– И она открыла его, и оказалось, что мощи исчезли?
– Именно. А на месте мощей лежал обезображенный труп охранницы раки.
– Проклятье! Кто мог совершить подобное кощунство?
– Тот, кто располагает сведениями о местонахождении раки с мощами и при этом может свободно перемещаться, создавая порталы.
Я откинулась на спинку кресла. Перспектива передо мной вырисовывалась самая неприглядная.
– Первое,– сказала я,– это ведьма. Второе – это сильная ведьма. Третье – это ведьма, которая ненавидит Госпожу Ведьм и потому преподносит ей этакий сюрпризец. А Госпожа Ведьм у нас...
– Ты, Юля.
Я поморщилась:
– Я как-то все время об этом забываю. Но кому я могла насолить так, что обиженной пришлось пойти на святотатство?
– Юля, у тебя, как и у госпожи Дарьи, немало врагов. Завистниц, которые считают, что именно они могли бы стать лучшей Госпожой Ведьм. Разве не так?
– Так.– Я посмотрела на Брайана.– Что мне делать?
– Искать злодейку.– Муж пожал плечами.– Кстати, милые дамы, а почему вы считаете, что преступление совершила женщина-ведьма? Его мог совершить и мужчина-маг. Не так ли?
– Не так,– отозвалась тетя.– Входы в склеп тщательно охраняются... и...
– И тем не менее убита охранница. Это раз, как говаривал Эраст Фандорин. К тому же преступник или преступница виртуозно делают порталы. Так виртуозно, что могут бесшумно и молниеносно скрыться с такой ношей, как тело Покровительницы Ведьм.– Я мрачнела с каждой минутой.– Тело убитой охранницы еще не предали земле?
– Нет. Оно находится в особом тайнике, с ним уже работала наша некромантка, но ничего не выяснила.
– Значит, плохо работала.
– Вот поэтому мы и вызвали тебя, Юля. Извини, пришлось прервать твой медовый месяц.
– Погодите! – Я подняла ладонь.– А не могла святая Вальпурга воскреснуть, как это уже бывало? Воскреснуть и уйти? Впрочем, что я говорю. Тогда не было бы трупа охранницы...
– Именно,– кивнула тетя.
– А почему такая спешка с поиском мощей? Почему необходимо провести срочное расследование?
– Юля, я иногда поражаюсь твоей недальновидности,– сказала тетя.– Совершено преступление против ведьм! И медлить с наказанием нельзя, иначе преступница или преступник уверятся в своей безнаказанности. Кроме того... Знаешь, сколько стоят истинные мощи святой Вальпурги на мировом ведьмовском рынке?
– Богиня светлая Диана... Мощами можно торговать?
– Разумеется. Ведь это артефакт из артефактов. Сильнейшее чародейное средство. Мощи святой Вальпурги стоят миллиарды! На такие деньги можно купить не один остров, уж поверь!
– Верю. Тетя, Брайан, вы допивайте чай. А я должна поговорить с Дарьей Белинской.
– Понимаю,– наклонил голову Брайан.
Я вызвала гнома-мажордома:
– Проводите меня в покои экс-Госпожи Ведьм.
– Будет сделано,– с достоинством кивнул гном.– Прошу.
3
В покоях Дарьи Белинской теперь была детская. Здесь пахло яблочным пюре, подгузниками и еще чем-то неуловимым, что явно указывало на присутствие в комнате довольно капризного, но очень любимого младенца.
Дарья укачивала дочку, которая явно не хотела спать. Измученным голосом мама пела:
– Нет и нет, Дарья, вам как можно реже надо появляться у опустевшего гроба.
– Почему?
– Потому что похититель мог завязать на вас или на вашу дочку какое-нибудь проклятие. Это я, кстати, тоже должна проверить. Но сначала я спущусь в подземелье святой Вальпурги.
– Да, ты знаешь, гномы после похищения совсем туда не ходят. Чего-то боятся, не могут объяснить чего.
– Не страшно. Я и сама найду дорогу.
4
В подземелье, где стоял опустевший гроб святой Вальпурги, было крайне неуютно. Нет, я и раньше здесь бывала не раз и уже привыкла к этим стенам, но тогда их осеняла благодать святой, а теперь... Красноватые плиты гранита холодно блестели в свете больших матовых ламп, свисавших с потолка. Всюду было чисто и слегка пахло хвойным освежителем воздуха. Хотя, возможно, это был не освежитель, а ароматическое масло. Известно ведь, что запах хвои отгоняет злых духов...
...Которых здесь теперь может оказаться в преизбытке.
– Чур меня, чур! – прошептала я и возложила руки на крышку священного гроба.
Так. И что я чувствую?
Поначалу ничего. Все вокруг казалось обыденным и донельзя реальным. Я перевела свое восприятие в режим ментального сканирования и...
Святая Вальпурга, какой холод! Какой неизбывный ужас!
Мне показалось, что на меня гранитной волной накатывает потолок. Тело словно заледенело, а ладони будто приварились к крышке гроба. Я затряслась в ужасе, который никак не могла себе объяснить. Ведь никого не было рядом! Ну никого!
Я с трудом оторвала руки от крышки гроба и, потеряв равновесие, упала на негостеприимный пол. Ужас переполнял меня, как вода – легкие незадачливого ныряльщика. В тишине склепа раздавался какой-то противный стук. Лишь через минуту я поняла, что это стучат мои собственные зубы.
– Святая Вальпурга, мать всем ведьмам, помоги мне, грешной! – взмолилась я.
Ужас отошел, и я поняла, что дышу. Я обнаружила ментальный слепок похитителя. Но это мне ничего не дало. Ужас – вот его визитная карточка. Кто может внушать такой ужас?
Я встала и, начертив в воздухе знаки защищающих сефиротов, снова прикоснулась к фобу. Ничего. Камень и камень – прохладный, чуть шероховатый. Я поднатужилась и немного сдвинула крышку. Гроб, естественно, был пуст. Не считая, конечно, разворошенного погребального шелка. Выходит, грабитель похитил только тело, даже не затрудняясь обвить его погребальными пеленами. У кого рука поднялась на такое? И зачем?
Неужели действительно для продажи? Мощи святой Вальпурги стоят миллиарды. Любая ведьма за них душу прозакладывает.
Кроме меня. И, наверное, Дарьи Белинской.
Вот еще что я упустила из виду... Дворец Ремесла был построен на этих мощах. Все здесь держалось благодаря милостивому покровительству святой Вальпурги. Теперь же, когда ее нет...
С дворцом может случиться что угодно.
Нет, безусловно, у дворца есть охрана и есть целая сеть защитных заклинаний. Но сработают ли они должным образом, если на дворец нападут, допустим, Магистриан-маги?
Это вопрос.
Я прошептала краткую молитву святой Вальпурге и опустила руки в гроб – на шелковые пелены. Если их касался похититель или похитительница, они должны хранить хоть что-то.
Хоть что-то, кроме безоговорочного, необъяснимого ужаса.
Ничего. Пусто. Я вытащила руки и вернула на место гробовую крышку. Постояла, впитывая в себя атмосферу склепа.
Да, теперь, без святой Вальпурги, это был не более чем склеп. Я касалась рукою крепко пригнанных друг к другу стен, но стены были молчаливы, они не хотели выдавать своей тайны.
– Кто ты? Кто ты? – беззвучно шептала я, как мне казалось вопрошая напрасно.
И тут я услышала шаги.
Очень осторожные шаги по лестнице, ведущей в
склеп.
Я набросила на себя невидимость. Любая ведьма, конечно, почувствует меня за версту, но все-таки...
Вдруг это шаги похитителя? Ведь говорят же, преступников часто тянет на место преступления.
Я замерла, обратив свой взгляд на лестницу.
Шаги приблизились, и в склеп вошла...
Горе-писательница Надежда Первухина.
– Черт бы вас побрал, Надежда! – воскликнула я с досадой.– Что вы здесь делаете?
И сбросила невидимость.
Лицо писательницы стало пепельно-серым.
Она пошатнулась и явно вознамерилась упасть в обморок.
– Стоять! – приказала я,– Только обмороков тут и не хватало. Придите в себя, это всего лишь я.
– Ох, Юлия! – переводя дух, сказала писательница.– Как вы меня напугали.
– Вас напугать – большого ума не надо, вы уже родились напуганной. Что вы здесь делаете?
– А вы?
– Я первой спросила. Да не дергайтесь вы! Вам совершенно не стоит меня бояться. Во всяком случае, сейчас. Итак, вы здесь для того...
– Для того, чтобы собрать кое-какие материалы для книги.
– Ох, я и забыла, что вы у нас тоже писательница!
– А кто еще?
– Мой муж. Да и я сама в последнее время грешу беллетристикой.
– Мои интересы с недавних пор простираются дальше беллетристики,– важно заметила Надежда,– Я пишу строго документальную книгу о современном ведьмовстве. Госпожа Дарья Белинская мне предоставила карт-бланш.
– Вы, наверное, ей все мозги проели, пока получили этот карт-бланш.
– Ничего подобного! – гордо ответствовала Надежда.– Госпожа Белинская сама, повторяю, сама пригласила меня во дворец и предложила писать строго документированную хронику. А кроме того...
– О богиня светлая Диана! Есть еще и «кроме»?!
– Да. Я читаю курс лекций по истории ведьмовской литературы. Для слушательниц школы первой ступени. И что вы так презрительно на меня смотрите?
– Презрительно? Что вы! Я смотрю на вас с глубоким интересом. Вы хорошо выглядите, Надежда. Похудели, одеваетесь со вкусом. Бусики себе приобрели симпатичные... Похоже, дворец влияет на вас самым положительным образом.
– Да, есть немного. Юлия, я слышала, что вы вышли замуж?
– Совершенно верно. И не прошло еще и дня, как мы вернулись из свадебного путешествия.
– Вас отозвали в связи с делом святой Вальпурги?
– Как, вы и об этом знаете?
– Об этом знают мои ученицы, а значит, знаю и я. Мы тоже ломаем головы над тем, кому выгодно это похищение.
– Похитителем может быть кто угодно. Даже вы.
– Я рассматривала и этот вариант,– твердо сказала Надежда.
– Да что вы?
– Рассматривала,– повторила она.– Ведь похититель мог проникнуть во дворец, только воспользовавшись чьей-то личиной. А почему не моей? Я имею возможность бывать во всех уголках дворца, всем примелькалась, так что...
– Надежда, вы слишком много о себе возомнили. Но как версию я это приму.
– Юлия, вас вызвали для того, чтобы вы вели это дело?
– Да, а что?
– Тогда я должна сделать вам заявление.
– О боги, какое?
– Возможно, это будет важно. Одна из моих слушательниц была в склепе буквально накануне похищения.
– И что? Что она говорит?
– К сожалению, говорить она не может. На нее наброшено заклятие немоты. И никто, кроме самого заклинателя, не может это заклятие снять.
– И вы думаете, я сниму это заклятие?
– Я всегда знала вас как очень способную ведьму, Юлия.
– Льстите, льстите. Но идемте, попробуем разговорить вашу подопечную.
5
«Подопечная» оказалась хрупкой и изящной девочкой лет двенадцати. Она сидела в дортуаре на кровати и что-то рисовала в маленьком блокнотике.
– Здравствуй, Селия,– Надежда положила ей руку на плечо.– Видишь, сама Госпожа Ведьм пришла посмотреть на тебя.
Селия, не вставая, прижалась щекой к боку писательницы и посмотрела на меня испуганными и печальными глазами.
– Благословенна будь, Селия.– Я постаралась, чтобы моя улыбка вышла доброжелательной и открытой.– Как ты себя чувствуешь?
Селия кивнула и написала что-то в блокноте. Потом подала блокнот мне.