— Может, — ответил Хью, целуя меня в щеку. — Раз уж вампиры по улицам среди бела дня разгуливают. Подумай об этом. Такое бывает раз в жизни — то есть раз за целую вечность.
Он повернулся к выходу, и тут меня осенило:
— Хью? А ты получил мое сообщение? Насчет канадских сатанистов?
В свете последних событий пара-тройка граффити на Спейс-Нидл казались ничтожными.
— Да, — скривившись, подтвердил он. — Устроили настоящее шоу, народ был просто в шоке. Попали сначала в новости, а потом в полицию. Что с ними теперь будет — не знаю. Ты же понимаешь, назревает международный конфликт.
— А ты успел сказать Джерому?
— Нет, я не смог дозвониться до него. Кстати, неудивительно, похоже, призывание было совершено примерно в это время. Я сумел связаться только с Мэй, и она постаралась сделать так, чтобы журналисты не разнюхали слишком много. Она надеется, что администрация не заметит этого досадного инцидента.
— М-да, теперь-то нас все заметили.
Xью помрачнел и кивнул в знак согласия:
— Не то слово, дорогая. До встречи.
Он ушел, а я так и осталась стоять в коридоре, тупо глядя на дверь.
Я не могла восстановить дыхание, сердце тяжело ухало в груди. Мне надо было успокоиться и все обдумать. И вообще, вдруг у меня случится паническая атака? Может, у меня вообще сердце остановится? Условия игры изменились, теперь возможно все.
Обхватив себя руками, я опустилась на пол и постаралась дышать равномерно. Полный сюр. Я не могла принять это. Неужели я могу стать смертной? Неужели я могу умереть? Неужели я могу дотронуться до мужчины, не причинив ему вреда? Я задавала себе один абсурдный вопрос за другим. Ко мне подошла Обри и потерлась о ногу, я рассеянно погладила ее мягкую шерстку.
Что же мне делать? До встречи осталось пять часов, а это ужасно долго, ответы нужны мне прямо сейчас, я не могу жить в такой неизвестности. Сердце снова бешено заколотилось. Черт! У меня и правда сейчас инфаркт случится! В миру Хью работал врачом, может, позвонить ему, чтобы он мне давление измерил?
Позвонить… ну конечно!
В поисках мобильного я бросилась к сумочке и, как только мне удалось извлечь оттуда телефон, набрала Данте — если уж кто и знает, что происходит, так это он. Может, он и не в курсе, как случившееся повлияло на мою связь с адом, но вот о призывании демонов ему наверняка кое-что известно, он же специалист по черной магии, да и вообще. Но я звонила ему не только за этим: мне вдруг захотелось увидеть его, захотелось, чтобы он обнял меня, успокоил и сказал, что все будет хорошо.
Но из трубки донеслись привычные длинные гудки, потом включилась голосовая почта, и голос Данте резко произнес: «Говорите».
Так, с этим все ясно. Я отключилась и облокотилась на барную стойку. Несмотря на страх, я попыталась начать соображать. Сидеть сложа руки — это не по мне, я не могу ждать до вечера.
— Ладно, Обри, мы и сами разберемся, — уверенно сказала я.
Что может знать обычный смертный об истинной природе рая и ада и о нашей жизни? Хотя, если хорошенько постараться, в некоторых книгах о темной стороне силы можно найти проблески истины, которые стали доступны смертным адептам. Девяносто девять процентов всего, что написано на эту тему, полный бред, но, порывшись в Интернете, я наверняка смогу найти хоть какую-то более или менее достоверную информацию о призывании демонов. Шансов на успех, конечно, мало, но других вариантов у меня пока нет.
Я уже пошла за ноутбуком, но вдруг вспомнила, что умудрилась оставить его в магазине, и застонала. Как же так? Еще один план коту под хвост.
«Идиотка, — прогремел суровый голос внутри меня. — Тебе же туда идти десять минут. Оторви свою задницу от дивана и марш за ноутбуком!»
Логично, чего уж там. Но тут я посмотрела в окно.
Меня вновь охватил страх: машины по Куин-Энн ехали слишком быстро, ветер дул слишком сильно, a прохожие казались опаснейшими существами на свете. Я не могу выйти на улицу, не могу так рисковать жизнью. Лучше остаться дома, здесь со мной хотя бы ничего не случится.
И что? Вот так вот сидеть и ждать? Да я с ума сойду! Зеленоглазая Обри смотрела на меня взглядом мудрой кошки, которая лучше знает, что делать. Но легче мне особо не стало. Ну, разве что чуть-чуть.
Ладно. Я сделаю это.
Я нашла пальто и попробовала изменить обличиe, пытаясь привести в порядок растрепанные волосы, но тут же вспомнила, что этот номер не пройдет. Ничего страшного, убеждала я себя, я же всегда причесываюсь сама, когда у меня есть время, и сейчас причешусь. Забежав в ванную, я быстро расчесала волосы и собрала их в хвост, готовясь к встрече с жестоким миром.
Выйдя на улицу, я едва устояла на ногах под натеком разнообразных раздражителей. Я замерла у подъезда, как будто меня контузило и парализовало одновременно, такого со мной никогда не случалось. Никогда раньше я не испытывала подобного страха перед миром, всегда встречая новый день с радостью и гадая, чем жизнь удивит меня на этот раз. Я полезла в сумочку за сигаретами, схватившись за них, как за спасательный круг. Достав пачку, я вдруг поняла еще одну вещь — возможно, теперь курение может повредить моему здоровью! Стазис, скорее всего, долго не продлится, но я же не могу рисковать! Как я могу подвергать себя воздействию канцерогенов, если сама толком не знаю, насколько уязвима?
Я убрала сигареты, сделала глубокий вдох и решительно зашагала вперед.
От моего дома до магазина — всего три квартала, но мне показалось, что я прошла несколько километров. Я старалась держаться подальше от проезжей части и вздрагивала, если кто-то шел мне навстречу. Когда я наконец дошла до перекрестка, где находился «Изумрудный город», с меня ручьями струился пот. Куин-Энн — не самая оживленная магистраль. В этом месте всего три полосы, на знаке написано тридцать миль в час, значит, все едут тридцать пять, ну, максимум сорок.
Однако сейчас мне показалось, что это шоссе 1–5: пять полос в одну сторону, пять — в другую. Горел красный свет, поэтому у меня было время собраться с духом и вспомнить, что я переходила эту улицу сотни раз, и чаще всего — на красный. Я не могла мыслить логически, меня беспокоили совершенно безобидные вещи. Зажегся зеленый, и отступать было некуда.
Я пошла на прорыв. Каждый шаг давался мне с безумным трудом, и до тротуара я дойти не успела. Какая-то «хонда» вывернула из-за угла на красный. Водителя успокоило отсутствие других машин, а вот о пешеходах он даже не подумал! Увидев меня, женщина, сидевшая за рулем, резко дала по тормозам. Раздался жуткий скрип, и машина остановилась в полуметре. В обычной ситуации меня бы это не особо испугало. Машина успела затормозить, тем более я уже почти перешла дорогу. Но нервы были на пределе, поэтому, когда я услышала визг тормозов и увидела машину меньше чем в метре от себя, просто застыла на месте, словно трепетная — в буквальном смысле — лань в свете фар.
Я не могла ни думать, ни сдвинуться с места. Идиотка! Еще семь шагов, и я в безопасности. Женщина за рулем сначала запаниковала, но теперь я стояла у нее на дороге, и она рассердилась и стала сигналить мне. Сигнал у нее был что надо: очень громкий и противный. Но ей не повезло — она могла сигналить сколько угодно. От этих жутких звуков я вообще потеряла способность передвигаться.
Внезапно кто-то схватил меня за руку и потащил к тротуару. Эта сучка на «хонде» продолжала сигналить, и это поразило меня не меньше, чем то, что мой спаситель крикнул ей голосом Сета: «Да заткнись уже!»
Его надежные руки чудесным образом перенесли меня на тротуар, где я снова замерла, не обращая ни малейшего внимания на выглядывающих из машин водителей и любопытных прохожих. Взяв мое лицо в ладони, он заставил посмотреть на него. Я утонула в его глазах, и это каким-то странным образом вернуло меня к реальности.
— Джорджина, ты в порядке?
Меня трясло, но я все-таки взяла себя в руки и ответила:
— Кажется… кажется, да.
Он так ласково говорил со мной…
— Что произошло?
Я заморгала, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— Ничего… просто… просто…
Я не смогла договорить, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь прямо посреди Куин-Энн. Ненавижу слабость!
— Все в порядке, — успокоил меня Сет. — Ничего страшного не случилось. Ты в безопасности. Пойдем.
Я даже не заметила, видел ли кто-то, как Сет вел меня под руку, словно инвалида. Я вообще плохо понимала, куда мы идем, пока не обнаружила, что входим в мой кабинет. Сет усадил меня в кресло, закрыл дверь и наклонился ко мне.
— Тебе чего-нибудь принести? Хочешь пить? Ты голодная?
Я медленно, словно робот, покачала головой:
— Н-н-нет… я просто пришла ноутбук забрать.
Сета было не узнать: в последнее время он вел себя со мной очень робко, а тут его будто подменили. Он беспокоился за меня, этот серьезный и уверенный в себе мужчина хотел убедиться, что со мной все в порядке. Он был уже не тем застенчивым писателем, который боялся посмотреть мне в глаза и всегда давал полную свободу. Сет снова стал человеком, которого я полюбила, который всегда чувствовал мое настроение и помогал в трудную минуту.
— Джорджина, прошу тебя. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.
Я почувствовала, что теперь, оказавшись на знакомой территории, смогу сдержать слезы, и страх отступил.
— Почему ты так обо мне заботишься?
Сет улыбнулся:
— А почему я не должен заботиться о тебе?
— Потому что… потому что, когда мы с тобой говорили в последний раз, я ужасно себя вела. Ты мне книжку подарил, а я все равно себя ужасно вела.
Он издал какой-то звук, отдаленно напоминавший смех.
— Это была не ты. Просто ты слишком много выпила. Все в порядке.
— Не знаю, — упрямилась я, — может быть, это как раз и есть настоящая я.
Он покачал головой:
— Неважно. А теперь расскажи, что произошло.
Он сказал это так нежно, так тепло, что мое сердце готово было разорваться. Он казался таким родным и надежным, сейчас это было просто необходимо, и отступать некуда.
— Все так запутано, — произнесла я после долгой паузы.
— Снова интриги бессмертных?
Я кивнула, слезы опять навернулись на глаза. Черт. Почему я плачу? Потому что Сет так смотрит на меня, а совсем не из-за этих безумных событий. Я встала и отвернулась, надеясь, что он не заметит моих слез.
— Джорджина, что случилось? Ты пугаешь меня. Я решилась-таки посмотреть на него и произнесла:
— Ты мне все равно не поверишь.
На его лице по-прежнему отражалось беспокойство, но в уголках губ заиграла легкая улыбка:
— Ты действительно так думаешь? После всего, что я видел? Может, все-таки рискнешь?
— Ты прав, — признала я. — Но я не хочу впутывать тебя во все это.
— Я хочу помочь тебе, — сказал он, подходя ближе. Его бархатный голос окутывал меня мягкостью и надежностью.
— Пожалуйста, объясни, что у вас там происходит.
Мне хотелось сказать, что он все равно ничем не сможет помочь, но вдруг меня словно прорвало:
— Джерома призвали, то есть он попал в западню, и теперь его где-то прячут…
— Погоди, погоди! Что значит «призвали»? Как в «Докторе Фаусте»?
— Э-э-э, ну да. И пока его нет, мы все находимся в странном состоянии, Питер называет его «стазис». Мы утратили свою си… свои способности. Я не могу менять обличье. Хью не видит души. Зато вампирам радость — они теперь снова могут разгуливать среди бела дня и радоваться солнцу, которое в какой-то момент может просто убить их. И если мы не найдем Джерома, то нам назначат нового архидемона, чего мне совершенно не хочется. А я… я просто хочу, чтобы это ужасное состояние закончилось, чтобы все стало как раньше.
Лицо Сета оставалось совершенно бесстрастным, пока он разглядывал меня — несколько секунд, показавшихся вечностью. Наконец он сказал:
— Неужели… неужели тебе так тяжело от того, что ты не можешь менять обличье?
Я покачала головой и продолжила рассказ:
— Нет, дело не в этом. Просто вполне возможно, что теперь я стала смертной. Это невыносимо, я так не могу. Еле смогла дойти сюда от дома, я всего боюсь. Понимаю, это глупо, ведь вы, смертные, живете себе и не думаете об этом. А мне страшно из дома выйти, я боюсь, что со мной что-нибудь случится. И когда та машина не сразу затормозила… Черт, я просто с места не могла сдвинуться, меня прямо парализовало. Чувствую себя полной дурой… Ты, наверно, думаешь, что я сошла с ума.
И тут по моей щеке побежала предательская слезинка в знак окончательного признания собственной слабости. Сет нежно вытер соленую каплю, но руку почему-то не убрал. Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Я опустила голову ему на грудь, глотая слезы и наконец-то поверив, что есть человек, который сможет защитить меня.
— Джорджина, Джорджина, — бормотал он, гладя меня по спине. — Все будет хорошо. Все в порядке.
Эти слова… такие простые и вместе с тем чудесные. Когда тебе плохо, все, особенно мужчины, сразу хотят что-нибудь сделать, чем-то помочь. И очень часто это действительно нужно. Но иногда необходимо, чтобы кто-то произнес эти простые слова: «Все будет хорошо». Иногда достаточно знать, что есть кто-то, кому ты небезразлична, и все.
Я уткнулась лицом в его футболку с Кунфу-псом и сдавленно пробормотала:
— Я не знаю, что будет дальше. Мне так страшно. Последний раз мне было так страшно, когда я думала, что Роман убьет меня.
— С тобой ничего не случится. Ты же сама сказала, что это продлится всего несколько дней. Тебе нужно просто переждать.
— Я не очень-то хорошо умею ждать.
Сет засмеялся и прижался щекой к моему лбу.
— Знаю, знаю. Не волнуйся. Люди сталкиваются с гораздо большими опасностями, чем прогулка в два квартала от дома до работы, и как-то умудряются оставаться целыми и невредимыми. Конечно, ты испугалась той машины, но ведь все обошлось.
— Два с половиной квартала, — поправила его я.
— Точно. Как я мог забыть те самые полквартала, где за каждым углом поджидают акулы и мины.
Я медленно отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но он продолжал обнимать меня.
— Сет, я должна найти Джерома.
Его улыбка погасла, на лице вновь появилась тревога.
— Джорджина… если ты хочешь оставаться в безопасности, то поиски Джерома — не самый лучший вариант. Тебе совершенно необязательно всегда влезать в гущу событий. Пусть это сделает кто-нибудь другой, а ты посиди дома.
— В этом-то и дело. Не уверена, что кто-то захочет его искать. Зачем это другим демонам? Им нужна его территория. Им невыгодно, чтобы он нашелся.
Сет вздохнул:
— Отлично. Теперь мне придется бояться за тебя, когда ты будешь выходить из дома.
— Эй, ты же вроде сказал, что все будет хорошо?
— Я сказал, что ты должна поберечь себя. — В задумчивости он погладил меня по голове. — Откуда в тебе столько смелости?
— Ты с ума сошел? — саркастически усмехнулась я. — Ты же только что видел, как у меня случился нервный срыв!
— Да, — мягко ответил он. — В этом-то все и дело: тебе страшно, ты не понимаешь, что происходит, не знаешь, что будет дальше, но все равно готова броситься в бой. На такое способна только ты.
Я с удивлением обнаружила, что краснею.
— Я всего лишь собиралась порыться в Интернете.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты самый смелый человек из всех, кого я знаю. Самое поразительное, что это мало кто видит. Ты так много делаешь для других, а никто этого не замечает. Иногда мне хочется быть таким же смелым.
— А ты и так смелый, — возразила я, все больше нервничая от этой внезапной близости.
Я только сейчас заметила, что Сет продолжает гладить мои волосы.
— Что ты делаешь с моими волосами? С ними что-то не так?
— С твоими волосами не может быть что-то не гак. — Сет быстро убрал руку. — Просто… они немного растрепались.
— Да я же причесывалась пятнадцать минут назад!
Сет пожал плечами:
— Ну, не знаю, они немножко вьются, но это, наверно, нормально. Сегодня высокая влажность.