– Да вот, господин, хотел для услады продать, а этот наглец воспользовался недоглядом и лицо свое смазливое как есть испортил.
В подтверждение своих слов торговец заткнул хлыст за пояс, схватил парня за волосы и вздернул на колени, показывая лицо. С левой стороны оно было рассечено от уха и почти до самого рта. Рана такой глубины, что не оставляет надежду на благополучное исцеление. Определенно, парень капитально подпортил себе внешность.
– Он у тебя часом не немой? – продолжал Интар. – Или просто припадочный?
– Нет. Умный больно. Прознал о моих планах – и вот.
– Читать умеет?
– Отвечай! – торговец отвесил подзатыльник, а глаза загорелись в предвкушении наживы.
– Да, – хмуро и не поднимая глаз, за что заработал еще один подзатыльник.
– Пожалуй, я куплю его, – задумчиво протянул Интар. – Моему племяннику как раз нужен парнишка на подхвате.
– Хороший выбор! – встрепенулся торговец.
– Только не надо тут разливать медовые речи. Назови цену.
– Пятьсот цехинов.
– Ты с ума сошел? Сам говоришь, товар порченый, ты еще ему всю спину измочалил. Его еще, глядишь, от лихорадки лечить. Так что пятьдесят.
– Во имя Аллаха! Он же грамотный, и с ним что угодно делать можно. Хоть запори, хоть…
– Хватит. Это право любого хозяина над невольником, – Интар постарался, чтобы его усмешка вышла устрашающей. Цель оказалась достигнута, или торговец просто догадался, кто перед ним по манере носить оружие и по его количеству. Во всяком случае у него задергался один глаз, а голос проскрипел:
– Хорошо, сто.
– Восемьдесят и спишем это на мою щедрость, – Интар отсчитал нужную сумму и всунул в заметно дрожащую руку, потом крикнул парню: – Эй, припадочный, ты ходить-то в состоянии?
– Да, вроде.
– Ну так пошли.
Все еще осторожно поддерживая Зариме, Интар направился к выходу с рынка, думая про себя, что если так и дальше пойдет, то ему придется открыть богадельню для сирых и убогих.
А «приобретение» тем временем решило воспользоваться ситуацией и сбежать, затерявшись в толпе. Но не успел парень и десяти шагов сделать, как ему на плечо легла тяжелая рука и будто тисками сжала, останавливая. Парень резко оглянулся: рука принадлежала его новому хозяину, рядом с которым все так же стоял закутанный в бурнус юноша.
– Те, кто не делает глупостей, живет дольше, – назидательно сказал Интар, попутно отвесив воспитательный подзатыльник.
– Вы… вы…
– Что? ты куплен мной и изволь вести себя достойно. Или ты в самом деле хочешь кончить жизнь под кнутом?
– Нет.
– То-то. А убежать тебе не удастся. Это я гарантирую. Так ты идешь?
Парень пристально всмотрелся в лицо Интара, которое сейчас казалось суровым и неприступным, и плечи как-то сами поникли, а изо рта вырвалось:
– Да, – «господин» осталось непроизнесенным, но Интар сделал вид, что не заметил. Ни к чему устраивать сцену посреди улицы. К тому же практика показывала, что из самых злобных щенят порой выходят отважные защитники.
Думая об этом, Интар недобро усмехнулся, но в этот момент Зариме коснулся его локтя, и лицо мужчины тотчас смягчилось. Он участливо поинтересовался:
– Все в порядке?
– Да, – легкий кивок. – По-моему мы вышли из толпы.
– В самом деле? Как ты знал?
– По звукам.
– Хм, – честно говоря, Интару было сложно представить, что кто-то обладает еще более острым слухом, чем он сам, и при этом не имеет других сопутствующих качеств. Но, видимо, это тот самый случай. – Тогда по коням и домой.
Вместо ответа Зариме легко вскочил в седло, вызвав восхищенный вздох у их «покупки». Парню пришлось ехать позади Интара. Вперед он не хотел его сажать – так весь камзол в крови извозится. А плащ может и пострадать, не страшно.
Надо отметить, больше парень ничего не выкидывал. Или образумился или следы хлыста начали саднить и за болью стало не до того.
Лишь дома Интар вспомнил, что так и не поинтересовался, как зовут его «приобретение». Спросил теперь и услышал короткое – Амаль. Не сказать, что имя слишком подходило пареньку. В нем чувствовалось смешение кровей: кожа светлее, чем у местных, чуть другой разрез глаз, но смоляные волосы. Весьма длинные, почти как у самого Интара. Вместе со смазливым лицом и в самом деле мог стать дорогой игрушкой господина. Но теперь уже вряд ли.
Едва они перешагнули порог дома, Интар пристально осмотрел «покупку» и велел остальным слугам:
– Вымойте его хорошенько, и пусть его поскорее осмотрит врач, потом расскажет мне о результатах.
– Да, господин.
– Этот юноша – Амаль, он будет личным слугой Зариме.
Для остальных в доме эта новость оказалась вполне рядовой – чего-то подобного и ожидали, а вот сам парень весьма картинно удивился: резко вскинул голову и посмотрел на того, кто теперь являлся его господином. Зариме оставался невозмутим.
Слуги увели парня, спеша исполнить волю хозяина, а сам Интар решил проводить своего слепого подопечного в его покои.
– Ты, наверное, проголодался? – участливо спросил Интар, собственноручно снимая бурнус с юноши. – Приказать подать ужин?
– Хорошо, – Зариме откинул за спину косу.
– Устал?
– Нет, совсем нет.
– Как тебе твой слуга? Почему ты выбрал именно его?
– Иначе его попросту запороли бы.
– Сострадание не всегда порождает преданность.
– Я знаю. И не жду ничего такого. Думаю, Амаль вполне справиться с возложенными на него обязанности.
– А если будет продолжать демонстрировать строптивый нрав? Навредит тебе? – Интар поймал себя на том, что его действительно это волнует. Волнует настолько, что он просто пришибет этого дерзкого, если по его вине хотя бы волос упадет с головы Зариме.
– Не навредит. Я справлюсь, – тем временем ответил юноша, и в его улыбке впервые промелькнуло что-то хищное. Даже не верится.
«А ведь и он может быть опасен!» – подумал Интар. Но эта угроза исчезла так же быстро, как и появилась. Зариме снова стал воплощением кротости, снова хотелось прижать его к себе, но вместо этого Интар сказал:
– Если с Амалем возникнут какие-либо проблемы, то непременно скажи мне.
– Хорошо, я скажу, если он вызовет у меня затруднения. А вы возьмете меня на встречу с Аль-Раши завтра?
– Непременно, Зариме. Я хочу продать ему часть тканей из последнего рейда, но мне всерьез кажется, что он что-то мухлюет с расчетами. Послушаешь, что он поет, и скажешь, как тебе.
– Хорошо.
Вернулся слуга, приведя доктора. Тот поклонился и почти сразу перешел к состоянию пациента:
– Юноша в довольно сносном состоянии. Все раны поверхностные. Но на лице, боюсь, все-таки останется шрам. Тут даже все мое искусство бессильно.
– Ничего страшного, эфенди. Как скоро он сможет приступить к работе?
– Если не нагружать спину, то уже завтра.
– Спасибо, эфенди, – Интар вложил в старческую, но весьма цепкую руку положенный гонорар и даже золотой сверх того.
– О, вы очень щедры. И весьма внимательны к своим слугам, – доктор еще раз поклонился. – Если я вам понадоблюсь – обращайтесь в любое время дня и ночи.
Глава 8. Шкатулка секретов.
Амалю надлежало жить в покоях Зариме, иначе какой в нем толк? Парню уже выдали новую одежду и все необходимое и привели к Зариме. К тому времени Интар его уже покинул. С Амалем они встретились в коридоре, где хозяин дома обронил:
– Служи исправно и забудь про спесь, иначе пожалеешь.
Вот с таким напутствием Амаль и предстал перед юношей. Впервые увидев того в лицо, он принялся пристально рассматривать Зариме. Наметанный взгляд подмечал и изящное телосложение, и тонкие руки, и манеру держать себя.
– Изучил? – насмешливо поинтересовался юноша. Вопрос стал для Амаля неожиданностью. Он аж вздрогнул, спросив:
– Как ты узнал?
– Не почувствовать такой взгляд просто невозможно, – со снисходительной усмешкой.
– Так ты мой хозяин?
– Да. Как видишь, я слеп, и Интар считает, что мне необходима помощь в разных бытовых делах.
– А сам ты так не считаешь?
Зариме лишь улыбнулся, но, честно говоря, от этой улыбки Амалю стало как-то не по себе. Сглотнув, он спросил:
– И что прикажешь сделать… господин?
– Отдыхай. Сегодня это тебе необходимо, – и скрылся в спальне.
Парень несколько удивленно проводил его взглядом, но решил послушаться. Спина и лицо ныли зверски, хотя доктор наложил какую-то мазь и обещал, что боль уйдет. Вот только не уточнил – когда. И даже не спросил, каким образом получены эти раны. Что ж, кому какое дело до участи хозяйского невольника.
Это оказался далеко не единственный странный момент в новой жизни Амаля. Да, его хозяин был слеп, но при этом ничто не ускользало от его внимания. Уже на вторые сутки парень понял, что хозяина никак не провести, так что не стоит и пытаться – себе дороже. Хотя Зариме не был злопамятным.
Помимо этого Амаля удивляло, что хозяин никак не скрывал свой недуг и не старался казаться настоящим мужчиной, словно ему было все равно, что его иногда принимают за девушку. Тонкий и ухоженный, он напоминал гаремное дитя, воспитанное, чтобы доставлять наслаждение господину всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И это вызывало у Амаля отвращение, ведь он сам едва избежал подобной участи. И это не могло остаться незамеченным. Когда парень помогал Зариме переодеться в дневной наряд, тот сказал:
– Не стоит приписывать мне грехи, в которых чуть не уличили тебя.
– Что?
– Ты знаешь. Я вовсе не то, что ты думаешь. И не стоит слишком о многом судить по внешнему виду.
– Я… я… Простите, господин, – едва нашелся Амаль.
Зариме лишь усмехнулся и скинул халат. Его новому слуге впервые удалось увидеть весьма живописную татуировку, занимавшую всю спину и даже больше. Кажется, Амаль даже руку отдернул, воскликнув:
– Проклятье! Что это?
– Татуировка, – невозмутимо ответил Зариме, жестом требуя подать рубашку.
– Но… зачем?
– Один из обычаев моего народа, – неохотно ответил юноша.
– А… я думал, это хозяин Интар тебе сделал.
– Нет. Ему это ни к чему, – обронил Зариме, натягивая рубашку. Мышцы на спине зашевелились, и на миг Амалю показалось, что изображенный дракон тоже пришел в движение. Стало жутковато, и парень вздохнул с облегчением, когда его хозяин все-таки оделся.
– Что-нибудь еще? – осведомился он, едва завершилась процедура одевания.
– Да. Почитай мне.
– Что именно?
– Там, на полке, третья книга справа.
Но едва Амаль открыл книгу на нужной странице, как в комнату вошла закутанная в покрывало женщина. Парень удивился, так как в большинстве домов это было не принято, но промолчал. А Зариме – нет. Он встал ей навстречу со словами:
– Добрый вечер, прекрасная Наргис.
– Зариме, мальчик мой. Я всегда поражаюсь, как легко ты нас узнаешь.
– Это не сложно.
– Как ты себя чувствуешь, мой дорогой?
Этот вопрос стал регулярным с той ночи, как Интар влетел в дом с мокрым Зариме на руках.
– Все хорошо. Спасибо за заботу.
– Я слышала, Интар нашел тебе слугу.
– Да. Это Амаль.
– Приятный юноша. Надеюсь, он станет тебе хорошим помощником, и это облегчит твою жизнь. Я каждый раз с замиранием сердца думаю о том, как ты ездишь верхом.
– Это не сложно, – улыбнулся Зариме. – К тому же Интар всегда со мной.
– Да-да, конечно.
Дальше разговор перешел на другую, нейтральную тему, а когда Наргис ушла, Амаль все-таки не выдержал и спросил:
– Эта женщина… твоя мать, господин?
– Нет, с чего ты взял?
– Ну… вы так общались…
– Мы просто друзья. Мы много разговаривали в то время, когда я не выходил из дома, и сблизились. И сейчас у нас очень теплые отношения.
– И Интар все это позволяет?
– Почему нет? Мы не занимаемся ничем предосудительным. Он знает, что в первую очередь я предан ему.
– Европейские замашки, – обронил Амаль.
– Просто здравый смысл.
– Хм… И ты в самом деле его племянник?
– Разве это важно?
На этом в разговоре была поставлена точка. Амаль понял, что при всей своей внешней мягкости Зариме никогда не скажет ничего лишнего. Весьма… изворотливая натура.
В ближайшие дни Амаль также убедился, что рассказы о том, что все слепцы слабы и немощны – миф. Во всяком случае Зариме не таков. Как-то парень застал его разминающимся в спальне.
Раньше Амаль и подумать не мог, что человеческое тело может так гнуться. Казалось, тело этого юноши вообще без костей, а так как он занимался в одних свободных шароварах, то было видно, как у него под кожей мышцы перекатываются даже в таких местах, о которых многие и не заподозрят такое. А как Зариме двигался! Плавно, одним движением и абсолютно беззвучно.
Наверное, слуга так и стоял бы, открыв рот, но Зариме его услышал, остановился и безошибочно нашел невидящим взглядом, поинтересовавшись:
– Что-то не так?
– Нет-нет. Я просто пришел спросить, что желаешь сегодня надеть, господин?
– А. Скоро придет Интар, поэтому подай мне шаровары и рубашку. Но сначала принеси воды – нужно умыться.
И еще Зариме не терпел холодной воды. Умывался и мылся едва ли не кипятком, не испытывая при этом никакого дискомфорта. Да, и еще никогда не брился. Кажется, борода у него просто не росла. Сначала Амаль думал, что это в силу возраста. Зариме выглядел очень юным. Но в одном из разговоров тот обмолвился, что ему давно уже исполнилось двадцать. Значит, просто не растет. Причем, похоже, у него ниже ресниц вообще волос на теле нету.
Странным был его хозяин, очень странным, хоть и другой хозяин, и обстановка в доме вцелом тоже не без странностей. Но Амалю хватило пары дней, чтобы оглядеться и прийти к выводу, что те, кто не задает лишних вопросов, живут буквально припеваючи, а вот у остальных могут возникнуть проблемы. Остальные слуги рассказали ему пару поучительных историй. От них же Амаль узнал, что сам Зариме появился в доме весьма странным образом. И лишь некоторое время спустя Интар объявил, что к юноше следует относится как к его племяннику.
Конечно, далеко не сразу Амаль смирился со своей новой «должностью», были и попытки бунтовать, утверждая, что не мужское это дело – волосы расчесывать, да за телом ухаживать. Если они были вдвоем с Зариме, то тот лишь пожимал плечами, и Амалю тотчас становилось стыдно и не по себе, и он принимался за работу. Но однажды свидетелем подобных взбрыкиваний стал Интар. При Зариме он ничего не сказал. Дождался, пока тот выйдет по какому-то пустяковому поручению. Едва за ним закрылась дверь, как Амаль получил увесистую затрещину, от которой просто искры из глаз посыпались.
– Ты что себе позволяешь, щенок? – голос Интара звучал тихо, спокойно и оттого еще более устрашающе. – Забыл о своем месте, раб? Так я напомню. Заруби себе на носу: ты будешь выполнять все поручения Зариме. Абсолютно все. Даже подстелишься под него, буде такое приказание. Иначе я с тебя шкуру спущу. То, от чего ты уберегся, будет сущими цветочками. Понял меня?
– Да… господин, – вот сейчас Амалю действительно стало страшно. Он едва не обделался от испуга. И больше угроз пугала эта отстраненная холодность хищника, которая и не позволяла усомниться в реальности угроз.