Пианфар решительно зашагала своей дорогой, не забывая фиксировать боковым зрением все происходившее вокруг.
Глава 2
Пианфар всегда считала встречи с властями Центральной делом лёгким и приятным, поскольку за сектор станции, предназначенный для высадки дышащих кислородом, отвечали скучные, но любезные стишо. Несмотря на наличие глаз, носа и рта, эти походившие на палки безволосые существа с замысловатым орнаментом на жемчужной коже ничем не напоминали хейни. Однако, стремясь к взаимовыгодным контактам, стишо быстро переняли хейнийские манеры, и теперь Шанур ожидали мягкое кресло, чашка травяного чая, тарелка экзотической еды и собеседник, столь же методичный в подходе к бизнесу, сколь и приятный в личном общении.
Сегодняшний стишо был ей незнаком, из чего Пианфар заключила, что либо он является новым чиновником, появившимся в связи с какими-то переменами на Центральной, либо старым, вошедшим в Новую Фазу. При мысли о переменах Пианфар почувствовала лёгкое волнение: а не связаны ли они с проникновением Чужака на станцию? Сейчас, в свете последних событий, любое переназначение казалось ей подозрительным. Если же стишо был тем же самым, что и прежде, то нынешняя лазурная расцветка изменила его до неузнаваемости. Хотя оно и к лучшему — ведь узнавать обновленные личности считалось невежливым.
Он, она или оно (понятие рода с трудом можно было применить к стишо) предложил Пианфар чай и закуску, поклонился, свернул свои стеблеобразные конечности и опустился на круглое сиденье в виде впадины в полу офиса, выложенной подушками. Пианфар, удобно опершись на локоть, заняла другое сиденье. Гладкокожий стишо младшего ранга поставил слева от неё тарелку с копчёной рыбой и уселся у стены напротив, обхватив костлявыми руками колени, вздымавшиеся выше головы шефа, готовый вскочить с места по первому зову. Старший взял кусок рыбы и элегантно налил себе чашку чаю. Его перьеобразные, косметически увеличенные брови, изящно взлетавшие при каждом взгляде похожих на лунные камни глаз, были окрашены лиловым цветом, переходившим у висков в едва голубоватую известь, растворявшуюся на фоне бледного безволосого черепа. Любой другой стишо без труда мог прочитать скрытое значение выбранного орнамента и Настроение, соответствовавшее Фазе, в которой пребывал чиновник, и быстренько сообразить, с кем он имеет дело и с какого конца к нему лучше подойти. К слову сказать, вступившим в Новую Фазу прощались все их былые проступки, а стишо в Скромном Настроении никогда не попадали на службу в общественные офисы.
Пианфар предприняла осторожную попытку выяснить что-нибудь насчёт Чужака:
— Тут все спокойно?
— О, абсолютно, — просиял стишо, скривив узкий рот в улыбке и прищурившись, — характерная черта всех плотоядных особей, хотя эти не отличались агрессивностью. — Абсолютно.
— У меня дома тоже, — сообщила Пианфар и сделала глоток чая, распространявшего вокруг удивительный аромат. — Травяной. Но какой именно?
Стишо улыбнулся шире.
— Он импортирован с моей родины. Пока мы представляем его здесь, на Центральной. Современные технологии культивации впервые сделали возможным экспортировать это чудо за пределы нашей звёздной системы. Сейчас мы готовы выставить на продажу первую партию. Очень, очень редкий вкус из моего далекого мира…
— Сколько стоит?
Цена была чудовищной, однако, как и следовало ожидать, стишо немного уступил, соблазнившись предложением деликатесов хейни, обещанных ему в случае скидки, и Пианфар вышла от него в отличном расположении духа, уверенная в выгодности заключенной сделки.
Отказавшись от идеи погулять по коридорам офиса, она сразу же села в лифт и, спустившись вниз, зашагала по бесконечно длинному причалу, усыпанному разнообразными бизнес-центрами и высокими подвижными пусковыми башнями, развернутыми вдоль невидимых осей Центральной так, что самые удаленные из них выглядели совершенно покосившимися на линии горизонта. Двигаясь в сторону «Гордости», Пианфар не переставала наблюдать краешком глаза за многочисленными табло, выдававшими информацию о прибытии и отбытии десятков кораблей, их портах приписки и характере имевшегося у них на борту груза.
Какая-то круглая и герметически закупоренная машина обогнала её и, ловко огибая контейнеры, пешеходов и прочие препятствия, устремилась дальше на недостижимой для обычных авто скорости. Внутри, вероятно, сидел кто-то из дышащих метаном, обитавших в другом секторе станции, находившемся в ведении тка — гибких существ с золотистой кожей и дольчатым мозгом. Резко отличавшиеся от остальных рас, они всегда старались держаться сами по себе, не делая исключения даже для стишо, с которыми тка делили управление Центральной, и торговали только с кненнами и с чи — ещё более обособленными особями, никогда не принимавшими участия в общих проектах Соглашения. Провожая взглядом быстро удалявшуюся машину, Пианфар обратила внимание на то, что её окна были тщательно занавешены, — факт, не слишком укладывавшийся в традиционное представление тка о контроле над окружавшей территорией. Впрочем, вряд ли они могли быть как-нибудь связаны с Чужаком: ведь характерные для тех и других способы мышления отличались не меньше их дыхательных систем. Пианфар задержалась около очередного табло, сосредоточенно просматривая немыслимые и совершенно непереводимые имена чужих кораблей, пытаясь на всякий случай вычислить потенциальных врагов и союзников. Что касается последних, то выбор определённо оставлял желать лучшего.
Из хейнийских кораблей, кроме «Гордости», на Центральной присутствовал лишь «Путешественник Хандур». Пианфар была знакома с несколькими членами этой семьи, но не слишком близко: они жили в другом полушарии Ануурна, а потому мало интересовали клан Шанур. Подавляющее же число звездолетов принадлежало стишо, что было вполне естественно в этой области космоса. Второе место по численности занимали корабли расы махендосет, чью зону «Гордость» недавно пересекла по дороге на станцию.
В качестве возможных недругов Пианфар сразу отметила про себя четыре кифских звездолета. С одним из них ей уже доводилось встречаться: это был «Кут», возглавляемый неким Иккуктом — старым негодяем и большим специалистом в области весьма искусного, а потому совершенно недоказуемого переселения контейнеров с чужими товарами в свою секцию. Однако воровство могло являться отнюдь не самой страшной опасностью, исходившей от кифов: никто ведь не знал, в какого рода пакостях практиковались команды трех других кораблей.
— Эй! — крикнула Пианфар, проходя мимо звездолета «Махиджиру», где несколько высоких, покрытых темным мехом махендосет, почёсывая затылки и не переставая сыпать проклятиями, отчаянно пытались определить, в каком порядке следует собирать только что приобретенное ими техническое приспособление. — Как ваше путешествие, махе?
— А, капитан. — Стоявший в середине поднялся и осторожно двинулся к ней, стараясь не наступить на детали разобранного устройства. Будучи вежливыми от природы, махендосет всегда предпочитали ошибаться в сторону комплимента, в связи с чем величали всех хорошо одетых хейни капитанами. Впрочем, этот, судя по его позолоченным, остро заточеннымзубам, и сам принадлежал к капитанскому сословию. — Вы меняетесь?
— На что?
— А что у вас есть?
— А что вам нужно?
Махендосет оскалился в улыбке: ну кто же начинает сделку с выдачи собственных интересов?
— Наверное, чтобы на станции было поменьше кифов, — быстро исправила свою оплошность Пианфар, и махе, не в силах справиться с распиравшим его согласием, громко прыснул со смеху.
— Правда, правда, — процедил он так, словно располагал какой-то особой информацией, касавшейся кифов. — Я был бы рад, если бы эти вечно скулящие типы убрались с Центральной, славный капитан. Встреча с «Кутом» не сулит ничего хорошего. С «Хуканом» и «Луккуром» — тем более. Про «Хинукку» я даже говорить не хочу. Вы бы лучше задержались на станции, чтобы ненароком не пересечься с ним курсом, славный капитан.
— Он… вооружён?
— Почти как хейни, — ухмыльнулся золотозубый, и Пианфар рассмеялась, притворившись, что приняла его слова за шутку.
— Когда это у хейни было оружие? — спросила она.
Махе, по-видимому, также решил свести её вопрос к шутке, так как в ответ на него лишь весело хихикнул.
— Могу дать два центнера шелка, — перешла к делу Пианфар.
— Станционная пошлина на шелк сожрёт всю мою прибыль.
— Жаль. — Она взмахнула ногой в направлении разобранного устройства. — У меня есть прекрасные инструменты и два сварочных агрегата, сделанных в Доме Фаха.
— А у меня великолепные картины.
— Картины?!
— Когда-нибудь их автора признают великим художником.
— Вот тогда и придете. Я приберегу шелк до тех пор.
— Аи-аи, капитан, я сделал вам такое выгодное предложение, а вы упускаете свой шанс… Ладно, как насчёт жемчуга — типа того, что вы носите?
— Хм…
—Понятно. Придержите инструменты и агрегаты. Я пошлю за ними своего подчиненного. С жемчужинами.
— С пятью жемчужинами.
— С двумя.
— Что ж, согласна на четыре.
— Ну, так и быть. Выберите три лучшие.
— Нет-нет, все четыре, даже если они и не первой пробы, мой славный, мой дорогой капитан махе.
— Да как же можно! Вам — только самые лучшие. Но три.
— Хорошо. — Пианфар бодро улыбнулась, прикоснулась в знак договоренности к руке капитана, украшенной массивными когтями, и пошла прочь, добросовестно сохраняя парадное выражение лица. Миновав секцию махендосет, она сразу нахмурилась.
Итак. На станции присутствует большая неприятность под названием «кифы», причём на сей раз, похоже, здесь собрались представители всех ступеней их преступной иерархии — от мелких воришек до капитанов разбойничьих звездолетов, о чьих истинных намерениях пока можно было лишь догадываться. Махендосет всегда любили изъясняться витиевато, однако сегодняшний вполне недвусмысленно посоветовал Пианфар задержаться на Центральной, дождавшись отлета всех кифских кораблей. Сам он, вне всякого сомнения, именно так бы и поступил, но махендосет вовсе не считались безупречными стратегами. Шанур могла отсиживаться на станции до бесконечности, заработав чудовищный счёт, и при этом все же не иметь гарантий благополучного исхода. Вылететь прямо сейчас, не дав кифам времени узнать о её необычном грузе? Даже если они что-то и заподозрят, то вряд ли станут связываться с целой группой хейни, не располагая точными доказательствами их причастности к исчезновению Чужака…
Пианфар вспомнила о Хилфи. И надо же ей было пропустить десятки других, мирных торговых путешествий, чтобы угодить в нынешнее!
Причал выглядел абсолютно безопасным. Экипаж «Гордости» продолжал работать, отправляя на борт корабля почту и товар. Хэрел уже вернулась и теперь трудилась вместе с остальными. Тирен также находилась снаружи, и рядом с ней маячили тоненькие фигурки Шур и Герен. Должно быть, Хилфи устала и ушла охранять Чужака. Что же, пускай. Главное, чтобы она не вздумала заниматься самодеятельно-стью и совать к нему свой нос.
Едва завидев капитана, члены команды как-то странно вздохнули, с заметным облегчением подняв свои плотно прижатые к голове уши, и Пианфар сразу поняла: что-то случилось.
— Хилфи? — спросила она Хэрел, которая, отделившись от сестёр, старательно изображавших само воплощение усердия, выступила ей навстречу.
— Кер Хилфи в безопасности. Она внутри, — ответила Хэрел. — Капитан, я достала нужные вам вещи. Вы найдёте их в командном отсеке на нижней палубе. Но на рынке было столько кифов! Они крутились в проходах, внимательно рассматривали всех и вся и при этом ничего не покупали — не иначе как что-то разнюхивали. А потом они явились сюда. Поэтому я приказала кер Хилфи подняться на борт «Гордости» и прислать вместо себя Тирен.
— И где же эти кифы сейчас?
— У меня за спиной, капитан.
Пианфар метнула быстрый взгляд в указанном направлении.
— Я никого не вижу, — возразила она. Впрочем, это было естественно: контейнеры, нагроможденные друг на друга, превышали ростом взрослого хейни я могли служить отличным укрытием даже для очень высокого наблюдателя. Пианфар дружески положила руку на плечо Хэрел и повела её к остальным.
— Слушайте, у нас намечаются две выгодные сделки со стишо и махендосет. Однако больше ни с кем не общайтесь. Неподалеку от секции дышащих метаном находится ещё один хейнийский корабль. Я не успела поговорить с его командой. Это «Путешественник Хандур».
— Совсем маленький звездолет.
— Да, и к тому же уязвимый. Боюсь, «Гордость» должна незамедлительно покинуть Центральную. Но прежде у меня будет к тебе поручение, Тирен: отправляйся на «Путешественник». Я не хочу обсуждать ситуацию с ними по рации. Предупреди их, что на станции присутствует кифский корабль «Хинукку» и что, судя по словам махендосет, нужно приготовиться к самому худшему. Сразу же после этого возвращайся сюда… Нет, подожди. Возьми хороший набор инструментов и два сварочных агрегата. Оставь их на борту «Махиджиру». Ты найдёшь его в семи секциях отсюда. Махендосет это заслужили — не исключено, что я натравила на них кифов, когда принялась задавать вопросы. Иди.
— Да, капитан, — отчеканила Тирен и, почтительно опустив уши, поспешила на «Гордость» собрать все необходимое.
Пианфар ещё раз взглянула на контейнеры: пока никаких кифов не было видно. «Торопись, — мысленно умоляла она Тирен, — изо всех сил торопись». Через минуту Тирен вынырнула из корабля с инструментами и, быстро прошмыгнув мимо своего грозного капитана, благо та сама велела ей пошевеливаться, зашагала вдоль причала.
Пианфар хмыкнула ей вслед и снова перевела взгляд на ящики с грузом.
Вот оно, началось: там, в тени, стоял высокий, одетый во все чёрное киф. Демонстративно подняв руку в приветственном жесте, Пианфар направилась к нему.
Киф медленно отступил назад. Сделав глубокий вдох, капитан «Гордости» решительно двинулась за ним и, едва свернув за контейнеры, упёрлась прямо ему в грудь. Киф посмотрел на неё сверху вниз своими темно-красными глазами, и без того продолговатое лицо вытянулось ещё сильнее, и Пианфар отметила про себя, что его кожа имела нечто общее с цветом одежды, — казалось, она являлась её продолжением.
— Уходите, — потребовала Пианфар. — Я уже знаю фокус с перемешиванием товаров, так что со мной он не пройдет.
— Нас ограбили.
Пианфар искренне рассмеялась.
— Вас ограбили, господин вор? Непременно расскажу об этом дома!
— Было бы лучше, если бы пропажа отыскалась. Воистину лучше, капитан.
Пианфар прижала уши и оскалилась, намекая на то, что мирная часть переговоров подошла к концу.
— Куда отправилась ваша подчиненная со всеми этими коробками? — спросил киф.
Пианфар ничего не ответила и выпустила когти.
— Ну хорошо. Возможно, вы случайно нашли то, что мы потеряли.
— Ах так, значит, теперь вы его уже просто потеряли.
— Потеряли и снова обнаружили, я думаю.
— С какого вы корабля, киф?
— Если вы и вправду настолько умны, насколько воображаете, то должны бы и сами догадаться.
— Я не занимаюсь догадками. Я хочу твёрдо знать, с кем разговариваю. Судя по тому, что вы явились сюда, вам уже известно моё имя. Так потрудитесь сообщить мне и ваше.
— Меня зовут Акуккак, капитан Шанур. Пианфар Шанур. Да, мы наслышаны о вас… Воришка!
— Вы забыли упомянуть название своего корабля. — Взгляд Пианфар упёрся в собеседника. Его одежды отличались не свойственной кифам изысканностью. Было и ещё одно обстоятельство, резко выделявшее надменного кифа от большинства его собратьев: обычно они, невероятно высокие, общались с представителями других рас, слегка нагнувшись и наклонив голову. Этот же стоял, выпрямившись во весь рост. — Мне бы хотелось выяснить о вас побольше.
— Еще успеете, хейни. Впрочем, мы согласны дать вам последний шанс: верните принадлежащее нам по праву, и мы не будем преследовать ваш корабль. Более того — мы даже вознаградим вас.