Невольно улыбаясь, Кеттрик продолжал идти туда, куда вели ноги, и вспоминал, вспоминал…
По этим узким улочкам более двадцати лет тому назад он гонял наперегонки с золотокожими местными мальчишками, стыдясь своего темного загара и прямых черных волос. Повзрослев, он бегал здесь же за золотокожими местными девчонками, на этот раз уже радуясь тому, что его экзотическая внешность иногда дает ему преимущество перед здешними ухажерами. Его отец, Байрон Кеттрик, возглавлял первую торговую миссию землян в Хейдесе и он так долго прожил на Тананару, что его младший ребенок считал каникулы на Земле каторгой. И когда Кеттрик-старший вместе с семьей отправился обратно на Землю, Джонни пожелал им счастливого пути, получил лицензию на торговую деятельность и затерялся в этом дрейфующем архипелаге солнц. Настолько затерялся, что «позабыл» о кое-каких законах и ограничениях на межпланетную торговлю для его брата-иммигранта. Его частично извиняло то, что он не считал себя инопланетянином. Именно эта «забывчивость» да настойчивость Секмы и привели столь блистательно начатую карьеру к печальному концу.
И вот он снова дома.
Но отнюдь не в безопасности.
Он вспомнил об этом, увидев нескольких хорошо одетых людей, появившихся на перекрестке. Это был респектабельный район города, и оборванцу с Альдебарана было бы сложно объяснить, что он делает здесь, так далеко от космопорта. Кеттрик спрятался в темной подворотне, пока прохожие не скрылись из виду. Затем он свернул на соседнюю улочку и, отвлекшись от воспоминаний, погрузился в живой мир старого города.
Смеркалось. На небе одна за другой взошли три из пяти маленьких медных лун Тананару. Они излучали тусклый мерцающий свет. Кеттрик направился на западную окраину, стараясь оставаться незамеченным. Деловая часть города, где улицы всю ночь полнились толпами искателей удовольствий и развлечений, осталась позади. Здесь же прохожие встречались редко, а автомашин было и того меньше. Однажды ему пришлось торопливо забраться на невысокую каменную стену и отсиживаться там, пока мимо не проехала машина с откинутым верхом. Кеттрик принял ее за полицейский кабриолет, однако в салоне сидели подвыпившие молодые люди, гоготавшие во все горло. Наконец он пришел к домику, стоявшему на берегу спокойной речушки, вода которой маслянисто отсвечивала в лунном свете.
Кеттрик некоторое время постоял в темноте под раскидистыми деревьями, внимательно разглядывая дом. Ветерок с реки доносил аромат цветов и звук приглушенных голосов. Кеттрик нахмурился. Было бы лучше, если бы обитатели дома уже спали. Только не хватало, чтобы они принимали сейчас гостей.
Но в любом случае ему нужно было исчезнуть с улиц города до наступления рассвета, иначе первый же патруль арестует его. Кеттрик быстро шагнул в тень дома и прижался к ограде, прислушиваясь.
В садике на крыше разговаривали двое, но слов Кеттрик разобрать не мог. Голоса были еле слышны, так что он даже не узнавал их. Но один из голосов был явно женским, и его сердце бешено заколотилось.
Кеттрик пошел вдоль ограды к входу. Калитка была распахнута, и это насторожило его, но он так горел нетерпением увидеть женщину, что не стал обращать на эту странность внимание. На вымощенной брусчаткой площадке перед домом стояли две приземистые автомашины. Вдоль внутренней стороны ограды располагались небольшие хозяйственные постройки. Деревья, высокие кустарники и сеть из вьющихся растений создавали пятна тени на стенах дома. Ночную тишину рассеивали лишь шорох листьев и приглушенные голоса, доносившиеся с крыши.
Кеттрик спрятал свою сумку в кусты и направился к каменной лестнице, ведущей из дворика на крышу.
Не прошел он и нескольких ступеней, как сзади из темноты на него кто-то прыгнул. Мощные лапы подняли его в воздух и бросили на землю. Он застонал под тяжестью навалившегося на него тела. Ловя широко открытым ртом воздух, Кеттрик попытался сопротивляться, но безуспешно. Над ним нависли чьи-то массивные силуэты с мощными плечами и гладкими безволосыми головами. Он почувствовал запах сухой чистой шерсти. Послышалось тихое рычание, и горло слегка царапнули острые когти.
Кеттрик с облегчением рассмеялся.
— Хроо-хроо! — произнес он приветствие на с детства знакомом языке. — Хиту, Чайт… Это я, Джонни. Джон-ни!
Ночную мглу рассек яркий луч света. Почти ослепленный, Кеттрик взглянул на два звериных лица, склонившихся над ним.
— Джон-ни?
На горле уже не чувствовалось острых когтей.
— Джон-ни! Джон-ни! — завопили тхеллы, обнажая клыкастые зубы. Сильные руки снова подняли его, но теперь уже нежно и бережно.
— Долго тебя не было, — сказала Чайт. — Ты играть с нами, мы не забыть.
Хиту укоризненно потряс гостя за плечи.
— Ты пришел темно. Не похож на себя. Но запах тот же. Джон-ни!
— Да, я тот же Джонни, которого вы знали, — сказал Кеттрик и потрепал с грубоватой лаской, как в детстве, этих больших «собак» с короткой дымчатой шерстью. Услышав шаги на лестнице, он поднял глаза и увидел двух людей, стоявших на каменных ступеньках.
Мужчину с дубинкой в руках звали Сери Отку. Это был золотокожий дарван с каштановыми вьющимися волосами. На нем была легкая летняя одежда: шорты, сандалии и тонкая рубашка, сквозь которую до пояса просвечивалось сухопарое тело. Когда-то он был партнером Кеттрика.
Женщина также была дарванкой, но ее кожа была более матовой, а длинные волосы даже в темноте сохраняли мягкий блеск. Голубые глаза, сочные красные губы, фигура и походка богини… На ней было светло-зеленое платье, окутывающее гибкое тело словно предвечерний туман. Ее звали Ларис, и она тоже когда-то немало значила для Кеттрика.
Женщина спустилась на одну ступеньку, потом сделала еще один шаг вниз, глядя на нежданного гостя, словно на привидение.
— Джонни… — прошептала она. — Джонни, ты не должен был возвращаться!
ГЛАВА 4
Кеттрик встал и, подойдя к лестнице, долго смотрел на Ларис. Именно такой он видел ее в своих мечтах с самого начала ссылки. Ему не хотелось сейчас говорить. Ему хотелось только смотреть на свою бывшую подругу, стоящую на ступеньках в зеленом полупрозрачном платье, с бликами света на пышных волосах. И только краем глаза он заметил, как стоявший позади нее Сери отбросил в сторону свою дубинку и торопливо спустился по лестнице.
Неожиданно он задал вопрос, который не раз задавал себе в ссылке. Ему не хотелось задавать его, но по-другому было нельзя.
— Почему, Ларис? Почему мне нельзя было возвращаться?
Ответил Сери:
— Потому что это принесет только неприятности и тебе, и нам… Ты в своем уме — приехать сюда?
— И это все, Ларис? — спросил Кеттрик, пристально глядя в глаза молодой женщины. — Или что-то еще?
Не сразу, но он понял — Ларис изменилась. Ее лицо всегда было таким открытым и прозрачным для него, как будто было отлито из стекла. Наверное, потому, что она никогда не старалась ничего от него скрывать. Злость, любовь, скука, нетерпение, радость — все легко читалось в ее глазах, и делай с этим, что хочешь. Но теперь ее лицо было словно закрыто маской, секрет которой он не мог разгадать.
После напряженной паузы она сказала:
— Я принадлежу только себе, Джонни, как и всегда.
Она не сводила с него широко распахнутых глаз, будто бы все еще не могла поверить в появление своего прежнего возлюбленного. Легкий ветерок встряхнул ее волосы и пошелестел зеленой материей, окутывавшей ее тело. Ларис чуть вздрогнула, как от прикосновения холодных рук.
— Тебе не надо было приезжать, — вновь повторила она. Повернувшись, она оттолкнула Сери и, поднявшись по лестнице, исчезла в зарослях маленького сада.
Кеттрик смотрел ей вслед, лицо его стало сдержанным и непроницаемым.
Сери продолжал вопросительно смотреть на него.
— Ну, приятель, много же времени прошло, — наконец произнес Кеттрик. — Не надо так удивляться.
— А что надо — радоваться? — жестко усмехнулся Сери. — Повизгивать, словно Чайт, от счастья? Ну конечно, — ведь среди ночи появился мой старый друг, мой дорогой друг!.. Послушай, Джонни, я долго не мог выбраться из того дерьма, в которое угодил по твоей милости. И если теперь тебя найдут в моем доме… Он был вне себя от гнева.
— На этот раз тебя попросту сошлют на Наркад.
Наркад был тюремной планетой Хейдеса, не такой жуткой, как остальные тюрьмы, но все равно далеко не курортом.
— И Секма не поверит, что я не причастен к твоему появлению в созвездии. Ты погубишь меня, Джонни!
Кеттрик успокаивающе сказал:
— Не стану осуждать тебя за трусость. Но Секма еще не стучится в твою дверь, так зачем же паниковать? Остынь пару минут и пораскинь мозгами. И тогда, может, ты вспомнишь о более интересных для себя вещах. Например, о полумиллионе кредитов, которые могут оказаться вскоре у тебя в кармане.
Кеттрик брезгливо посмотрел на свою грязную одежду.
— А пока я бы хотел умыться и привести себя в порядок.
— Полмиллиона кредитов… — недоуменно пробормотал Сери и, спустившись с лестницы, подошел поближе и спросил:
— Ты о чем, Джонни? Зачем ты вернулся?
— Я хочу провернуть то дельце, что начал на Белом Солнце.
Сери озадаченно покачал головой, не сводя с Кеттрика пытливых глаз, но тот думал сейчас только о Ларис. Находясь в ссылке, он старался избегать мыслей об их возможной встрече и тем не менее чувствовал себя сейчас обманутым и уязвленным.
Конечно, он отсутствовал более двух лет. И, разумеется, Ларис не могла знать, что он вернется именно сегодня ночью — и вообще когда-либо вернется. Тогда, два года назад, они навсегда попрощались друг с другом.
И все же…
Слезы, истерику, злость или просто слова о том, что она ныне принадлежит другому, — все это он мог бы принять. Но Ларис захлопнула перед ним дверь, даже не желая разговаривать, а вот такого он понять не мог.
Поддавшись порыву, он прошел мимо Сери и начал подниматься по лестнице, горя желанием найти Ларис в саду и заставить ее объясниться, пусть даже силой. Но гордость остановила его. «Ну ее к черту, пусть делает что хочет». Он нервно рассмеялся. Ради любимой женщины он мог пересечь полгалактики, но вот по этой лестнице подняться оказался просто не в силах.
Он услышал позади бормотание Сери:
— Белое Солнце… Я должен был догадаться об этом…
— Ты должен был догадаться еще кое о чем, — обернувшись, раздраженно произнес Кеттрик. — Разве трудно понять, что я никогда бы не прилетел в Хейдес, если бы не был уверен в собственной безопасности. Да и тебя мне нет смысла подводить. — Он с презрением посмотрел на Сери. — Раньше ты не был таким трусом.
Сери обиженно вскинул голову:
— У меня не было особых причин доверять тебе, Джонни.
Хиту и Чайт подбежали к лестнице, шумно дыша, как после долгого бега. Они скалили зубы, улыбаясь давнему другу.
— Мы смотреть сюда, туда, везде. Никого за тобой. Ты остаешься, Джон-ни?
— Пока да, — улыбнулся Кеттрик. — Спасибо, ребята.
Тхеллы радостно завизжали и помчались к себе в конуру. Сери хмуро посмотрел им вслед.
— Ты всегда умел обращаться с этими тварями, — проворчал он. — Они достаточно покорны мне, но тебя почему-то просто обожают. Почему? — Он недовольно покачал головой и вздохнул. — Ладно, Джонни. Давай поговорим.
И он дружески положил руку на плечо Кеттрика.
— Пойди умойся, приятель, а то несет от тебя, как из помойки. А затем выбрось эти нищенские тряпки и переоденься. Надеюсь, мои брюки все еще налезут на твою задницу. Возьми в платяном шкафу все, что нужно.
Он подтолкнул Кеттрика к двери.
— Иди. Мы будем ждать тебя в саду.
Кеттрик вошел в дом. Здесь ничего не изменялось с тех пор, как он побывал здесь в последний раз. Он с грустью вспомнил о другом доме — том, в котором он некогда жил, всего лишь в миле отсюда, на другой стороне реки. Черт побери, если это дело выгорит, то он снова будет жить там! С Ларис или без нее — но будет!
В нем все еще кипели злость и обида.
В ванной он разделся, отложил в сторону пояс с зашитыми в него деньгами, а все остальное тряпье бросил в мусорную корзину. Пока ванна наполнялась горячей водой, Кеттрик тщательно побрился, а затем стал обтираться жесткой губкой, смывая краску с кожи и волос. Сейчас этот примитивный грим уже не поможет, и если его поймают, он будет только чувствовать себя глупо и неловко. Стараясь не думать о Ларис, он погрузился в горячую, наполненную мыльной пеной воду и отдался самому простому из плотских наслаждений. Почувствовав, что позволил себе расслабиться сверх меры, он встрепенулся, решительно встал и включил холодный душ. Спустя несколько минут он прошел через воздушную сушилку и вышел из ванной новым человеком.
В платяном шкафу Сери, как всегда, царил идеальный порядок. Кеттрик уже почти оделся, когда постучалась Ларис.
Он открыл дверь и впустил ее. Молодая женщина вошла и остановилась, глядя ему прямо в глаза. Маска равнодушия исчезла с ее лица, и сейчас Кеттрик почти узнавал свою прежнюю подругу.
— Пойми, Джонни, мне так нелегко, — после долгой паузы начала она. — Ты появился так… внезапно. Я дала себе слово, что никогда не стану с тобой встречаться.
— А разве я не говорил, что непременно вернусь?
— Мы оба знали, что это невозможно.
— Но я здесь.
— И надолго ли? Сколько дней понадобится полиции, чтобы схватить тебя? Сери прав. На этот раз тебя не просто вышлют из созвездия. Тебя загонят в Наркад, и ты увидишь свою Землю только в глубокой старости.
Он сделал шаг к Ларис.
— А если меня не найдут?
— Ну ладно, предположим, на этот раз ты вывернешься. Предположим, ты провернешь свою аферу на Белом Солнце. А что потом? Ты купишь дом в Ри-Дарве и пригласишь Секму на свой первый званый обед? Станешь добропорядочным горожанином? Нет, ухватив куш, ты дашь деру из Хейдеса. И спустишь свои полмиллиона где угодно, только не в созвездии.
— И что тебя не устраивает? — спросил Кеттрик, невольно протягивая руку к теплому золотистому изгибу ее шеи.
Ларис резко оттолкнула руку.
— Зачем мне снова разбивать себе сердце ради одного—двух счастливых дней? Это слишком тяжело, Джонни! Я не стану делать этого.
На мгновение он узнал ту, давнишнюю Ларис, с горящими от любви глазами и искаженным от злости ртом, и ему захотелось сказать, что не все так плохо. Но тут же на ее лице вновь появилась холодная маска отчужденности, и она произнесла самым серьезным тоном:
— Если ты любишь меня, если я небезразлична тебе, уходи. Не предпринимай ничего, иначе всех нас ждут большие неприятности. Я уже поговорила с Сери. Мы можем посадить тебя на корабль сегодня ночью, и к утру ты будешь в безопасности за пределами созвездия.
Только теперь он начал понимать. Ларис и Сери не супруги, но они просто живут вместе и не хотят ничего менять.
Ларис ждала ответа, но Кеттрик отвернулся, опасаясь, что голос выдаст его гнев. Он старался быть справедливым. Она имела право на выбор, и не было никаких оснований возмущаться. Просто он всегда считал Ларис своей, даже когда умом понимал, что она живет в Тананару не в безлюдном вакууме, безропотно дожидаясь возвращения своего ветреного любовника. И все же что-то в глубине его души упорно цеплялось за нелепую мысль о том, что она живет именно так, если не телом, то по крайней мере душой. Именно так все эти годы жил он сам и потому вопреки здравому смыслу считал себя одураченным и преданным.
— Джонни, ты сделаешь это? — робко попросила Ларис. — Пожалуйста, поверь мне…
Кеттрик с усмешкой подумал — черт побери, хорош бы я был, если бы словно влюбленный мальчишка помчался вслед за ней по лестнице.
Он покачал головой:
— Нет, но не стоит волноваться, Ларис. Я ни на что не претендую. Твои отношения с Сери — это ваше личное дело.
— Все не так просто… — прошептала Ларис. Ему показалось, что она собирается заплакать. — Мы больше не увидимся… Прощай.
Повернувшись, она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Кеттрик постоял некоторое время, приходя в себя после тягостного разговора, а затем закончил одеваться. Поднимаясь по внутренней лестнице на крышу, он услышал, как во дворе загудел мотор отъезжающей машины.
В маленьком саду он нашел одного Сери. С довольной усмешкой тот заметил: