– Хорошо…
Часть третья
1
Денис проснулся в подвале и осторожно огляделся. С ним вместе в подвале уже третьи сутки ночевали некий Олег Николаевич, седой старик, и Петр Игоревич, человек предпенсионного возраста. Все они были задержаны при попытке покинуть затопленный город. Ввиду особого распоряжения правительства передвижения беженцев по стране запретили, и МВД было предписано задерживать их и доставлять в палаточные городки за колючей проволокой. Но тут сложилась казусная ситуация. Наряд милиции сам был отрезан от большой земли разлившейся Великой и не мог передать задержанных людей в руки охраны лагерей. Поэтому, во исполнение постановления, всех задержанных поместили в подвалы, чем ограничили их передвижение.
Правда, у Дениса дела были совсем плохи. У него отобрали оба пистолета, и был составлен протокол задержания. Деня, почти не соображая от горячки, просто сидел и просил воды. Он не отвечал ни на один вопрос.
Его жестоко избили. И может, продолжили, если бы он не закашлял кровью. Выплевывая розовую слизь, он пытался откашляться, чем разрывал себе легкие еще больше. Милиционеры смутились и, чтобы подросток не загнулся, позвали старика Олега, оказавшегося в прошлом врачом. Он констатировал запущенную форму пневмонии. Менты перепугались. И естественно, отстали от пацана, перепоручив его задержанному Олегу Николаевичу. Доктор попросил вернуть изъятые у него лекарства и вещи. Все было немедленно выдано, и Денисом занялись плотно. Уколы строго по часам производил лично Олег Николаевич. Многих таблеток в его саквояже просто не оказалось, и пришлось просить милицию, чтобы они поискали в соседних домах. Что-то нашли, без чего-то решили обойтись. На третьи сутки температура спала и бред прошел. Денис впервые оценил ситуацию, в которой оказался.
Они жили в утепленном погребе. Сырость даже не чувствовалась. Здесь была печка, а милиционеры снабжали их необходимым запасом дров. Поднимались наверх и Олег, и Петр беспрепятственно, единственно, что под надзором сержанта. Сам Денис в первый день, как пришел в себя, подняться не мог, да и Олег Николаевич не рекомендовал вставать. Дениса покормили куриным бульоном и размятой картошкой. Тепло, разлившееся по телу, сразу усыпило мальчика, и он снова очнулся только глубокой ночью. В свете печки и ощупью он изучил обстановку вокруг.
Рядом с железной кроватью стоял тазик, явно вместо утки, но Денису было неприятно делать туда, и он, пошатываясь, встал на доски настила погреба. Добрел до крутой лестницы и, поднявшись, попытался приподнять люк. Тот не поддался. Тогда Денис слабо постучал. Еще раз и еще… только отбив руку, он услышал скрип половиц сверху. Милиционер в одной тельняшке склонился над ним и очень удивился, разглядев пацана.
– Ты куда?
– В туалет.
Милиционер пропустил еле выбравшегося Дениса и, проводив его до кабинки, дал свечку и пожелал, с улыбкой, удачи. Спертый запах мочи наполнял туалет. Хорошо, что хоть по-большому туда не гадили, а выходили во двор. Воды не было, и, естественно, это все не смывалось. Сделав дело, Денис, стараясь не дышать, выскочил из туалета. Отдал свечу сержанту и побрел впереди того к люку в погреб.
Спустившись, он, не оглядываясь, пошел к своей койке. Сзади чуть стукнул, закрываясь, люк. Движение защелки и скрип половиц под уходящим человеком. Денис лег на кровать и закутался в одеяло. Прогулка его утомила, и он почувствовал озноб.
Во тьме зазвенел будильник. Петр недовольно заворчал, а вот Олег Николаевич, зевая, поднялся с кровати и, чиркнув спичкой, зажег свечу. Подвал осветился, и Денис заметил, что койки мужчин стоят поодаль от него – метрах в четырех. Он смог рассмотреть помещение, пока огонек свечи в руках доктора приближался к нему. Серые бетонные стены, кое-где прикрытые деревянными панелями. Четыре железных кровати, явно собранные уже здесь. Причем четвертая кровать не застелена. Стол, сколоченный из куска стенной панели и двух стульев, развернутых друг от друга так, что на них еще и сидеть можно было. На самом столе были разбросаны шприцы в упаковках, пачки с ампулами, коробочки с таблетками и стояло ведро с водой. Именно оттуда ему черпали и давали пить, вспомнил Денис.
У стола огонек задержался. Олег старой морщинистой рукой взял приготовленный с вечера шприц и ампулу. Отломил стеклянный кончик и бросил его в урну. Наполнил шприц и направился к кровати неспящего Дениса. Поставил свечку на табуретку и откинул одеяло.
– Не спишь? – нисколько не удивился он. – А зря. Тебе спать надо.
– Я еще усну.
– Помнишь, как меня зовут? – спросил он.
Денис кивнул.
– Хорошо. Значит, не все время в бреду провел. Сейчас укол сделаем, и спи дальше.
– Я долго еще болеть буду?
– Еще семь дней процедур. А там посмотрим.
– Так долго?
– Это еще мало. В больнице я тебя на три недели бы задержал и еще снимки заставил бы сделать.
Денис перевернулся на живот и стянул трусы. Олег Николаевич был хоть и стар, но рука у него была крепкой. Игла вошла быстро, и он медленно надавил на поршень.
– Это антибиотики с новокаином… Больно? – спросил он, выдергивая иглу.
Денис кивнул.
– Терпи. У тебя еще их столько впереди, что только лежать и стоять сможешь. Уж никак не сидеть. Есть хочешь?
Денис, страдая, натянул трусы и, перевернувшись, отрицательно помахал головой. Олег Николаевич укрыл его одеялом и пожелал спокойной ночи. Вернувшись к своей постели, он завел заново будильник и, затушив свечу, лег спать дальше…
Утро порадовало его еще лучшим самочувствием. Правда, огорчило тем, что на обед назначили допрос по поводу отобранного у него оружия.
Денис погулял по двору до обеда, потом поел с неохотой вместе Олегом Николаевичем на маленькой кухне дома, а затем был вызван в другую комнату.
В ней он уже был в тот день, когда был задержан. Из нее-то его и унесли, ничего не соображающим, вниз.
За письменным столом возле окна сидел капитан, и, обернувшись, он пригласил присесть Дениса рядом на стул.
– Фамилия?
– Ветряков.
– Имя?
– Денис.
– Где твои документы?
– Дома остались. Паспорт и свидетельство о рождении.
– Сколько же тебе лет?
– Пятнадцать исполнилось. Год назад получил паспорт.
– Понятно. Откуда оружие?
– Это длинная история.
– Я внимательный слушатель, и у меня времени много.
– Там очень много такого, о чем бы я не хотел рассказывать.
– Слушай, пацан… Если ты не расскажешь, откуда у тебя два револьвера и шесть патронов, я тебя арестую и посажу в другой подвал. Там не так тепло. Да и компания там другая. Много тут уродов шлялось.
Денис наклонил голову и сказал:
– А если я расскажу, то вы меня тем более посадите.
Капитан отложил ручку и сказал:
– Пацан, я что тебе хочу сказать. Рассказывай или иди в погреб к задержанным. Я не хочу к тебе прикладываться. У тебя и так полный состав преступления.
Денис пожал плечами и рассказал. Медленно, с толком, с чувством, с расстановкой. Чем дальше он углублялся, тем хмурее становился лик капитана. Тем недоверчивее глядели на Дениса его глаза.
Заканчивая рассказ, Денис спокойно смотрел в глаза милиционеру и даже не чувствовал тошноты от воспоминаний.
– М-дааааа… – только и высказался капитан. – И это все – правда?
– Полная.
– Да ты убийца?
– А я вам что говорил?
– Классно. И что, ты будешь говорить, что всех убил в целях обороны?
– Да. Только вот я не помню точно, сколько пуль выпустил. Но количество трупов точное.
– Ты так спокойно об этом говоришь… Мне кажется, что ты обманываешь меня.
– Зачем?
– Ну, не знаю. Может, ради крутости… а может, и по болезни. Может, у тебя еще бред.
Денис пожал плечами и сказал:
– Сами понимаете…
Капитан махнул рукой на Дениса и громко позвал:
– Саян!
В дверях возник ночной провожатый Дениса в форме и с погонами сержанта:
– Да, Олег.
– Знаешь, возьми Николаева и сплавайте на лодке в город вот по такому адресу. – Капитан черкнул на листке несколько строк. – Там должен быть сгоревший особняк. Обыщите его, сделайте описание места преступления и попробуйте найти кого рядом. Снимите показания с них. Когда, где и по каким причинам он загорелся. И слышали ли они до этого за сутки или двое стрельбу в особняке.
– Хорошо, Олег. Мы автоматы берем с собой.
– Берите. Только тихо там. Не пугайте еще больше население.
Сержант вышел и прикрыл за собой дверь.
– Сейчас иди вниз и отдыхай. Вернется Саян, тогда посмотрим, что с тобой делать.
Денис спустился в погреб и завалился на кровать. Скоро пришел с осмотра других задержанных Олег Николаевич. Милиционеры решили использовать старика на полную. С утра тот обходил подвалы нескольких домов, проверяя, как себя чувствуют люди. Он общался и с задержанными мародерами, и с простыми гражданами, которые пытались выбраться из города. Многие простудились. Многие серьезно заболели. Им доставали правдами и неправдами лекарства и лечили. Наверное, не менее трех человек были обязаны доктору жизнью. А человек десять – быстрым выздоровлением от бронхита и пневмонии. В том числе и выздоравливающий Денис.
Доктор подошел к мальчику и «обрадовал» его необходимостью очередного укола. Процедура хоть была и болезненной, но терпимой и быстрой. Доктор, замаявшийся за утро, выкинул использованный шприц и ватку и тоже прошел к себе на кровать. Там он повернулся лицом к мальчику и спросил:
– То, что мне капитан рассказал, правда?
Вот, уже и старик знает. А как же тайна следствия?
– Да, – коротко ответил Денис. – Так получилось.
Доктор подумал и сказал:
– Дай бог, чтобы так больше не получалось.
Под вечер вернулись уставшие и голодные сержанты. В лодке, кроме них, сидела женщина, которая видела Дениса в особняке на третьем этаже. Видела его, стоящего над телами убитых мужчин.
Им устроили очную ставку. Все как полагается.
– Ты узнаешь эту женщину?
– Да. Она поднялась, когда я только убил тех, что убили моего опекуна и его жену.
– Это неправда! – взвизгнула возмущенная женщина. – Он убил их всех сам. И опекунов своих, и остальных.
Капитан поморщился и спросил женщину:
– Как вы попали в дом?
Женщина нашлась мгновенно:
– Нас девушка повела. Она возвращалась от своих родителей, и, я так понимаю, работала у хозяина особняка. Да, точно, она так и сказала. Она пообещала, что поговорит с хозяином и тот обязательно пустит нас. Мы к тому времени уже совсем умирали от холода. Но этот, нет, вернее, там еще другой козел был, убил прямо на входе эту девушку.
– Зачем?
– А я почем знаю? Убил, и все. Потом он еще убил человека. Он еще хотел убить кого-то, но Коля успел увернуться и ударить его. А дальше мы пошли в кухню, а почти все мужчины наверх.
– Как ударил ваш Коля?
– Он не мой… Не знаю я, не видела я. Я почти последняя была.
– Вы видели труп того; кто стрелял в девушку?
– Не помню я. Я от холода почти ничего не видела. Вроде валялся он там… Но труп или не труп, я не знаю.
– Вы не знаете труп или не труп человек без головы?
– Я не видела, с головой он или без.
Капитан с сомнением посмотрел на Саяна. А тот тихо что-то прошептал ему. Капитан кивнул и спросил дальше:
– Что вы делали на кухне?
– Грелись, что еще? У них же, кроме каминов, везде еще и кондиционеры включены были. На обогрев.
– Вы видели, кто убил некую Ирину Савинову? – прочитал капитан из показаний Дениса, что лежали перед ним.
– Никого там не было, – соврала женщина.
– А вот есть свидетель, который утверждает, что там был труп мужчины и женщины с отрубленной рукой. Это не здесь присутствующий Денис Ветряков. Это совершенно другой человек, тоже спасшийся из особняка.
Денис встрепенулся настороженно. Что за бред? Женщина нервно усмехнулась и сказала:
– А мне все равно, что он там говорит.
– Я вам объясню… чтобы вы не заблуждались, – медленно сказал капитан. – Вы обвиняетесь в соучастии в убийстве с целью захвата имущества. По последнему решению правительства, мораторий на смертную казнь снят. В наших условиях, если вы не согласитесь чистосердечно признаться во всем, что произошло в особняке, ваша вина будет доказана, и суд, а он у нас тоже есть, вынесет вам смертный приговор. Я лично приведу его в исполнение. Вам ясно?
Тихий и спокойный голос капитана вверг женщину в шок, и ее спесь поубавилась.
– Итак… – продолжил капитан. – Видели ли вы на кухне труп женщины и мужчины?
– Да, – сказала женщина с секундной задержкой. – Но там так получилось. Эта женщина ударила ножом в грудь Олиного мужа, Федю, и Ольга ее сама убила. В состоянии аффекта, прошу заметить.
– Это не вам судить, – грубо сказал сержант, – в каком состоянии она совершила убийство.
А капитан спросил:
– Как она ее убила?
Женщина помялась и сказала:
– Ударила ножом сбоку, а когда она упала – топором отрубила руку, которой та убила ее мужа.
Капитан поморщился, что-то прочитал в показаниях молчавшего Дениса и спросил:
– А кто убил пожилого человека в одной из комнат на первом этаже?
– Вот уж не знаю. Я с кухни пошла наверх. Там стреляли.
– Что вы увидели, когда поднялись?
Женщина выдавила слезы и сказала:
– Там везде кровь была. Я просто в шок вошла. Меня тошнило. На втором этаже лежали Коля и Максим. Убитые. Вам бы такое увидеть. Я поднималась по лестнице, а она вся была трупами усеяна. Там были те мальчики, с кем мы на крыльце познакомились, когда умоляли впустить нас погреться. А эти сволочи…
– Продолжайте по делу… – сухо перебил ее капитан.
Женщина смутилась, вытерла грязной рукой лицо, чем еще больше размазала и без того размытую тушь.
– Я поднялась на третий этаж и увидела его, – грязный палец указал на Дениса. – Он добил Ритинова мужа. Тремя выстрелами в голову. Вы понимаете, что он – хладнокровный убийца. И бесчеловечный тип. Он, когда уходил из дома, вместо того чтобы нас пустить внутрь, поджег его. Он нас оставил умирать от холода в воде.
– Прекратите… Говорите, что дальше было.
– Я вниз спустилась и рассказала всем, что этот подонок сделал. Они, естественно, захотели поймать засранца, чтобы он предстал перед судом за убийство.
– Перед каким судом?
Женщина поняла провокацию и ответила убежденно:
– Перед нормальным… с судьей.
– Понятно, и что получилось?
Женщина опять всхлипнула и, указывая рукой на мальчика, сказала:
– Он убил всех. Всех, кто не успел убежать. И женщин не щадил, и мужчин убивал.
Капитан хмуро смотрел, как женщина, давясь слезами, рассказывает о том, как они два дня ночевали без крыши над головой. Под дождем. В холоде и голоде.
Женщину увели. Дениса оставили.
Капитан, помешивая ложкой чай, сказал:
– Ты крут пацан… Убийца. Если тебя потом не осудят, то в психушку точно посадят на проверку – не понравилось ли тебе убивать? Все сошлось с твоими показаниями. Единственный нюанс, к которому придерутся обязательно, – это добивание раненого. Тут ты хрен отмажешься. Но посмотрим…
Денис слушал спокойный голос капитана и про себя понял, что тот, по неведомой причине, встал на его сторону. Пожал плечами и ничего не ответил.
– Хотя тебе пятнадцать лет… Оружие простят да и… Нет, ты уже несешь ответственность за убийство. М-дааааа. Ужас. Саян, что там на месте?
Сержант подал рапорт в руки капитану. Тот прочитал его и положил в папку.
– Нет, я имею в виду, что там еще примечательного?
– Дом сгорел полностью, только бетон остался. В коридоре уцелели остатки тел. На некоторых следы… поедания.
– Чего?
– Ну, жрали их эти. Она не созналась, но по ней видно, что тоже прикладывалась.