполезно. Ты его не подловишь. Молод еще.
То ли Выбегалло услышал мои слова, то ли уловил движение но, схватив чемоданчик, передал его мне:
- А это для изучения нашего уважаемого специалиста! Откройте!
Я открыл. Внутри чемоданчик оказался прибором. С оборотной стороны крышки тускло-серый экран. Была и клавиатура, напоминающая пишущую машинку, но с буквами и русскими, и английскими.
- Что это? - спросил я, совершенно очарованный.
Выбегалло, извлекая из недр зипуна грязный клочок бумаги, навис над моей спиной. Неуклюже нажал какую-то кнопку.
Экран слабо засветился синим, на нем появилась какая-то желтая таблица с английскими надписями.
- Это, дорогой мой, гений мысли человеческий, электронная вычислительная машина!
Корнеев страшным шепотом произнес:
- "Шкаф для устройства памяти", да?
- А... Как она работает?
- Сейчас-сейчас... - Выбегалло поводил грязным пальцам по клавишам, бормоча: "стрелочка вниз, стрелочка вниз, эн-те, еще раз стрелочка вниз, эн-те, пять раз стрелочка вниз... эн-те!"
Из глубины чемоданчика донеслась тихая, тревожная музыка. Появилась цветная - цветная! - картинка человек, обвешанный жутким оружием, и наседающий на него страшный монстр.
- Сейчас... - бормотал Выбегалло, сверяясь с бумажкой. - Сейчас...
Картинка растаяла. Вместо нее появилось что-то вроде мультфильма мрачные коридоры, бродящие по ним чудовища, торчащая вперед рука с пистолетом.
- А! - радостно заорал Выбегалло. Все уже стояли вокруг, затаив дыхание, лишь Янус Полуэктович негромко беседовал с Хунтой.
- Вот так, значится, она ДУМАЕТ! - закричал Выбегалло, безжалостно давя на хрупкие кнопки. Изображение сместилось. Я понял, что он управляет происходящим на экране! Пистолет дергался, стрелял, чудовища выли, падали и кидались в экран желтыми огненными клубками. Все было настолько реально, что я подавил желание отпрянуть. А Выбегалло, оттесняя меня, бил по кнопкам и вопил: - Так мы ДУМАЕМ! Так мы всех врагов побеждаем! Так!
Экран покраснел, изображение сместилось к полу, словно неведомый стрелок упал. Только дергались чьи-то уродливые ноги. Выбегалло кашлянул и захлопнул крышку чемоданчика. Я обернулся.
Все, все стоящие рядом завороженно следили за экраном. На лице Федора Симеоновича блуждала счастливая улыбка, он тихо повторял:
- В каком же г-году... Память не та... Ш-шестьсот... Не та память... Молодой был, д-дурной...
- Сашка, на "Алдане" такое возможно? - спросил Ойра-Ойра. Вроде бы деловым тоном, но слишком уж заинтересовано.
- Нет, - сказал я.
Первым опомнился Витька.
- Ха! Игрушка! - завопил он. - Такую детям не дашь, перепугаются насмерть! А взрослым она зачем?
Магистры неуверенно закивали. Я вздохнул, закрыл глаза и сказал:
- Корнеев, ты не прав. Это ведь просто программа... Для игры. Представь, какая мощность должна быть у машины, чтобы так быстро обрабатывать графическую информацию!
- И ты, Брут... - прошептал Витька.
- Тут одной памяти... Не меньше мегабайта! - слегка преувеличил я. Корнеев, я на такой машине, если с управлением разберусь и перфоратор подключу, - за час все дневные расчеты сделаю.
- Что нам говорит молодежь? - спросил Выбегалло, облокотившись на мое плечо. - А молодежь, отбросив заблуждения, восхищена прогрессом человеческой мысли! Но ведь еще не все, не все!
Подхватив чемоданчик с ЭВМ, Амвросий кинулся к телевизору. Требовательно посмотрел на У-Януса.
- Эта... Розетка нужна.
Янус Полуэктович провел ладонью по столу, в котором немедленно образовалась розетка. Выбегалло, заглядывая в другую бумажку, стал возиться с телевизором и ящичком.
- В чем нас обвиняют? - вопрошал он. - В недооценке культуры, духовности! А вот нет! Нет и нет! Рост культуры материальной, торжествующее потребление оно завсегда порождает такую культуру, что раньше и присниться не могла!
Экран телевизора засветился. Я уже не удивился, что и тут изображение было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди. Заиграла знакомая музыка... И внизу экрана поползли строчки текста. Явно не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:
- Ши-ро-ка страна мо-я род-на-я!
- Мно-го в ней ле-сов, по-лей и рек!
Все онемели. Пел Выбегалло ужасно, но, видимо, следя за титрами, в размер попадал. Так продолжалось минуты три. Люди на экране беззвучно открывали рты, временами Выбегалло нажимал какую-то кнопку, и они начинали ему подпевать. Картина была такой... Такой... Даже и не знаю, как ее назвать.
Когда Амвросий Амбруазович допел, выключил телевизор и торжествующе оглядел зал, все молчали. Только в уголке девушки, не замечая происходящего, листали альбом, срисовывая из него какие-то фасоны платьев и временами ойкая видимо, находя что-то уж совсем удивительное.
- Хорошо, - сказал наконец Янус Полуэктович. - В работоспособности доставленных приборов мы убедились, вопрос их полезности можно продискутировать отдельно. Теперь поговорим конкретно. Амвросий Амбруазович, откуда вами, с помощью машины Луи Ивановича, были доставлены данные вещи?
Выбегалло всплеснул руками:
- Из будущего, значит! Из придуманного, нашего, хорошего!
- А в какой именно книге оно было описано?
- Же сюи трэ шагринэ!7 - Выбегалло изобразил оскорбленную невинность. - Не имею понятия! Мы работаем, нам книжки читать некогда.
Кристобаль Хозевич, переглянувшись с Невструевым, сказал:
- Предметы данные, полагаю, имеют немалую ценность в любом мире.
Выбегалло гордо закивал.
- И каким же образом вы взяли их в мире вымышленного будущего?
Нет, сегодня Амвросия смутить было невозможно:
- В целях эксперимента и технического прогресса, я купил их на личные сбережения! - заявил он. - Смета мною будет приложена, и, надеюсь, оплачена!
- Он неуязвим, - тоскливо прошептал Витька.
Самым неприятным было то, что я уже запутался, стоит ли с Выбегалло бороться. Да, конечно, его "эксперименты" с чужим оборудованием пахли весьма дурно. Но оттереть Луи Ивановича в сторону ему маги не дадут. А вещи-то, действительно, интересные... Я вздохнул. И в наступившей тишине вздох мой прозвучал очень громко.
- Вы что-то хотите предложить, Привалов? - спросил Невструев.
- Я? Нет... В общем-то...
Янус Полуэктович кивнул.
- Хорошо. Мы выслушали мнение профессора Выбегалло... Теперь, полагаю, для чистоты эксперимента надо повторить его независимому эксперту. Предлагаю кандидатуру Привалова. Вы против, Амвросий Амбруазович?
Выбегалло заколебался.
- Эта... Молодежь... Она...
- Могу я! - привстал Корнеев.
Выбегалло замахал руками:
- Привалов вполне, вполне... Юноша талантливый, пуркуа бы не па?
- Александр Иванович, вы согласны посетить мир, где имеются подобные... Технологии? - Невструев пристально посмотрел на меня. И едва заметно подмигнул.
Я поднялся. Витька пихнул меня в спину и прошептал:
- Что хочешь делай, но если Выбегалло поддержишь - ты мне больше не друг!
- Саша, на тебя надежда, - сказал вслед Эдик Амперян.
Неуверенно подойдя к машине времени, я покосился на магов. Кристобаль Хозевич полировал пилочкой ногти, с сомнением поглядывая на меня. Киврин доброжелательно улыбался. Седловой достал носовой платок и принялся смахивать с машины пылинки.
- Янус Полуэктович, что именно мне проверять? - спросил я.
- Все. Постарайтесь выяснить, например, что это за книга, - Янус Полуэктович был воплощенным вниманием. - Подумайте, имеет ли смысл что-то оттуда привозить в наш мир. Посмотрите сами, по обстановке.
Я кивнул, усаживаясь на машину. Спросил Выбегалло:
- Так куда мне отправляться... Амвросий Амбруазович?
- Ты... Эта... По газам, по газам! Гони вперед, не останавливайся. Все уже кончится, а ты гони!
Инструкция была столь же простой, сколь и странной. Пожав плечами, я поставил ногу на сцепление.
- Давайте, давайте, прошептал Седловой. Вам не в первый раз, вы путешественник опытный...
Я нажал на клавишу стартера, и мир вокруг расплылся.
5
Но это уже другая история, и мы расскажем ее как-нибудь в другой раз.
Михаэль Энде
Видимо, сказывался прежний опыт. С путешествиями во времени это как с ездой на велосипеде, и сам процесс очень похож, и навык приобретенный не теряется. Машина шла на полном газу, и античные утопии так и мелькали вокруг. Я даже немного отвлекся от сути своего задания так интересно было посмотреть на знакомые места. Возникли знакомые граждане в хитонах с шанцевым инструментом и чернильницами, я помахал им рукой и подбавил газку. Пронеслись гигантские орнитоптеры, я замедлил ход, чтобы получше их разглядеть и обнаружил, что на крыльях восседают солдаты с ружьями, энергично и бестолково паля друг в друга. Менялась архитектура призрачных городов, из стен и крыш начали вырастать антенны, забегали могучие механизмы, колесные, гусеничные и многоногие. Как и раньше, люди в большинстве своем носили либо комбинезоны, либо отдельные, очень пестрые, предметы туалета. Я попытался представить, можно ли отсюда что-нибудь вынести в реальный мир, и покачал головой. Сомнительно.
Хотя Выбегалло, наверняка, пробовал. "Нестирающиеся шины с неполными кислородными группами" должны были поразить его воображение. Я снова полюбовался массовым отлетом звездолетов и космопланов, вереницей женщин, текущей в Рефрижератор, и прибавил ходу. Было в этих картинах что-то древнее, титаническое... И вместе с тем невыразимо грустное. Когда пошли лакуны во времени, лишь Железная Стена продолжала служить мне ориентиром. Дождавшись появления колыхающихся хлебов, я сбавил ход и остановился. Было очень тихо. Я слез с машины времени, сорвал пару колосьев, внимательно рассмотрел их. Н-да. Пожалуй, даже колосок отсюда не привезешь. Авторы романов про будущее в большинстве своем пшеницу видели лишь в виде батонов... Тоскливо оглядевшись, я поискал взглядом маленького мальчика, который в прошлый визит пояснял мне назначение Железной Стены. Но его не было. Наверное, выступал где-нибудь на Совете Ста Сорока Миров.
Спросить некого. Значит, надо отправляться дальше.
Я снова запустил машину времени и двинулся вперед. У меня стала зарождаться идея, что Выбегалло что-то напутал, или мир, куда он путешествовал, саморассосался.
Но тут вдруг началось что-то необычное. Из-за Железной Стены, озаряемой далекими ядерными взрывами, полыхнуло особенно сильно и Стена дернулась, накренилась. Я притормозил, выпучив глаза.
Мир Гуманного Воображения, по которому я несся, менялся на глазах! Его стали озарять такие же адские взрывы, а сверкающие купола и виадуки вдали стремительно превращались в руины вполне заурядных домов. Небо потемнело, повалил серый снег. Выжженные нивы покрылись сугробами. Дождавшись, пока взрывы по эту сторону стены стихли, я затормозил.
Было очень холодно. Лениво падал снег. На много километров вокруг простирались лишь запорошенные снегом развалины. Я поежился, попытался поднять комок грязного снега. Снег был вполне реален, его явно можно было привезти домой. Потом я подумал, что снежок этот радиоактивен, выбросил его и торопливо вытер руки. В это мгновение кто-то тронул меня за колено. Подскочив в седле, я обернулся и увидел маленького мальчика в резиновом балахоне и противогазе. Из под стекла противогаза нездорово светились запавшие, глубоко посаженные глаза. Секунду я размышлял, тот это мальчик или не тот, но, так ничего и не решив, спросил:
- Тебе что, малыш?
- Твой аппарат поврежден? - глухо осведомился он из-под противогаза.
- Нет... - прошептал я.
Мальчик без особой радости кивнул и присел на снег. Похоже, он очень устал и замерз. Я растерянно подумал, что надо схватить его и привезти в реальный мир... Конечно, был риск, что привезу я лишь противогаз, но мальчик был таким измученным и несчастным, что выглядел реальным. Однако мальчик, отдохнув, поднялся и побрел дальше.
- Эй! - завопил я. - Подожди! Пойдем со мной!
Мальчик на ходу покачал противогазным хоботом и ответил: