— Чем — этим? — пропела я.
— Ты знаешь чем. Ты вся просто сияешь. И пуговицы на блузке не хватает.
Я бросила виноватый взгляд на блузку и быстренько наколдовала новую пуговицу.
— Вот. Не хуже старой.
Он покачал головой и сказал так тихо, что его услышала только я:
— Я не мог поверить, что ты это сделаешь. Я видел, как ты ушла с ним, и подумал: «Нет, она этого не сделает. Только не здесь». И я пошел за тобой, чтобы…
— Чтобы что? Остановить меня? — Я недоверчиво рассмеялась. — Сет, не твое дело, чем я занимаюсь и чем не занимаюсь.
— А как же Данте? Ты же только что изменила ему!
— Я изменяю всем своим парням. Ты что, забыл? Так я напомню.
— Но ведь тебе не нужна была его энергия, я же видел.
— Нет, мне просто захотелось. Ты что, ревнуешь?
— Да что с тобой происходит? — ответил Сет вопросом на вопрос — Как ты могла так измениться? Ты же на самом деле хорошая!
— Я всегда была такая. Ты просто слишком рассеянный и ничего вокруг не замечаешь.
Я развернулась и ушла к друзьям, на ходу заканчивая приводить себя в порядок. Алкоголь ударил в голову, но я старалась идти ровно, чтобы никто не заметил, насколько я пьяна. Когда дошла до ребят, Кейла снова попросилась ко мне на ручки. Сначала я засомневалась, но она настаивала, поэтому я отдала стакан Дагу и подняла ее. Слава богу, мне удалось устоять на ногах.
Она внимательно посмотрела на меня огромными голубыми глазами. Неужели что-то чувствует? От этого взгляда совесть начала мучить меня куда сильнее, чем от всех увещеваний Сета. Мне было стыдно за свое поведение. Я вдруг почувствовала себя грязной. Дешевкой.
— Ты ей очень нравишься, — сказала Мэдди. — Вы так здорово смотритесь. Тебе стоит завести детей.
Я погладила Кейлу по голове, вспоминая сны, которые посылала мне Никта, питавшаяся моей энергией. В этих снах она показывала мне невозможное будущее, в котором у меня были муж и дочь.
— Ничего не получится, — ответила я. — Из Дага выйдет паршивый отец.
— Хватит уже, — добродушно проворчал он.
Похоже, он успел выпить не меньше моего.
Но тут вернулся Сет, он был не в духе. Он дотронулся до руки Мэдди и сказал:
— Нам пора. Терри и все остальные скоро вернутся, да и Кейла уже устала.
Мэдди немного расстроилась.
— Уже?
Впервые я заметила, что их идиллия омрачена.
— Надо ехать, — мягко настаивал Сет. — Мне еще нужно поработать над следующей главой.
Мэдди закатила глаза:
— Ах, вот оно что. Так бы сразу и сказал.
Очень интересно. Неужели у Мэдди те же проблемы, что были у меня?
— Оставайся, — предложил ей Даг. — Я тебя подвезу.
— Ну конечно, тебе сейчас только за руль.
— Тогда ты подвезешь меня и Кинкейд, а Мортенсен пусть идет на все четыре стороны.
В конце концов мы решили, что это неплохая идея. Сет и Кейла уже собрались уходить, но тут Мэдди неожиданно сказала:
— Ой, подожди! А ты отдал Джорджине подарок?
Я удивленно моргнула.
— Подарок?
На лице Сета появилась мальчишеская улыбка, хотя по нему было видно, что он все еще переживает из-за нашего разговора.
— Ну да. Мне прислали пачку сигнальных экземпляров следующей книги о Кейди и О'Нейле. Ну, я и подумал, вдруг тебе пригодится.
Я растерялась и не знала что сказать. Мэдди рассмеялась.
— Эй, королева бала, неужели он заставил тебя потерять дар речи?
— Понимаешь, не все так просто. Ну, то есть… это же Кейди и О'Нейл. Ты же знаешь, как я к ним отношусь. Я почти смирилась с мыслью, что следующая книга появится только в октябре. Если я получу ее сейчас, мой мир просто перевернется.
— Так ты что, не хочешь? — спросил Сет.
— Хочу-хочу! Просто… ну, не знаю. Как-то это нечестно.
— А книги у нас в машине, — пропела Мэдди сладким голоском. — Точно не возьмешь?
Я посмотрела на улыбающегося Сета, и между нами произошло что-то странное. Кто бы мог поп-мать, что всего лишь несколько минут назад мы ругались? Наши взгляды встретились, и мне показалось, что все стало почти как раньше. Я резко отвернулась от него.
— Да, — простонала я. — Конечно возьму!
Сет попрощался с остальными и поискал Кейси, но ее со всех сторон обступили родственники и к ней было не подойти. Мы с Сетом поняли, что это бесполезно, вышли со двора и пошли к его машине, припаркованной в квартале отсюда. Я несла на руках Кейлу, мы шли молча, и слава богу, потому что я была в совершенно растрепанных чувствах. После того как расстались, мы не могли спокойно общаться: или ругались, или стеснялись. И вот вдруг мы снова смогли посмотреть друг на друга как раньше. Неужели этот сложный для нас обоих период уйдет в прошлое? Неужели боль, которую он причинил мне, может пройти так быстро?
Он открыл машину и достал книгу. Я посмотрела на обложку и обомлела — книга называлась «Ночь всех дураков». На обложке был изображен выдержанный в темно-синих тонах силуэт панорамы Вашингтона, слегка расплывчатый, как картины Ренуара. Я не придала значения надписям, предупреждающим, что это сигнальный экземпляр, не для продажи и так далее. Я не собиралась продавать эту книгу. Я хотела прочитать ее. Прямо сейчас.
Я наконец оторвалась от обложки. Сет наблюдал за мной с радостным удивлением.
— Неужели ты действительно так рада?
— Еще бы! А почему тебя это удивляет? Куча людей обожает твои книги.
Он покачал головой.
— Ну да… но мне до сих пор не верится, что я способен написать книгу, которая так сильно влияет на людей, что люди отзываются на то, что я вытащил из собственной головы. А когда видишь, что человек, которого ты знаешь лично… когда видишь такую реакцию… ну да, просто не верится.
От его мягкого, открытого взгляда у меня по спине побежали мурашки, и я опять уставилась на книжку. Мне уже почти хотелось снова поругаться с ним.
— Сет… ну зачем? Зачем ты это делаешь?
— Зачем я дарю тебе книгу? — озадаченно спросил он.
— Нет… ну почему ты такой хороший? Почему ты обо мне беспокоишься?
— А ты считаешь, что на самом деле я плохой? Я посмотрела на него и вздохнула.
— Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду. С Нового года мы с тобой избегаем друг друга. Если мы встречались, это была просто катастрофа. И вот, ни с того ни с сего ты даришь мне книгу… ничего не понимаю. Это Мэдди придумала?
Он долго не сводил с меня глаз, или, по крайней мере, мне так показалось. По спине снова побежали мурашки, и на секунду я потерялась во времени, как будто вновь и вновь проживая один и тот же момент.
— Нет, — мягко произнес он. — Я решил сделать эго, потому что ненависть не вечна. Потому что рано или поздно приходится прощать. Невозможно просто взять и выкинуть из головы человека, которого… Мне кажется, между нами всегда будет связь, где бы мы ни были и что бы мы ни делали. Поэтому я хочу, чтобы мы остались друзьями.
Я потеряла дар речи. Я знала тысячи вариантов, как ответить ему. Сказать, что я тоже так думаю. Сказать, что я прощаю его. Сказать, что я тоже хочу, чтобы мы оставались друзьями. Не знаю почему, но я не смогла заставить себя произнести эти слова, к тому же как раз в этот момент Кейла, дремавшая у меня на руках, резко проснулась и пристально посмотрела на меня широко открытыми глазами.
— Эй!
Кто-то окликнул нас, мы обернулись и увидели Данте.
С каждым его шагом Кейла все крепче прижималась ко мне, ища защиты. Данте всю жизнь пытался обрести силу, темные дела не прошли бесследно для его ауры, и Кейла прекрасно чувствовала это. Я не могла точно сказать, что именно она ощущает, по вряд ли что-то хорошее.
— Забери ее у меня, — попросила я Сета.
Кейла с радостью пошла к нему на руки, а он отдал мне книгу. Данте подошел, обнял меня и поцеловал в щеку.
— Получил твои сообщения и решил заехать. А, привет. — Последняя реплика относилась к Сету.
Сет кивнул в ответ, и то хрупкое чувство, которое возникло между нами, сразу же испарилось. Я решила применить ораторские способности и разрядить обстановку.
— Сет как раз собирался уходить, ему просто надо было отдать мне книгу, — сказала я, оправдываясь. — Как поработал?
Данте продолжал меня обнимать, как будто показывая, что я принадлежу ему. Он всегда равнодушно относился к моему роману с Сетом, но, я думаю, иногда его все же беспокоило, что я испытывала к кому-то такие сильные чувства. На мгновение его взгляд остановился на Кейле, которая старалась держаться от него подальше, вцепившись в Сета. У смертных очень разный уровень способностей к ясновидению, но Данте, скорее всего, смог почувствовать, что Кейла не обычный ребенок.
— Так себе, ничего нового. Погадал парочке подростков на Таро.
— Ты пользуешься популярностью у этой возрастной группы!
— Ага. Они никогда не торгуются. Я даже не уверен, что они понимают то, что я им говорю, если честно.
— Только не говори, что ты им рассказал о древесных лягушках!
— Древесных лягушках? — в недоумении спросил Сет.
— Ну да. К Данте как-то зашли обожравшиеся кислоты ребята, он раскинул им карты и сказал, чтобы они остерегались древесных лягушек.
Вспомнив эту историю, Данте улыбнулся и покачал головой:
— Черт, да они просто офигели. Ты бы их видел, когда они вышли от меня. Они чуть ли не ползли по-пластунски, шарахаясь от каждого окна и столба. Это шоу стоило того, чтобы помучиться с ними.
— А сегодня как прошло?
— Ну, ребята оказались какие-то вялые, вообще не в теме. Но с другой стороны, они купили пакет чипсов, стоявший на столе, за десять долларов. Приятно помочь малышам расстаться с карманными деньгами.
Нас ужасно забавляли истории про его глупых клиентов, но, взглянув на Сета, я поняла, что он далеко не в восторге от наших разговоров. У меня внутри все сжалось, и на миг я увидела нас его глазами. Ему совсем не казалось смешным, что Данте воспользовался тем, что подростки были под кайфом, развел их на деньги, да еще и от души поиздевался над ними. Когда мы с Данте только познакомились, его шарлатанство привело меня в ужас. С каких это пор я стала одобрять его действия? Давно ли мне это нравится?
Внезапно стало ужасно стыдно, я не хотела, чтобы Сет плохо думал обо мне. Потом я разозлилась: почему меня вообще должно волновать, что обо мне думают люди? Он надо мной больше не властен. Какая разница, что он там думает? Возникшая между нами близость растаяла без следа, и ко мне вернулась привычная холодность. Я прижалась к Данте.
— Ну, вам, наверное, пора, — отчеканила я.
— Да. Увидимся, — неловко попрощался Сет.
— Спасибо за книгу.
Он молча кивнул в ответ и отвернулся, чтобы посадить Кейлу в детское кресло на заднем сиденье. Я помахала девочке на прощание, но на ее лице был написан ужас. Я знала, что я тут ни при чем, это Данте так напугал ее, но мне все равно было неприятно. Данте собирался домой и приехал только затем, чтобы забрать меня. Я очень устала и окончательно запуталась в своих чувствах, поэтому не имела ничего против. Мы вернулись на вечеринку, я отдала официанту пустой бокал и сказала Дагу, что собираюсь домой. Как и Сет, Даг тоже не обрадовался, увидев Данте, но ограничился парой добродушных шуток.
По дороге домой я смотрела в окно и с отсутствующим видом гладила обложку книги.
— Вы, похоже, приятно провели время, — заметил Данте.
— В смысле?
— Ты и Мортенсен. Мне показалось, я вам помешал.
— Нет, что ты. Просто я так разволновалась из-за этой книжки. Ты же знаешь, как я обожаю его книги.
Данте затормозил на светофоре и глянул на обложку.
— Сигнальный экземпляр? На этом можно неплохо заработать на eBay.
— Данте!
— Шучу, суккуб! Но в каждой шутке есть доля шутки. Если бы ты проявила немного коварства и заполучила побольше книг, то смогла бы сделать на них отличный бизнес.
— У меня все в порядке с деньгами. А вот с коварством — не очень. Между нами все кончено. Он счастлив с Мэдди.
— Ну и что? Думаешь, он тебя больше не хочет? Думаешь, он не переспал бы с тобой, будь у него такая возможность?
— Почему ты всегда так плохо думаешь о людях?
— Потому что, как правило, они этого заслуживают. Хватит уже смотреть на мир через розовые очки. Он может хотеть тебя сколько угодно. Мне все равно. При условии, что ты не собираешься вернуться к нему.
— Ну вот, ты опять говоришь так, будто и правда ревнуешь меня. — Я пыталась поддразнить его, чтобы он не понял, что попал в точку. — Я думала, тебе все равно, с кем я сплю.
— Мне и правда все равно. При условии, что я нравлюсь тебе больше, чем все остальные.
Я лишь рассмеялась в ответ, давая понять, что это глупость. Остаток пути мы проехали молча. Сама не замечая, я все крепче прижимала к себе книгу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Той ночью мы занялись любовью, после чего Данте немедленно заснул, а вот мне не спалось. Устав вертеться в кровати, я повернулась к Данте спиной, и мой взгляд упал на обложку книги Сета. Мне показалось, будто мы с книгой играем в гляделки — кто первый не выдержит и отведет взгляд? Это был не просто подарок, а предложение заключить мир. Но я боялась этой книги, боялась того, что почувствую, когда открою ее.
Через десять минут я сдалась. Подвинулась к краю кровати, зажгла крошечную лампу для чтения, сделала глубокий вдох и открыла «Ночь всех дураков».
На титульном листе я прочитала: «Посвящается моей племяннице Бренди, которая мечтает о великих свершениях, даже не подозревая, насколько великими они окажутся». Стыдно признаться, но на долю секунды я подумала, не посвятил ли Сет эту книгу мне. Он закончил ее, как раз когда мы начали встречаться, а после нашего расставания все еще правил текст. Конечно, очень самонадеянно с моей стороны ожидать, что время, проведенное со мной, могло как-то повлиять на его книгу.
Однако, перевернув страницу, я застыла в удивлении. Перед началом первой главы Сет всегда давал эпиграф: какое-нибудь изречение или стихотворение, которое определяло суть всей книги. На этот раз он выбрал строчки из песни Кейт Буш «Running Up That Hill»:
And if I only could,
I'd make a deal with God
And I'd get Him to swap our places[8].
Я пару раз перечитала текст, пытаясь понять, есть ли в нем какой-то скрытый смысл или мне просто хочется так думать. Когда-то давно я слышала эту песню: типичный синти-поп 1980-х годов, но именно этих строчек не помнила. С трудом оторвавшись от эпиграфа, я сделала первый шаг навстречу миру, ожидавшему меня на страницах книги.
Когда мы с Сетом были еще не знакомы, я всегда пыталась сдерживать себя, читая его романы. Я читала всего по пять страниц в день, потому что хотела растянуть удовольствие от первого прочтения. Если что-то очень сильно нравится, появляется огромный соблазн окунуться в это с головой, и тогда не успеваешь опомниться, как все заканчивается, сгорает дотла. Как будто проглатываешь кусок, не прожевав и не насладившись вкусом. За свою длинную жизнь мне часто приходилось сталкиваться с этим, поэтому я установила себе жесткие рамки, чтобы наслаждение длилось дольше. Однако стои-ло мне начать читать эту книгу, и я уже не могла остановиться, какие к черту пять страниц! Она была восхитительна.
Сет написал несколько не связанных между собой романов, но известность пришла к нему именно благодаря серии романов о Кейди и О'Нейле. На первый взгляд это обычные детективы, но поразительная лиричность этих текстов сразу же выделила их из океана массовой литературы подобного толка. Конечно же, в этих книгах есть захватывающий, непредсказуемый сюжет, но прекраснее всего сами герои — живые, действующие по зову своего сердца. Наблюдать за развитием их характеров было потрясающе, а порой — больно. Сет так мастерски описывал их переживания и чувства, что я невольно узнавала в них себя, они жили в моем сердце. Не знаю, почему так вышло: то ли дело в его таланте, то ли в нем самом.