Приоткрыв ведущую в небольшой коридорчик дверь, девушка так и застыла с половником в руке. Прямо перед ее глазами оказалась широкая мужская спина в черной кожаной куртке с вытисненным посередине гербом Готрэйма. А повязанный на голову косырь[21] и тройная нашивка на рукаве отметали всякие сомнения насчет должности незнакомца – нэрл![22] В дом пожаловали горгоны! Неужели бабушка не оплатила откупные храму Саймы и они пришли за ней? Или за хозяином? Ведьмочка сглотнула, отступая назад. Мысленно возблагодарив сразу весь триумвират за нескрипучие петли, оставленные под столом туфли и удачную позу визитера, Джемма тихонько прикрыла дверь, оставив лишь небольшую щелочку для наблюдения. А посмотреть было на что.
Нэрл повернулся боком, открывая девушке обзор, и отрывисто скомандовал: «Заносите!» Два молоденьких нэрлиса, чье низкое звание наглядно демонстрировали лишенные нашивок рукава, прошагали по коридору с носилками, накрытыми простыней. Под тонкой белой тканью легко угадывалось человеческое тело. Начальник отправился за ними, и вся скорбная процессия скрылась за дверями хозяйского кабинета.
«Так, значит, суп ему из человечины! Ну-ну», – вспомнила ночные торги Джемма и довольно улыбнулась. Каннибализм и сотрудничество со стражами порядка никак не вязались между собой в понимании девушки. А вот догадка о том, что дьер Дорэ мастер вскрытия, на глазах обретала все больше интересных подтверждений. Немного подумав, ведьма аккуратно положила половник в мойку и на цыпочках прокралась к кабинету гробовщика вслед за горгонами.
– Что известно о клиенте? – донесся до нее заинтересованный голос Эдгарда. Через узенькую щель осторожно приоткрытой двери ей, увы, была видна только одна стена помещения.
– Вот сопроводительные бумаги. Имя, возраст, привычки – все как обычно, – глухим басом ответил нэрл. – Пока основная версия следствия – объект принял что-то из запрещенных зелий и под воздействием болезненных видений покончил с собой. Но вам ли не знать, дьер Дорэ, как это бывает? Ему двадцать пять, и он уже мертв. Семья в ужасе – без расследования никак. Мамаша бьется в истерике, папаша жаждет крови, тетка строчит жалобы в столицу. – Гость тяжело вздохнул.
– Все как всегда! – без толики сочувствия отозвался владелец ПБ и подошел к стене, находившейся в поле зрения Джеммы. Он отодвинул ширму и надавил ладонью на небольшой рычаг, скрывавшийся за ней. Часть стены чуть выдвинулась вперед и практически бесшумно поползла вбок, обнажая глубокую продолговатую нишу, полностью занятую узким столом на тонких ножках. – Кладите! – скомандовал гробовщик.
Нэрлисы осторожно водрузили носилки на указанное место и отошли. Эдгард, потянув на себя, вытащил утопленное в глубине ниши колесо и принялся медленно его проворачивать. Стол вместе с носилками в сопровождении противного скрежета и скрипа невидимых веревок начал плавно опускаться и вскоре совсем исчез из виду.
– К утру определите точную причину и время смерти, дьер Дорэ? – поинтересовался невидимый ведьмочке горгон.
– Узнаю все, что сможет рассказать мне тело, – уклончиво ответил мастер вскрытия, умолчав о том, что при желании может допросить и душу, если она еще не отправлена одним из жнецов за белый полог Саймы[23].
Осторожно закрыв дверь, ведьмочка поспешила обратно на кухню. Любопытство – это хорошо, вкусный суп – и вовсе замечательно, но попадаться на подслушивании в первый же день работы точно не стоило! Нужно было немного подождать, придумать повод поправдоподобней и… навестить хозяина вместе с его мертвым клиентом в отсутствие горгон.
Спустя полчаса, пронаблюдав в окно кухни, как облаченные в черную форму люди покидают двор, Джемма зачерпнула в половник наваристой жижи и, осторожно ступая, спустилась в подвал, чтобы предложить дьеру Дорэ снять пробу с его позднего ужина. А еще через пять минут половник с мерзким звоном ударился о каменный пол, расплескав ароматное содержимое, – на столе гробовщика лежал тот самый рыжеволосый парень, который улыбался ей днем на улице.
– Тоже узнала? – криво улыбнулся гробовщик и, получив в ответ нервный кивок, вздохнул. – Неси тряпку, горе лиловое. Уберешь с пола суп, а потом проконсультируешь меня по долгосрочности и надежности ваших внешних иллюзий.
– Зачем? – В хриплом голосе Джемма с трудом узнала свой.
– Затем, моя недогадливая, что конкретно этот рыжий мертв уже как минимум сутки. И если у него нет брата-близнеца, сегодня на рынке тебе мило скалился не кто иной, как твой коллега по цеху. Ну или кто-то, кого вы, лиловые, замаскировали под этого беднягу.
Глава 3
В этом неопрятном типе сейчас было трудно узнать всегда подтянутого и энергичного мужчину, владельца сети оружейных лавок и мастерских под вывеской «Аттамс». Он был человек-кремень – несгибаемый, целеустремленный, жесткий. Пронзительного взгляда его очень светлых серых глаз опасались даже самые смелые, словно он видел их насквозь. Всегда идеально одетый, аккуратно причесанный и гладко выбритый – этот мужчина умел произвести впечатление как на своих клиентов, так и на женщин. Заходившие к Майле подружки вздыхали украдкой по отлично сложенной фигуре, мужественному лицу и располагающей улыбке дьера оружейника. Он был способен расположить к себе всех, кого хотел, кроме той, которая была ему действительно нужна.
Идиот! Следовало заплатить за ведьмочку откупные храму и не трепать ей нервы шантажом, быть может, тогда она не заболела бы и… не умерла. Чувство вины и боль рвали сердце. В глазах защипало, и, на мгновение зажмурившись, Этьен часто заморгал, а потом нахмурился и со всей силы впечатал кулак в стену у окна. Разбитые костяшки заныли, отрезвляя разум. Для дочерей он был лучшим в мире папой, для матери – великовозрастным упрямым болваном, нуждающимся в ее «чутком руководстве», для Джимджеммайлы… покровителем и другом, готовым поддержать в любой ситуации. Лучше бы так все и оставалось. Но прошлого не изменить. Кем дьер Аттамс не был ни для кого и никогда, так это жалким подобием человека, на которое он больше всего походил сейчас. Хватит пить! Пора взять себя в руки. И в первую очередь поставить на место вездесущую дьеру Ганн.
Откинув со лба прядь спутанных волос, оружейник резко развернулся и решительно направился к двери, но на пороге зачем-то оглянулся. Взгляд привлек комок, темнеющий под кроватью. Вернувшись, мужчина подобрал его, да так и замер посреди комнаты, держа в руках находку. Чулок! Простой полосатый чулок. Всего один, но такой… бесценный. Спрятав последнее, что осталось от Майлы, в нагрудный карман, поближе к сердцу, Этьен вышел из комнаты ведьмочки. Пройдя по широкому коридору, заглянул в пустующую детскую, потом спустился на кухню, где очень удачно обнаружились свежий хлеб и кусок холодного мяса. Наскоро сделав себе пару больших бутербродов, мужчина отправился в кабинет, к накопившимся пустым бутылкам и бумагам: первые следовало выкинуть, вторые – разобрать. Дверь тихонько скрипнула, пропуская хозяина. Очутившись в полумраке хорошо знакомого помещения, он, не зажигая люстру, прошел к удобному кожаному креслу и сел. Затем достал из ящика массивного стола коробку с желтой свелью, сыпанул горсть пыльцы в прозрачный плафон настольной лампы. Вспыхнувший свет озарил рабочее место дьера оружейника, а заодно и добавил четкости интерьеру. В углу за диваном мужчине померещилась чья-то тень, стремительно метнувшаяся к окну. Чуть колыхнулась портьера, демонстрируя приоткрытую створку.
«Сквозняк!» – решил Этьен, застегивая верхние пуговицы рубашки. Светло-серой, как и его заметно прояснившиеся глаза. Серой, как и большая часть вещей в гардеробе одного из самых искусных магов металла в Готрэйме. Хозяин дома сгреб в принесенный с кухни мешок пустые бутылки, сложил в аккуратную стопку раскиданные по столу бумаги и… замер. Серебряное ожерелье с заключенными в оправу кусочками зеркал, которое он сделал своими руками и подарил Майле на выпускной в школе ведьм, пропало. Последние дни он сидел тут, пил и бессмысленно крутил его в руках, думая о ней. Потом оставил среди бумажного хлама и ушел в ее комнату. И теперь на месте исчезнувшего украшения красовалась лужица пролитого вина, а рядом с ней отчетливо виднелись следы лапок проворного похитителя.
Дьер Аттамс прищурился, побарабанил пальцами по столу и вместо запланированной работы с документами… отправился бриться.